Молнии Великого Се

Битва с варрарами продолжалась всю ночь. Вернее сказать, не столько битва, сколько преследование и уничтожение обратившейся в беспорядочное бегство, объятой животным ужасом орды, в которой каждый думал лишь о том, как спасти свою жизнь, бросив на произвол судьбы женщин, стариков и детей. Не стоило глумиться над беззащитными поселянами народа Земли, не стоило вызывать гнев Великого Се и духов-прародителей! Вся верхушка орды Красноземья, включая кутигана и его тиг, погибла во время устроенного Диким Котом взрыва, в котором Камень увидел не только сокрушающую мощь оружия надзвездных краев, но и карающую длань возмездия хранителей Сольсурана, оскорбленных вторжением. Глинистая почва под стенами Града Земли отказывалась принимать обагрившую ее кровь, дымящиеся потоки которой в некоторых местах доходили пешему до колена. На следующий год удобренная прахом и золой пашня принесет невиданный урожай. Те, кому посчастливилось избежать ярости подземного огня и разящих клинков, сдавались в плен сотнями. Одних только взрослых мужчин захватили не менее трех тысяч. В синтрамундских сапфировых копях и рудниках Дола Большое гнездо им объяснят, что негоже посягать на чужую землю. Сам владыка Дол сейчас стоял на коленях в храме, благодаря Великого Се и духов земли за избавление. По мнению Камня, почтенному вождю следовало прежде всего поблагодарить Ветерка и, конечно, героя дня Дикого Кота, неважно, какой стороне он служит в надзвездном краю. Впрочем, насколько Могучий Утес сумел разобрать, выполнял он приказы тех же вождей, которым присягал и Ветерок, а его служба князю Ниаку, как и обучение военному искусству надзвездных краев Синеглаза, являлись частью опасной игры, к которой, случалось, прибегали и сольсуранские цари или главы родов. Ну а то, что воеводы надзвездных сил, с самого начала знавшие о невиновности Ветерка, сделали вид, что поверили навету, свидетельствовало не столько об их бессердечии, сколько о мудрости, и молодой Ураган, несмотря на понятную обиду, в глубине души это понимал. Что же до Камня, то высказав все известные ему слова признательности Ветерку и Дикому Коту, он вслед за Долом поспешил в храм воскурить Великому Се и духам прародителям самые дорогие благовония, которые мог себе позволить в благодарность за обретение на старости лет кровной родни. Неужто род Могучего Утеса не угаснет? Ведь если Руда произведет на свет сына, он сможет вырасти настоящим воином травяных лесов, не ведающим варрарской скверны, и ему в отличие от отца не придется таиться, чтобы говорить на родном языке, чтить духов прародителей и жить по законам Сольсурана. Ради такого будущего стоило не только почтить Великого Се и духов Земли благовониями, но и устроить жертвенный пир, на котором закалывают стадо козергов или даже зенебока. А еще стоило принести жертвы по случаю вступления в ряды воинов травяного леса Валуна. Хотя сын его покойного брата проиграл свой первый бой, схватку со всей ордой во имя Правды и бок о бок с наставником можно было считать победой. Много ли обладателей травяных рубах и даже колец доблести отважились бы на подобное. А если верить рассказам, которыми успели потешить старика варрарский колдун и Руда, то Валун успел к тому же достать и повергнуть не менее десятка дикарей. Вот только все пиры и жертвы пока приходилось откладывать на более спокойные времена. Не дожидаясь полудня, воины Урагана и большая часть ратников народа Земли выступали в сторону Гнезда Ветров, чтобы схлестнуться с ордами оставшихся в живых варрарских кутиганов, и Камень не мог эту битву пропустить. К тому же Могучий Утес сейчас имел за душой не так много меновых колец, а ему хотелось купить какие-никакие обновки малышке Руде. Негоже невестке старшего в роду разгуливать по улицам Града Земли в варрарском тряпье. Да и о ребенке, появления