Своя выгода

День выдался очень непростым. Антон с содроганием вспомнил произошедшее. Пару дней назад наткнулись на проблемного потенциального Иного-ребенка. По всем правилам Дозорам не разрешено инициировать детей раньше тринадцати лет, но тут просто не оставалось выбора: магия в пацане бурлила, не поддавалась контролю, он то и дело ходил по краю тени, а самоинициация не гарантировала, что он выживет. Еще и Темные шли по пятам, им, видите ли, приглянулся потенциально сильный маг, и потому подкапывали и ставили палки в колеса без зазрения совести. В итоге было решено, что мальчика срочно инициируют, тем более, что нестабильность магии все возрастала. И Гесер поручил это дело Антону, да еще как занятно — велел переодеться Дедом Морозом и улучить момент наивысшего позитивного подъема для инициируемого на праздничном утреннике девятилеток. Сказано — сделано. И хотя на сердце скреблись кошки, причем длиннющими сумеречными когтями, Городецкий пошел. Медведь и Гарик подстраховывали. *** — Маленькой ёлочке холодно зимой… — напевали дети, бродя по залу нестройным хороводом. Потенциальный ежился и потирал плечи, видать, то ли мысленно представлял себя на месте той самой ёлочки, то ли чуял сумеречные ветра и потому вздрагивал. — А давайте позовем Дедушку Мороза! — предложила ведущая детям. — Сначала Снегурочку, — выкрикнул артист, переодетый волком. И Антон вздрогнул: оборотень, самый настоящий, вот и Темные пожаловали. Сам он стоял за кулисами, красная шапка все время съезжала на лоб, мешалась. — Сне-гу-роч-ка! — подхватили дети. — Надо будет не забыть отправить тебе письмо с просьбой, дедушка, — ехидно раздалось за спиной. Антон вздрогнул и обернулся. Завулон. — Ты костюмчик не перепутал? — спросил Антон, разинув рот и разглядывая «внученьку». Снегурочка была весьма оригинальна: в серебряном сарафане, в высоких сапогах на каблуке, но явно не женского пола. Парик с длинной русой косой и кокошником Завулон зажимал под локтем. — Мой выход раньше, Городецкий. Подвинься. Мы вас обставили, смирись. — Мальчика нашли Светлые. Ночной Дозор в своем праве. — Два дня никак не сдвинетесь с мертвой точки. Риск слишком велик. Не инициировать его сейчас, кто знает, какой выброс силы последует потом. Ты хочешь похоронить Москву и все её окрестности? На этих словах Завулон отодвинул «Деда Мороза» в сторону и вышел к ёлке. Длинная коса кокетливо хлестала «Снегурочку» по бедрам при каждом шаге. Антон ринулся следом, наплевав на сценарий утренника. Детвора радостно запрыгала, никто не ждал столь быстрого появления Деда Мороза. — А сейчас, — перебил ведущую Завулон, — дедушка раздаст вам подарки. Ну-ка, кто первый к нему подбежит? Кто хочет самый дорогой и большой подарок? И, понятное дело, детвора всем скопом кинулась к Городецкому, преградив ему путь и чуть не сбив с ног. Тем временем «Снегурочка» приблизилась к потенциальному, что-то тихо приговаривая. И всё было бы совсем плохо, если бы в зал не ввалился белый мохнатый медвежонок. Он в развалку ковылял к мальчику, облизывая свой черный нос большим розовым языком. И дети мигом забыли и про подарки, и про Снегурочку, ведь живой зверь, да еще и столь забавный, куда интереснее всего прочего и даже Иного. Антон где стоял, там и сел от растерянности на пол. Кто же знал, что Медведь может вытворять подобные фокусы? Здоровенным разъяренным перевертышем-убийцей Антон видел его не раз, но чтобы так… В итоге, выбор пацана был очевиден, и инициация, в отличие от ожиданий, прошла мирно и спокойно. И лишь раздосадованный Завулон пререкался о чем-то с Гесером, грозился санкциями, а все остальные были рады побыстрее разойтись по своим делам. *** Вспоминая всё это, Антон медленно поднимался на двенадцатый этаж. Уже два года он считал этот дом своим. И пока, вроде, не было причин это переиначивать. Только вот после сегодняшнего Завулон точно выставит его вон. Или же вытворит еще какую гадость. Несомненно, в своей неудаче он обвинит именно Антона и срывать злость тоже будет на нём. За последнее время на столь явное противостояние Дозоров он пошёл лишь сегодня, видать, цена вопроса была слишком высока. И станет безумно жаль, если этот день запомнится не сногсшибательной «Снегурочкой», а