Счастье, лежащее на дне 2

30 seconds to mars — A Beautiful Lie Это прекрасная ложь, Идеальное опровержение, Слишком красивая ложь, чтобы в неё верить, Настолько красивая, Что заставляет меня…       Над городом Ангелов нависло свинцовое небо, что очень не свойственно погоде этого города. В помещении комнаты создавался прохладный сквозняк, а воздух пах свежестью, пах океаном. Хотя обычно зной и жара привлекают весь спектр самых разнообразных запахов. Даже таблетки аспирина и кувшин воды не помогали прийти в себя, и после каждого пробуждения я вновь погружалась в сон. Стрелки часов показывали второй час дня, но мое пробуждение в который раз откладывалось. Я чувствовала, как мышцы тела тянуло, словно после пробежки или долгой ходьбы на каблуках. Неприятный озноб отдавался во всем теле, а желудок и вовсе будто прилип к спине и создавал ощущение пустоты в животе. Попытки подумать хоть над чем-то и поразмышлять не увенчались успехом. В голове не задерживалась ни одна мысль, на которой я бы концентрировалась больше пяти секунд. Буквальный сквозняк в мозгах, после принятия порошка. Просто лежу под одеялом, словно спрятавшийся суслик, свернувшись в позу эмбриона пытаясь снова заснуть, в надежде на то, что состояние улучшится. В какой-то момент слышу, как резко открывается входная дверь, и настороженно прислушиваюсь. Затем по комнате раздаются еле слышные шаги и тяжелый вздох, совсем рядом с моим импровизированным убежищем. А потом в глаза резко бьет свет, так как вошедший нахально скинул одеяло. Я недовольно морщу, нос и закатываю глаза, видя перед собой недовольного Зака. — Ты солгала! — нахмурившись, выдал он. — Что за негатив с утра, будь добр, закрой как было, — недовольно бурчу я. Он задумчиво хмыкает, в то время как я уже прикрыла глаза, старательно игнорируя друга. — Где ты вчера была? — так и не дождавшись реакции от меня, продолжает Зак. — Встречалась с режиссером, — вылетает у меня тут же. — Хватит строить из себя великую карьеристку! — строго вскрикивает Эфрон, повышая тон голоса, и я открыла глаза, чтобы взглянуть, не чокнулся ли мой друг. — Зак, у тебя ПМС? Тебе докопаться не до кого? — нервно поднимаясь на локтях и стреляя в друга недовольным взглядом, парирую я. — Да нет, я просто думаю, с каких пор у нас Депп режиссер крупных проектов? — я изумленно хмурю лоб, выгибая брови дугой. — Вас вчера видели папарацци. Снимки уже повсюду, — он протягивает мне в руки телефон, где открыт сайт пестрящий тем, как я и Депп выгружаемся из того паба. Кажется, весь мой отходняк прошел за секунду и мысли сконцентрировались лишь на одном. Снимки. Ненавижу этих проклятых журналистов, скорее всего нам уже приписали скандальный роман длинной в жизнь. Я быстро подскакиваю на постели и потираю виски, возмущенно пыхтя и даже не решаясь поднять взгляд на Зака. Вот как знала ведь, что на утро будет стыдно. И без того съедающая меня совесть вырвалась наружу. Вчера, да и в предшествующие дни, я была под действием порошка и образно наплевала на всех близких. — Как давно это дерьмо в сетях? — вскрикиваю я, одаривая Зака гневным взглядом. — Может часа три, — растерявшись, отвечает он. Сумбурные действия приводят меня к собственной сумочке, и я вытряхиваю из нее телефон, быстро ища в списке контактов Эмму Ладбрук. Девушку, работавшую на Лето и занимавшуюся в прошлый раз уничтожением снимков. Мы с ней познакомились на дне Независимости в доме Джареда и тогда обменялись телефонами. Долгие щекочущие нервы гудки заставляют меня прикрыть глаза, пытаясь наладить внутреннюю гармонию. — Пандора? Привет, вот уж не ожидала, — выдает она, как только снимает трубку. — Привет, Эм. Прости, если побеспокоила, но у меня тут неотложка, — тараторю я. — Ничего, и, кажется, я знаю по какому поводу ты. Я видела снимки и уже отправила запрос на их удаление, мне ведь Джаред велел. Их не будет минут через тридцать, — быстро отчеканивает девушка, и я даже спокойно выдыхаю, как она вдруг продолжает. — Панда, но какой смысл, если он видел, — это заставляет голову