По дороге из пепла сожжённых мостов

      Разговор выжал Охотницу сильнее, чем она сама того ожидала.       Вроде бы, всего на секунду прикрыла газа, чтобы дать им отдых и сморгнуть росинки непрошеных слёз, а проснулась уже утром следующего дня.       Идиотического романтизма типа дожидающегося её пробуждения Эша не было и в помине. По правде сказать, в этот момент даже сиделки в помещении не было, а появилась она хорошо если через четверть часа, видимо, по плановому осмотру.       Как только от юной свинки в белом была получена информация, что Эша выписали ещё вчера вечером, Ди тут же отправила медработницу к главврачу (оказавшемуся, что вполне ожидаемо, тем самым вчерашним бараном) с ультиматумом требованием немедленной выписки.       Увы, характер барана вполне соответствовал его биологическому виду: рогатый гад не только промариновал крольчиху до обеда, но и, добравшись до неё, лишь бегло просмотрел показатели и их динамику, после чего неопределенно хмыкнул, назначил с дюжину анализов и удалился.       К счастью для себя.       И лишь после его ухода Диана поняла, что опять забыла спросить его имя.       — Мнгх! Ну, я и дура! — хлопнула она себя по лбу.       — О! Запоздалый самоанализ! — раздался от дверей знакомый голос, и Охотница, вскинув голову, действительно увидела своего напарника.       Их глаза встретились и тут же разбежались, повисла неловкая пауза.       — Кхэм… — кашлянул кролик, невольно потупившись. — Думаю, ты уже успела оценить богатство и качество местной кормёжки, так что… — он приподнял шуршащий пакет, в котором угадывалось что-то вытянутое. Нос уловил слабый аромат пирожков. — Привет, кстати, от Гидеона.       Диана вместо ответа прикусила нижнюю губу и отвернулась.       Кролик, законно ожидавший хотя бы минимальной благодарности, посмурнел, тоже отвёл взгляд, но всё же шагнул к кровати напарницы.       — Я, наверное, тебя утомляю, так что… — он уже поднял пакет, чтобы поставить его на тумбочку, но тут его запястье сжала чужая лапа.       — Джек, — с трудом выдохнула Диана, и сердца обоих пропустили удар. — Спасибо!       Их взгляды вновь взметнулись вверх, скрестились, словно мечи, упёрлись друг в друга — не в голову или горло, и даже не в сердце, а прямо в душу. Но уже в следующую секунду она вновь отвернулась, словно обжегшись, хотя и не выпуская чужую лапу.       Чёрный уголь заботливых глаз тщетно пытался найти ответную белёсую дымку.       — Я… — на вдохе, как бы борясь сама с собою, снова начала крольчиха. — Я никогда не была хороша в подобном. И кто, как не ты, можешь знать, что не пройдёт и недели, как я уже буду снова втаптывать тебя в грязь, тыкать носом в мелкие ошибки и неудачи, но… — ещё один тяжёлый, зарывающийся вдох. — Но прямо сейчас я благодарна тебе! За то, что навестил, за то, что спас, за то, что вообще пошёл за мною! — она неожиданно всхлипнула, подалась вперёд и уткнулась лбом ему в грудь.       Кролик машинально положил вторую лапу ей на спину, легонько погладил.       — Ну-ну, тише-тише, — выдохнул он, успокаивая напарницу. — Всё хорошо… Самое страшное уже позади…       — Да знаю я! — громко шмыгнула она носом, едва ли не силком отпихивая кролика от себя. — Нервы, чтоб их, в последнее время! Да ещё и колют дрянь какую-то!       — А она тебя — не берёт, потому что твоя — сильне… ауч! — он потёр ушибленное плечо, но на губах всё равно появилась улыбка. Ди явно шла на поправку, пусть и сворачивая на всё ту же старую колею. — Сдаётся мне, прогноз о недельной передышке был слишком оптимисти… ауч!       — Да с тобою не семь дней, а семь минут — уже срок! — буркнула крольчиха.       — И за какое ж преступление вас к подобному сроку приговорили, м? — вскинул он бровь.       — Эй! Это была моя реплика! — возмутилась попрыгунья, и оба наконец-то рассмеялись, сбрасывая напряжение.       — Джек, а вот скажи, — продолжила попрыгунья спустя пару минут, ещё вытирая остатки счастливых слёз из уголков глаз, — я себя совсем как дура вела на пожаре? Ну, с точки зрения экс-пожарного.       — С точки зрения экс-пожарного, ты себя вела не как дура, а, прости, как самоубийца, — он демонстративно сложил лапы на груди, показывая, что готов стоять на своём даже под угрозой побоев. — Какого дайкона ты вообще к горящему зданию сунулась?!       — А что мне надо было сделать? Кинуться на Шифера с кулаками, чтобы меня по земле покатали? Или тупо стоять и слушать, как вопит ребёнок? Уж не знаю, расслышали ли его пожарники, но до наших действий в сторону люка ни один огнеборец даже и не дёрнулся.       — Хорошо, а вглубь зачем полезла? Не детвору же в спины подталкивать?       — Ты же сам видел, что они были хоть и измазанными в грязи, но сухими.       — И ты поняла, что в изгибе коридора нет воды, а значит — самое время примерить на себя обязанности инспектора по пожарной безопасности, да?       — Инспектора, — кивнула Охотница. — Только криминального.       — А это ещё каким боком?!       — Ты стены коридора видел? Трогал? По ступеням бегал? Ничего не насторожило?       — Я, знаешь ли, старался там нос не рассадить, а не любовался техническими особенностями архитектуры. Скользко ж было!       Ди требовательно прищурилась.       — Погоди! — уловил чужой посыл ушастый. — То есть ты намекаешь, что до пожара вода там была?       — Не просто была, а была регулярно, — с нажимом ответила крольчиха. — Иначе бы стены и ступени не начали обрастать этой самой скользкой дрянью.       — Ну хорошо, один — ноль, — нехотя качнул головой напарник. — Увидела, заметила, поняла, осознала — молодец. Дальше-то зачем полезла?       — Ну, согласна, — тоже без особой радости кивнула Диана. — Здесь действительно мнительность моя сработала — решила проверить, где там вентиль для слива воды. Может, мелюзга просто мокнуть не захотела — вот и спустила всю. Ну, а потом вообще решила проверить, вдруг какие улики найдутся, и…       — Какие ещё улики?! — возмутился кролик, а потом, резко поняв, что же именно его зацепило в этой фразе, нахмурился. — Так, стоп! Погоди-ка! Так ты что, даже и не собиралась идти и искать остальных выживших, чтобы вытаскивать их наружу?!       — Я что, по-твоему, героизмом головного мозга резко заболела?! — выразительно вскинула она бровь.       — А Маргаритка?!       — А ей просто повезло, — мрачно цыкнула ушастая зубом. — Я, конечно, страдающая паранойей машина для убийств, но не сволочь! Уж если ребёнок за поворотом кричит — хотя бы попытаюсь спасти его!       — «Просто повезло»? — кажется, дальше этой фразы собеседник уже не слышал. — «Просто повезло»?! Хо-хо! Да она не в рубашке, а в спасжилете родилась, что на её крики обратила внимания непробиваемо толстокожая Охотница Диана!       — Заглохни, Эш! — скривилась крольчиха, попытавшись отвесить напарнику подзатыльник, но тот вовремя увернулся.       — Нет уж, не заглохну, — хмыкнул он требовательно.       Ушастая качнула головой, как бы силясь промолчать, но всё же произнесла:       — Сам говорил, что я — тряпка. И был прав. Не могу я пройти мимо плачущего ребёнка. Сама, знаешь ли, в детдоме хапнула одиночества и безразличия выше крыши — вот и не хочу для кого-либо подобного.       — Ты не тряпка, — чужая ладонь неожиданно накрыла её собственные пальцы. — Ты крольчиха. С грязными ругательствами на языке и чистым сердцем в груди. С бронёю цинизма и душой нараспашку.       А она, лишь устало прикрыв глаза, опять уткнулась ему в грудь.       — Ну вы только поглядите! — слащаво раздалось ото входа, заставив напарников буквально шарахнуться друг от друга.       Разумеется, это мог быть только Шифер. Впрочем, на этот раз не один — в коридоре угадывался силуэт Бивня.       Сгусток хаоса и лицемерия лёгким шагом переступил через порог и в картинном умилении не просто сжал лапы в единый кулак, а аж прижал его к щеке.       — Нет, ну какая идиллия, а! Воссоединение напарников после долгой разлуки! Или вернее будет сказать «пары»?       — Чего тебе, морда красная? — мрачно буркнула Диана, машинально пытаясь оттолкнуть Джека ещё дальше.       — Да так, знаете ли, решил вот по доброте душевной заглянуть, проведать, как тут моя пострадавшая коллега себя чувствует? Не слишком ли подушка колется? А одеялко — хорошо ли подоткнуто? Не изнуряет ли она себя лечением, — с каждым новым словом его голос становился всё более и более сюсюкающим, а затем резко сорвалось на злобное рычанье, — пока мы тут за неё всю чёрную работу делаем, а?!       — Это какую ещё? — крольчиха ухитрилась подбочениться даже сидя.       — Да вот, знаешь ли, улики собираем, население опрашиваем, — он скрипнул зубами, но тут же расплылся в обманчиво доброй улыбке, на морде отобразилось нарастающее искреннее удивление. — И что же мы такое узнаём?! Оказывается, вместо выезда на место, где видели лиса, похожего на беглого преступника, наша бравая наездница сперва наслаждается сельским завтраком, — он демонстративно загнул палец. — Потом идёт в полицейский участок далеко не к открытию, гоняет там чаи с начальником отдела, а если и совершает выездные проверки, то только до ближайшей пекарни — никак за добавкой! А после этого — ещё и в наглую вмешивается в работу профессиональных пожарников!       — У каждого — свои методы, — скрежетнула она зубами, понимая, что при подобной формулировке её действия действительно выглядят не самым лучшим образом.       — М! Методы! — с показушным пониманием протянул панда. — Только, прости, методы чего? — он недобро прищурился. — Или пишешь прикладное пособие «как вылететь из Охотников и остаться у разбитого корыта»?       — Эш! — крольчиха успела выставить лапу, останавливая дёрнувшегося напарника.       — Как мило! — ухмылка становилась всё более и более ядовитой. — Благородный ушастик хочет кинуться на защиту своей принцессы, с которой ему ничего не светит, но оказывается таким подпяточником, что без особого разрешения этой самой принцессы не осмеливается и шагу сделать.       — Шинь! — тяжело выдохнула Диана, устало прикрывая глаза.       Непривычное в её устах обращение заставило обоих самцов с удивлением уставиться на попрыгунью.       — Я не ослышался? — с подозрением наклонил голову на бок красномордый.       — Зачем. Ты. Пришёл? — раздельно спросила она, проигнорировав чужой вопрос. — Помимо глумления, разумеется.       — Хм! — он демонстративно выпрямился, выражение морды излучало самоуверенность и превосходство над окружающими. — Будь моя воля, я бы и близко не подошёл к такой размазне, как ты. Считай это знаком моей доброй воли и временной необходимостью соблюдать субординацию, подчиняясь моему формальному начальнику, — он качнул головой, намекая на стоявшего в коридоре Бивня. — Поэтому повторю для особо внимательных и страдающих тугоухостью. Мы. Вернулись. С осмотра. Хотя кое-кто, — он коротко глянул на Джека, — должен был выдвинуться раньше и передать тебе информацию и улики. Но, видимо, вместо этого заскочил на местный рыно…       — Джек! — рявкнула Диана так, что даже Шинь невольно дёрнулся. Сам ушастый разве что на месте не подскочил. Ещё бы от такого пенделя не взмыть под потолок!       Одеяло, на краткий миг взметнувшееся белым крылом вместе с карающей ногой, опало обратно на кровать, вновь укрыв собою выздоравливающую.       — Ну и жёсткий же ты! — зашипела крольчиха, запуская под ткань лапу и растирая отшибленную конечность.       — Эх! — сокрушённо вздохнул панда. — Вот смотрю я на вас и думаю: вы раньше из наших стройных рядов вылетите из-за ребячества, профессионального несоответствия или романтических сопле…       — Ты мне почему новых улик не привёз?! — Диана, похоже, даже не слушавшая красномордого, наконец-то вытащила лапу из-под одеяла и воинственно потрясла пакетиком с несколькими рыжими ворсинками внутри.       — Что?! — мигом взвился Шинь, оскалившись и вздыбив шерсть, его злобный взгляд метался с крольчихи на её напарника и обратно.       — Чего?! — вторил ему Джек, захлопавший себя по задним карманам штанов. — Но я не…       — Какие ещё новые улики?! — панда, не совладав с собою, быстрее молнии подскочил к ушастому и, схватив его за грудки, чуть ли не поднял над полом. — Почему нам сразу не рассказал, а?!       — Достаточно! — прогудел низкий бас новой действующей морды.       — Офицер?! — подчёркнуто вежливо развернулся к вошедшему Шинь, тем не менее, не выпуская свою жертву из лап.       — Достаточно, Шинь, — повторил Бивень. — Отстань от него.       — Но ведь новые улики сперва… — начал было панда, и тут же осёкся, осознав, что просто недопонял ситуацию. Он отпустил куртку Джека, едва ли не встряхнул лапами, словно они испачкались, и резко развернувшись, пошёл к выходу. Сквозь плотно стиснутые зубы раздалось злобное. — Желаю вылететь вам вместе, идиоты-голубки!       Бивень то ли чуть посторонился, то ли просто переступил с ноги на ногу, но панде удалось выйти наружу без особых помех. Подождав ещё несколько секунд, словно удостоверившись, что цоканье чужих когтей уже не раздаётся с лестницы, матёрый кабан зашёл в палату и приблизился к койке коллеги.       — Ну, как ты? — несмотря на шаблонность, даже формальность фразы, в ней всё же звучали нотки искреннего участия.       — Нормально, — отмахнулась крольчиха с кислой миной на морде. — Сегодня вечером — помру, но выйду из палаты. А что это с ним? — она качнула головой, показывая направление, в котором удалился панда.       Краешки губ бывшего спецназовца тронула улыбка:       — Наш «мистер травоядный» очень не любит проигрывать. Он испугался, что у тебя окажется какое-то новое свидетельство или улика, недоступная ему, и тогда ты, чего доброго, раскроешь дело раньше него, — взгляд его неожиданно посерьёзнел. — И всё же, Джек, сперва надо было вручить напарнице вещдок, а не пирожки.       — Что?! — теперь уже оба ушастых бойца смотрели на профи с нескрываемым изумлением.       — Диана, — тот в ответ лишь позволил себе мягкую улыбку. — Ну вот меня-то не надо пытаться одурачить, а! Это для Шиня ты просчитала слепые зоны, а не для меня. Хотя должен признаться, что впечатлён! На такой скорости, да ухватить едва торчащий из кармана краешек пакета… Да не просто ухватить, а вытащить, да ещё и ногу на обратном движении согнуть так, чтобы ближайший собеседник не заметил! А уж это картинное потирание ноги под одеялом…       Попрыгунья таращилась на кабана широко распахнутыми глазами.       — Успокойся, — он прикрыл веки, показывая, что и не думал злиться. — Мне можно — уже достаточно старый для такой вот небольшой житейской мудрости. И поверь, я был бы куда как больше удивлён, если бы ты не попыталась выручить напарника, пусть и таким оригинальным образом, — на морде появилось выражение лёгкой досады. — Жаль, не все такие гхэм… догадливые, — он ни единым жестом, ни даже намёком движения не показал на дверь, но бывшие перед ним Охотники и так поняли, кого боров имел ввиду.       Повисло неловкое молчание.       — Я не буду читать вам нотации, — неожиданно экс-спецназовец вскинул голову, словно пробуждаясь ото сна. — Нет на то права с моим-то — хех! — «послужным списком» в этой области. И эти заплывшие жиром лапы, — он небрежно напряг взбугрившиеся гранитными валунами мышцы и посмотрел на них так, словно видел впервые, — ещё изредка вспоминают, что значит быть молодым!       Он вновь перевёл взгляд на напарников, и во взгляде этом глубоко-глубоко — на самом дне — неожиданно плеснула широкая волна горечи.       — А потому скажу вам: не заигрывайтесь, ребятки… Это может быть очень больно…       И, не дожидаясь какого-либо ответа со стороны собеседников, просто развернулся и грузно заковылял к выходу. На несколько секунд вновь повисла тишина.       — Да ёж твою медь! — неожиданно саданула крольчиха кулаком по раскрытой ладони. — Ну вот как ему хватает мудрости для столь пафосных фраз, если не хватает на осознание того, что нам-то из этих фраз нихрена не понятно?!       Джек, не сдержавшись, фыркнул и поспешно отвернулся, пытаясь скрыть улыбку.       Диана смерила напарника взглядом «Ну и куда тебе засветить? По почкам или в солнечное», но потом помимо воли тоже расплылась в улыбке и присоединилась к хихиканью напарника.       — Ладно, — отсмеявшись, она откинула одеяло в сторону и спустила ноги на пол, — давай я постараюсь хотя бы внешне соблюсти правила этикета и съесть пироги не прямо сейчас, а на десерт, — с этими словами она подхватила шуршащий пакет и переложила его в один из ящиков тумбочки.       Ну, вернее, попыталась переложить — ароматное содержимое крайне неудачно свалилось в одну кучу и теперь не давало ящику закрыться.       — Да чтоб тебя! — цыкнула Охотница и бросила напарнику через плечо. — Иди пока, догоню.       Джек, позволив себе ухмылку, демонстративно пожал плечами, но действительно вышел за дверь. Ушастая бестия появилась несколько секунд спустя, щеголяя бейджем с её больничными данными и сжимая в одном кулаке что-то подозрительно похожее на остатки выпечки.       — Так, значит, «постараешься не съесть сейчас», да? — подколол он напарницу.       — Ну хорошо! — закатив глаза, откликнулась она. — Постараюсь не съесть сейчас все пирожки. Доволен?! — и с вызовом откусила ещё немного. — Тем более, что я в любом случае собиралась выписываться ещё до ужина, а возвращаться к работе, не доев подарок от коллеги — некрасиво! И вообще! Он мешал задвинуть ящик!       — Угу! — глубокомысленно протянул ушастый. — А, чисто случайно, ещё один не мешал, а?!       Крольчиха, демонически сверкнув глазами, выудила откуда-то второй пирожок и молча протянула его вымогателю.       — Ну, теперь я знаю, чем тебя, при необходимости, шантажировать! — он расплылся в торжествующей ухмылке и демонстративно медленно поднёс пирожок ко рту.       Однако Диана не была бы Дианой, если бы не знала, как переиграть поражение в победу.       — Итак, боец! — она наспех проглотила остатки своей порции и обратилась к напарнику максимально официальным тоном. — Доложите непосредственному начальству о ходе расследования!       Во взгляде кролика мелькнула догадка, но он всё же чуть отвёл руку с пирожком ото рта и ответил:       — Да чего особо рассказывать? Пока я валялся на больничной койке Бивень и эта красная морда успели объездить половину Малых Норок, навестить Полтинникова, Гидеона, местную школу и ПТУ. Даже на могилу к Хоппс. Вроде как, смотаться успел кто-то из них. Свою версию реальности «мистер травоядный» уже успел тебе изложить, — он снова потянулся к пирожку.       Диана, с ювелирной точностью дождавшись момента, когда сладкое тесто уже коснётся губ, но ещё не будет надкушено, задала новый вопрос:       — А что за улика? — и, для убедительности, тряхнула пакетиком с шерстинками.       Напарник посмотрел на неё, как на садистку, но усилием воли вновь убрал лакомство подальше ото рта:       — С пожарища.       Крольчиха выразительно изогнула бровь.       Ушастый коллега, поняв, что прямо сейчас откусить пирожок ему не светит, тяжело вздохнул и пустился в объяснения:       — Ну, смотри. Я, когда выписывался из палаты, случайно застал в больнице Полтинникова — тот пытался выяснить что-то у глав.барана, в смысле, главврача. Подошёл ближе — оказалось, спрашивает о судебно-медицинской экспертизе. Я, дурак, подошёл ещё ближе — тут меня эта морда поросячья и заметила. Оглядел таким критичным взглядом, да и потребовал, чтобы я с ним до сгоревшей фермы прокатился — ему какие-то документы заполнить надо было.       Диана задумалась, взгляд чуть расфокусировался, пальцы машинально коснулись подбородка. Джек решил, что подобная пауза — вполне подходящий момент для акта чревоугодия. Наивный.       — А зачем он вообще туда поехал? — спросила Охотница, как только собеседнику до вожделенного пирожка остался жалкий сантиметр.       Джеку стоило немалых усилий, чтобы не заскрежетать зубами, а просто закатить глаза и развернуться к напарнице со страдальческим выражением на морде:       — В смысле?       — Там же, внешне, чисто бытовуха — взрыв газа, всё такое, — пояснила она причину своего интереса. — Свои подозрения я высказывала только тебе, да и то уже сегодня. И, кстати, по-прежнему не понимаю, какая связь между твоей совместной с шерифом поездкой на пепелище и клоком шерсти.       — Ну да, для не участвовавших — не очевидно, — нехотя кивнул напарник, вновь убирая пирожок ото рта. — Когда мы туда приехали, наши, гхэм, коллеги, уже шуровали там во всю — осматривали место, где нас с тобою извлекли из-под земли — вроде как ты впопыхах пистолет обронила, а они теперь ищут.       Диана украдкой перевела взгляд на собеседника. Он явно верил в реальность того, о чём говорил. Она — нет.        «Запомните, жмыхоеды! — немедленно всплыл в памяти голос белой медведицы-инструктора. — У пистолета могут кончиться патроны, нож — сломаться, затупиться или банально застрять в чужой туше. А потому, задохлики мои, в оружие я буду превращать вас самих! Да, вот эти тщедушные, бренные оболочки!»       После той памятной фразы она просто подошла к боевитой слонихе и, спровоцировав на выпад, в прямом смысле слова закатала в землю.        «И поймите вы уже, бельчата несмышлёные! Оружие в лапах делает из вас врага! Моментально! И для всех! Так что доставайте-размахивайте им, только если реально на боевом задании, или если реально готовы убить противника. Да что там противника! Первого встречного! Поверьте мне, овощные вы шинковалки, когда вы на деле — в крови столько адреналина, что стрелять вы начнёте быстрее и раньше, чем думать!»       И после нескольких тренировок Диана действительно уловила разницу не только в чужом поведении, но и в своём. Нож, пистолет, полуавтоматическое — без разницы — все они моментально внушали ложное чувство уверенности в себе. В большинстве случаев рефлексы требовали именно что пустить оружие в ход, а в итоге — пропущенный удар. Либо из-за того, что дала инстинктам волю, а муляж, разумеется, не выстрелил, либо из-за того, что не смогла полностью сконцентрироваться на стычке, а постоянно удерживала свои рефлексы.       И потому позавчера пистолет скрылся в кобуре едва ли не раньше, чем она перестала стрелять по замку, мешавшему ей открыть пожарный лаз.       А значит, он просто не мог «случайно выпасть», когда их вытаскивали наружу.       Да, очнувшись в палате, она не нашла ни пистолета ни кобуры, но, с её точки зрения, было бы вполне логично, чтобы подобные вещи оставляли в некоей камере хранения, ну или шкафчике с личными вещами.       — И они нашли там клочья рыжей шерсти… — механически произнесла попрыгунья, глядя перед собой слепым взором.       — Нгх! — послышался страдальческий стон от напарника. Кажется, её реплика опять не дала ему насладиться пирожком. — Ну нет! — почти выплюнул он эти слова, уже начиная закипать. — Нет! Рядом с тем местом, где нас вытаскивали, они ничего не нашли. Пошли дальше искать, я подключился — вроде как коллеги, Полтинников, подумав, тоже присоединился. Зачем-почему — не знаю. А улику первую я нашёл, да и то, считай, случайно. Увидел на кустике одном ягодку какую-то рыжую, только будто бы слегка раздавленную. Ну, подошёл поближе, а это — шерсть оказалась. Позвал остальных, Бивень похвалил, панда этот заявил, что куст он сам до этого осматривал — мол, я просто клок подкинул, Полтинников — кажется, удивился, но тут у него рация пиликнула, он отошёл в сторону, а дальше и…       — Ясно, — кивнула крольчиха. — На схеме местности показать сможешь? В одном только месте найти удалось?       — Разумеется покажу, — пожал он плечами. — А клочьев всего-то штуки три и было.       В этот самый момент напарники повернули за угол и оказались перед входом в столовую.       Старая кобыла подслеповато сощурилась, изучила Диану, её бейдж, её спутника, кивнула и сказала:       — Проходите, милочка.       Крольчиха в ответ тоже машинально качнула головой и переступила через порог.       Эш последовал за нею, но был остановлен настойчиво выставленным копытом:       — А со своим к нам нельзя! — и, безапелляционно выхватив так ни единожды и не укушенный пирожок, протолкнула обалдевшего ушастого дальше в столовую прежде, чем он успел что-либо возразить.       Наконец, очухавшийся секунд через пять кролик перевёл тяжёлый взгляд на напарницу:       — Ты мне за это заплатишь!       — М! — та в ответ просияла чуть похабной ухмылкой. — Мальчик хочет, чтобы его угостили, да? — взгляд наполнился лёгкой истомой и предвкушением. — Мальчик полагает, что мы на свидании, да? — и тихонько шлёпнула его по заду.       — Сдурела, что ли?! — шарахнулся прочь от неё Джек. — Звери смотрят, ты чего?!       По правде сказать, зверей сейчас в столовой было всего ничего — парочка медсестёр, да несколько больных в разных углах зала. Да и смотрели все они, по большей части, в свои тарелки, а не на новых посетителей, но тут уж у кролика просто рефлексы сработали.       — Испугался? — с уже совершенно нормальной улыбкой на губах подмигнула ему Охотница. — Ладно, не боись, не трону! И даже правда угощу! — она завела лапы за спину, извлекла откуда-то несколько купюр.       — Погоди-ка… — жуткая догадка закралась в сознание ушастого. — А это, часом, не… — и в запоздалом озарении похлопал себя по задним карманам.       Крольчиха довольно хихикнула и направилась к стойке с подносами.       Джек поплёлся за нею, а, поравнявшись с одной из медсестёр, спросил:       — Простите, а у вас отделения для клептоманов-карманников нет?       Ответом ему стал непонимающий взгляд сотрудницы и очередная порция хихиканья от напарницы.

***

      За обедом разговор был продолжен, и после несколько наводящих и уточняющих вопросов у Дианы сложилось нехорошее предчувствие. Судя по всему, Полтинников опознал шерсть. Да, формально он ничего не сказал — просто взял клок, осмотрел его и так и эдак, глянул на просвет, зачем-то понюхал, разве что не лизнул, да молча и вернул обратно. Но при всём при этом морда была уж слишком напряжённой, брови — чуть сдвинутыми, а краешки губ неопределённо кривились.       Кого именно заподозрил страж правопорядка (да и заподозрил ли или просто умную морду загадочно скорчил) было совершенно непонятно, но и сама Охотница, несмотря на краткость своего пребывания на ферме видела нескольких кроликов с похожим оттенком шерсти.       — Думаешь, это мог быть кто-то из «своих»? — нахмурил брови бывший пожарный, когда они уже покинули столовую и двинулись к регистратуре, чтобы уточнить по поводу выписки Дианы из больницы. — Семейные обиды, умышленный поджог, все дела?       — Нет… — отрицательно покачала она головой. — Тут всё намного серьёзнее. Охотно верю в семейную ссору в столь большом коллективе, но поджог, приведший к гибели практически всех взрослых? Это, прости меня, надо было не обидеться, а слететь с катушек. Но и это — не самое плохое. Статистика — вещь упрямая, и полностью исключать появление в одном из помётов буйно помешанного нельзя. А вот тот факт, что Полтинников вообще ни одного имени не назвал — вот это — действительно скверно! Значит, у него либо совсем не было подозреваемых, во что я поверить не могу, либо был один-единственный.       — И этого кого-то Полтинников типа осознанно не хотел ставить под удар? — хмыкнул напарник, с откровенным скепсисом глянув на собеседницу. — Прости, но, кажется, переизбыток угарного газа неблагоприятно сказался на твоей паранойе.       — Тогда уж и на твоей.       — Это почему ещё?! — усмехнулся ушастый.       — Ну, как минимум, потому, что именно ты по нахмуренным бровям Полтинникова понял, что он опознал шерсть.       — Ага, ты ещё скажи, что он узнал в ней шерсть сбежавшего ранее Уайлда, а опознал — потому, что когда-то сам встречался с этим лисом!       Напарница устремила к нему выразительный взгляд полуприкрытых глаз и лёгкой улыбки. Нотка истомы как бы говорила: «а мальчик-то вырос! Не пора ли его похвалить за успехи?»       — О-о-оргх! — Джек с размаху заехал себе лапой по лбу. — Только не говори мне, что я сам выдвинул эту версию!       Ухмылка стала более явной.       — Нет-нет-нет-нет! — зачастил кролик, открещиваясь от конспирологических закидонов. — Быть того не может!       — Добро пожаловать на тёмную сторону шизы! — ехидно поздравила его Охотница, а вот ответить ушастый не успел — требовательно запиликала его рация.       Напарники слегка удивлённо переглянулись, но Джек уже на автомате нажал на кнопку приёма вызова.

