Ширью, не смей забывать!..
Жарко. Не понимаю. Я не чувствую палящих лучей солнца, знойного летнего ветра, теплых прикосновений — совсем ничего не чувствую, и все же… Ощущения, будто нахожусь в пустыне, с ее несущим смерть жаром солнца и обжигающих песков. Чувство, вызывающее лишь желание напиться, туманящее разум. А вокруг лишь пустота. Мой король… Мой король? Точно, тот за кем мы следуем. Почему? Не помню. — Девушкам не место на поле брани. Священный красный дракон, что спустившись на землю, избрал жизнь человека, желая помочь своими знаниями людям. Тот, кто подарил надежду. Тот, кто связывал нас. Тот, кто спас меня. Тот, кому я поклялась в верности. И тот, ради кого я проливала кровь. Мой король — Хирью. — Ты опять не спишь? — тихим голосом спросил аловолосый мужчина, подходя со спины к задумавшейся о чем-то, девушке, что стояла в центре бамбуковых зарослей. — Слишком шумно, мой король, — девушка склонилась в кхынкённе, а мужчина отметил, что проигрыш в споре и дальнейшее изучение этикета не прошли даром, поклон был выполнен по всем правилам, а туловище склонилось ровно на сорок пять градусов. — Они вновь не дают тебе покоя? — Новый правитель прекрасно знал, что она, впустившая в свою душу частицу его брата, никогда больше не сможет насладиться столь обыденной для многих, и ценной для единиц — тишиной. Так мучительно плохо мне не было ни разу в жизни. Сознание болталось между небом и землей, между реальностью и видением, не позволяя определить, что где. Я полностью перестала ощущать себя и окружающий меня мир. С рук, даруя привычную прохладу, передается в веер могильный хлад. А по телу разливается усталость, что в сочетании с теплой кровью врагов на ее руках и лице, лишь пробуждает желание прилечь поспать. Но никак не продолжать бой. Только вот отдыхать не время, нужно и дальше идти за ним и прикрывать широкую спину. Иногда в голове нет-нет, да мелькал вопрос, откуда он берет в себе силы вновь и вновь расправлять свои плечи, ведь столько всего было взвалено на них. Я выполнила свое задание. Несмотря на мой юный возраст, всего-то шестнадцать, на моих руках был не один десяток жизней. Но тихие убийства давно стало моей специальностью. Я прекрасно знала, как правильно нужно держать или кидать кинжал, чтоб одним ударом ликвидировать цель. Я знала, какие травы нужно смешать, чтоб изготовить быстродействующий яд или же наоборот, как заставить жертву подольше мучиться. И если на первых добровольных заданиях в мою душу все же закрадывались сомнения, имею ли я право забирать чужие жизни, то очень скоро они развеялись, а на место легкой жалости к убитым встало чувство долга. Все-таки я и раньше забирала чужие жизни, только в открытую, но и тогда было другое время. Война. Сейчас она тоже шла, но тихая, без широкомасштабных действий, о которой знали лишь те, кто был связан с политикой по самую маковку. Я была, но в отличие от товарищей, могла помочь в этой войне, но тайком. Даже король не знает, почему умирают те или иные его противники. И не нужно. Он бы не одобрил. Слишком мягкий и добрый. Это не плохо, наоборот, именно из-за этих качеств его все любят. Но я для себя все уже решила, поэтому сейчас тихо соскальзываю в пустоши недовольно морщась от шипящего гула мертвецов и стремлюсь домой. Чтобы завтра вновь растаскивать сцепившихся мальчишек, придумывать новые шалости с вечным ребенком и мягко улыбаться королю. Чтобы вновь лгать им.Ширью, не смей забывать!..
