Субботнее

— Литвинова, рано и жарко! Отстань! — Земфира, ты обещала мне еще в среду! — Рената, ну, я работала, пока работалось. — Ну, так сегодня уже суб-бо-та! — по слогам проговорила блондинка, театрально взмахивая руками с зажатыми в них кисточками. Стояло жаркое утро июльской субботы. В квартире на Фрунзенской набережной, несмотря на открытые окна и два работающих вентилятора, было невероятно душно. Темноволосая женщина, распластавшись на постели, лежала, уткнувшись лицом в подушку. Тонкая простыня едва прикрывала обнаженные плечи. Отчаянно цепляясь за остатки сна, она пыталась снова погрузиться в другую реальность. У ее второй половины, однако, были совсем другие планы. — Ты обещала! — Рената, одетая в легкий красный халат, сидела на полу в окружении баночек с акрилом. Открывая каждую по очереди, осматривала содержимое, иногда цокая и с сожалением выбрасывала пластиковый цилиндр в рядом стоящий пакет. — Ты обещала, — повторила блондинка, откладывая одну баночку в кучу, которую она окрестила «оставить», — что в субботу мы вместе поедем и купим все необходимое! У меня кончились все холсты и практически все краски! А ведь лето — это буйство цвета и все так и просится на холст. Слегка приподнявшись на локтях, певица скептически посмотрела на нее. — «Буйство цвета»… Пиздец, ты серьезно? И это говорит мне женщина, у которой в гардеробе из цветного только темно-зеленое платье? — Земфира, ты же уже не спишь, — игнорируя вопрос, Рената поднялась с пола. — Я, блять, болею, — снова уткнувшись в подушку, простонала певица. — Ты в понедельник болела, я просила тебя остаться дома и долечиться, но нет, ты уже в среду была на студии. — Литвинова, блин, — не поднимая головы от подушки, — мы вроде вчера с тобой вместе были, откуда столько энтузиазма? — Земфира, не я же скакала там, как козочка, по сцене. Меня не так… как ты говорила?.. колбасило, вот! Как тебя, — подхватив пакет, вышла из комнаты. «Да всю Москву вчера колбасило» певица, прикрыла глаза, наслаждаясь долгожданной тишиной. В комнате слышно было лишь жужжание вентилятора, которое скрыло возвращение Ренаты в комнату. Легкий ветерок приятно обдувал спину певицы, с которой соскользнула простыня. Сцена была слишком соблазнительной для режиссера. Неслышно ступая по паркету, она схватила кисть и две баночки и незаметно приблизилась к кровати. Осторожно села на бедра женщины. — Ммм, Рената… Блондинка поцеловала темноволосую в макушку, затем спустилась к шее. — Литвинова, я тебя люблю, — безумно сексуальная хрипотца в голосе, — но не прокатит… Ничего не ответив, блондинка тихо открыла баночку и обмакнула кисть. Прохладная субстанция коснулась кожи на спине Земфиры. Проводя красным пигментом по лопатке, блондинка выводила замысловатые узоры, скользя по позвонкам ниже. Полусонная Земфира не двигалась. К красному пигменту добавился ярко-зеленый, направляясь вниз, к ямочкам. Увлеченно покрывая каждый миллиметр, женщина случайно коснулась щеки певицы, оставив на ней уже синий мазок. Испуганно замерев, Рената выждала несколько секунд и, убедившись, что ее гений спит, добавила пару завершающих штрихов. Медленно приподнялась и спустилась на пол. Все так же тихо стащила со стола телефон и сделала несколько кадров с разных ракурсов. Постояв еще пару минут любуясь «буйством красок» на бледной коже певицы, опустила телефон в карман халата и вышла в кухню, чтобы сварить кофе. На кухне, понимая, что сегодня они все равно уже никуда не поедут, начала исследовать недра холодильника. Неспешно вытаскивая продукты, раздумывала о том, чем могла бы порадовать «болеющую» женщину. Внезапно тишину в соседней комнате нарушила трель телефона и негромкое: «Аллё». Отложив продукты, Рената