•●•●•●•●•
Кратчайший путь лежал через замок Брейврок, резиденцию Аарнума, в канализациях которого скрывался наследный принц Валор и его невеста Вилья. За теми огромными скалами начиналась граница владений Тёмных эльфов. Как и сказала Шарифа, именно здесь за каждым кустом подстерегала опасность, будь то простая гадюка или притаившийся в густой осоке тарантул Медиалис. Чудные твари. Тёмные эльфы на протяжении многих лет совершенствовали этот вид, пока не добились значительных успехов. Теперь эти животные могли стрелять ядовитым жалом по цели с большого расстояния. Ну и какой дурак осмелился бы приблизиться к крепости в самом сердце Жураг-Нар? Жалкие остатки былого населения болот пока ещё держались в четырёх деревнях: Мулбрук, Глумур, Хаймарш и, кажется, Дракенден, что неподалёку от лагеря беглых гоблинов. Жаль, что не получилось добраться до Мурбрука раньше: это место по сей день славится отличным виски. Если, конечно, мне сказочно повезёт, то… вероятно, в другой раз. Крестьяне в Хаймарше были словно наивные дети. Валорианский герб вовсе не гарантировал, что я не выпотрошу их ночью, как ягнят. И с чего это они все разом решили, что могут так запросто приставать ко мне со своими ничтожными проблемами? Просто стоит получше приглядывать за детьми, чтобы потом не кидаться на грудь каждому встречному и верещать о страшных жертвах чернокнижников культа Саккары. Одно утешение, что местный торговец говорил мало и по делу. От него я узнал, что леса Жураг-Нар прочёсывают отряды ЖурмаʼШариль. Уж от этих длинноногих цапель я как-нибудь скроюсь. Чем ближе я подбирался к крепости, тем сильнее становилось моё волнение. Тарантулы не могли причинить мне вреда, однако с ядовитыми троллями строило быть осторожным: эти твари могли ненароком выдать моё присутствие раньше времени. Жаль, что, помимо яда, мозгами их так и не наделили. Они как орки! Видят цель и не видят препятствий, тут же несутся в атаку и громко рычат, чтобы привлечь внимание других. И вроде бы волноваться было не о чем, ведь запаса моих зелий должно было хватить на то время, пока я буду идти через лабиринты гномов. Эти тёмные стены были знакомы мне сызмальства. Каждый камень хранил многовековую историю, начиная с империи гномов и заканчивая нынешним правителем Эиллемаром. Эльфы у главных ворот уже зажгли факелы. Близился вечер и лучи закатного солнца напоследок обжигали стены крепости алым цветом. Дозорные отправились на ночной обход — это был мой шанс. Нельзя было терять ни минуты. Всё было просчитано до мелочей: требовалось проскочить мимо охраны, используя вихрь; затем, оказавшись в первом коридоре, напустить туман. Не было смысла применять яд, поскольку здесь это не пройдёт. Используя всю свою природную ловкость, я прошмыгнул мимо бывших соплеменников, пока они были выбиты из колеи густым облаком. — Держи его! — раздался громкий крик, и клинок одного из эльфов указал в мою сторону. Бежать! Вот уж не знаю, вспомнили ли они, кто я, но удары градом посыпались в мою сторону. Эльфы плохо видели в тумане, однако слух их не подводил. Конечно, жаль, что приходилось прибегать к таким методам, но пара взрывающихся зарядов должна была остудить их пыл. Каменные коридоры казались бесконечными, и отовсюду слышались стоны рабов — даже не орков из Хорад-Нура, а обыкновенных людей. Я бежал так быстро, как мог. Где-то вдалеке звучали голоса. Старый добрый эльфийский! За треском пылающих факелов трудно было определить, откуда стоит ждать угрозы. Свернув направо, я угодил прямо в лужу. Кажется, нижний уровень был уже совсем близко. Голоса сводили с ума: я слышал их повсюду и терялся. Нет, я