В главе присутствую очень неприятные моменты, способные вызвать рвотные позывы, обмороки и прочее последствия. Сова предупредила и ответственность не несет.
- Слышала? Говорят прежний синий дракон помер.
- И слава богу. И так слишком долго прожил.
- Меня больше интересно зачем Амида его тело принес? Демон же, бросил бы в поле. А так даже после смерти от него покоя нет.
- Так мало того еще и к Ясу его тело понес. Как будто у нее время на него есть! Вон, на живых-то не хватает.
- И не говори. А вы слышали, как он на старейшину кричал?
- Да этого, наверное, только глухой не слышал. Совсем этот Амида голову потерял, просить похоронить монстра по всем правилам.
- Говорят, это еще с его дочери началось.
- С Лан? Это которая с демоненком дружит?
- Да-да, она самая. Она еще вчера этого демона в деревню без маски привела, к счастью никто в глаза ему не смотрел. Я слышала, как старейшина с Шаном обсуждали, что дескать девчонка-то сама того...
- Чего?
- Тоже проклята, что взгляд дракона ее не пронимает потому, что сама она тоже демон.
- Да брешешь!
- Не брешу, так и говорили. Ты ее волосы видела? Такие же яркие, как и у дракона! Просто демоническая сила не пробудилась еще полностью.
- А ведь точно, слышала от сына, Мао моего, больно умная дескать и вещи странные говорит.
- И к монстрам, видать, она лезет потому что родню чует. Ох, куда ж мир-то катится?
- И не говори. Будто бы нам одного чудовища не хватало.
***
Папа пробирается в дом очень тихо, точнее он старается, но случайно задевает небольшую корзину на полу, которая откатившись к стене задевает мешок с металлическими инструментами для обработки кожи, из которого выкатились нож для съемки шкуры и несколько зажимов. От негромкого, но довольно резкого шума отец неподвижно замирает и осторожно оглядывается, встречаясь с моим спокойным взглядом. После взгляд его переходит ниже, замечая голубую растрепанную шевелюру, торчащую из под шкур.
- Спит? - Тихим шепотом спрашивает он. У него слишком усталое и замученное лицо. А его желание уснуть видно невооруженным глазом. Не знаю, чем он занимался, но явно чем-то неприятным и нервозатратным.
- Да. - киваю, я хочу приподняться, но руки Сейрю, который во сне обнял меня, как мягкую игрушку, усилили хватку явно не желая отпускать. Поэтому я продолжила лежать на месте, стараясь не обращать внимание на ноющие затекшие мышцы.
- А ты чего не спишь? - он все так же осторожно, стараясь не разбудить мальчишку, подходит к нашей кровати и садиться на ее край.
- Не могу заснуть. - отвечаю честно, не видя смысла скрывать правду.
- Боишься?
- Чего мне бояться?
- Мертвых...
- Глупо бояться тех, кто ничего не может сделать. Надо бояться живых.
- Это верно. Сейчас вся деревня жужжит о том, что ты Сейрю без маски по деревне провела. - папа, как-то горько усмехается и взлохматил спутанные волосы.
- Мы ее у реки забыли...
- Что вы там делали? - он заинтересованно смотрит на меня, но неожиданно широко зевает.
- Я слышала, что текущая вода облегчает душевную боль. А Сейрю...
- Это было необходимо. - заканчивает папа, задумчиво смотря на меня. - Понятно. Я был у старейшины...
- Сказал про...
- Не только. - не дав мне закончить, он покачал головой. - Сейрю теперь будет жить с нами, как член семьи.
- Что? Разве так можно?
- А кто их спрашивать будет? - папа устало улыбается и, вздохнув, все же ложиться рядом с нами. - Но теперь, скорее всего большая часть деревни отвернется от нас.
- Жалеешь?
- Нет.
- Правильно. - киваю, хмуро смотря на такого беззащитного и умиротворенного мальчика, что беспокойно завозился во сне. - Они не видят дальше своего носа и предрассудков. Смотрят на мишуру, и не замечают главного. Такие люди бесят. Как так можно... . Я ненавижу людей...
