Эти двое были теми, на кого люди всегда смотрели косо. Никто не понимал, почему они всегда были вместе, как еще не надоели за все это время друг другу?
Солнце слепило в окно, заливая теплым светом всю комнату, согревая холодные ночные стены, мягкую кровать, на которой легким ворохом лежало мятое одеяло, скомканные подушки. Лучи падали и наполняли жизненной силой цветы, стоящие на тумбочке около кровати. Фотографии, прикрепленные к деревянному шкафу, что хранил в себе большое множество потрепанной одежды и старых коробок, наполненных ненужными, но дорогими сердцу вещами, отражали от себя солнечный свет, из-за которого нельзя было детально разглядеть, что было изображено на снимках. Но было ясно одно: двое счастливо улыбающихся людей красовались на каждой запечатленной фотопленке. Они были такими разными, но в то же время гармонировали друг с другом, от чего становилось непонятно - кем те являлись для самих себя? Из этой самой комнаты с кремовыми деревянными стенами, уже ставшими теплыми после утреннего солнца, с уютной небольшой кроватью, где в обнимку всегда спали двое, со шкафом, увешанным фотографиями, с нарисованными пейзажами и перерисовками совместных снимков, что пригвоздились около дверного проема..из этой самой комнаты можно было выйти в коридор, где находилась лестница - деревянная, со скрипучими ступеньками, ведущая наверх, на чердак. Он значил многое для людей, живших там. Чердак являлся особым местом в этом доме. Он не был "типичным чердаком", там не валялось большое количество захламленных коробок, не было слоев пыли, при убирании которых всегда тянуло откашляться - все было наоборот. Теплый шерстяной плед, постеленный на полу среди кучи мягких подушек. Маленькое окно, в которое иногда заглядывали солнечные лучи или грустная луна с далекими звездами, пытавшаяся достучаться до хозяев, желающая поведать им о своем гордом одиночестве. Кто бы мог подумать, что на этом самом чердаке, что являлся для этих людей особым убежищем, можно было найти залежи сладостей, шоколада, печенья...большое множество потрескавшихся пластмассовых коробок от фильмов, взятых на прокат, но забытых вернуть обратно. На чердаке можно было найти стопки фотоальбомов, навевающих теплыми воспоминаниями. Во всю длину висела новогодняя гирлянда, что горела всегда, когда те были там. А если кому-то из них было грустно, он приходил туда, включая множество разноцветных огней, давая понять, что ему нужна поддержка. Вот кто бы мог подумать, что это место не являлось для них простым чердаком? А если вы не пойдете по той скрипучей лестнице, что ведет наверх, на теплый и уютный чердак, то дальше, куда бы вы отправились - это кухня. Вкусный запах специй и только что приготовленной еды всегда манил одного из них. Пока один готовил, другой норовил включить музыку, вовлекая своего домашнего повара в танец. Смех часто заливал кухонные стены, как и музыка на пластинках, игравших благодаря граммофону, который один из них нашел в кладовой своей любимой бабушки. В этом месте была только самая вкусная еда, приготовленная с любовью, вместе. Правда, готовил всегда только один, а другой вечно мешал, залезая носом в емкости с тестом или заготовленными продуктами, желая поскорее попробовать новое блюдо своего любимого чуда. Из ванной, что находилась совсем рядом со спальней (стоило вам повернуть в противоположную от кухни сторону, выйдя из нее), всегда пахло ванилью и сладким. По выходным там загорались свечи, выключался свет, а тихая музыка была еле слышна, отражаясь от кафельных стен, наполненных чем-то горячим, но таким теплым. Плеск воды в ванне, наполненной большим количеством разноцветных бомбочек, придававших особый аромат и цвет, веселили этих двоих. То, что они делали там, всегда оставалось их собственным секретом, но их радостные улыбки и полузакрытые глаза вы же можете представить? Одного из них звали Чон Хосок - тот, что всегда готовит, пританцовывая под музыку на кухне, которую второй из них - Ким Тэхён, включает на старом грамофоне, пытаясь привлечь внимание первого. Хоби - коллекционер