На краю сладкого безумия

Огромный зал для торжеств наполнен не просто шумящей толпой, а исключительно сливками общества. Одни только запонки на костюмах мужчин стоят дороже, чем месячные гастроли популярной звезды. Повсюду слышны разного тона голоса и звон бокалов с шампанским. Жаль, конечно, что из всей картины разбросанных по помещению кучек богатеев выбивается одна Макс Колфилд, - талантливый фотограф, работы которой завоевали этот мир. Но печален тот факт, что девушка еще тот домосед. Она не любитель шумных праздников, а если и появляется на публике, – то с камерой, готовая снимать известных моделей и другие шедевры этой планеты. Ее фотографии завораживают, поглощают в себя человека, от них веет гениальностью и величием. А вот и расплата за свой талант – нелюбовь к публичности. - И что тут забыла такая мышка среди пачек деньжат, обмотанных в сальную человеческую кожу? - Перед шатенкой появилась странная на вид девушка. Она тоже выделялась. Но не как Макс. От подошедшей веяло бунтарством, дерзостью, жизнью. – Не пугайся, детка. Что за дрянь ты пьешь? Если уж и пить шампанское, то не это. В ее руках нарисовались два пустых бокала и бутылка розового Beringer. - Это приятнее пить. В нем хоть есть какой-то расслабляющий привкус. И правда. На вкус приятнее обычного шампанского. - Полагаю, ты одна из неизвестных мне подруг Рейчел? Потому что по-другому ты бы сюда не попала, - лицо озаряет улыбка, похожа на ту, будто бы это улыбался хищник в человеческом обличии. Хотя, может, так оно и есть. - У нас было пару фотосессий. Я часто фотографирую известных моделей, - смущенно отозвалась Макс. Хищница продолжала улыбаться, видимо, что-то предвкушая. Ее облик завораживал, так как такая эпатажность редко встречается в столь великосветском обществе. Синие волосы, ближе к корням меняющие оттенок. Девушка явно была натуральной блондинкой, о чем свидетельствует проглядывающий на макушке более светлый цвет. Из-под подвернутых рукавов пиджака виднелась татуировка, покрывающая правую руку. На той же руке был браслет с шипами. Под пиджаком была стандартная черная рубашка, заправленная в штаны. Элегантность и броскость. Неплохое сочетание. Но более всего из ее образа затягивал синий омут ее озорных глаз. - О, так это ты Максин Колфилд? Мне давно охренеть как хотелось поглядеть на тебя. Твои работы выделяются, ты отлично запечатлела Рейч. Кстати, - синеволосая сделала очередной глоток,- я Хлоя Прайс. Только без этих «мисс Прайс». Просто Хлоя. - Рада знакомству, Хлоя. Макс не знала как закрепить знакомство. Руку пожать или что-то другое? Эта Хлоя и ее, в прямом смысле, дерзкая, грубая и островатая красота манили. Хотелось заснять ее. Безумно хотелось. - Составь мне компанию. Не хочу потом искать тебя еще раз. А курить в здании запрещается. - Почему бы и нет? Погоди, я только предупрежу, что отойду. А то мало ли. - Брось, - отмахнулась Прайс и поставила пустой бокал на стол. – Хуйня это все. Идём. На улице было тепло, что не могло не удивить. Хоть на дворе и лето, но ночное похолодание никто не отменял. Мимо мчатся машины, скрываясь в дали сверкающих огней. По тротуарам бродят и парочки, и одиночки. Ничего удивительного, ведь на улице столько баров, клубов и ресторанов: выбирай, что только в голову взбредет. Тишину, если таковой можно было назвать уличный шум, рассекло чирканье бензиновой зажигалки. Здесь, в отличие от гвалта, что внутри, намного спокойнее и тише. - Откуда ты? Не похоже, что ты родилась в Сан-Франциско,- синеволосая с нескрываемым удовольствием выдыхает дым сигарет. – Будешь? Рука без татуировки протянула пачку ментолового Camel, на которую Макс отмахнулась, мол, не курит. - Я из Сиэтла. Сразу отвечу на вопрос: почему я здесь. Я пару лет назад решила, что пора покорять большие города. - А Сиэтл чем тебе не большой город? – усмехнулась Хлоя. - Новый город всегда интереснее. - И то верно. Кстати, я тоже зарабатываю на жизнь