***

      Вечернее солнце, уставшее за день, заглядывало сквозь окна в кабинет шерифа, выстилая на казённом полу красивый, золотисто-рыжий ковёр. Полицейский любил это время дня: бóльшая часть дел уже сделана и, если не случится ничего срочного, он скоро сможет отправиться домой на заслуженный отдых. Ну да, формально, домой он сможет отправиться только после последнего патрулирования территории, но её уже можно будет рассматривать, как эдакую вечернюю прогулку на чистом воздухе.       Полтинников осилил где-то треть последней на сегодня папки с бумагами, когда с улицы донёсся рокот мотора. Одиночного, мощного, как будто бы заглушенного…       Тёртый жизнью свин тяжело вздохнул, пробежался глазами по ещё одному листку, переложил его в отдельную стопку, и в этот самый момент в дверь постучали.       — Да заходите уж, охотнички! — не вставая с места, ответил он.       На пороге появилась Диана, державшая в одной лапе шлем с закрытым забралом.       — Уже выписали, да? — хмыкнул свин, перелистывая очередной документ. — Я-то думал, ты ещё вчера от белых халатов сбежишь.       — Ну должен же и у меня быть внеплановый отпуск, — улыбнулась в ответ крольчиха, делая шаг внутрь помещения. — А, кстати, как вы узнали, что именно я приехала? Камера, что ли, где снаружи висит?       — Да какая там камера! — Полтинников скривился так, словно съел что-то кислое. — Тут тебе не федеральная трасса, чтобы за государственный счёт камеры на каждом углу ставить, а из муниципального на такие приблуды у нас денег нет — только мечтать и можем!       Диана чуть дёрнула ухом, сдерживаясь, чтобы не спросить о камере, висевшей в помещении архива. Да, подобное враньё (или, как минимум, приукрашивание) говорило не в пользу свина, но попрыгунья явилась сюда не за этим. А офицер тем временем продолжал:       — Так что я не знал, что приехала именно ты. Но вот что из вашей братии — да, предполагал. Хотя, по правде сказать, я скорее ожидал вашего коллегу матёрого увидеть, но…       — Вы Бивня нашего ждали? — удивлённо взметнулась бровь. — А почему, если не секрет? — она всё ещё стояла на пороге, но Полтинников приглашающее махнул копытом, мол, заходи-располагайся.       — Да зацепились с ним языками накоротко. Так сказать, «одной лужи хряки». Оба погонистые, оба тёртые, обоим работа по сердцу и долгу, а не карману пришлась. Ну, я и предложил заглянуть, если захочет.       — А вообще почему на Охотников подумали? — не унималась крольчиха, усаживаясь на предложенный стул, но почему-то всё ещё не выпуская шлема из лап.       — По звуку, — усмехнулся свин.       — Ух ты! Определили модель мотоцикла по звуку его движка?! — глаза распахнулись слишком уж сильно, чтобы это было искренним изумлением. — Может, вы на слух ещё и «диагноз» мотору поставить сможете, ну, мол, у вас третий поршень барахлит, свечки поменять бы надо, и вообще почистите-ка фильтры?       — Не мели чушь, а?! — зримо скривился офицер. — Это у вас в городе на каждую блоху по три машины есть, а у нас, «за порогом цивилизации», с этим делом попроще. И меньше их, да и другие совсем. Для крупного дела эти ваши пукалки не годятся — поле не вспашешь, много не увезёшь. А чтоб каждому спиногрызу по драндулету такому на забаву и разъезды покупать — так ты через неделю на счетах за бензин повесишься!       Свин самодовольно откинулся на спинку кресла, сложил копыта на груди, а потом уже гораздо серьёзнее, пусть и с ноткой издёвки добавил:       — А теперь хорош мне мозги компостировать, рассказывай, давай, зачем приехала сюда, а?!       — Эх, ну почему нельзя просто приехать и пообщаться с хорошим зверем? — с выражением оскорблённой невинности на морде возмутилась попрыгунья.       — Давай-давай, не тяни резину! — поторопил её собеседник. — Уж кто-кто, а ты «просто приехать» не можешь в принципе. Насмотрелся, знаешь ли, цирка с визитом к Гидеону.       — Чёрт! Вы меня раскусили! — она дурашливо хлопнула свободной лапой по шлему, словно подобное откровение её сильно раздосадовало.       — Диана, — с лёгким нажимом произнёс Полтинников.       — Ну хорошо, хорошо, — Охотница будто бы погрустнела. — Знаете, буквально час назад… Да нет, какой там?! Меньше! В общем, связались с нами из штаба, и… — она чуть отвела взгляд, а потом посмотрела собеседнику прямо в глаза. — Короче. Большое вам звериное спасибо за содействие!       — Угу! — хряк, казалось, откинулся в кресле ещё больше — практически начал стекать по нему вниз на пол. Во взгляде появились озорные искорки, губ коснулась тень усмешки. — То есть, я так полагаю, вы сваливаете обратно восвояси, и воздух нашего захудалого городишки вновь станет чище, да?       — Эм… — чуть опешила от подобной прямолинейности Диана. — Ну… в общем, да.       — Ага, — удовлетворённо, словно бы в ответ на какие-то собственные мысли, кивнул Полтинников. — И, значит, даже результатов расследования пожара дожидаться не будете, да?       — Офицер! — голос охотницы наполнился определённой торжественностью и официозом. — Кому, как не вам, знать, что такое приказ вышестоя…       — Ой, да ладно тебе! — махнул свин копытом, походя сбивая спесь с собеседницы. — Да знаю я всё эту муру про «вышестоящее начальство» и иже с ними — самому для новобранцев подобную муть периодически писать приходится. Понимаю всё, короче.       Повисла короткая пауза, которую нехотя порезала на несколько ломтей секундная стрелка часов.       — Так, значит, уезжаете, да? — свин чуть подался вперёд, не то выпытывая у собеседницы подробности ответа, не то предвкушая что-то.       — Да, — коротко и чётко ответила она. — Буквально сегодня же.       — Жаль! — сокрушённо вздохнул Полтинников, вновь откидываясь на спинку кресла, а вот на морде почему-то отразилась определённая расслабленность, даже облегчение.       — В любом случае, — голос Охотницы, тем не менее, сохранил остатки серьёзности. — Спасибо вам большое за содействие в поисках следов беглого преступника, Николаса Уайлда! Мы обязательно отыщем этого мерзавца, арестуем и накажем — его и того урода, который этого преступника покрывал и прятал у себя! — в её голосе и взгляде проскользнула неприкрытая угроза.       — Ах, да! — свин помимо воли начал расползаться в широченной ухмылке. — У меня для тебя подарочек тут один был… Но раз уж вы так спешно уезжаете…       И он, быстро пошарив одной лапой в верхнем ящике стола, плюхнул на стол…       — Спасибо, конечно, — с ноткой ехидства поблагодарила Диана, — но мои напарники уже три таких штуки заполучили.       На столе бликовал от лампы стандартный пластиковый пакет для вещдоков, внутри которого лежало несколько клоков рыжей шерсти.       — Э нет! — ухмыльнулся свин. — Такого клока у них точно нет!       — Что, ещё раз сегодня сгоняли на пепелище, осмотрели всё по-новой и нашли в ранее пропущенном месте? Или просто после отъезда моих коллег под очередным кустом нашли? — в небрежном голосе было слишком много скепсиса для искреннего интереса.       — Не-а, — ответил тёртый жизнью страж правопорядка, и что-то в его голосе заставило Охотницу поднять на него пристальный взгляд.       — Помнишь, ты мне в день пожара про битые стёкла у моей пристройки говорила, а? — его взгляд хитро блеснул.       — Да-а… — осторожно выдохнула она, хотя какая-то её часть, похоже, уже знала ответ.       — Ну так вот у самой у той пристроечки-то я клок этот и нашёл! — кривая ухмылка расползлась на половину поросячьей морды.       — Что?! Когда?! — встрепенулась крольчиха так, словно её шарахнули электричеством.       — Да вот аккурат после того, как с пожара поехал обратно к себе. Ах, какой же я нехороший тогда был! Наверное, часа за два до того, как потушили, место действия покинул!       Крольчиха сильнее стиснула шлем в лапах, тяжёлый взгляд с прищуром непрерывно сканировал морду собеседника.       — И что? — настороженно предположила она. — Оказался виноват тот самый «рыцарь морковный»?!       — А-ха-ха-х! — искренне рассмеялся Полтинников, вновь коротко откидываясь на спинку кресла. Но тут же обратно придвигаясь к столу. — Ума не приложу, как вообще нашему Айболиту в голову могло прийти, что у тебя черепно-мозговая?! У меня и в записной книжке-то столько данных нет, сколько у тебя на «жёстком диске».       — Не увиливайте, — чуть жёстче, чем следовало, осадила его крольчиха.       — Не было никакого «рыцаря», — почти так же жёстко ответил Полтинников. Разве что копытами по столу не хлопнул. — Вернее, есть у нас один такой хулиган, обчитавшийся похождениями бравого Донкея Кхода, но в этот раз он — ни при чём. Не было его там.       — Та-а-ак… — сквозь напряжение крольчихи почему-то местами проскальзывало торжество. Она закинула ногу на ногу, водрузила на колено шлем, оперлась о него локтём и вся подалась вперёд, словно бы вызывая собеседника на откровенность. — А кто же тогда, позвольте узнать, там был?       — Не кто, а что, — назидательно поднял копыто вверх свин, но лёгкая ухмылка на морде свела на нет всю его показную серьёзность. — Осколки на траве — чтобы кому неопытному показалось, что окно разбили изнутри.       — И, осознав это, вы даже из любопытства не заглянули внутрь? — прищурилась крольчиха. — Что, правда не захотели узнать, кто бы это мог выбить стекло с той стороны?       — И чего ж я должен был там увидеть? — пятачок дёрнулся в усмешке. — Какие-нибудь кровавые следы на стенах и полу, кандалы да цепи, ворох драной шерсти и кучу слесарно-пыточного инструмента, что ли?       — Ну тут уж вам виднее! — не сдавалась ушастая, хотя губы тоже начинали предательски разъезжаться в стороны.       — Да не, родная! Мне уж одних клоков шерсти на улице хватило! Я ж их как увидел, как цвет распознал — так и перенервничал. Да так сильно, что — не поверишь! — мне аж канализацию прорвало! Причём, вот ведь незадача, прямо в ту подсобку всё дерьмецо-то и стекло, — он криво усмехнулся. — Припасы, конечно, жалко, следов каких-либо внутри, разумеется, тоже не осталось, даже если они там и были, зато и вонять теперь будет разве что участок, а не моя репутация.       — Ну, с другой стороны, хоть пару дней перерыва от посетителей у вас будет, — позволила себе ухмылку Диана.       — Хех! — боров скосил на собеседницу хитрый прищур. — А я так смотрю, ты бы прижилась в наших краях.       — Да вы, смотрю, тоже в городском «гадюшнике» того ещё шороху навели бы своим появлением! — передразнила крольчиха.       Посмеялись.       — Так, всё-таки, почему я должна вам верить? — резко и абсолютно серьёзным тоном спросила Ди.       Полтинников цыкнул уголком рта, чуть качнул головой.       — Так, значит, предполагается, что это именно я каким-то образом причастен к пожару, да? И если не сам поджог устроил, то натравил на это дело одного весьма конкретного рыжего хищника. Лиса, если быть точнее — так?       Его прищуренный взгляд встретился с не менее холодным взглядом крольчихи.       Видимо, если он и готовился к разговору с мнительной собеседницей, то с куда как более уступчивой. Тем не менее, линию свою он всё равно гнул уверенно:       — Скажи мне, только честно! На твой взгляд, я — достаточно разумен?       — Допустим, — холодно ответила ушастая.       — А тогда объясни-ка мне, такому разумному, — он ещё больше подался вперёд, уже опираясь локтями о столешницу и нависая над нею всей своей тушей. — Какого такого пузатого жёлудя я удерживал бы столь приметного пленника в месте, куда можно заглянуть с улицы?! Да ещё и оставил бы ему швабру, которой он мог бы выбить себе путь на свободу?       — Хм… — демонстративно задумалась она. — Как насчёт острой нехватки времени для подобных «пряток», а?! — хотя в голосе и слышался скепсис, было видно, что стрелка на индикаторе доверия дёрнулась в нужном направлении.       — Ладно, не веришь мне — поверь хотя бы хитрому и коварному беглецу. Если он настолько умён, чтобы сбежать с помощью швабры — не логичнее ли ему было расчистить от осколков всю раму, а? Ну или хотя бы не верхнюю, а нижнюю её часть, чтобы пузо не изрезать вусмерть?       — Ладно, сдаюсь, логично, — искренне кивнула она. — Тогда зачем весь этот цирк?       — Пытались создать видимость побега из пыточных застенков, — пожал плечами офицер. — И, похоже, подставить меня. Хотя ума не приложу, кому такая шишка низкого полёта сдалась? Да и очереди из желающих на моё место тоже как-то особо не наблюдается, подсиживать меня некому.       — Ну, видимо, есть, кому, — хмыкнула Охотница. — Кстати, а не проще ли было устроить весь этот бардак там, где вы держали лиса на самом деле? — как бы невзначай поинтересовалась Диана.       — Думаешь, если кто-то был достаточно долбанутым, чтобы додуматься до того, что именно я схватил лиса, то этот кто-то мог бы вычислить и гипотетическое место, в котором я бы этого лиса держал и пытал?!       Брови Дианы сами собой нахмурились, и это, похоже, развеселило Полтинникова ещё больше.       — Нет, ты правда думаешь, что офицер сельского участка в забытом Создателем городишке, в случае чего, не сможет в собственных владениях замести следы так, словно там вообще ничего и никогда не было?! Милочка! — на морде появилась откровенная усмешка. — Да меня в том месте даже жёнушка моя за бутылью первача застукать не смогла — куда уж там дилетантам приезжим?!       