вернулась в спальню, замерев на пороге. — Да, Алиса Михайловна… нет… ну, как сказать… не разбудили, нет. Уля поговорить хочет? Конечно, — небольшая пауза. — Привет, киндер. Ты как? О, серьезно! Не может быть, — от недовольных интонаций не осталось и следа, сейчас голос певицы был звонким и веселым. — Здорово! А у меня сегодня ленивый день, я валяюсь, мама твоя, правда, мешает. Приехать? Ну, прямо не знаю, — Земфира засмеялась. — Конечно, приедем, завтра. Окей? Пока-пока! Откинув телефон, женщина повернула голову. Увидев улыбающуюся Ренату, подмигнула ей. — Киндер звонил. Очень хочет нас видеть, на даче с бабушкой не вариант, — продолжая улыбаться, повела плечами, — Блин, что ж так спину стягивает… Пытаясь избавиться от непонятного ощущения, перевернулась. Рената в ужасе прикрыла рот ладонью. — БЛЯТЬ! Квартиру пронзил крик. Резко сев, Земфира посмотрела на белоснежные простыни, где причудливыми узорами отпечаталась краска. Завела руки за спину, чувствуя, как еще не высохшие места смазывают ладони. — Блять, Литвинова! Что за хуйня! — Земфира, прости-прости! Рената приблизилась к месту происшествия. — У меня закончились холсты, а твоя спина была такая прекрасная и я вдохновилась и вообще, это было очень красиво, — кусая губы, схватила певицу на руки, пачкая и свои ладони. — Пиздец, Рената. Просто пиздец. Ну и за что ж ты мне досталась такая! Мои шелковые простыни! — Прости, пожалуйста, я куплю тебе новый комплект. — Конечно, купишь, блять. Повалялась в постели, заебись. Певица рывком поднялась и направилась к шкафу. Вытащив полотенце и майку, быстрым шагом вышла из комнаты, но на пороге обернулась. Застывшая на месте Рената не сводила глаз с рисунка, оставшегося на ткани. Медленно вытащила телефон. — Изваяние, снимай скорее простыни и давай стирать. — Подожди! Это так красиво… Представляешь, если это и правда перенести на ткань! — восторженно фотографируя «рисунок» говорила актриса. — Ага, шедевр будет. Назовешь полотно «В постели с Литвиновой». — Ну, Зе! — цокнув, Рената убрала телефон и начала стягивать простыни. Пока струи теплой воды стекали по спине вниз, окрашивая воду в различные цвета, в голове у певицы начали складываться строчки. Наспех помыв голову, натянула майку и выскочила в кабинет. Раскрыв пухлую тетрадь, неровным почерком начала записывать, параллельно делая пометки о звучании и нотах. — Земфира, кофе! — раздалось из кухни. Женщина, не отрывая глаз от тетради, дошла до комнаты, где витал потрясающий аромат и села на стул, увлеченно добавляя что-то в текст. — Новая песня? — Возможно. Внезапно родилось, но не ясно. — Сыграешь мне первой? — Нет, блин, Алисе завтра на даче! Рената насупилась и затихла. Вздохнув, Земфира отложила тетрадь и притянула стул с женщиной к себе. Руки обвили талию, а губы заняли привычное место на шее. — Обожаю тебя, женщина. С тобой никогда не скучно, — касаясь невесомыми поцелуями, выдохнула в ухо. — Зато со мной ты пишешь отличные песни! Расслабившись в любимых руках, поцеловала в ответ. PS Понедельник — Алло, Рената, ты головой думаешь вообще? — Здравствуй, Земфира. — Ты какого черта прислала мне ЭТО на студию? — певица старалась говорить раздраженно, но не могла до конца скрыть смех, который рвался наружу. — Ну, ты так убиваешься сильно, уже второй день. Я подумала, что это поднимет тебе, ну твой дух. — Литвинова, музыканты покраснели так, что кремлевская звезда отдыхает! Ты не могла дома мне это всучить? — Боже, Зе, с тобой невозможно! — От такой же слышу! Все, не задерживайся там, в театре, жду дома через 2 часа. — Ну, ты чего, какие 2 часа? — Того! Сорвала мне рабочий процесс, так не надейся, что это тебе с рук сойдет. Приезжай. Будем тестировать твои простыни!