которого молодые супруги ждали через неделю-другую, следовало позаботиться. Конечно, он мог одолжить у кого-нибудь из друзей. Тот же владыка Дол предлагал не только справить приданое троюродной племяннице, но и, не мешкая, выделить Камню причитавшуюся ему долю добычи. Да и Ветерок с братьями и товарищами-вестниками намекали, что обретение семьи стоит не только пира, но и подарков. Тем более, что по матери молодые Ураганы приходились Валуну двоюродными братьями. От приданого Могучий Утес отказываться не стал: оно узаконивало в пределах Сольсурана свершившийся по обычаям иной земли брак. Да и Руду стоило порадовать. Не только же вздорной Меди дорогими побрякушками похваляться! Хотя дочь славного горного мастера Буерака не могла спорить красой с девами надзвездных краев, она ничем не уступала сверстницам-сольсуранкам, а ее преданность мужу и отвагу и вовсе следовало ставить в пример. Что же касалось доли в добыче, то с освобождением града Земли поход еще не закончился, да и подарки раньше времени негоже получать. Бедный Валун! Как же он переживал, что раны мешают ему отправиться под стены Гнезда Ветров. Он хотел не только поквитаться за обиды, но и принести пользу принявшему его родному народу. — Я так хотел сражаться за Сольсуран! — едва не плакал молодой воин, безуспешно пытаясь подняться с выстланного мехом и травой удобного ложа в одном из покоев Дома Земли. Несмотря на следы побоев и варрарские татуировки на лице, он в этот момент был очень похож на своего покойного отца. — Тебе еще представится такая возможность! — успокаивал племянника Могучий Утес. — Главное, ты сумел отличить Правду от злокозненной лжи!  — Ну ведь наставник же идет! — не унимался Валун, едва не с обидой указывая на варрарского колдуна Палия, который пытался пройти от стены к стене, проверяя действие лекарств.  — Я должен разоблачить служителя тьмы, укравшего мое обличье, — отозвался тот, присаживаясь на ложе, на котором бы ему по-хорошему стоило хоть пару недель полежать. — Мы не хотим излишнего кровопролитья! Возможно, узнав о страшной каре, которая постигла кутикана Красноземья и его орду, жители Желтых и Синих и земель, а также орды Черного болота образумятся и отступят! Валун посмотрел на него с недоверием, а затем повернулся в сторону Ветерка. Предоставив Суховею и сыновьям Дола проявить себя во время ночной атаки, приемный сын Ураганов сумел перехватить немного сна и теперь, прежде чем снова надеть доспех, попросил Дикого Кота сделать ему перевязку.  — У него увечья точно тяжелее моих! — пробормотал Валун, разглядывая жуткие шрамы от клинков и плетей наемников, перемежавшиеся с недавними ожогами. Хотя большинство ран десятидневной давности уже затянулись, да и свежие за время их пути благодаря снадобьям надзвездных краев не только не загноились, но и кое-где закрылись корочкой, вид Ветерка мог вселить ужас в сердца даже не самых чувствительных натур.  — Места для новых колец доблести на твоем обруче еще хватит, — со вздохом глянув на приемного сына, тряхнул седой гривой Великий вождь Буран. — А вот пространства для новых шрамов на теле, думаю, нет. Камень молча согласился со старым боевым товарищем. Непростую долю выковал сольсуранской царевне небесный кузнец Ильманарнен! Что ни говори, одно дело слушать легенды по подвигах великих героев, а другое дело взять такого героя в мужья и провожать его в каждый поход, точно в иной мир. Впрочем, их нынешнее противостояние с надзвездным Альянсом представлялось Камню сплошным шаманским странствием между мирами, когда машины надзвездных краев уничтожались с помощью каменных орудий, а неразорвавшиеся мины грузили на зенебоков. Какие еще ловушки приготовили слуги тьмы в своей погоне за древними реликвиями Сольсурана?! А ведь в битву еще не вступили их боевые корабли и колесницы, оснащенные оружием, способным испепелять целые города и горы обращать в равнины. И то, что сестра царевны вот уже пятый день не отзывалась на сигналы надзвездных связных устройств, только усиливало тревогу ее товарищей по пути до Гнезда Ветров, заставляя тосковать по более привычным для вестников винтокрылым колесницам и самоходным машинам.  — Возможно, Лика для того, чтобы поскорей добраться до планеты, воспользовалась коридором подпространства? — пытаясь успокоить Ветерка и царевну, которая тоже была встревожена тем, что давно не получала от Лики вестей, предположил варрарский колдун, покачиваясь в люльке на зенебочьей спине. Ехать верхом ему пока не позволяла слабость от ран. — Внутри системы это в высшей степени рискованно! — нахмурился Дикий Кот, проверяя оружие.  — А как насчет кораблей Альянса? — строго глянул на товарища Ветерок. — Они ведь тоже могли рассчитать точку выхода не на орбите системы, а в непосредственной близости от планеты. Хотя Камень даже не пытался узнать смысл таких мудреных слов, как «точка выхода» и «коридор подпространства», он и без них разобрал, что разрушительные самоходные машины и подземный огонь являлись для поклонников тьмы всего лишь пробой сил, и даже вестники не брались предсказать ход событий. — Никакими сведениями насчет флота змееносцев я не располагаю! — Дикий Кот устало провел рукой по смуглому лицу, стирая поднятую войском вездесущую синевато-серую пыль. — Если какая-то информация и поступала, князь Ниак ею со мной не делился. Он в последнее время мне не доверял. Поэтому и придумал тот ход с миной самоубийцей, не позволившей мне сразу обезвредить поле и освободить заложников, как я предполагал! — Тебе туда теперь хода нет! — не вытерпел, встрял в разговор посланцев ехавший чуть поодаль Могучий Утес.  — Мне и в родные края дорога, скорее всего, закрыта! — не без горечи усмехнулся Дикий Кот. — Задание-то я провалил! — Хвала Великому Се! — воздел руки к небесам Камень. — Предателя, конечно, следовало наказать, но не ценой жизни друзей! — Становись ронином и оставайся в Сольсуране, — примирительно предложил Ветерок.  — Я не самурай, а синоби, а ниндзя, не выполнившего заказ, ожидают бесчестье и смерть. — Бесчестье в мире, где забыли честь, не такая уж страшная штука! – хлопнул его по плечу Ураган. И вновь хотя Камень не понял смысла некоторых слов (как потом пояснил Ветерок, «ронинами» и «синоби» в незапамятные времена называли воинов и лазутчиков в той стране, откуда Дикий Кот был родом), предложение остаться в Сольсуране ему пришлось по душе. Только последние слова Ветерка обжигали безысходной горечью. Молодой Ураган ведь так и не получил оправдания в родном краю, в то время как настоящий предатель все еще продолжал числиться «руководителем проекта» и в составе войска народов Огня и Воды мог принести еще немало бед.  — Бесчестье — нарушить присягу и выдать военную тайну врагу! — сверкнул глазами Дикий Кот. — Молнии Великого Се — не миф! — продолжал он, проникновенно глядя на Ветерка. — И ты это знаешь не хуже меня. Всего однократное применение этого оружия твоим отцом повергло миры Содружества и Альянса в такой ужас, что Совет принял решение уничтожить все чертежи. А тут еще князь Ниак и его охота за этой амритой. Тут поневоле задумаешься, в чем долг и честь. — Отцу не оставили выбора! — нахмурился Ветерок. — Он просто принял неравный бой и защищался тем оружием, которым зачем-то оснастили его корабль! Заметь-таки, он с самого начала был против этого ужаса вселенной! Ему вполне хватило и «Зеленого жемчуга». Дикий Кот понимающе кивнул, а Камень, в который раз, вспомнил обагренную кровью руку Урагана, открывшую остававшийся запечатанным долгие столетия вход в гробницу царя Арса, и их невероятное перемещение в пустыню Гнева. Уже тогда Могучий Утес догадался, что пришелец из надзвездных краев, ставший ему другом, имеет отношение к роду царей. Но почему вестники, так запросто рассуждая о Молниях, говорят об его отце? Легендарный основатель династии покинул мир живых две тысячи лет назад! Впрочем, в надзвездных краях происходят и не такие чудеса. — Каким образом в Совете узнали? — устало сгорбившись в седле и устремив взгляд в сторону обозначавшего границу земель Ураганов горного кряжа, спросил Ветерок. — Члены первой экспедиции ведь не сумели вскрыть гробницу, к тому же корабль отца пропал на пять лет позже. Происки Сема-ии-Ргла? Он ведь исполнял в том рейсе их поручение!  — Первым предположение сделал твой сенсей Петр Акимович, — с готовностью отозвался Дикий Кот. — По культуре Сольсурана он, как ты знаешь, один из главных специалистов, к тому же, как академик и член Совета, имел доступ к чертежам и знал о способности «молний» искажать время и пространство. Он опекал тебя, как мог, поощрял твое увлечение миром травяных лесов, не стал даже возражать, когда ты положил глаз на одну из его внучек-царевен! Представляешь, в каком он был шоке, узнав, что ты попал в плен! В Совете еще тогда заговорили о твоей ликвидации. Но тут, к счастью для тебя, на связь вышли Сема-ии-Ргла: предложили эту манипуляцию с твоей публикацией и убедили Совет отправить тебя в Сольсуран, поскольку змееносцы так и не поняли, какую ценность представляет твоя жизнь.  — Пока не найду Потайную часть! — зябко передернув плечами, чуть слышно добавил Ветерок, в глазах которого появилось давешнее выражение безысходной тоски приговоренного.  — У тебя еще есть время! — вкрадчиво промурлыкал Дикий Кот. — Насколько я понял, в гробнице нет того, что ищут Сема-ии-Ргла и змееносцы. — Корабля там тоже нет! — безнадежно вздохнул Ветерок. — Думаешь, я не искал? Все подземелье облазил! В Гарайе прощупал каждый сантиметр стен! Если бы я в самом деле знал, где находятся Молнии Великого Се, разве мы тут метались бы по всему Сольсурану, точно кошки по горящей крыше!  — Ты допустишь появления на планете еще одной пустыни Гнева? — жестко спросил Дикий Кот, и Камень увидел, как в его темных глазах загораются искры, как у Роу-Су перед прыжком.  — А чем ты собрался останавливать корабли Альянса? Танками и катапультами? — вызовом на вызов ответил Ветерок. — Давай разбирать проблемы по мере их поступления! — примирительно предложил Дикий Кот. В самом деле, стоило ли сотрясать воздух по поводу пока предполагаемых кораблей, когда им предстояло сразиться с ордами варраров, усиленными силами тьмы. Хотя, по словам Дикого Кота, князь Ниак не решился вооружить дикарей самоходными машинами, которых вестники называли то «танки», то «Горынычи», его советники имели при себе оружие, способное пробивать броню и разрушать стены крепостей. — Это ничего не значит! — нахмурил седые кустистые брови великий вождь Буран, когда приемный сын и его товарищи рассказали о результатах действия орудий тьмы. — Гнездо Ветров крепко не только стенами, но и воинами. За нами Правда духов-прародителей и законы Великого Се! А меч, поднятый за Правду, лучше любых молний разит! Не для того наши отцы и братья погибли при Фиолетовой, чтобы мы отдали варрарам наш Сольсуран! Эту мысль, не всегда выраженную словами, повторяли воины Урагана и Земли, которых приходилось осаживать на марше, чтобы они не загнали насмерть зенебоков. Прочие досужие разговоры, привычная похвальба и подтрунивание друг над другом, едва завязавшись где-нибудь среди молодых, тут же сами собой стихали. А уж если кто пытался нести поощряемую обычно раскатами дружного смеха разбитную похабщину, встретив исполненные боли и презрения взгляды товарищей, заметив сведенные челюсти и гуляющие желваки, затихал, понимая, что не место и не время. Было бы, о чем шутить. За последнюю неделю, пытаясь сдержать натиск беснующихся орд, воины Земли и Урагана видели достаточно глумления