Хоть я и говорила такие вещи, но вот эмоций совсем не ощущала. Я лишь играла свою роль. Роль девчонки со слишком странными, для деревенских, взглядами на мир и жизнь. Роль дочери, которая, по сути, подставила своего отца, заставляя его пойти против деревни, стать изгоем. Я понимала. Сейчас с кристально чистым и холодным сознанием, слишком четко осознавала на какую жертву пошел папа ради меня и маленького мальчика, в моих руках. И я бы была благодарна, но чувства благодарности не было. Ничего не было. Лишь привычная игра. Лишь чистый расчет и нежелание беспокоить и показывать свое состояние мужчине.
Это подло.
- Не к чему, так резко о всех людях. Да, они не хотят заглядывать чуть дальше. Узнать суть. А может просто не могут? Не знают, что можно и даже нужно пытаться понять? Но разве мы можем обвинять их этом, незнании и нежелании? Мы можем только пожалеть этих людей. Возможно и мы когда-нибудь встанем на их место. - папа слабо улыбнулся и весело сверкнул болотного цвета глазами. - Я тоже таким был, но у меня довольно своевольная и непоседливая дочь.
- Да у тебя вообще дочь умница, красавица и просто прелесть...
- И скромность явно родилась раньше неё. - закончил за меня папа, усмехаясь.
- Себя не похвалишь, никто не похвалит. - философски пожала я плечами.
- Да-да. - тихо отсмеявшись, папа неожиданно становится серьезным. Повернувшись набок и подложив под голову руку, он посмотрел мне в глаза. - Когда я был у Ясу, она попросила, чтобы ты пришла. Хотя скорее приказала. Не знаю, что задумала эта старуха, но мне это заранее не нравится.
- Я схожу. - киваю я, прекрасно помня ее благосклонное отношения к драконам.
- Не сомневался, но все же если что-то произойдет, сразу же иди домой.
- Хорошо. - не вижу смысла спрашивать, что папа делал у знахарки. Если захочет сам расскажет.
- Вот и славно.
- Пап, можешь тогда присмотреть за Сейрю, пока меня не будет? Его сейчас нельзя оставлять одного, - я стала осторожно выпутываться из рук-ног-шкур нашего лежбища, стараясь не потревожить тихонько сопящего мальчишку.
- Я присмотрю за ним, но вот скажи мне, могу ли я оставлять без присмотра тебя? - встав, наткнулась на пронзительный взгляд папы. Слишком проницательный и настороженный. Но он не мог узнать о моих эмоциях, точнее их полном отсутствии. Я хорошо играла и ничем себя не выдавала. Или мог? Нет, он просто волнуется. Все нормально.
- Ты же меня знаешь, пап. - стараюсь ему улыбнуться, но бросаю это дело, так как понимаю, что выглядит откровенно жалко. Поэтому расправив плечи серьезно смотрю ему в глаза. - Обещаю, глупостей не наделаю.
- Иди. - после минутного молчания и внимательного взгляда, он согласно кивает. Когда я встала на пол, папа укутал поплотнее, начавшего шевелиться Сейрю, в шкуры, чтобы ребенок не замерз.
Убедившись, что Сейрю успокоился и продолжает спать, я быстро покинула наш дом, направляясь в домик к Ясу. Но стоило мне только показаться из-за калитки, как привычные разговоры затихли, а все взгляды деревенских устремились на меня.
И вроде бы ничего нового привычные взгляды в спину наполненные раздражением и недовольством. Но вот попытки людей в страхе отойти с моей дороги подальше и опасение во всех их движениях напрягали меня не хило. Чем я заслужила такое отношение, на этот раз, я не знала и честно, даже опасалась узнать.
Но и это еще не все. Кто-то настойчивый, я бы даже сказала очень, сверлил мою спину внимательным взглядом. Он преследовал меня, стоило только отойти на пару шагов от дома. В нем не было страха или раздражения или еще каких-либо привычных ощущений. Нет, просто слишком назойливый и... заинтересованный?
