Часть 1
3 января 2017 г., 05:11
Иван тащился по проспекту, зачерпывая полупустой бутылкой зимний воздух.
Вокруг постепенно темнело. Невский царственно сверкал электричеством, и каждая витрина заботливо подсовывала размытые счастливые лица всем, кто решался в неё заглянуть. Даже снег перестал таять и только падал, падал, создавая ощущение густой зимней тишины, какая бывает если ночью выйти из дому в глухой деревне и посмотреть на звёзды. На самом деле, конечно, тишиной и не пахло — носились машины, кричали промоутеры, светофор говорил, что переход разрешён — кипела жизнь, и чем темнее становилось, тем живее и загадочнее она была. Всё было хорошо.
В кармане задрожал телефон. Иван неторопливо перехватил бутылку поудобнее и взял трубку.
— Алло.
«Алё, Ваня, ты где? Ты придёшь? Ты обещал прийти».
— Да мне и тут в общем ничего. — Иван огляделся вокруг и улыбнулся. — Красиво.
«Ваня, ты обещал. Праздник же, ну! Погоди, ты пьяный? Иван!»
— Ну так праздник же.
«Ваня, осталось меньше получаса. Ты рядом где-то, я знаю».
Он поднял глаза к небу.
— Не, я далеко. Очень далеко. В далёком космосе.
«Задолбал, Брагинский, сестра плачет! Ты можешь один раз в году не выделываться! Она специально не одна пришла, чтобы ты… Чтобы мы вместе! Чтобы ты пришёл, понял, дурака ты кусок!»
— Не одна?
«Да…»
— Из космоса будет довольно сложно успеть к полночи, но раз такое дело… — Иван залпом допил остатки и закинул бутылку в урну. — Хорошо. Хорошо.
Из космоса до дома было минут пятнадцать. Он шёл и распинывал вокруг снег, радуясь этой маленькой буре как мальчишка. Каждая снежинка взблескивала в свете фонарей и сразу же исчезала, и появлялась новая, и всё сверкало золотом — совсем как Невский. До полночи оставалось совсем чуть-чуть.
Быстрыми шагами он залетел в подъезд и по прокуренной чёрной лестнице взбежал на второй этаж. Дверь была открыта. Он, не раздеваясь, прошёл на кухню, где уже выключили свет в преддверии скорого волшебства и кто-то сразу сунул ему бокал прямо в руки.
Бом.
Как, уже?
Бом.
Бом.
Шипело шампанское. Иван упорно вглядывался в темноту, пытаясь разглядеть того, ради кого он сюда пришёл.
Бом.
Бом.
Бом.
Глаза привыкали к темноте. Откуда вообще набралось столько народу? Вот Наташа в скромном чёрном платье — кажется, и правда недавно плакала. Видимо, какие-то друзья и подруги, и так много — когда это всё произошло, с удивлением думал Иван. Но где?.. Или обманула? Ольга закрыла глаза, склонившись над своим бокалом и беззвучно шевеля губами. Нет, не может быть.
Бом.
Бом.
Бом.
Иван вдруг замер, почувствовав на себе чей-то спокойный взгляд. Чуть скрипнуло под пальцами тонкое стекло.
Он неловко обернулся, чуть не наступив кому-то на ногу.
Знакомое жёсткое лицо Людвига внезапно оказалось прямо перед ним. Это как будто ударило его и одновременно обрадовало; Иван моргнул и улыбнулся, но Людвиг уже успел закрыть глаза, как будто ничего и не было.
Хочу, чтобы всё было хорошо, мысленно загадал Иван и повернулся обратно.
Бом.
Бом.
…
Бом.
— Ура! — раздалось со всех сторон. Зазвучал гимн. — Ура! С Новым годом!
Иван снова почувствовал на себе взгляд и понял, что он всё ещё в пальто, и к тому же весь мокрый от растаявшего снега. Кто-то включил свет. Иван медленно обернулся.
— Привет, Брагинский. С Новым годом. Я уж думал, не придёшь, — Людвиг усмехнулся и приглашающе поднял бокал. — Где пропадал?
— Главное, что пришёл. — Он звонко чокнулся и, запрокинув голову, вылил себе в рот содержимое бокала. — Не ждал, а? И я не ждал.
— Уверен, что ты шатался по Невскому и забрёл сюда случайно. Ты в курсе, что твоя сестра плакала, Брагинский? Ты мне всю жизнь портишь. Когда уже ты женишься и поймёшь, как ты мне портишь всё, жду-не дождусь, вот увидишь ещё.
— У тебя есть сигареты, Людвиг? — Оскалился в ответ Иван и мотнул головой в сторону балкона. — А то ни денег, ни сигарет. Зато родственников теперь полно, и пользы совершенно никакой.
Они по очереди шагнули через порожек на балкон и, прикрыв дверь, молча закурили. Иван улыбался и оглядывал Людвига с ног до головы, как давно забытую любимую вещь, которую случайно вынимаешь из кладовки и бережно поворачиваешь то одной, то другой стороной, не понимая, как ты без неё обходился всё это время. Людвиг смотрел вниз на потихоньку выползающих из подъезда людей; то там, то здесь начинали громыхать салюты.
— Серьёзно, куда ты делся? Ты со свадьбы хоть бы раз пришёл. Наташа при одном упоминании о тебе дёргается. Мне уже становится опасно жить.
Иван пожал плечами и взял ещё одну сигарету. Внизу жгли бенгальские огни. Ночь переливалась огнями и голосами. Зачем, подумал он, лететь в космос, когда тут столько всего — люди и вот эти маленькие холодные звёздочки, и какой-нибудь очередной Новый год, и Людвиг стоит тут усталый, прямой как палка и смотрит на них на всех, зажав зубами сигарету.
— Я приду, — соврал Иван. — Обязательно приду.
— Будем считать, что я тебе поверил.
— Вот и славно.
Зажигалка — щёлк, щёлк. Людвиг теперь поднял взгляд наверх — на салюты, и Иван подумал, как это смешно — два взрослых мужика стоят и смотрят фейерверки вдвоём на балконе.
Они помолчали. Снова начал потихоньку валить снег. Можно было смаргивать его с ресниц, и капельки переливались жёлтым и красным.
— С Новым годом, Людвиг.
Тот повернулся и в первый раз посмотрел ему в глаза, но ничего не ответил.
— Я пошёл. — Иван улыбнулся, затушил сигарету о решётку и выбрался с балкона.
Он как можно быстрее прошёл через квартиру. Людвиг Миллер долго смотрел ему вслед. Иван этого видеть, конечно, не мог, и в любом случае, по лицу Людвига решительно ничего нельзя было понять.
— Всё будет хорошо, — зачем-то пообещал вслух Людвиг и тут же подумал, как стыдно врать в новогоднюю ночь.
Сверкал Невский.