и издевательств, чтобы не понимать, какая участь ожидает их близких в Гнезде Ветров в случае победы варраров. Хотя прошло уже двадцать шесть лет, но у Камня шевелились волосы на голове, и утробу закручивало узлом, когда он вспоминал возвращение в Каменный Град из оказавшегося для народа Могучего Утеса роковым похода на Пещерных Табурлыков. Даже огонь пожара, а варрары то, что не могли унести, всегда предавали огню, не сумел утаить жуткой картины разгрома. А уж как выглядели тела защитников града, дряхлых старух и младенцев, которых обитатели гнилых болот не сочли нужным увести в плен, как Метель и других молодых женщин! Валуну и Палию с товарищами очень повезло, что во главе орды на этот раз оказались князь Ниак и Дикий Кот.  — Вы же отомстили при Фиолетовой за мать и других? — едва придя в себя за стенами Града Земли, спросил Могучего Утеса племянник.  — Отомстили. И за вас с наставником отомстим. Уже совсем стемнело, а свет лун скрыли тяжелые обложные облака, когда войско остановилось на недолгий привал. Ратники кормили зенебоков, доставали лепешки, сыр и солонину. Огня решили не разводить. Ветер как назло дул в спину, и дым мог предупредить варраров об их приближении. После полуночи, когда окрепшие порывы разогнали облака, и луны опять осветили путь, великие вожди и главы родов скомандовали выступление. На отдых времени не оставалось. Царевна передавала, что силы Желтой, Синей и Черной орды уже достигли стен и готовятся к штурму, а воины Огня и Воды могли подойти только к рассвету. Помимо двух сотен воинов Урагана, оставшихся для защиты родной твердыни, Гнездо Ветров обороняли только воины народов Козергов и Косуляк. Беззаконные Табурлыки, нарушив клятву, остались в своих Пещерах, легкомысленно решив, что орда до них не доберется. — Презренные трусы! Сыновья гулящих матерей! — неистовствовал Смерч. — Неудивительно, что они больше других пресмыкались перед узурпатором в надежде получить назад отторгнутые у них царем Афру земли. Разорить к Трехрогому их берлогу, а детей и жен продать в рабство!  — Жены не виноваты, что их отдали недостойным мужьям! — осадил сына Буран. — А о Табурлыках не стоит и жалеть! Лучше иметь под началом три сотни храбрецов, чем тысячу — изменников и трусов!  — Достанет того, что предводитель вестников оказался предателем! — нахмурился Костер, переживавший за земляков, в войске которых оказался человек, переметнувшийся к врагу. Поход воинов Огня и Воды, начавшийся с триумфального разгрома воинства наемников и захвата оружия надзвездных краев, на пути через горы преследовали неудачи. Из трех машин, которые под руководством вестников сумели восстановить мастера Огня и Воды, на ходу осталась только одна. Один «Горыныч» при переходе через перевал Лучезарного Копья завяз в перемешанном с грязью и снегом каменном крошеве и свалился в пропасть. Сидевшие на броне воины едва успели спрыгнуть и вытащить из чрева машины незадачливого вестника Вима. Второй танк, на котором Синдбад вместе с мастером Искрой и средним Сыном Потока Ручейком возвращались из разведки, подбил из огнеметной трубки кто-то из сподвижников князя Ниака. Хотя машина кое-как дотянула до расположения войск Огня и Воды, ее пришлось оставить. Во всех этих неудачах сын Пожара да и не только он был склонен винить предателя Глеба. Увы, разрушительная деятельность руководителя проекта и на других направлениях приносила свои горькие плоды. Тем более, потомок торговцев, князь Ниак из любой мелочи умел извлечь выгоду. — У них там вертолеты! Целых два, — имея в виду винтокрылые колесницы надзвездных краев, поделился с товарищами Ветерок после очередного разговора с царевной. — Один завис у ворот, другой наматывает круги над стенами крепости!  — Откуда они-то там взялись? — безуспешно пытаясь принять сидячее положение, простонал Палий.  — Оттуда же, откуда танки! — махнул рукой Ветерок. — Да нет, брат! — презрительно скривился Дикий Кот. — Вертушки мы им предоставили сами. Одну бросили во дворце члены первой экспедиции, которые эвакуировались так поспешно, что не сумели забрать половину оборудования. Синеглаз потом хвастался, что разбирал и собирал его по винтикам, упражняясь в механике. А второй в знак добрых намерений подарил князю Ниаку Глеб!  — Вот скотина! — разразился чередой варрарских ругательств Палий. — У нас на балансе их и было-то всего два! Впрочем, члены Совета тоже хороши! Не нашлось лучшей кандидатуры на должность руководителя проекта!  — Птица убедила мать укрыть детей, женщин и дряхлых стариков в подвалах Дома Ветров, — пресекая дальнейшие сетования, продолжал Ветерок. — Стены там достаточно толстые, чтобы выдержать попадание ракет. Но не знаю, хватит ли сил продержаться до утра.  — Должно хватить! — упрямо мотнул головой Суховей, который так же, как приемный брат, переживал за мать и беременную супругу и точно знал, что юный Шквал сейчас раньше всех мыслимых сроков проходит воинское посвящение, отражая первый натиск варраров среди защитников стен. — К рассвету мы точно выйдем к границам нашей земли! Никогда еще за всю свою долгую жизнь Камню так не хотелось, чтобы Владыка Дневного Света вслед за волнами Океана Времени повернул ненадолго вспять. Похожие чувства испытывали и другие воины, которые нет-нет да украдкой глядели на медленно светлеющее небо, опасаясь, как бы зеленовато-фиолетовый сумрак до срока не сменил багрянец зари. И конечно божественный наездник небесного огнегривого зенебока, находящийся в прямом родстве с прародителями самого первого из сольсуранских родов, не стал своих потомков подводить. Воинство народов Урагана и Земли достигло гребня перевала, охраняющего владения потомков духов ветра, когда над горизонтом забрезжили алые всполохи. Владыка Дневного Света тоже спешил на битву, потому каждый его луч был подобен сияющему копью. Утяжеленные металлическими наконечниками копья сейчас трепетали в руках, и рвались из ножен мечи, на обоюдоострых клинках которых еще не истерлись выщерблины от варрарских черепов и каменных боевых орудий. Хотя Буран и Суховей, опасаясь засады на перевале и не имея возможности провести разведку, поставили во главе войска наиболее опытных и умелых бойцов, путь оказался свободен: варрары и их вожди-змееносцы все силы бросили на штурм Гнезда Ветров и подкрепления оборонявшимся со стороны Града Земли явно не ожидали. Что ни говори, Дикий Кот тогда подоспел очень вовремя. Впрочем, на этом просчеты князя Ниака и заканчивались. Отдавая должное узурпатору, следовало отметить, что действовал он весьма умело, за короткий срок превратив три постоянно грызущихся между собой орды в почти дисциплинированное и боеспособное войско, покорное его воле. Как пояснили Палий и Валун, покойный кутиган Красноземья потому и остался со своим тигом и людьми осаждать Град Земли, что привести его к подчинению не представлялось никакой возможности. Советники с оружием надзвездных краев то ли по воздуху, то ли иным путем, ведомым лишь поклонникам темных духов, поднялись на отвесные скалы, защищавшие твердыню уже много веков, и оттуда выпускали свои огненные снаряды, стремясь пробить в стенах бреши, достаточно широкие для прохода орды. Возничий одной из винтокрылых колесниц указывал им на слабые места обороны. Дикари Синей орды и Черного Болота, видимо, не в первый раз пытались преодолеть обагренные кровью и заваленные телами убитых внешние укрепления. Там, теряя силы и людей, но не помышляя о сдаче, держали оборону воины Козергов и Косуляк. Но самая жаркая схватка кипела возле ворот в узком изогнутом проходе с отвесными стенами. Там сейчас клокотала и бурлила зловонная река: дикари Желтой орды, укрываясь кожаными и плетеными щитами от летящих