Диана с запозданием поняла, что на последней реплике подалась вперёд, словно почуяв добычу, и тут же попыталась исправить положение, незаметно сдвинувшись назад, но тут же упёрлась в ехидный и до жути довольный взгляд полицейского.       — Ты запись-то на камере останови, ушастенькая, а то, глядишь, ещё батареи раньше срока посадишь!       Страдальчески закрыв глаза, она коснулась лапой мордочки, надеясь, что ладонь скрывает полыхающий алым и чуть подёргивающийся треугольник носа.       — Ну ка-а-ак?! — едва ли не простонала она, действительно залезая лапой внутрь шлема и чем-то там щёлкая. Даже забрало подняла и положила шлем на пол.       — Э-э-эх, девочка ты городска-я! — снисходительно усмехнулся Полтинников. — Поживи с моё в такой глуши, и ты поймёшь, насколько ваши городские уловки мелочны и прямолинейны на фоне того, на что способна истинная сельская голь! Не поверишь, у меня где-то в подсобке до сих пор хранится обалденная конструкция, собранная из допотопного фотика, стоматологического зеркальца и бинокля. Знаешь, зачем всю эту хреновину городили?       — Н-ну? — протянула Диана, понимая, что в любом случае не отвертится от байки триумфатора. — И зачем же?       — А затем, чтобы фоткать голых самок, вылезавших из бани! — расхохотался Полтинников. — Так что уж поверь мне, столь банальный приём, как использование встроенного в шлем видеорегистратора практически по прямому назначению — поверь мне, приём этот даже всерьёз не воспринимается в качестве хитрости!       — Нгрх! — скрежетнула она зубами. — Ну и на чём же я прокололась?!       — Во-первых, — демонстративно загнул одно копыто офицер, — если бы ты и в самом деле собиралась уезжать отсюда, то, как минимум, запросила бы определённые копии документов или ещё как-то распорядилась об уже проделанной работе. (Ну, или сказала бы, что всё это теперь уже не нужно, и я могу убрать эту макулатуру пылиться обратно в архив.) Ну, может, сказала бы о ходе дела, но уж никак не пыталась бы незаметно вывести меня на некое чистосердечное признание о совершении некоего преступления, о коем ты и сама-то имеешь весьмааа и весьма смутное представление.       Крольчиха издала неопределённый звук, видимо, долженствующий означать что-то типа «ну да, вы правы».       — Во-вторых, шлем, — продолжил свин. — Да, если бы ты только-только сняла его, чтобы зайти и попрощаться, то ты бы действительно держала его на согнутой лапе — и достаточно красиво, и некую нотку торжественности придаёт текущему моменту. Но вот когда дело явно пошло к долгой беседе, ты, не будь у тебя особого умысла, сразу бы зашвырнула свой шлемак куда подальше. Ну, может, перехватила бы его за нижний край. Но нет! Тебе нужно было сохранить сектор обзора, чтобы запись вышла качественной, а потому и пришлось корячиться с таким положением шлема — не так ли? Под конец аж на колено нацепила, чтоб в лапах не отсвечивал!       Охотница поникла ещё больше.       — И это я не говорю об откровенно наигранном ударе по шлему после фразы «вы меня раскусили», — хмыкнул Полтинников. — Типа, ой-ой-ой, меня поймали на горячем, так что я сдаюсь на милость победителю и вообще раскрываю все свои карты!       Длинные уши стремительно приближались к полу.       — Более того! — а хряку, похоже, просто нравилось морально втаптывать собеседницу в грунт. — Если бы ты на самом деле собиралась сказать мне спасибо и укатить в дальнюю даль на своём драндулете, то, во-первых, я сомневаюсь, что ты бы снизошла до визита как такового, а, во-вторых, если бы и заглянула, то уж шлем-то точно снимать не стала бы. В лучшем случае — притормозила б у порога моего заведения, просигналила до инфаркта всех окрестных сверчков, да и проорала бы мне искреннее «спасибо», даже не слезая со своего стального коня.       — Ну… да, — нехотя качнула головой Диана. — Пожалуй, это действительно было бы на меня больше похоже!       — Ну и наконец, — ухмылка буквально сочилась скрытым торжеством. — Ну не могла ты ещё сегодня сама за рулём оказаться, а скакуна своего здесь оставить не захотела бы!       — Да откуда?! — встрепенулась крольчиха, и тут же по ухмылке собеседника угадала его ответ.       — Да просто иногда бывает очень полезно иметь главврача города в персональных корешах, — откровенно хохотнул страж правопорядка, складывая лапы на груди.       — Я должна была догадаться! — мрачным тоном констатировала она.       — Должна, — без обиняков кивнул свин, морально добивая собеседницу. — Ладно, — легонько хлопнул он копытами по столу. — Раз уж пришла — давай, вещай, в чём дело.       Крольчиха замялась, потупилась, но потом всё же решилась.       — Вы опознали шерсть! — зашла она с козырей.       — Опознал, — не стал отпираться офицер.       — Как лисью, — не будучи уверенной, ей оставалось лишь увеличить эмоциональный напор.       — Думаю, и ты в ней таковую заподозрила, — пожал свин плечами.       — Но не Гидеонову.       — Мы так и будем до ночи играть в «Скажи банальность»? — ухмыльнулся полтинников. — У меня, вообще-то, присутственные часы не бесконечные.       — Хорошо! — от взгляда белёсых глаз веяло стужей. — Мне самой надоело всё это хождение вокруг, да около! Вы похитили Николаса Уайлда?!       — Ага, я, — демонстративно протяжно кивнул Полтинников, да так и продолжил качать ею вниз-вверх Котяйским болванчиком. — Я похитил Уайлда, привёз в одному мне известное место, посадил там на цепь, под настроение — пытал или просто заковывал в кандалы. В конце концов зверюга исхудал до той степени, что ухитрился вылезти из оков, расчистил себе путь на свободу шваброй, да и отправился мстить на ферму Хоппсов.       Повисла короткая пауза.       — Это можно считать признанием?! — она недоверчиво повернула голову вбок и чуть вниз, словно бы собиралась боднуть собеседника, будь у неё рога.       — Только если ещё и диктофон свой выключишь! — с ехидным прищуром ответил Полтинников.       — Ну ёж ваше вымя! — простонала Охотница, вытаскивая из нагрудного кармана что-то типа зажигалки и щёлкая на остановку записи.       Лапа с «разоблачённой» аппаратурой безвольно коснулась столешницы, а свин уже гоготал во всё горло, откинувшись на спинке своего кресла.       — Ладно, — даже не поднимая головы, выдохнула Диана прямо в столешницу. — То, что вы умеете стебаться над другими госслужащими, я уже поняла, — она медленно отлепила лоб от полированной поверхности и посмотрела на собеседника. — Но вы хотя бы правда похитили Уайлда?       Вместо ответа Полтинников подался вперёд, жестом поманил крольчиху к себе, словно собирался рассказать что-то по секрету — та послушно придвинулась поближе, разве что с места своего не встала.       