please, leave a tip

Наступает утро: светит солнце, поют птички и у Стайлза головная боль размером с планету Юпитер возведенную в восьмую степень. — Скотт, я ненавижу этот мир, — стонет он. — Голова болит и свет слишком светит, как сказал Грантер… — Даже не начинай, — перебивает Скотт. Стайлз драматично распластывается по барной стойке: — Кто с неба звезды снял без разрешенья моего и на столе их в виде свеч расставил? — Еще слишком рано для цитат из «Отверженных», — вздыхает Скотт. Стайлз тихонько смеется в ответ и идет на кухню, чтобы закончить подготовку к открытию. Все это такое дерьмо: дедлайны — дерьмо, прокрастинация — дерьмо, работа — дерьмо. Все дерьмо. Единственное доказательство прекрасного в этом бренном мире — щенячьи глаза Скотта и ангельский кудри Айзека. Все остальное хорошее каким-то образом испарилось из этого мира. Когда Стайлз возвращается из кухни, табличка на двери гласит «Открыто». — Нет, я не могу, — стонет он, опираясь на витрину с маффинами. — Я спал всего два часа и ел только мармеладных мишек. — Сам виноват, что всю ночь сидел за рефератом, — Скотт надевает фартук. — Это хороший реферат! — теперь Стайлз переползает к кассовому аппарату, просто чтобы опереться на него, потому что стоять на своих двоих — такое дерьмо. — Хороший реферат, который ты мог бы и три дня назад написать. — Ну Ско-о-от, — воет Стайлз, пока Дерек не появляется из ниоткуда. Иногда кажется, что он вообще не ходит, а телепортируется. — Можете заткнуться? — рявкает он. — Да с чего нам затыкаться, если тут даже никого нет? И, конечно, именно в этот момент колокольчик на двери звякает, оповещая о прибытии посетителя. Все трое мгновенно расправляют плечи, стараясь казаться максимально взрослыми и зрелыми людьми, пока девушка подходит к стойке, за которой стоит Стайлз. И, вау. Она просто нечто. У нее волосы цвета клубничный блонд, и ее платье буквально кричит «Я горячая, и я это знаю», и ее взгляд мог бы, наверное, уничтожить целую армию. Она заказывает большой карамельный фраппучино с обезжиренным молоком и без взбитых сливок с собой, и она не оставляет чаевых. — И, эммм… имя? — спрашивает Стайлз. Маркер слегка подрагивает у него в руке. — Лидия, — говорит она, и отходит, взмахнув волосами — легко, но заметно. Скотт принимается выполнять заказ (слишком уж детальный для такого раннего утра). Лидия уходит, забрав свой кофе и не сказав ни слова. — Ну, — говорит Дерек. — Кем бы она не была, надеюсь, она вернется. Никогда еще не видел, чтобы Стайлз так быстро затыкался. --- Есть три вещи, которые Стайлз ненавидит всем своим существом: 1) его школьный учитель химии 2) Радужная Дорога в Марио Карт 3) Утренний Час Пик Утренний Час Пик пишется с больших букв, потому что это гребаная смертная казнь для работников кофеен, и кто-то должен был рассказать об этом Стайлзу прежде, чем он устроился сюда на работу. Это такой цирк и такой стресс, и никто не говорит с тобой вежливо, все посетители — гоблины, приползшие за своей дневной дозой кофеина. У них даже не популярная кофейня, так что количество посетителей не имеет логического объяснения. Стайлз думает, что Кафе Хейла популярно только потому, что, в большинстве своем, работают там парни, похожие на моделей. (Не честно: Стайлз окружен парнями, которые выглядят так, будто могут отжать лежа грузовик, а сам он выглядит как двенадцатилетняя макаронина.) — Хорошего дня, — улыбается он особо невежливому бизнесмену, и как только тот уходит, говорит Скотту одними губами: — Ублюдок. Уже почти 9:30 и толпа покупателей сходит на нет. Очередь испарилась, остались только пара хипстеров и умирающих студентов за столиками. Колокольчик на двери звенит, и Стайлз успевает вздохнуть, прежде чем Скотт встрепенется с лицом золотистого ретривера. — Эллисон! — почти кричит он, заставляя умирающих студентов вздрогнуть. Как он и сказал, Эллиссон «Номинация Эмми за Вдохновляющее Умение Сочетать Одежду» Арджент заходит в кофейню с кое-кем еще. С Лидией. Лидия становится здесь почти постоянным посетителем, по причинам, которые Стайлзу понять не дано. Кофе у них не такой уж хороший (без обид, Дерек), поэтому единственные люди, у которых есть причина сюда возвращаться, это либо те, у кого отношения с кем-то из здесь работающих (например Эллисон), либо матери-одиночки, строящие кому-то из здесь работающих глазки (например оставшиеся 90% посетителей). А Лидия не выглядит так, будто она строит кому-то глазки. Если