сверху стрел и камней, теснились меж стен, пытаясь подвести к воротам построенную под руководством служителей тьмы штурмовую башню с каменным тараном. Над ними, отчаянно вращая лопастями винта, парил второй вертолет. Конечно, винтокрылые колесницы были построены для того, чтобы перевозить полезные грузы и людей. Однако превратить их в боевые орудия оказалось так же легко, как пригнать зенебоков с пашни и впрячь их в повозку, перевозящую камнемет. Сделав круг над воротами, машина выпустила две «ракеты», одна из которых врезалась в стену ущелья, похоронив под обломками не менее сотни варраров. Другая, пролетев над воротами, задела зубцы укреплений и разорвалась на внутреннем дворе.  — Что делает, собака! Знает, что практически неуязвим! — вновь забыл о ранах Палий, сжимая воображаемую рукоять лучевого оружия.  — Хорошо хоть в этой теснине у него нет места для маневрирования! — заметил Дикий Кот.  — Это пока. В следующий раз он не промахнется! — сумрачно отозвался Суховей, который видел, как действовали эти машины в Граде Земли. Тогда только недостаток времени вынудил князя Ниака отказаться от штурма крепости.  — И подорвать его как «Горынычей» не получится! — обиженно наморщил вздернутый нос Смерч.  — С такого близкого расстояния достаточно было бы просто застрелить пилота, — досадливо передернул плечами Ветерок, мыслями устремляясь на стены и понимая, что все воины, способные совершить этот подвиг, находятся сейчас рядом с ним.  — Великий Се не оставит! — строго глянул на сыновей седовласый Буран. — Даже если разбить ворота, Гнездо Ветров Выстоит, и мы победим! Хотя великий вождь народа Урагана говорил в основном, чтобы поднять боевой дух простых воинов, с суеверным ужасом наблюдавших за действием надзвездного оружия, его слова нашли немедленное подтверждение. Вот только человек, на которого пал выбор Великого Се и духов-прародителей, до этого дня чаще сражался на стороне лжи. Винтокрылая колесница сделала над воротами круг и начала снижаться для новой атаки, когда надзвездное связное устройство, которое Ветерок оставил в положении «громкая связь», чтобы не только он, но и его близкие имели возможность получать новости из осажденной крепости, взревело голосом Синеглаза.  — Ну где там ваши хваленые танки?! Пока они подойдут, у нас тут уже и стены разрушат! Попробую пока разобраться с вертушкой при помощи камнемета! Удобная конструкция! Надо взять на заметку! Ну, папаша, держись! Будешь знать, как голоштаных дикарей на землю моих предков приводить! Дальше последовала череда таких отборных выражений из площадного лексикона, что некоторые из молодых воинов даже покраснели. — Они что там, с ума посходили, выпустить княжича из темницы? — хотя Палий по долгу службы и проводил большую часть времени среди варраров, во Дворце Владык ему тоже приходилось бывать.  — Да погоди ты! Не говори под руку! — нетерпеливо оборвал его Дикий Кот, устремляя взгляд в сторону ворот и пытаясь отыскать среди защитников Синеглаза. Камень, да и не только он, тоже обратился в зрение. Упомянутый княжичем камнемет оберегал надвратную башню и был около года назад построен Ветерком. Во время одного из прошлых приездов Могучего Утеса в Гнездо Ветров старый друг Буран показывал ему изобретение приемного сына, с понятной гордостью объясняя, чем его устройство отличается от других осадных машин, известных в Сольсуране еще со времен царя Арса. Сегодня изобретению, пускай и в других руках, судя по всему не менее умелых, предстояло пройти самую суровую проверку. Ибо даже для вестников попасть в быстроходную и маневренную летучую колесницу из оружия надзвездных краев считалось подвигом. Камень увидел, как защищавшие ворота воины Урагана загрузили в гнездо коромысла россыпь камней среднего размера и взвели противовес, выжидая благоприятный момент. Винтокрылая колесница