творчеством. Только я художник. Эта новость одновременно удивила шатенку и одновременно нет. Что-то такое ожидалось. Либо музыкант, либо еще что-то творческое. - Разве художникам хватает на жизнь? Особенно, если ты находишься в «верхах». - Не поверишь, но богатенькие черти любят картины в домах. И часто – даже собственные портреты. Второй пункт я рисую реже, чем просто то, что взбредет в голову. Просто потому что моей кисти достойны только женщины, которые мне понравятся. Но даже с них я деру деньги, будто собираюсь купить Марс. - А мужчины?.. – личность новой знакомой продолжала удивлять Макс и еще больше манить. В этом человеке было все иначе. - Никаких мужиков в моей жизни, Макс. Никаких. Пойдем. Девушка направилась к обочине, явно пытаясь отыскать среди ряда автомобилей свой. К ней подбежал консьерж. - Убирайся к черту! Я, сука, сама могу найти свою тачку! - рявкнула художница, пробираясь к черному «Форду». - Постой, Хлоя. Мы не можем вот так взять и свалить, - Колфилд попыталась остановить синеволосую. - Можем. Рейчел простит и поймёт. Что ты так вся сжалась? Не бойся, не трахну. Может быть. Садись, блять, не беси меня. Ухмыльнувшись, Хлоя открыла дверь автомобиля и плюхнулась на сиденье. А, собственно, почему бы и нет? Можно же позволить себе безумства? Отбросив все панические мысли, девушка решилась послушаться. В конце концов, что может такого плохого случиться? Это подруга Рейчел, и судя по всему, близкая, раз уже так хорошо знает хозяйку торжества. - Если хочешь, можешь глянуть на мои наброски на заднем сиденье. Я знаю, что тебе любопытно как я рисую. У тебя все на лице написано. Заодно, - Прайс стянула с себя явно мешающий ей пиджак и бросила на колени Колфилд, - подержи. Он сковывает мои движения и меня это пиздец как бесит. Заведя мотор, девушки двинулись вдоль по трассе. За окном мелькали огни фонарей и вывесок. Собрав в стопку раскиданные по сиденью скетчи, Макс вглядывалась в каждый штрих. Жесткие линии выдавали характер художника с головой. Ничто так сильно не показывает внутренние черты автора, как пятиминутные скетчи. Наброски Хлои были великолепны. Пугающе броские, вызывающие, как и сама девушка. Голые женщины, стриптизерши, курящие на остановках пешеходы, рассекающие небесную гладь мрачные здания. От них, как и от самой Прайс тянуло жизнью и даже чем-то животным. Невероятно, как даже эту сущность ее натуры можно было уместить в работах. - Хлоя, это потрясающе. В тебе огромный талант. - Плевать, все это для меня не ценность. Мне нравится сам процесс. Я люблю творить. Дай на минуту, - синеволосая протянула руку, взяв листы с колен Колфилд.- Я, как и создаю, легко уничтожаю. Смотри, детка. Из раскрытого окна высунулась рука с татуировкой, сжимающая листы. - Хлоя, нет! Не надо! – вскрикнула Макс, протянув руку. - Ты пьяна, перестань! Но листы с рисунками уже рассекали летний воздух, хаотично разлетаясь позади. - Не мешай мне вести машину, СуперМакс. Меня не возьмет так мало шампанского, к тому же, я сегодня даже не успела травы дунуть. Ты такая эмоциональная. Меня аж в восторг бросает от твоих неподдельных эмоций, - ухмыльнулась художница, бросив мимолетный взгляд на фотографа. – Меня соблазняет твоя искренность. - Ну ты и зараза, Хлоя! Порывшись в кармане, художница достала пачку сигарет и остальной хлам, что валялся в том же кармане. Кинув все содержимое туда же, где лежит пиджак, Прайс вывернула на другую улицу. - Достань сигарету и подай мне вместе с ней зажигалку. Собственно, среди хлама оказались зажигалка и пачка презервативов с изображением кита. Отличное сочетание. - Никаких мужчин, значит? - Что, детка, нахальные лесбиянки не в твоем вкусе? – снова смешок. Табачный запах еще более усилился, так что пришлось открыть окно и со стороны Макс, чтобы та не задохнулась в дыму, не успевшем вылететь из окна Хлои. Смутившись от вопроса новой знакомой, Колфилд предпочла пялиться на мелькающие элементы