Но, стоило подойти к дому Ясу и постучаться, как ощущение пропало, принося с собой облегчение и возможность спокойно вздохнуть. Но ненадолго.
Ясу, как и в прошлую нашу встречу, открыла дверь со зловещим скрипом. Интересно она этому специально училась? Или это просто чисто случайно получается и достаточно будет просто смазать петли?
- Это ты. - разглядев спокойную меня, она кивнула своим мыслям и, оставив дверь открытой, пошла вглубь дома. - Иди за мной, твоя помощь нужна.
Вот так. Ни здравствуй, ни до свидания. Кажется, в прошлый раз она тоже упустила эту часть формальностей. Хотя судя по тому, что я видела в прошлый раз она ими вообще не заморачивается. Ну и ладно. Не моего ума дела. Наверное.
Я молча собралась пойти за ней. Переступив через порог, сразу же почувствовала запах душистых трав и еще какой-то яркий и горьковато-пряный, что резко ударил мне в нос вызывая громкий чих. Не знаю, что это за запах, но мне он определенно не нравится. Слишком резкий и пробивающий.
Поморщившись я все же через силу, окончательно, вошла в дом. Лишь для того, что бы замереть на месте. Дыхание мгновенно сбилось, а взгляд неподвижно замер, на знакомых светло-голубых волосах.
Ао.
- Проходи, чего замерла как вкопанная. - Ясу подошла ко мне и грубо потянула за собой, подводя поближе к почти полностью обнаженному телу, лежащему на ее резном столе. Его прикрывала лишь легкая ткань, длиной меньше полуметра, лежащая на бедрах. Кожа его приобрела мертвенно бледный оттенок, а отсутствие одежды позволяло увидеть множество больших и маленьких ран.
- Зачем? - голос не слушается, а мое тело пробивает дрожь, когда я смотрю на бледное и умиротворенное лицо, когда-то важного мне человека.
- Мне нужна помощь. Мы должны успеть до заката. Бери тряпицу, мочи в воде и обмывай его, сильно старайся не нажимать. - поставив таз с водой на стул, она кинул мне тряпку, сама же, видимо подавая пример, взяла вторую и начала осторожными движениями обмывать его грудь. - Я и так без тебя все самое неприглядное сделала. Делай давай, а не стой!
- Не-неприглядное? - все еще в некоторой апатии, я смочила тряпку и осторожно отжала. Дрожащая рука осторожно легла на испещренную шрамами грудь и лишь чуть-чуть надавливая, повела ткань вверх.
- Угу, куда по твоему деваются всякие жидкости в теле человека, при его смерти? - неприятно усмехнулась старуха. Поймав мой "немного" неадекватный взгляд, старуха довольно кивнула. - Да-да, я не только о крови говорю, но и прочих людских нуждах. Их надо удалять в первую очередь, а после затыкать небольшими тряпочками все отверстия в теле. Запомнила?
- Зачем? - сдерживая подкатывающий к горлу комок, я продолжила осторожно водить влажной тканью по телу, иногда промывая тряпку.
- Как это зачем? После смерти человека тело его больше не держит жидкости, но вот они не всегда сразу же вытекают, а порой позже, ты же не хочешь, чтоб все наши труды были напрасны?
- Я не об этом спрашивала! - получается истерично и нервно, а взгляд впивается в одноглазую старуху, что встречает мой взгляд своим серьезным и хмурым, пробирающим до костей.
- Тебе это надо знать, как моей ученице. - серьезно и строго говорит знахарка, при этом не отвлекаясь от своего занятия.
- Я не ваша ученица!
- Моя! Это мое решение. - крикнула Ясу и ударила по краю столу, заставив меня вздрогнуть. - И это была последняя просьба, этого мальчишки!
Голос старухи сорвался на последнем слове, заставив наконец обратить внимание на нее. Женщину, которой был небезразличен синий дракон. Сейчас, смотря на нее, я понимала, что его смерть сильно ударила по ней. Она, как будто разом состарилась и похудела. Лицо ее осунулось, а глаза потемнели от горя. И если сейчас я уйду, она может не справиться. Ведь даже сейчас, при мне она еле держалась.