на бреющем полете как раз делала разворот над самыми стенами. Похоже, ее возница в надменном упоении своим превосходством просто не мог воспринять всерьез «примитивные орудия дикарей», как называл доброе сольсуранское оружие продавшийся слугам тьмы Глеб. А дальше противовес отпустили, коромысло взлетело в воздух и содержимое гнезда ударило прямо по винтам. Как позже пояснил Ветерок, внимательно следивший за действиями своего превратившегося в союзника врага, винты являлись самым слабым местом надзвездной машины. Потеряв управление, колесница закружилась на месте, посунулась носом, затем стала заваливаться набок, задела за скалу и рухнула в заполненном варрарами проходе. В последний момент ее возница выпустил ракеты, которые врезались в скалы и окончательно забаррикадировали ворота. Второй вертолет, опасаясь подобной участи, покинул место битвы, и вскоре его силуэт скрылся меж скал. — У него получилось! — ликовал распираемый законной гордостью за ученика Дикий Кот. Вот ведь, слуга двух господ, прости его Великий Се! — Он еще в царском дворце пытался рассчитать траекторию и спорил со мной до хрипоты по поводу возможностей традиционных баллист как средств противовоздушной обороны!  — Но какой резон княжичу нам помогать? — потрясенно скреб украшенный зловещими татуировками бритый череп Палий. — Синеглаз любит Лику! — пояснил Дикий Кот. — И сейчас очень рассержен на своего отца. Он с самого начала был против планов князя Ниака позвать варраров в Сольсуран. Я был свидетелем их размолвки во дворце. Уверяю, то, что вы рассказывали об их поединке в Граде Земли, просто невинные кошачьи шалости!  — А ты уверен, что в Гнезде Ветров сейчас находится именно Синеглаз? — насмешливо поинтересовался Смерч, протягивая вестнику подзорную трубку надзвездных краев, которую до того передал ему Ветерок. На измученном лице приемного сына Бурана читалась растерянность, пальцы теребили устройство связи в тщетных попытках переговорить с возлюбленной. — Когда имеешь дело с оборотнями, разве можно в чем-то быть уверенным! — с выражением самодовольного превосходства начал Дикий Кот, но, глянув в увеличительные стекла, осекся на полуслове. Камень тоже посмотрел, и тоже оказался премного удивлен. Синеглаза на башне не обнаружилось. Зато возле камнемета, окруженная ликующими воинами Урагана, среди которых Камень узнал юного Шквала, стояла сольсуранская царевна.  — Но ты же догадывался, что она не станет сидеть в подвале башни вместе с остальными женщинами! — попытался ободрить брата Суховей. — Мать тоже распоряжается на стенах, она ведь супруга Великого Вождя.  — Птица никогда не занималась баллистикой! — попытался объяснить Ветерок. — Да и с камнеметом ей не совладать!  — Если женщина потянет, дюжине зенебоков не перетянуть! — напомнил сыну старую сольсуранскую пословицу Буран. Камень вспомнил схватку с табурлыком и побег из разгромленного Града Вестников почти из-под носа у Синеглаза, вернее, его отца. Вот только почему устройство связи говорило голосом сына узурпатора? Выражения, которые использовал княжич, царевна если и знала, то никогда бы не стала повторять. Да и о каком таком «папаше» могла идти речь? Впрочем, темные духи способны заморочить голову и не такими загадками. Тем более, что даже в надзвездные края сумела проникнуть скверна и тьма. Поэтому Могучий Утес вслед за Бураном посоветовал Ветерку и его товарищам не отягощать свой ум излишними вопросами. Не важно чьей рукой, но родовая твердыня спасена. Теперь осталась самая малость: одолеть варраров, которых уцелело всего-то полторы тьмы. Впрочем, даже если бы под стенами Гнезда Ветров стояли не только дикари из гнилых болот, но и присланная из надзвездных краев рать змееносцев, отступить они не имели права. В эти дни решалась не только участь народов Урагана и Земли, но и судьба всего Сольсурана.