знал дорогу так хорошо, что можно было завязать глаза. Однако меня окутывал страх: я потревожил осиное гнездо, и сейчас те, кого я называл семьёй, искали меня, чтобы прикончить. Впереди я увидел ещё один поворот. Важно было миновать его, чтобы обойти Медузу, которую Тёмные эльфы приставили у главного входа в храм. И я знал, как это сделать. Бой с ней был бессмысленной тратой времени: охрана мигом сбежится на шум — и тогда мне конец. Мысленно я посчитал до десяти и завернул за угол. Внезапно кровь в моих жилах заледенела, как при встрече с драконом в снежном Форгстате. В конце короткого коридора стоял Шейлиар и смотрел прямо на меня. Брат — пусть и не по крови, но по духу. Его руки крепко сжимали клинки, которыми тот так искусно владел в ближнем бою. Глаза Шейлиара пронзали меня своим холодным серым цветом. Я приготовился к самой тяжёлой битве за всю мою жизнь. — Осмотрите главный вход в храм. Я видел, он побежал туда. Я ничего не понимал. Шейлиар только что отвёл опасность, вместо того чтобы перерезать предателю глотку. Внезапно он принялся складывать руками рунические символы и заключил меня в чёрный круг. Такой магии я ещё не видел. Шейлиар медленно шагнул в темноту. Чутьё подсказывало, что не стоит даже пытаться вырваться из его ловушки. — Это смелость или отчаяние? — я понимал, что было бы неплохо поблагодарить его, но никогда не стоило недооценивать таких противников. — Что забыл в наших краях предатель, выбравший лесную дурочку? — Шейлиар игнорировал колкость и опасно поигрывал клинками, словно игрушкой. А вот меня всё же задели его слова. На красивом лице теперь был шрам. Судя по всему, от магического оружия. Но он не портил вид — наоборот. С ним Шейлиар казался более опытным и грозным противником. — Ты отсрочил мою смерть затем, чтобы ворошить старые обиды? Он усмехнулся. — Мегалкарвен, та лесная эльфийка из Тир-Фасул — ты ведь за ней пришёл? Я не понимал, причём здесь это. Много лет назад вместе с ней мы покинули земли Жураг-Нар. Мегалкарвен вела меня в Бельвью, где я присоединился к армии принца Валора. Без сомнения, все Тёмные эльфы думали, будто я ушёл за любимой, предав свой народ, но это было не так. Мегалкарвен любила меня, а я так и не смог ответить ей тем же. Использовал? Да, это было бы ближе к истине. Но при чём здесь она? — Сдаётся мне, что ты не в курсе, — Шейлиар вальяжно поправил ремень с эльфийской пряжкой, который съехал набок. — Несколько дней назад ЖурмаʼШариль поймали её на болотах у западных границ. Она была не очень-то вежливой. Он явно ждал моей реакции. — Шейлиар, если ты желаешь сражаться, то хватит болтать. Она меня не интересует. Я пришёл сюда не за тем. Кажется, вот он — мой шанс. Надо бы сейчас вонзить в его грудь свой клинок, нанести быстрые удары, окропить ядом открытые раны, но я просто стоял и, как болван, пялился на его удивлёное лицо. — Ты хочешь сказать, что решил вернуться? Твоя подружка прибежала тебя отговорить, а ты всё равно здесь? — Я не собирался возвращаться до тех пор, пока Моргват ходят по нашим землям. И тем более не знаю, что эта наивная простушка забыла здесь. — Чудны дела твои, тогда что ты ищешь в Жураг-Нар? Неужели хочешь прикончить королеву Амариэ? — Шейлиар заметно повеселел и даже расслабился. Похоже его забавляла эта ненужная беседа. Время шло. Я был в тылу врага, в одном шаге от храма, где должен храниться артефакт стихии земли, а Шейлиар не думал меня отпускать. Стоило признаться, мне бы самому сейчас хотелось обнять его и столько всего рассказать! О своих путешествиях, об ордах нежити, что восстали там, где ступал демон Шаддара, о дальних