Alter ego

Каллум стоял возле окна, смотря на улицу через полупрозрачную ткань занавески. В свободном номере, где он занял целую отдельную комнату, было уютно и тихо. А самое главное, свободно, хватало места для него и для Агилара, который был постоянно рядом с ним. Первую неделю он привыкал к этому с плохо скрываемой яростью — Нерха, видимо, тоже был не в восторге от такого сожителя и частенько пытался его убить. Вторая неделя была куда лучше, они оба обиделись друг на друга и практически все семь дней не разговаривали. Да и, по сути, некогда было это делать. Линч занимался массовой работой, объединяя ассасинов и создавая что-то вроде Братства. Приставка «что-то вроде» появилась после того, как к ним присоединился десятый ассасин, который фактически являлся членом их небольшой компании, но в то же время делал это на расстоянии. Впрочем, как и все другие. Поэтому их трио, по какому-то странному стечению обстоятельств, все еще продолжало жить. На третью неделю, когда уже начались поиски Амира, договариваться с Агиларом пришлось не только Каллуму, но и другим ассасинам, потому что только с помощью старого убийцы можно было найти нужного парня. Агилар согласился, но только за парочку услуг в виде того, что им с Каллумом дадут отдельную огромную комнату и перестанут обращать внимание на то, как Линч периодически начинает ругаться с воздухом. Как оказалось, обычных людей это немного нервирует. — О чем задумался? — голос за спиной был спокойный, если бы не легкий испанский акцент, Каллум бы подумал, что этот голос принадлежал его подсознанию. В каком-то смысле, так оно и было. — Ты же в моей голове, тебе ли такое спрашивать? — Линч усмехнулся, удобнее складывая руки на груди и смотря за тем, как из туч выглянула луна. Они заняли практически самый верхний этаж в этом отеле, и вид отсюда открывался довольно красивый. По крайней мере, ему было чем полюбоваться. — Хочешь увидеть мир, каким его вижу я? — Агилар несколько коварно посмотрел на спину мужчины, и тот почувствовал этот взгляд кожей. — Я не думал про это, — Линч дернул плечом, ощущая, как предок бесшумно подошел к нему и тоже посмотрел в окно. Даже после смерти он не снимал капюшон, хотя его и так никто не мог видеть, кроме его потомка. — Про что-то не нужно даже думать, достаточно лишь почувствовать надобность в этом, — Нерха провел рукой по занавеске, всколыхнув ее. — Люди могут чувствовать надобность годами, и только когда это чувство начинает в них гнить, они наконец, осознают, чего хотели на самом деле и как это называлось. — Ты знаешь это не понаслышке? — Каллум присел на диван и посмотрел на мужчину. Свет луны сталкивался с рукоятями метательных ножей, разбивался в мелкие серебристые искры, которые усеивали одежду мужчины, создавая легкое свечение от призрака. — Мои чувства не успели сгнить, быстрее погиб предмет моей страсти, — Агилар дернул головой, вспоминая Марию. — Ты думаешь, что знаешь меня, тогда скажи, в чем же я нуждаюсь? — Линч едва усмехнулся, поднимая подбородок и бросая вызов ассасину. Тот был в его голове, но все-таки не являлся им, они были не так похожи, как он надеялся думать. — Ты хочешь посмотреть на мир ojos de águila*, — Агилар обернулся, и его губы исказились в оскале, показывая, что он-то так делать может, а смертный мужчина нет. — Хочешь, ты даже пытался заглянуть через меня и увидеть мир с высоты птичьего полета. Тебе не хватает острых ощущений, так понравился Прыжок Веры? А самому такое осуществить слабо? — Не боишься, что он станет для тебя последним? — А что это для меня? — Агилар усмехнулся. — Для тебя тоже. Для нас, это же так романтично, погибнуть вместе, — ассасин поднял руки к потолку, будто получая благословение на