Почтовые сказки

Меньше всего Тони Старку хотелось слушать советы от своих мёртвых воображаемых друзей. То есть мертвы они были, конечно, ещё до того, как стали его друзьями, а воображаемыми не были вовсе — собранный прибор это доказал. — Поговори с ним, — Наташа, рыжеволосая балерина, умершая прямо на сцене в финальном акте «Лебединого озера», мягко проводит по его волосам. Прикосновение почти фантомное и могильно холодное. Взгляд же у неё непривычно тёплый: обычно Наташа смотрит так, словно решает, в скольких местах сломать собеседнику руку. — Как будто я прежде не пытался. Наташа выгибает бровь, и Тони вздыхает. — Ладно. Но с чего бы ему мне верить? — Я обрушу дождь и молнии, подкрепив твои слова, Энтони! — Тор проходит сквозь дверь, и Тони в очередной раз пытается свыкнуться с тем фактом, что боги тоже умеют умирать. И эмигрировать. И вообще существовать. Если Тор не врёт — но назвать его «лжецом» было бы так же неправильно, как пнуть щенка. И он действительно может призвать молнию. В двух случаях из трёх. — Полегче, крепыш. Стив мне нужен целым и невредимым, — Тони повышает голос. — Поэтому никаких дротиков и никаких стрел, слышал, Бартон? Старк сейчас многое бы отдал, чтобы смочь стиснуть руки Наташи в своих. Так ведь делают нормальные люди, когда пытаются приободрить? — Но ты, Нат, тоже должна кое с кем поговорить. «Кое-кто» сейчас наверняка медитирует в гостиной — по совету в группе управления гневом. Наташа выпрямляется и чуть приподнимает подбородок, словно готовится к выходу на сцену — или к драке — и произносит: — Договорились. И потом всё, конечно, заканчивается хорошо. Но далеко не сразу. Жизнь - сложная штука.