Вновь и вновь меня затягивали ведения в свой непрекращающейся круговорот, сменяя болезненные осколки на яркие картинки, наполненные эфемерными радостью и счастьем. — Вот ты где! — юная девушка, мягко ступая голыми ногами по спелой траве и приподнимая руками многослойные юбки своего наряда, осторожно подбиралась к явно глубоко ушедшему в свои мысли юноше. На восклицание, парень будто бы и не обратил внимания, думая о своем, в то время, как тонкие, длинные пальцы продолжали ловко оглаживать глиняные края незаконченной фигуры. — Я слышала, о том что произошло, — присев к своему товарищу, девушка облокотилась на его плечо и взглянула на новую работу своего драгоценного друга. — Вновь Рики? — Нет. — Парень отрицательно качнул головой, прикрывая глаза и ловя столь драгоценные мгновения их близости. Мучительно. Столь желанное создание, которое никогда не будет принадлежать ему. И он даже не мог обвинить ее в этом, ведь прекрасно понимал... — Тогда кто стал твоим вдохновением? — она полуприкрыла глаза, но не прекращала наблюдать за работой друга. Все-таки она всегда любила смотреть, как изящные пальцы постепенно вылепляли хрупкие фигуры из, казалось бы, куска грязи. Хотя скажи она такое, непременно бы получила целую порцию язвительных комментариев. Что-что, а он всегда ревностно оберегал свое любимое занятие. — Узнаешь, когда я закончу, — с легкой полуулыбкой ответил юноша.Ширью, не смей забывать!..
И еще страшнее становилось от кратких воспоминаний-мгновений, оставляющие после себя бесконечные вопросы. Мурашки по всему телу, потусторонний шепот прямо за спиной… Чувства десятков, сотен, тысяч душ вокруг… Дыхание сбивается… Накатывает страх… Иррациональная, неестественная паника… Потусторонний, леденящий, страх Смерти. Но нужно ли ее бояться? Ту, что всегда наблюдает печальным взглядом за глупыми ошибками детей. Страх — лишь иллюзия! Да, Смерть… Ведение, как и мысль оборвались неожиданно резко, не оставив после себя и следа. И если бы меня сейчас кто спросил, я бы не смогла ответить, что именно видела и слышала. Но не задумываясь смогла бы ответить, что видела после. Даже, если бы спросили спустя пять иди даже десять лет. Лес, что наполнен неземной благодатью. Деревья одетые в ярко-фиолетовое убранство, тихо шелестели листвой, переговаривались. Мягкая трава, что щекотала мои голые ступни, стелилась по земле переливчатым зелено-аметистовым ковром. На ней медленно появлялась свежие бриллианты росы. Воздух напоенный запахом весенних трав и предрассветной прохладой, мягко обнимал за плечи, успокаивая. Впереди тихо журчала речушка. Спокойная и глубокая, она напевала тихую мелодию-сказку об этом сказочном месте. А над ней под чарующую песнь танцевали в своем вальсе малютки светлячки. Плавный полет и кокетливое перемигивание озаряли весь лес, а на зеркальной глади реки, бликами, они рисовали причудливые узоры. Столь манящие ведение сменилось не менее чарующей картиной. Фиолетово-желтые, широко распахнутые детские глаза, где один цвет плавно перетекал в другой. Где черный, по-змеиному узкий зрачок расположился посреди танца неповторимого оттенка. Глаза, что затягивали своей глубиной и обещали защиту. Именно они меня встретили в реальности. И сейчас, я прекрасно осознавала, что это и правда реальный мир, а не очередной выверт сознания. На губах сама собой появилась усталая полуулыбка. Кажется мы все-таки поменялись местами. — Лан? — с тихой надеждой спросил мальчишка. — Я тебя слышу, — я протянула тяжелую руку к его лицу и мягко провела пальцами по острым скулам вверх, к не скрытым маской глазам, что неотрывно следили за моим лицом. Моя рука легко провела по слегка влажному виску, когда на нее медленно, как будто с трудом, легли прохладные пальцы чужой руки. Я чувствовала, как они слегка подрагивали, но было ли это вызвано волнением или же страхом из-за отсутствия маски, сказать, увы, не могла. Он полуприкрыл свои чарующие глаза, продолжая наблюдать за мной из-под длинных ресниц, и слегка потерся о мою ладонь. А после робкая улыбка тронула бледные губы. — Где-то пошел снег? — со