этот последний жест веры, слыша, как Каллум тихо послал его в пропасть. — Я спать, разбудишь, когда этот мелкий нахал проснется. Нерха подождал, пока мужчина уляжется на кровать и закроет глаза. Потом подошел и навис сверху, смотря на спокойное лицо молодого ассасина. — Не. Пялься. На меня, — Каллум произнес это медленно, с выдержкой, даже не открыв глаза. — Знаешь, что тебе нужно — быть уверенным в себе. А точнее, чтобы был кто-то уверенный в тебе больше, чем ты сам, — внезапно тихо заявил Агилар. — От тебя много требуют, ты должен быть хорошим руководителем, защищать своих людей, иметь два, а то и три запасных хода, уметь предугадывать события и заботиться о ком-то, кроме себя, даже лучше, чем о самом себе. Каллум не открыл глаза, ему это было не нужно, он уже и так видел лицо Агилара, как обычно — неизменно сосредоточенное, нахмуренное. Словно повторяя за предком, он тоже нахмурился. — Пока ты не поймешь, что тебе нужна помощь и не научишься принимать ее, это чувство нужды в чужой заботе сгниет в тебе, и ты перестанешь понимать, когда люди будут помогают тебе, — тихо произнес Агилар, уповая на то, что Каллум поймет смысл его слов и сделает так, как он просит или, хотя бы, просто прислушается. — Хочешь сказать, что сейчас ты мне помогаешь? — Линч приоткрыл глаза и презрительно оглядел ассасина, который склонился над ним. — Sí, — Нерха кивнул, смотря в светлые глаза мужчины. С какого поколения так пошло, что из карих глаз получился хамелеон? Сейчас глаза Каллума были прозрачно-синими, не как прибрежная волна, но как сверкающее в свете солнца море. Агилар видел море своими глазами и знал его цвет, и в данный момент цвет глаз Линча был тем самым морем. — И чем же? Мешаешь мне спать? — мужчина не сдержался и широко зевнул. — Показываю тебе camino de la verdad**, — предок наклонился ниже и усмехнулся прямо в губы, едва задевая усами нос мужчины, отчего тот скривился. — Отвали от меня. Истинный путь не на моих губах. — Правильно, он должен быть в сердце, — Агилар усмехнулся, не думая отодвигаться дальше. — Только потянись туда, и я отправлю твой истинный путь с сорок первого этажа, — пригрозил мужчина, тоже не двигаясь с места. Признаться честно, то, что между ними было немногим больше одного сантиметра, волновало куда больше, чем когда Агилар был внутри его головы и общался с ним мысленно. Видеть мужчину и слышать его оказалось двумя разными вещами. — Аsustado***, — Нерха усмехнулся, и Каллум почувствовал губами этот смешок. Несмотря на то, что призрак был для всех нематериальным, для него он был слишком живой. А уж когда тот слегка наклонил голову в сторону и прижался губами к нему, старый ассасин показался на редкость близким к собственной смерти. — Отвали, — не разжимая губ, тихо процедил Линч. Агилар не отстранился, но и не зашел дальше. Просто продолжал прижиматься к нему губами. Поцелуем это можно было назвать с натяжкой. Вроде поцелуя кулака с наглой мордой, но тут все было иначе, как-то мягче. Прошла минута или даже больше, а ассасин как прижимался губами к нему, так и продолжал делать это. Чувство некоего дискомфорта заменил банальный пофигизм, хотя то успело напоследок кинуть мысль, что будет не очень здорово, если его кто-то увидит в таком положении. «Меня же никто не видит, ты забыл?» — ассасин усмехнулся. — А меня ты не считаешь? — Линч выгнул бровь, почувствовав отрицательный ответ. Наглость предка перешла грань, когда тот куснул его с мыслью о том, что губы Каллума были нежные, будто женские. Такого Линч стерпеть не мог, отчего резко поднялся, перехватил Агилара за капюшон и выкинул из окна. — Найди там свой истинный путь! Крик орла, донесшийся до Каллума, показался тому на удивление довольным.