фотографий, вечно носится с фотоаппаратом, пытаясь запечатлеть каждый момент, чтобы снова повесить новое воспоминание на шкаф или стену. Тэ так любит, когда его собственное солнце - Хосок позирует ему, чтобы тот смог его нарисовать. Он ловко орудует карандашом, акварелью, пастелью - одним словом всеми материалами, которые только можно вспомнить. Рисование всегда являлось его хобби, но с появлением этого дорогого человека он только и делает, что развешивает картины по уютному дому, которые ему с радостью помогают прибить к стене, чтобы тот не поранился, будучи немного неаккуратным. Так забавно наблюдать, когда Тэ лезет носом в еду, как только Хосок отворачивается от своих еще не созданных блюд. Ким такой ребенок, но Чон слишком любит того, чтобы ругать за все глупые шалости. Они не любят спать ночью. На чердаке всегда можно найти приют. Либо просто лежать, уткнувшись носом в теплую одежду друг друга, а, может, скоротать время за листанием старых фотоальбомов или совместным просмотром очередного фильма? Когда они вместе - им никогда не бывает скучно. Даже сидя вместе в тишине, эти двое слышат собственные мысли, которыми они давно делятся между собой. Все тайны и секреты - на двоих, все проблемы решаются вместе. А все тревоги - общие. Для них нет слов "мое" и "твое", есть только "наше" и ничего большего. Хосок так любит, когда Тэ ему поет. Низкий басистый голос заполняет разум, накрывает волнами с головой. Хочется просто уткнуться в это неосязаемое чувство - именно поэтому Чон постоянно прижимается к Ким сильнее, засыпая рядом под его пение. Они так любят принимать гостей. Готовят, на этот раз вместе, несчетное количество блюд, как можно красивее украшают дом, пытаясь наполнить его еще большим уютом и гостеприимством. Парни не хотят показать себя с лучшей стороны - они только желают, чтобы приходящие узнали их получше, но не каждого поотдельности, а их двоих вместе, как одно целое. Настроение всегда было на двоих, как и чувства, эмоции. Словно глупые и наивные дети, они всегда нежились в объятиях друг друга, не желая делиться ни с кем этими приятными чувствами. Такое личное, словно что-то интимное, что было только между ними. Вот расскажешь о таком кому - не поверят, отрицательно мотая головой, заставляя обоих улыбаться и переглядываться между собой. Не поймут окружающие, но это им и не надо. Для них не было известно такого слова, как одиночество. Оно давно было забыто, заперто на тысячи замков, вылитых из самого прочного металла, а сами ключи от них - выброшены в бескрайний океан. Держась за руки, переплетая пальцы, они давали понять друг другу, что всегда будут рядом. И единственным обещанием на двоих, которое те не собирались разрушать и забывать - обещание всегда быть рядом. Они не умеют врать друг другу. Слезы не скроешь, даже если спрячешь их очень далеко. Иногда легкий случайный порез может проникнуть в самое сердце, от чего ты поникнешь, задыхаясь. Но зная, что рядом есть тот, кто всегда вытащит тебя из такого состояние, ты никогда не будешь бояться остаться одному. Одним взглядом могли сказать, что любят, ценят, оберегают, никому не отдадут. Эти парни не стеснялись друг друга, иногда позволяя себе большее, чем приятные поцелуи, что навевали мысли о доме и тепле, даже если те были далеко от своего настоящего места жительства. А Хосок все равно смущался, когда Тэ нагло запускал свои холодные руки тому под одежду, приятно обжигая кожу. Ким всегда краснел, когда Чон, уходя на работу рано утром, целовал его в щеку - такого сонного и домашнего, в футболке на десять размеров больше, мешком висевшей на худом теле. Иногда за вредные привычки Хосока курить ментоловые сигареты, когда тому было больно в сердце, Тэ хотелось настучать ему по голове. Но обычно он просто тихо подходил, обнимая со спины, забирая сигарету у старшего, сильнее прижимая тяжело выдыхающего парня к себе. Им не надо было слов - без них итак все было понятно.Знаете, они были у друг друга - этого было достаточно. И холодными дождливыми вечерами в этой квартире было слишком тепло даже для двоих.