смешком спрашиваю, наблюдая за столь непривычным поведением моего названного брата и ярко-сверкающими глазами, что спустя столь долгое время все же смогла увидеть. Он улыбнулся более открыто и покачал головой, все так же не выпуская моей руки. — Я рад. — И что же вызвало твою радость? — Мне нравилось видеть его таким, новым: открытым, радостным и до ужаса довольным. Интересно, что же вызвало столь яркие эмоции у скромного и скованного Сейрю? — Ты очнулась. — Я же всегда прихожу в себя, — Я осторожно переплела наши пальцы, переведя на них взгляд. Мне было неуютно, ведь сама прекрасно понимала, что велика вероятность, как раз наоборот, не очнуться. И он тоже это понимал, я видела это по потемневшим глазам и сузившимся зрачкам. Неожиданно он поддался вперед и, сжав меня в своих, непривычно крепких объятиях, уткнулся носом в волосы. — Сейрю… — тихо просипела я легко похлопав его по спине, стараясь привлечь внимание обеспокоенного мальчишки, — Ослабь хватку, задушишь ведь. — Теперь все будет хорошо, — Прошептал он мне в волосы, ослабляя хватку и позволяя вздохнуть, но не отпуская. — Я смогу помочь тебе. — Я не совсем понимаю о чем ты, но верю тебе, — Все же обняв его, я прикрыла глаза. — Большего и не надо.***
Следующий день встретил меня пристальным взглядом драконьих глаз, а нашу комнату огласил мой испуганный и позорный визг. Он напугал не только вломившегося спустя мгновение заспанного отца в одних штанах и дезориентированному, судя по взгляду, дракоше, чьи глаза и были причиной столь бурной побудки, но и меня саму. Кто бы мог подумать, что я могу ТАК пищать. Если у меня самой заложило уши от него, то боюсь представить, что стало с ушками бедного Сейрю. А после для меня началось «Миссия невыполнима». Ибо объяснить осторожно дракоше, что мертвой хваткой прижал к лицу свою маску и отказывался ее вновь снимать, что хоть я и испугалась его глаз, но больше от неожиданности, а сами они очень красивые и прочее, прочее, было если не невозможно, то очень-очень затруднительно. Папа, смерив нас тяжелым взглядом, проворчал что-то про разбушевавшихся детей и вышел из пещеры. Чтобы через мгновение влететь обратно и заграбастать меня в объятия, причитая уже о том, как он рад, что дочурка очнулась. Дур-дом. Всю эту суматоху прервала заглянувшая в пещеру Ясу, пришедшая на мою ежедневную, утреннюю проверку. При этом действии в моей голове мелькнула апатичная мысль, что наша пещера превращается в проходной двор. Когда все, с шишками от Ясу, спокойно уселись на полу кружком, то начался допрос: что, когда и как? Оказалось, что пришла я в себя не сама, а благодаря стараниям дракоши с его глазами. Из его объяснений я поняла, что он каким-то образом разгадал суть своей силы, которой оказалась иллюзия. И с помощью них смог помочь. Явно заметив мой восхищенный взгляд, он чуть приосанился и расправил плечи, а голос его стал звучать более твердо. Ясу с папой, как-то странно переглянулись, но я не обратила на это никакого внимания, так как мозг пребывал в далеких грезах. А все потому, что это магия! Это, Хирью вас подери, самая, что ни на есть магия! И пофиг, что принадлежит она Сейрю, наоборот это очень круто, так как по моему скромному мнению, он лучше всех сможет найти ей применение. Но, блин, просто слов нет. Это сколько же перспектив открываются, в особенности учитывая, какая сила попала в его руки. Бамц! @$! %@^.^ — Не знаю о чем ты там думаешь, но держи свои слюни при себе, — смотря, как я потираю очередную шишку на своей многострадальной голове, Ясу кивнула на дракошу. Проморгавшись, я смогла заметить ярко-алый румянец на бледных щечках Сейрю. — Кхем, простите, — Смущенно почесав затылок, пробормотала я. Словив странный взгляд папы, я почувствовала себя совсем неуютно и уткнулась взглядом в свои сцепленные руки. Но я до сих пор не понимала, что именно случилось, вроде бы просто смотрела. Да и слюней, чтобы Ясу не говорила, не было. На всякий случай провела рукой по губам и подбородку. Ну, говорю же, сухо все. — Ладно, — хмыкнув, Ясу перевела серьезный взгляд на пунцового Сейрю. — Суть