берегах на юге, где нет болот и озёр, зато песок белоснежен, как склоны гор в Айс-Крик. А может, плюнуть на всё и остаться здесь навсегда? Преклонить колени перед владыкой Эиллемаром, служить ему верно и в тайне желать скорой мучительной смерти королеве. Боюсь, что я не смог бы спокойно смотреть на то, как она правит моим народом. — Шейлиар, либо отпусти, либо сразись со мной. Я не преследую цель расправиться с ними. Здесь другое. — Да будет так. Он резко разорвал цепь ловушки и мы вновь оказались в том коротком коридоре с сырым полом. Очевидно, Шейлиар выбрал бой. — Ellic Turell, — я призвал силы тёмных эльфов. С этим противником просто не будет. Я еле успел уклониться от взрывающегося заряда, разверзшего ядовитую бездну под ногами. Коронный приём ЖурʼУркаи. Неплохо для начала. Бросок, быстрый, как выпад кобры, помог мне перемахнуть через противника и оказаться у того за спиной. Кажется, я всё же сумел ранить его или ещё больше разозлить. Шейлиар скривился, потирая порванный край рубахи на плече. Нужно было воспользоваться всеми преимуществами. Прыжок и сильный удар кулаком о землю направили поток древней магии, и я раскрыл печать магической руны. Вокруг нас заплясали эльфийские символы, складываясь в ловушку из густого тумана и магического кольца. Любое его движение нанесёт сильный урон. Я поставил всё на быструю победу. Но как я ошибался в своём успехе. Стоило на минуту расслабиться, и поток магии ЖурмаʼШариль пронзил моё тело. Холод заполнил лёгкие. Волны изумрудного пламени поднимались от моих ног вверх, парализуя тело. Боль в затылке была последним, что я ощутил, прежде чем провалиться во тьму. Кажется, это был конец.•●•●•●•●•
Всё вокруг было словно в тумане. В воздухе витал тяжёлый аромат серебристых цветов, которые росли на самых топких болотах. Постепенно предметы вокруг начали обретать чёткость. Это лицо… я знал его. Да, я всё ещё помнил. Мне была знакома бледная кожа, похожая на дорогой фарфор из восточной части Анкарии. Голубые глаза сияли, излучая свет. А вот длинные локоны цвета благородной платины отросли и теперь доставали до локтей. Часть волос была заплетена в тугие косы. Они тоже отражали свет, как серебристые цветы на солнце. На тонких губах застыла улыбка. Ты самое прекрасное, что у меня осталось на земле. — А ты всё так же безрассуден, как и прежде, — губы коснулись моего лба. Неужели последнее я произнёс вслух? Мне давно не снились такие тёплые сны. Вот бы проспать целую вечность под твоим чутким взглядом. — Э-э-эй, хватит, — чужая рука ощутимо похлопала по моей щеке и я тут же распахнул глаза. Это был вовсе не сон. Передо мной сидел самый настоящий владыка Эиллемар. Я в панике осмотрелся. Мы были одни в его покоях в западном крыле крепости. Он по-прежнему любил фиолетовый: каждая шторка, картина и постельное бельё — комната была пронизана этим цветом. Лёжа на его постели, я только сейчас понял, что совершенно безоружен. Все мои клинки и когти пропали из крепежей на штанах. Сумки с эликсирами тоже не было видно. Скорее всего, меня обыскали и решили забрать всё оружие, прежде чем владыка Эиллемар окажется рядом. Должно быть, мой вид был слишком идиотским, пока я рассуждал обо всём этом. Эиллемар сидел подле меня, как мать у постели больного ребёнка. Длинные рукава его серебристо-чёрного камзола скрывали руки. Эиллемар всегда носил неудобную для битв одежду. И фиолетовый жилет, ну разумеется. Я едва сдержал вздох, когда его ладонь коснулась моей щеки и пальцы погрузились в волосы. — Тебя слишком долго не было дома. Я и сам не понял, когда успел припасть губами к его руке, словно к святыне: как