улиц. - Хэй, ты не ответила. Не любишь, когда тебя ублажают умелые руки? В ответ молчание и еще более покрасневшие щеки. - Макс, блять. Ответь, не беси, - машина резко затормозила у обочины водохранилища Лагуна Хонда. - Не вынуждай меня проверять. Снова смешок от Хлои. Развернувшись, Макс натыкается на хищную улыбку синеволосой, перелезающей на сиденье к фотографу. Через секунду та уже нависает над девушкой. А что Колфилд? А Колфилд даже не может связно сформулировать предложение. Все мысли спутались. «Что происходит? Почему Хлоя вытворяет что-то, что я никак не могу предугадать? Черт, от нее пахнет ментоловыми сигаретами и чем-то терпким. Одеколон? Боже, Макс, ответь ей что-то. Твоя стеснительность близости явно сейчас доведет тебя до постели… Постели? Блять, пока ты пытаешься логически завершить мысль, тебя сейчас просто возьмут и…» Рука с синим лаком на ногтях оттянула выглядывающую из-под платья бретельку лифчика. И теперь вместо бретельки там оказалось горячее дыхание Хлои и ее губы. Легкий укус, который снова повторился. По телу Макс прошла дрожь, а внутри все напряглось. Тело уже предвкушает, а мозг все еще не верит в то, что скоро произойдёт. Дрожащие руки вцепились в плечи эпатажной художницы. Нервный взгляд цепляется за все, лишь бы не смотреть в синий омут. И Хлоя это замечает. - Смотри на меня, детка, - лицо оказывается так близко, что теперь уже взгляд никуда не денешь. Теперь укусы дошли до нижней губы. Не доводя их до поцелуя, синеволосая продолжала поддразнивать Макс, чтобы расшевелить девушку. Но, быстро сжалившись, сама начала поцелуй. Теплые губы моментально поддались искушению. Колфилд все так же неуверенно схватила художницу за волосы. Будь что будет. Тело не могло уже сопротивляться, а мозг окончательно запутал хозяйку. - О-ля-ля, - снова усмехнулась Прайс, задирая наверх платье и швыряя ненужную деталь на заднее сиденье. – Я вижу, что ты неопытна. Я могу тебе подсказывать, что делать, СуперМакс. Колготки полетели вслед за платьем, а одна из освободившихся рук уже поспешила коснуться груди под лифчиком. Шумный вздох. Большой палец поглаживает сосок. Дыхание совершенно сбилось. Грудь приятно сжимает рука Хлои. - Расстегни рубашку, - ухо обдало горячим дыханием. Зубы сомкнулись на мочке уха. Рука с татуировкой поглаживала низ живота. Слегка царапая ногтями кожу, синеволосая продолжала обдавать своим дыханием область шеи и уха своей жертвы. Руки Макс продолжали труситься от желания. Чуть ли не срывая пуговицы, девушка все же расстегнула эту злосчастную рубашку. - Повторяй то же, что и я. И даже это, - рука, что находилась внизу живота опустилась еще ниже, забираясь под ткань трусов. Ахнув, шатенка вновь вцепилась в плечи. Притянув ближе Прайс, Макс уткнулась ей в шею, судорожно вздыхая и не сдерживая еле слышных стонов. - Ну же, я тоже хочу, - продолжала шептать Хлоя. Умелые пальцы медленно, слегка надавливая, совершали кругообразные движения. – Повторяй. Одна рука соскользнула с плеча ухмыляющейся хищницы и постепенно, касаясь впалого живота, проскользнула под штаны, а затем и под ткань трусов. Ответом на попытки повторить послышался шумный вздох на ухо. - Ммм, вот так, да… Но для Хлои этого было мало. Еще. Дальше. Больше. Сначала один, а затем и два пальца плавно проникли внутрь Макс. Движения были медленными, будто Прайс смаковала каждое движение и каждый вздох. Тихие стоны, заглушаемые рваными вздохами художницы, утопали в вороте расстегнутой рубашки. - Ну же, кончай, детка, - продолжала заводить синеволосая. Ее комментарии и указы еще более накаляли обстановку. Тело под ней дернулось. И еще раз. Пальцы продолжали совершать толчки, выжимая из тела оргазм и подгоняя конец самой Хлои. Вот и ее тело содрогнулось. Обмякнув, она вцепилась ватными руками в кресло машины. Уткнувшись лбом в голое плечо Макс, художница продолжала улыбаться. - Как по мне, так знакомство прошло очень успешно. - Ну ты и зараза!