я уловила, только как ты понял, что делать? Да еще и это странное стремление использовать глаза… — Тренировки с глазами он начал уже давно, — неожиданно подал голос до этого молчавший охотник, — но явно не желал это афишировать, думаю и так понятно почему… — Тц, людские предрассудки, — Выплюнула Ясу, с явным отвращением. А Сейрю удивленно посмотрел на моего папу. Ну да, он же был не в курсе, что мы знаем о его тренировках. — С этим понятно, что со способом лечения Лан? — Не лечением… — тихо пробормотал мальчик, покачав головой. — Видения Лан, они похожи на иллюзии. Я-я просто решил заменить ее видения на и-иллюзию, что создают мои глаза… — А дальше? — видя заминку Сейрю, поторопила его Ясу, внимательно наблюдая за нервничающем мальчиком. — А после оборвать свою иллюзию, тем самым вытащив ее, — Пробормотал он. — Это сработало… — Но?.. — Пытливо смотря на мальчика, продолжала давить Ясу, явно желая выяснить, как можно больше. — Тело плохо слушалось, — пробормотал Сейрю, опустив голову и не смотря не на кого. Пальцы его взволнованно мяли край косоде, а сам он казалось уменьшился раза в два. — Эй, ты чего? — Беспокоясь, я подползла к нему поближе и заключила в крепкие объятия. Дракоша не ответил, но оперативно прижал меня к себе, словив хмурый взгляд Амиды и явно что-то обдумывающей Ясу. Против обнимашек я никогда и ничего не имела, поэтому лишь поудобнее уместилась в цепких руках и развернувшись, прижалась к его груди спиной. А после быстро сграбастала маску, у слегка зазевавшегося дракоши. На блеснувшее в глубине драконьих глаз возмущение я лишь показала язык и покрепче прижала костяную маску к груди. Интересно, она вообще расти собирается? У Мияко она уже немного выпирает… — Проблемы с движениями, явно вызваны использованием глаз, — сбивая с мысли выдала Ясу, прописную истину. — Однако, я все никак не могу понять, как ты догадался, что видения Лан это иллюзия? — Не иллюзия, — мотнул головой мальчик, осторожно водя большими пальцами по моим рукам, что вцепились в его маску, намекая, что чтобы он не сделал, без боя маску не получит. Ибо нефиг такую красоту прятать. По крайней мере не после того, как он сам ее при мне снял. — Это немного другое, они не выглядят, как иллюзия. И-иллюзия, как туман, очень на него похожа, а ведения Лан, они… они, как будто ленты… — Ленты? — Ясу скептически приподняла бровь, а Сейрю кивнул. Я же внимательно слушала, пытаясь запомнить все здесь сказанное. Так как меня это касается в прямом смысле. Хотя объяснения Сейрю были какими-то путанными, и у меня было чувство, что он что-то недоговаривает. Хотя это же Сейрю, он бы не стал молчать будь это что-то важным. Надеюсь… — Да, ленты, не такие плотные, как ткань или даже туман, но именно так я их вижу, — Посмотрев в глаза старухе, мальчик сразу же опустил голову, по крайней мере я отчетливо почувствовала, как его подбородок задел пряди у меня на макушке. — Когда приступ начинается, они появляются и постепенно оплетают Лан. — Звучит довольно жутко, — пробормотал папа, а я кивнула, чувствуя, как по коже расползаются мурашки. — Но раз у тебя получилось, значит ты сможешь помочь Лан и избавить ее от них? — Это не лечение и-и не лекарства, — глухо повторил Сейрю мне в волосы, покрепче сжимая на мне свои руки, ладошки которых сжались в кулачки. — Я могу сократить, но не избавить. И не раньше, чем через час. — Почему? — Й-я не знаю, как объяснить… — спустя долгие мгновения пробормотал мальчик. — Н-но просто знаю, что нельзя раньше и все. Ясу долго смотрела на него, хмуря белесые брови. Весь ее вид говорил о недовольстве и внутреннем напряжении. Не знаю насчет папы, но вот и я, и Ясу явно понимали, что здесь есть, что-то еще, о чем Сейрю умолчал. И если я понимала и принимала, что у дракоши были свои причины молчать об этом, то Ясу была врачом. Ей нужно было знать, как можно больше о моем недуге и о том, как с ним бороться. И не только посредством магических сил драконов, но и своими, человеческими. Я понимала ее, ведь это и правда очень неприятно, быть неспособной помочь. Быть просто бессильной.