честно, большую часть времени она выглядит так, будто окружающий мир — просто неприятное неудобство для ее существования. Нет, Стайлз не жалуется. Лидия классная. Но, к несчастью, она совершенно игнорирует все попытки Стайлза завязать разговор (и один раз, когда он нарисовал кота на ее стаканчике. Ему нравится думать, что он видел, как она улыбнулась). Он, конечно, понимает, что она ничего ему не должна, потому что ура феминизм и в жопу патриархат, но, если честно, дни у него не ладятся. Но у него есть козырь — Эллисон. Эллисон дружит с Лидией. Стайлз дружит с Эллисон. По транзитивной схеме дружбы, если Стайлз дружит с Эллисон, которая дружит с Лидией, значит Стайлз дружит с Лидией. — Чувак, — говорит Скотт. — Не знаю, о чем ты там думаешь, но выглядишь так, будто сейчас двухэтажный дом высрешь. Умение мгновенно визуализировать услышанное тут приходится не кстати. — Привет, Скотт, Стайлз, — говорит Эллисон. — Не знаю, знакомы ли вы с Лидией, она сюда иногда заходит. — Да, мы встречались, — технически. — Привет Лидия, — говорит Стайлз, и Лидия стреляет в него взглядом. В Покемонах «Взгляд» казался Стайлзу самой бесполезной атакой, но в исполнении Лидии… Стайлз готов сам спрятаться в покебол. — Я буду моккачино, — говорит Эллисон. — А Лидия…? — Чай латте. — Одну минутку, — говорит Скотт, пока Стайлз пробивает заказ. Испытывая недовольную усталость человека, на которого слишком много неодобрительно посматривают (сначала Дерек, потом все эти невежливые бизнесмены, а теперь Лидия? Да дайте ему передохнуть), Стайлз пишет ее имя на стакане на упрощенном китайском. К моменту, когда Скотт наливает туда кофе, Стайлз забывает об этом и отдает девушкам стаканы. Лидия берет свой и удивленно поднимает брови, заметив его каракули. 莉迪亚 Она внезапно смотрит на него так, будто он ей интересен. Бросает взгляд на его бейджик и говорит: — Значит Стайлз, да? — Да… Она улыбается — улыбка какой бы улыбнулся Ганнибал Лектер прежде, чем вас сожрать. Это красиво и пугает Стайлза до усрачки. — Моя фамилия Мартин. Она уходит, и Стайлзу кажется, что он вот-вот грохнется в обморок. Сегодняшний день можно считать за победу. ------ С тех пор Стайлз лезет из кожи вон, подписывая стаканчики для Лидии. Начиная от ее имени на корейском/японском/идише, продолжая сонетами Шэкспира и заканчивая рандомными фактами о Сократе. Он пишет все, что можно записать на стакане за десять секунд, иначе Дерек не пустит его за кассу. Вся эта самодеятельность вроде как помогает им стать друзьями. Все начинается, когда он пишет имя Лидии двоичным кодом (01001100 01111001 01100100 01101001 01100010), и ей хватает одного взгляда, чтобы поставить его на место. — Тут ошибка, — говорит она. — Что? — Последние две цифра, там один ноль, а должно быть ноль один. Ты написал не Лидия, а Лидиб. Стайлз пробивает это в телефоне, и, черт, она права. — Блин. — Достойно похвалы, Стилински. Двумя секундами позже Стайлз устраивает себе перерыв, и именно тогда он узнает, что Лидия — чертов гений с образованием физика и программного инженера. Еще именно тогда Лидия узнает, что у Стайлза IQ выше, чем у 70% населения земли, и ему кажется, что она впечатлена (пусть даже его интеллект в основном состоит из рандомных фактов из прочитанных энциклопедий). Так они становятся друзьями. Ну, это такой своеобразный тип дружбы, основанный на взаимоуважении и желании устраивать активные дебаты на все возможные темы, используя слова, от которых Скотта и Элисон передергивает. (— Что он только что сказал? Ам... Амфиболично? — спрашивает Эллисон. — Мне кажется, они эти слова уже сами придумывают, — отвечает Скотт.) Все хорошо. Все прекрасно. К этому моменту он должен быть на ее радаре уже несколько месяцев как, и совсем скоро Лидия будет без ума от него и его мозгов. Но все рушится, когда она приходит в кофейню в день, когда у Скотта выходной, и Стайлз за стойкой один, а Айзек протирает столы. В общем, она приходит, держась за руки с парнем. И, черт, этот парень очень горячий. У него темная кожа, и густые темные волосы, и ямочки на щеках, и, черт, это же нечестно. Он весь такой привлекательный и неотразимый, что жуть. (Что это говорит об ориентации Стайлза? Да ничего. У Стайлза сексуальность, как когда он фрукты в магазине выбирает, мол, вот виноград отличный, а яблоки как хороши, а я хочу арбуз. Да ему плевать, ему просто все кажутся красавчиками.) — Привет, Лидия, — говорит он. — И привет…? — Стайлз, это