Шесть чудес

Говорят, что слова материальны. Ещё говорят, что если поверишь в какое-то чудо, оно обязательно сбудется. Лучше всего моё воображение работает утром, когда всё только собирается просыпаться. Когда земля ещё не нагрелась после холодной ночи. Когда небо окрашено в красивые светло-розовые, оранжевые и нежно-голубые тона, не успело ещё затянуть раны-звёзды и спрятать Луну. Именно в такое время лучше всего что-то представлять, в чём-то убеждать себя… во что-то верить… Главное – заставить себя выбраться из тёплой постели и выбраться на балкон. Или хотя бы к окну подойти. Благо, сейчас ещё первые дни осени, и можно позволить себе выйти на балкон. Я с трудом сажусь на кровати. Сонным взглядом смотрю на плотно закрытые тяжёлые синие шторы, за которыми и окно, и дверь на балкон. Встав, замотавшись в одеяло и подойдя к шторам, раздергиваю их. Слабый свет осторожно проникает сквозь стекло в комнату, заливает стены, потолок, ковер, мебель, отражается в зеркале и стеклянных подвесках на люстре. Теперь по всей комнате скачут маленькие красивые солнечные зайчики. Я невольно улыбаюсь и почему-то сравниваю с этими зайчиками жнецов. Такая же быстротечная, но яркая, наполненная светом и эмоциями жизнь. Через некоторое время я снова поворачиваюсь к двери, открываю её и выхожу на балкон. Воздух такой прохладный, свежий, и, можно даже сказать, вкусный. Наверное, ночью шёл дождь. А небо, оказывается, ещё красивее, если не смотреть на него из-за стекла – красочное, покрытое маленькими звёздочками и такими же маленькими облачками-тучками. Как будто с картины – настолько ненастоящим оно кажется. Действительно, хочется верить во что-то, в какое-то невозможное чудо. И поделиться этим чудом с самыми близкими. Шесть жнецов. Шесть чудес - по одному на каждого. С кого бы начать… Грелль. Почему-то первым в голову приходит именно он. Яркий, красный, как постепенно появляющееся из-за горизонта солнце. Огонь, поглощающий холод луны, стирающий раны-звёзды. Свет, испепеляющий всё мёртвое и заставляющий жить. Жнец, похожий на рассвет. Но этот рассвет – всего лишь игра красок, не более. Я часто представляю его без масок, настоящего. Ещё ярче, краснее, горячее, живее. Заставляющий жить не только окружающих, но и самого себя. Наверное, это невозможно. Первое невозможное чудо: настоящий Грелль Сатклифф, отказавшийся от своих масок. Следующим в голову приходит Гробовщик. Легендарный. Его хочется сравнить с облачками-тучками. Серо-бело-чёрный, переводящий разговор с одной темы на другую, не сидящий долго на месте, жаждущий жизни. Такой же непостоянный, вечно насмехающийся, заставляющий, сам того, наверное, не замечая, мечтать и фантазировать. Но он кажется таким несчастным… Что скрывается под этой чёлкой, что можно увидеть в его глазах? Мне кажется, неизлечимую тоску… Второе невозможное чудо: счастливый Гробовщик, больше не прячущий взгляд. Теперь мне вспоминается Уильям. Он такой холодный, равнодушный ко всему. Как ночной дождь. Ему всё равно, что он никому не приносит радости, идя ночью. Он никогда не улыбается. Хотя, нет. Однажды я его улыбку видел. Искреннюю, счастливую и очень красивую. Это был один из корпоративов. Самое удивительное, что начальник не выпил ни капли спиртного. Он просто наблюдал за своими счастливыми подчинёнными. А потом я не видел эту улыбку ни разу. Третье невозможное чудо: улыбающийся Уильям Ти Спирс, не строящий ледяных крепостей. Рональд. Светлый и очень красивый жнец. Он не пытается скрыть настоящего себя от других. Он такой, какой есть, со всеми проявлениями характера, настроения, эмоций. Он как небо. Даже не приводя примеров, я, смотря на небо вспоминаю его задорную улыбку, его светлый взгляд, его счастливый смех. Благодаря его жизнерадостности счастливы и остальные. Но однажды он мне говорил, что очень устал. От себя. От своей улыбки, взгляда, смеха. Говорил, что больше не может быть таким. Не может быть настоящим в мире, где всё подделка. Потому что чувствует, что эта настоящая душа никому не нужна. Я так и не смог его разубедить… Четвёртое невозможное чудо: Рональд Нокс, верящий в то, что настоящие души тоже нужны окружающим. Наконец-то Эрик. Он похож на всех сразу. Он яркий, дающий желание жить. Заставляющий мечтать, при чём порой насильно заставляющий. Радующийся за своих коллег. И такой настоящий. Эрик – свет. Свет, разливающийся по комнате, согревающий всё вокруг, в том числе и меня, отражающийся от подвесок на люстре. Яркий, красивый и тёплый. Нет в нашем отделе жнеца, с которым он не общался бы. На любом корпоративе – душа компании, на любом совещании – самый здравомыслящий жнец, в любом празднике только для нас шестерых – самый главный зачинщик. Всё всегда про всех знает, всегда поможет и при этом сумеет сделать так, чтобы ему самому не пришлось потом страдать. Он умеет быть счастливым и делать счастливыми окружающих… И всё-таки… Цветы эрики означают "одиночество", и созвучное с этим названием его имя – это не совпадение... Хотел бы я ему помочь, но он никого к себе близко не подпускает… Пятое невозможное чудо: Эрик Слингби, впустивший в свою душу кого-то и переставший быть одиноким. Последнее чудо я оставил для себя… Несмотря на то, что я давно окончил стажировку, я всё ещё учусь. У Грелля, у Гробовщика, у Уильяма, у Рональда, у Эрика. Я так и не смог понять, какой я на самом деле. Не смог определиться в своих желаниях… Я, как те самые солнечные зайчики, получившиеся после того, как свет отразился от подвесок – хрупкие, неясные, неопределившиеся в себе… Только одно своё желание я знаю точно… Шестое невозможное чудо: Алан Хамфриз, ставший для кого-то смыслом жизни… Шесть чудес, по одному на каждого из нас. Теперь осталось одно – поверить в эти чудеса всем сердцем, всей душой, всей сущностью. Представить то, что они реальны, что они возможны. Тогда приставка "не" сотрётся сама собой, и всё станет реальностью. Главное верить… Сегодня будет самый обыкновенный рабочий день. И вряд ли кто-то увидит еле заметную улыбку на моих губах…