голодный пёс ластится к её могуществу и власти. Былые воспоминания нахлынули внезапно, и я совершил прыжок во времени. Помнил тепло и холод этих рук, знал, какими жестокими и нежными они бывают. Вот только перстень, что я преподнёс Эиллемару в подарок, отсутствовал на этих царских пальцах. Я отпрянул от него и взволнованно выпалил: — Эта моргватка, она здесь? Где она? — я не понимал, что именно переполняло моё чёрное сердце в тот миг. — Моя супруга, Амаирэ, сейчас в долине Вераг-Нар, — к счастью, Эиллемар улыбался. — Нет никаких причин для волнений. И я ему верил. Я верил каждому слову, повиновался любому приказу. Что могут знать Серафимы о Свете, если ни разу не видели как сияет Тьма в его глазах. Мне было наплевать на причины, по которым это чудовище отсутсвует в крепости. Эиллемар же и не торопился мне разъяснять. Однажды в детстве меня укусила гадюка на болотах. Никогда не забуду, как я лежал в жгучей лихорадке и мне было до одури хорошо. Кровь вырабатывала защиту, пробуя яд, будто десерт. Кажется, сейчас я ощутил нечто подобное, когда Эиллемар склонился над моим лицом и впился жадным поцелуем в губы. Я не испытывал ничего подобного уже столько лет, что, казалось, должен был давным-давно забыть эти ощущения. Но они только обострились. Многие описывали владыку Эиллемара как самого настоящего дьявола, для меня же он всегда был святым. Его кожа сияла благодаря особенной, как скажут люди, голубой крови; зато сердце было наполнено тьмой, подобно коридорам подземелья Гнарлстата. — Пусти, — мой голос казался таким жалким, он был ничтожен в стенах его обители. — Я сделал всё, как ты велел: я исчез, стал отступником, ушёл за Мегалкарвен навсегда из Жураг-Нар. Чего ты хочешь теперь? Любой тёмный эльф на моём месте после таких слов отправился бы к праотцам, но я не любой. И его всегда забавляла моя дерзость. — Но всё же ты вернулся, а здесь только я решаю, как с тобой поступить. И, кажется, я уже знал, каким станет исход этой встречи. Да будет так. Ловкие пальцы уже расстегнули пряжку на моём ремне. Его я приобрёл в Порто-Драко, когда продавал мечи предателей ДеʼМордри. Затем — наплечники из анкарианской стали. Жилет также полетел в сторону. Кто сказал, что наёмники дерутся честно? Его я снял с тела одного эльфа Моргвата, который преследовал меня в Бельвью. Когда играешь в кошки-мышки, важно вовремя понять, кто из вас двоих кошка. Я чувствовал, как Эиллемар волнуется. Он то и дело бросал короткие взгляды, едва лишал меня очередной детали снаряжения. Я не был готов к встрече с ним, но сейчас это не имело никакого значения. Время будто бы сыграло с нами злую шутку, на миг заставив поверить, что всё как прежде. Кажется, настал мой черёд. До чего же была легка и приятна настоящая эльфийская одежда. Пальцы словно порхали над пуговицами, высвобождая из плена его атлетичное тело. Я распахнул жилет и обомлел: на белоснежной груди висела цепочка, а на ней — подаренное мною кольцо. Эиллемар для всех сделал вид, словно я умер, а сам хранил мой подарок. Слова здесь больше были ни к чему. Я накинулся на него с поцелуями, грубо сжимая пальцы, зубами вонзался в королевскую кожу чуть выше выступающих ключиц. Он тяжело дышал и подставлял шею под новые животные ласки. Мы вели себя как две росомахи, стараясь сделать больней, соревновались, кто больше оставит следов. Странно, что он не переживал за свою шкуру теперь, будучи женатым. На сколько же Амаирэ покинула Жураг-Нар? Но не удивлюсь, если это была его инициатива: выслать любовника, чтобы жениться, и сослать подальше королеву, чтобы встретиться со мной. Должно быть, у неё трудная доля. Не