Дэнни, — представляет Лидия привлекательного и неотразимого. — Дэнни, это Стайлз. Дэнни весь лучится улыбками, протягивает руку для рукопожатия, и Стайлз думает, черт, он еще и вежливый. — Приятно познакомиться, — говорит Дэнни. — Значит ты тот парень, который рисует демонские руны на стаканах Лидии? Стайлз смеется, думая, что такого милого парня будет трудно ненавидеть. — Он тайный фанат «Сверхъестественного», — говорит Лидия. Она заказывает два карамельных макиато, и Стайлз готовит их настолько пассивно агрессивно, насколько возможно. Все так плохо, что он забывает придумать что-то особенное для стакана Лидии, и, когда она замечает это, забрав стакан, поднимает бровь и уходит с тихим «Пока, Стайлз». — Хорошего дня, — кричит Стайлз в догонку, пытаясь звучать максимально весело, но выходит скорее так же весело, как Сэм Винчестер после смерти Джессики. Когда они выходят, Стайлз буквально разваливается на стойке, с тихим многозначительным «Бляяять». На секунду Айзек перестает вытирать стол и говорит: — Соболезную. А потом вытирает стол дальше. ------- — Что это с ним? — спрашивает Дерек, глядя как Стайлз вяло протирает кассовый аппарат. Это так жалко, что Дерек почти его жалеет. Почти. — Лидия приходила с каким-то классным парнем, — шепчет Айзек. — Скотт! — кричит Дерек, и тот появляется в поле зрения в считанные секунды. — Стайлз кассу моет. — Да? — Скотт проводит рукой по волосам. — Разберись с этим. — С чем?! Дерек вздыхает. — Он все кафе в депрессию вгоняет, это хреново. Ты его друг, ты с этим и разбирайся. Или надень ему пакет на голову, чтоб он грустной мордой не светил. ----- — Лидия, я думаю, ты экстрасенс, — говорит Стайлз. — Я не экстрасенс, — заверяет она. — Тогда какого черта ты так в этом хороша? — кричит он, когда она снова выбрасывает карту с пропуском хода. Эллисон пригласила их к себе с ночевкой посмотреть кино вместе со Скоттом и Айзеком. Лидия думает, что их позвали, чтобы Айзек не подумал, что его зовут на тройничок. В общем, они посмотрели фильм и Скотт, Эллисон и Айзек вырубились. Буквально на середине фильма Стайлз осознал, что Скотт перестал задавать глупые вопросы про «Облачный Атлас», и оказалось, что все трое уснули. Это казалось подозрительным. Но на столе была колода карт Уно, и они с Лидией решили сыграть в веселую игру «Давай разрушим нашу дружбу!» Уно — ужасная игра, если вас только двое. У Лидии осталось всего три карты, а у Стайлза на руках почти вся колода. При этом такое чувство, будто у Лидии на руках одни «пропуск хода» и «смена направления». Она выбрасывает еще один «пропуск хода». — Сдаюсь! — говорит Стайлз, закидывая карты куда-то себе за спину. — Реванш? — спрашивает Лидия. — Нет! Боже упаси! Уно с тобой вдвоем — суицид. Могла бы хоть парня своего пригласить, чтоб было не так печально, — выпаливает он. — Парня? — удивленно переспрашивает Лидия. — Ну этот… Дэнни. — Дэнни — гей, Стайлз. — Правда? — глаза Стайлза расширяются. Лидия смотрит на него сардонически: — Твоя реакция на ориентацию моего друга очень… Оживленная. — Эммм… — черт, черт, черт. Лидия ухмыляется, продолжая: — У меня нет парня, Стайлз. Мой бывший свалил в Лондон, так что у меня перерыв. — Оу. — Но… Но? Но?! — Но что? — Стайлз говорит так спокойно, как может. — Думаю, ты милый, — говорит она. Стайлз все, покинул Землю, прощай мир, Лидия Мартин назвала меня милым, Боже, можно умереть. — Плюс, ты действительно умный. — Стоп, то есть ты все это время знала, что я по тебе сохну? Лидия корчит рожицу. Стайлз вздыхает: — Да, ладно, я транслирую свои эмоции как очень громкая радиостанция. Извини. — Извинения приняты, надеюсь, взаимно. Своди меня на свидание и посмотрим, как пойдет. — О, Господи, — говорит Стайлз. — Слушай, на случай, если ты сбежишь от меня после ужина, могу я поцеловать тебя сейчас? Попытка не пытка. — Если это твой лучший подкат, то я не могу бросить так быстро, потому что тебе еще учиться и учиться, — улыбается она. — Но, ладно. Черт возьми, да. Черт возьми, блять, да. ------ от: Дерек кому: Скотт Ну, как прошло? Они сошлись? от: Скотт кому: Дерек я хз мы все вырубились, а когда проснулись карты уно были по всей квартире от: Дерек кому: Скотт Уно до добра не доводит. Уно значит, что один убил другого. Лидия наверное прячет тело. от: Скотт кому: Дерек блин ну если стайлз там не натирает кофемашину значит наверное все было норм??? от: Стайлз кому: Дерек, Скотт, Айзек, Эллисон УГАДАЙТЕ У КОГО СВИДАНКА, СУЧАРЫ!!!