конечным разрывом. Антон морально приготовился к скандалу, глубоко вдохнул, будто перед прыжком в воду, и вошел в квартиру. Завулон обнаружился в гостиной, на диване, нога на ногу, высокий тонкий «Снегурочкин» сапожок расстегнут наполовину. В руке бокал. — Что-то празднуем? — удивился Антон и, пока не выгнали, расположился рядом. Ему всё никак не удавалось оторвать взгляд от стройной оголенной ноги: носок сапога покачивался, вторая нога отстукивала каблучком ритм. Антон с удивлением понял, что Завулон тихо напевает. — Ты бы еще кокошник надел, — сказал он слишком… довольным тоном, что ли. Антон и сам не понял, что его привело в такой восторг: то ли необычный вид Завулона, который, похоже, его ничуть не смущал, то ли его хорошее настроение, в противовес опасениям Антона. — Думаешь, стоит? — Завулон оставил бокал и посмотрел прямо в глаза. — Судя по песенке, Гесер пошел на уступки? Чем откупился? — спросил Антон, всё больше заводясь от провоцирующих движений ногой, от вальяжной грации, с которой Завулон потянулся, ловя сползающий с груди расстегнутый серебристый сарафан. — Он пообещал сократить количество ваших оперативников. На полгода. Троих отправляет в долгий и вполне заслуженный отпуск. Антон приподнял брови, чувствуя, как пересохло во рту, как язык не в силах озвучить его удивление: Завулон откинулся на спинку дивана, дразняще выгнулся. — Твою дивизию… — все-таки сдавленно выругался Антон, когда Завулон с кошачьей ловкостью резко приблизился и шепнул на ухо: — Тебя тоже в отпуск. И в полное мое распоряжение. Это было главным пунктом договора о компенсации. Остроносый кончик сапога провоцирующе прошелся по щиколотке Антона, вызвав потрясенный стон. — Я же заметил, как ты там на меня глазел. Так что сюрприз. А забавно вышло, — продолжал нашептывать Завулон, — представление разыгрывалось для мальчика, но клюнул на него почему-то совсем другой… мальчик. — Ты хоть когда-нибудь бываешь … — Антон с трудом, но все-таки выдавил, — мало-мальски предсказуемым? При первой встрече ты на меня ошейник надел, потом чуть не сожрал. Теперь еще и это… — Но тебе же нравится. Разве нет? Для тебя хоть Снегурочкой, хоть волком из «Красной шапочки». Что? Опять язык проглотил? Все, что Антон мог, так только кивнуть, потому как руки Завулона принялись такое вытворять, что даже сапожок на каблуке в воспоминаниях потускнел. — Ты в отпуске. С сегодняшнего дня, — продолжал нашептывать Завулон даже когда Антон, рыкнув, перехватил инициативу и мысленно порадовался, что как удачно они расположились на диване, далеко ходить не надо. — Я думал, мне придется сегодня собирать вещички. — Ты же знаешь, я всегда всё обращу себе на пользу. Даже твой проигрыш. — Эй, — возмутился Антон, — я не проигрывал! — Дед Мороз из тебя никудышный. Шарма нет. Завлекательности. Одна геройская бравада. — Но тебе же нравится? — процитировал Антон его же слова. — Возможно, — уклончиво ответил Завулон. — Кстати, получается, что мы с тобой теперь в близкородственных отношениях, дедушка. И как тебе? Антон нервно хихикнул. — Говорил же, ты костюмчик перепутал. Завулон, тебе больше подходит плащ звездочета-предсказателя. — Нет, — отмахнулся он. — Это скучно, все время считывать линии вероятностей. Вот сейчас я точно знаю, что последует, если я сделаю вот так, — он провел пальцами по горлу Антона, заставляя откинуть голову, затем продел тот же путь губами. Антон от удовольствия застонал. — Вот видишь, я же сказал, что точно знаю каждую твою реакцию. И это… — Скучно? Может мне тоже надо костюмчик сменить? — Я даже готов помочь. Сегодня будешь выполнять роль ёлочки, — проворковал Завулон, будучи очень довольным. Он задействовал чуть силы, и Антона опоясала нить гирлянды, затем она, словно змея, заскользила выше, петляя, переплетаясь, и в следующее мгновение всё его тело сверкало, словно новогодняя ёлка. — Каждому своё удовольствие, — пояснил Завулон. — А эстетика — превыше всего. Ну-ка, ёлочка, гори! И Антон, всё больше распаляясь под жаркими полу-поцелуями-полу-укусами, решил, что, действительно, не против отпуска. Тем более, если он будет именно таким — горячим и зажигающим. А за окном падал снег. И всё вокруг затихало, превращаясь в уютную, славную сказку.