каждый мужчина выдержит подобные игры, что говорить о женщинах! Меня не было здесь чуть более четырёх лет, а наследником они так и не обзавелись. Довольно странно, ведь Эиллемару нечего терять, разве что просто он так и не смог себя заставить прикоснуться к этой моргватке. Чёрная пелена злорадства так заволокла все мои мысли, что я даже не сразу понял, когда успел оказаться прижатым грудью к простыне. Эиллемар намотал мои волосы на кулак и пристроился сзади. От первого толчка бедрами я зашипел, совершенно отвыкнув. — О, кажется, ты вернулся, — Эиллемар веселился, проникая глубже. — Я уже испугался, что ты превратился в куклу. Лежал отстраненно, словно тебя это всё не касается. В досаде я вцепился зубами в край подушки. Эта постель делала меня счастливым и несчастным одновременно. Не было никакой гарантии, что я выйду из его покоев живым и невредимым, однако после такого не страшно было и умереть. Эиллемар станет рассказывать всем, как он перерезал глотку предателю, а в Брейвроке в память обо мне поднимут бокалы Серафим, принц Валор и баронесса Вилья. Вряд ли кто ещё вспомнит. Кровь во мне стучала с бешеной скоростью, едва я выпутался из своих мыслей и ощутил, как руки Эиллемара крепко ухватили меня за бёдра, а его губы переместились на позвоночник. По последнему словно прошёл разряд слабого тока. Мне хотелось метаться по постели, прогибаться ещё больше, да, Андукар бы с ним, хотелось в голос кричать, чтобы все вокруг слышали, как мне хорошо. Я не знал, который сейчас час и вообще время суток. Лежал на его груди, словно целую вечность. Даже было немного жаль, что мы не бессмертны, и никогда не сможем разделить её вместе. — Скажи, ведь я самый преданный тёмный эльф? Эиллемар засмеялся. — Боюсь, что так, — его пальцы ощутимо сомкнулись на моей шее, заставляя поднять на него взгляд. — Скажи мне честно, зачем ты вернулся? Вот он — холодный и властный взор настоящего владыки. Я видел много королей и просто предводителей, но никто не смотрел подобно ему. Похоже, я слишком задержался в этом мире. — Меня выбрала верховная жрица, чтобы я достал артефакты стихии земли и воды. Шарифа знает, как остановить демона Саккары и живых мертвецов. Смерти не стоило бояться, но почему-то именно он внушал мне страх. Я яростно кидался на драконов и вспарывал им брюхо, но перед Эиллемаром казался беспомощным. Он встал с постели и подошёл к столу, где принялся что-то искать. Изгибы стройного крепкого тела вновь волновали меня. Вся комната была наполнена его запахом. Мышцы на плечах Эиллемара поигрывали. Я готов был биться об заклад, что именно сейчас он выбирал, как именно меня убить. Смотреть на это было невыносимой мукой. — Давай, прикончи лучше сразу. Не хочу перед смертью смотреть на твоё довольное лицо. Я опустил глаза в пол. Владыка слыл беспощадным убийцей. Пожалуй, самое страшное, если бросит на растерзание пещерным рыбам. Такой собачьей смерти не пожелал бы никто. Внезапно мне в грудь полетело что-то тяжёлое. Я судорожно вздохнул, но, вопреки всему, не ощутил, как оно пронзает мою плоть. Я ничего не понимал. Передо мной на постели лежал грубый старинный ключ. Такой огромный, что им можно было разве что открыть ворота. Эиллемар целился в голову, но промахнулся? — Медуза пропустит, если ты с ключом. Я не мог поверить своим ушам. Эиллемар мне помогал? Вскочив с постели, я встал на одно колено перед ним, как в былые времена, готовый нести службу. — Надеюсь, когда-нибудь ты вернёшься по другому поводу, — тёплые ладони накрыли мои уши. Эиллемар склонился и оставил свой поцелуй на моей макушке в знак того, что понимали только мы двое.