Стараясь держать себя в руках, вернуть то холодное, безэмоциональное состояние, я глубоко вздохнула и медленно выдохнула. Молча продолжила обмывать тело, осторожно обводя тряпицей каждую мышцу, каждый шрам. Больше мы не произносили ни слова.
Когда тело было полностью чистым, Ясу приказала мне помыть и расчесать волосы. Чем я и занялась, пока она наносила на тело какой-то раствор, лишь бросив, что он не позволит телу быстро разложиться. Я лишь кивнула.
Закончили мы лишь, когда солнце начало клониться к закату. Ясу просто сказала, что дальше она справиться сама, и чтобы я шла домой и ложилась спать, дав какую-то настойку. Когда я была уже на пороге ее дома, она окликнула меня и попросила прийти через два дня на первый урок. Я не противилась.
Я пообещала и ей, и себе, что обязательно приду. Так ведь хотел Ао.
Я шла домой, думая о спокойном и умиротворенном лице Ао. Надеясь, что там на небесах он наконец нашел долгожданный покой. Я никогда особо не верила в ад или рай. Даже к перерождению относилась скептически. Но вот, как ни странно я здесь, переродилась. Пережила этот невероятный цикл.
Интересно, Ао тоже переродился? В кого? Не знаю. Но, надеюсь, в следующей жизни он будет счастлив.
Но мне интересно, какого это умирать? Каким-то образом, я не помню свою смерть, совсем. Интересно, умирать страшно? Хотя это неважно. Неважно. Важно то, что ты мертв. Ты ничего не чувствуешь, свободен от обязательств, обществ. Себя. Нет ни рая, ни ада, ни наслаждения, ни мучений, ни встреч с уже почившими друзьями, родственниками, знакомыми. Я ведь не встретила никого из них.
Тени...
А ведь точно, там были странные и безучастные тени. Они безмолвно стояли на одном месте. Но разве они были разумны? Нет, точно нет. Разве можно назвать живыми тех, кто абсолютно безразличен к окружающему пространству?
За такими мыслями я неожиданно для самой себя дошла, но не до дома, а до уже родного валуна.
Нет, я должна идти домой, там ведь Сейрю должен был уже давно проснуться. Ему нужна помощь, поддержка.
А кто поддержит тебя?
Я чувствую, как горло перехватило спазмом, а меня скручивает от пронзившего тела холода. Теряю контроль над реальным миром, слыша отдаленный неясный шепот. Он что-то говорит, желает, чтобы я услышала, но я не слышу. Слишком размыто, слишком пугающе это было.
Я падаю у самого валуна, сжимаясь в маленький комочек, желая спрятаться от этого жестокого мира. Земля, да и само каменное изваяние были очень холодными, пробирая до самых костей, как и тот холод, шедший от Ао тогда.
Холод, может ли быть, что...
Нет-нет-нет, невозможно. НЕТ!
Я не могу предсказывать смерти! Это глупо! Вон на прошлой неделе одна женщина умерла, но холода я же не чувствовала! Это просто совпадение! Совпадение же?
А ведь Ао мертв...
Он умер...
Просто раз и нет его...
Больше никто не будет ворчать...
Давать не болезненные, а скорее обидные подзатыльники за ошибки...
Никто не вставит едкий комментарий на очередную рассказанную сказку...
Его больше нет...
Нет...
Я ощутила, как из глубины меня поднимается рвущаяся наружу боль отчаяния, когда осознавала, что Ао, такого сильного и надежного Ао, больше нет.
Я чувствовала, как тяжело и отчаянно колотиться сердце, будто стараясь разорвать мою грудную клетку.
Я лишь безмолвно плакала, сотрясаясь от внутреннего холода и отчаяния, чувствуя неподъемную тяжесть, что прижимала меня к земле.
Не уходи, Ао.