А затем этот беспардонный свин одним резким движением выхватил у неё из нагрудного кармана микрофон гарнитурного типа, щёлкнул по нему копытом и уверенно произнёс:       — Эш, или как там тебя! — оскал хряка подошёл бы скорее хищнику. — Передай своей напарнице лопоухой, что она всё ещё не дотягивает по хитрожопости до уровня озабоченного кролика-подростка, но уже перешагнула через уровень первых классов средней школы.       Повисла пауза. Коротко скрипнула дверь.       — Э-гхэм… а можно я к вам на курсы по церебральному унижению крольчих похожу, а? — раздалось ото входа.       — А ну, пошёл вон отсюда! — рявкнула Диана, хватая шлем и что есть мочи швыряя им в сторону наглеца. — «Мастер прослушки», называется!       Довольный собою Полтинников, гаденько хихикал, раскинувшись в своём кресле.       Когда сценка «изгоняющая забывшего своё место» была окончена, Охотница устало вернулась на своё место, уткнулась локтями в ноги, а головою — в ладони, да так и застыла с тяжёлым вздохом на губах.       — Расслабься, — неожиданно добродушно хмыкнул офицер, заставив гостью удивлённо посмотреть на себя. — Здесь уже практически никакой хитрости, только твой склероз на детали.       — Чего?! — праведно возмутилась крольчиха, мигом выскакивая из депрессии.       — Да ничего, — передразнил полицейский. — Я ведь даже сказал тебе, почему я не поверил в туфту про срочный отъезд.       Она вскинула бровь, а потом, осознав всю тривиальность разгадки, со страдальческим стоном вновь зарылась мордой в ладони.       — Ну конееечно же! — это был всхлип отчаянья, а не голос. — Мотоцикл! На своём я не могла приехать по медицинским показателям, но ведь на чьём-то же я приехала! Значит, и напарник тут со мною был. Унгх! Ну почему я сразу сама не догадалась?!       — Просто ты всё больше со всякими маньяками-убийцами, да хищниками одичавшими связываешься — вот и привыкла к определённой прямолинейности противников, — хмыкнул Полтинников, глядя на Охотницу.       — Ладно, — устало вздохнула крольчиха. — Прослушки больше нет — честное слово, — и было сказано это столь будничным тоном, что даже свин поверил ей сразу. — Давайте тогда всё же по существу.       — Давай, — охотно кивнул собеседник. — Но тогда сперва небольшой уточняющий вопрос.       — Валяйте, — слабо поморщилась ушастая.       — Понимаю, что в день пожара ты у моего участка задержалась буквально на несколько секунд, но всё же постарайся вспомнить — была ли шерсть на траве уже тогда?       — Насколько я помню — нет. А неужели это так важно?       — Весьма, — мрачно ответил Полтинников. — Видишь ли, всё это действительно достаточно сильно смахивает на подставу. Вот только всё никак не могу понять, кого именно, — заметив заинтересованный взгляд крольчихи, он пояснил. — Ну, сама подумай: пожар на ферме одного из самых крепких семейств нашего городишки. Разумеется, все жители окрестностей либо на пожаре, либо на ушах по поводу этого самого пожара. Короче, идеальное время, чтобы подкинуть клочья шерсти к моему участку.       — А почему тогда не раньше? Когда ещё стекло били? — задала вполне логичный вопрос собеседница.       — К сожалению, здесь я тебе ничего толком сказать не смогу, — помял подбородок свин. — Но вот в чём я практически полностью уверен — так это в том, что шерсть рядом с участком должны были заметить местные жители, чтобы это выглядело максимально правдоподобно. Мол, свои же своего и застукали. Не учли только, что я раньше времени назад вернусь. Наверное, играли под версию «злобный полицейский нашёл полудохлого Уайлда, упрятал его в персональные свинячьи застенки, там пытал, но лис героически вырвался наружу и помчал мстить Хоппсам».       — Тогда почему, если верить такой версии, не отомстил и вам? Ну там, не знаю, не поджёг участок?       — Я прошу прощения, — в дверях неожиданно вновь появился Джек. — Только что Бивень связался — просил составить компанию в поездке на могилу Джуди.       — А Шифер? — резонно спросила Охотница. — Состав двоек стараются не менять.       — Панда какую-то свою ветку расследования гнёт. Вроде как самовольно поехал к местному газовщику — спрашивать, какого топинамбура тот вовремя не починил технику и трубы Хоппсам. Типа, служебная халатность, всё такое. Я поеду?       — Поедешь, — кивнула Охотница. — Не думаю, что кто-либо из вас найдёт что-либо значимое, но…       — Ладно, на связи, если что, — он коротко коснулся ушной раковины, и вновь скрылся в ночи.       — Так на чём мы там? — переспросила попрыгунья, когда стих доносившийся с улицы звук мотора. — Почему ваш участок Уайлд не спалил? Отвлёк бы внимание от фермы Хоппсов, было бы проще туда прокрасться.       — Тогда бы из них половина примчалась бы уже на мой пожар, и массового убийства на ферме не вышло.       — Его и так не вышло, — качнула головой Охотница. — Выгорели только надземное строение и первый подземный. Все, кто был ниже, спаслись.       — А! — понимающе кивнул Полтинников. — Уже прочла в газетах о «чудесном спасении»? Типа, «бункер спасёт не только от чужой бомбы, но и от собственной безалаберности», да?       — Вообще-то нет, — она позволила себе лёгкую улыбку превосходства. — Рассказал один знакомый главврач.       — Хех! Смотрю, даже в больнице времени даром не теряла!       — Так почему вы не верите, что поджог совершил именно Уайлд? — и, не сдержавшись, позволила себе острую шпильку. — Что, точно знали, что он в этот момент времени находился в другом месте?       — Так и не наигралась? — хмыкнул свин. — Тебя в найденных на пепелище клочьях шерсти ничего не настораживает?       — Отсутствие следов термического воздействия! — неожиданно остро осознала этот момент Охотница.       — Верно, — кивнул свин. — И именно поэтому я в начале беседы по душам и сказал, что не знаю, кого именно пытаются подставить — меня или Уайлда, — его глаза прищурились. — А вот лучше скажи-ка мне, почему ты так уверена, что это был именно поджог?       — Тип повреждений здания. Да, полыхало мощно, газу бы для такого вполне хватило, НО если бы это был газ, началось бы всё с утечки, и тогда либо она была небольшой, и её обнаружили сразу при начале возгорания, либо, напротив, утечка была очень сильной, но тогда бы рвануло так, что несчастный дом забросило бы на луну.       Вновь в помещении какое-то время слышалось лишь тихое гудение ламп, да щёлканье секундной стрелки.       — А знаешь, что, — с хитрым прищуром произнёс он наконец. — Врач тебе ведь больше отдыхать прописал — верно? Вот давай-ка я и устрою тебе небольшую экскурсию…