закружиться и перекрыть доступ кислорода в легкие. — Все настолько плохо? — еле как выдавливаю я из себя. — Я особо не в курсе, но у нас даже Шеннон за командира выступает. А ты и сама знаешь, какой Джаред диктатор, так что в каком он должен быть состоянии, чтобы передать свою корону Шеннималу, — я зажимаю рот рукой, чтобы хоть как-то отогнать подступающий к горлу комок. — Где вы ближайшие два дня? — произношу я почти тут же севшим голосом и вдруг понимаю, что чертовски устала. — Сейчас в Казани, завтра вылетаем в Екатеринбург. А что? — я мысленно охаю, неужто придется тащить задницу в Россию, где я не была вот уже несколько месяцев. — Я прилечу, не смогу все просто так оставить. Ты поможешь мне? — будто с опаской произношу я последнее предложение. — Конечно, Панда. Будем на связи, — проговаривает приятный женский голосок напоследок. POV Автор. После долгого и утомительного дня он хотел прийти в номер гостиницы, мечтал написать волчице сообщение и уснуть крепким сном младенца. Но этому было не суждено сбыться. Кажется, один из друзей, которые были на вечеринке дня Независимости и видели их вместе, прислал эти фото. Первые секунды он просто не мог осознать, что на фото действительно она. Улыбается, держит его под руку, возможно слегка пьяна, но это она. И этот факт не изменен. В голове особо не укладывалось, как она могла? Сколько раз в своей жизни он падал глубоко в пропасть одиночества и отречения из-за женщин? Пальцев не хватит, чтобы сосчитать, но эта чертова провокаторша выбивала его из привычной колеи. Многие из его женщин восхищались его творчеством и так или иначе сами подстраивались под немонотонную жизнь фронтмена рок группы. Многие из его дам пытались исправить внутреннего трудоголика, они не понимали. Но Пандора, кажется, умудрялась вместить в себе любое из этих качеств в зависимости от ее настроения, и ему это нравилось. Он не мог даже подумать над тем, чтобы успокоиться, перед тем, как внутри разгорелась дикая злость на волчицу. Разгромил весь номер. Разбил свой телефон, и устало присел на пол около камина, захотелось напиться и упасть в постель в состоянии беспамятства. И он сделал это. Кажется, у него в мини-баре была бутылка виски и множество маленьких бутылок с водкой, абсентом и прочими крепкими напитками. И уже спустя пару часов все это было внутри не привыкшего к большому количеству выпивки организма. Он отключился в попытке забыться. *** Утро было кошмарным и непривычным для него. Ужасная головная боль одолевала, и мужчина с трудом оторвал голову от подушки. Поначалу он даже с трудом вспоминал причины своего поведения, но как только калейдоскоп воспоминаний нахлынули в голову, ему стало еще отвратнее. Еще в своей юности он впитывал и запоминал суть женской сущности и часто находил управу на многих своих девушек. Но как бы много он не рассуждал о причинах поступков Пандоры, она всегда делала все по-другому, не так, как поступила бы другая. Ее психология, казалось, была выработана по собственному плану и действовала исключительно противоречиво. Один единственный вопрос мучил его каждую секунду: Зачем так откровенно лгать о светлых чувствах и убеждать его в их правдивости? Он не понимал этого. Верил ее словам и влюбился как мальчишка… Он закурил какие-то тошнотворные сигареты, лежащие на тумбочке рядом с мини-баром. Головная боль отпускала от тянущегося из легких сигаретного дыма. Когда человек не курит и делает первые крепкие затяжки, он будто пьянеет и в голове образуется дикая апатия. Это то, что было нужно Джареду сейчас. Его пропажи быстро хватились, и в номере появился силуэт брата. Он знал, ведь Шеннон так просто молчать бы не стал. Так как являлся не затыкаемым балаболом. — Бро, ты ведь никогда не курил, — почти шепотом произносит басистый голос брата над ним, и Джаред поднимает поникшие глаза на Шеннона. — Ты прав, это чертовски вредно, — его голос звучит резко и, кажется, пропитан горькой усмешкой. — Это не столь вредно, Джей, как твои мысли. Девушку легко вычеркнуть из своей жизни. Смыть ее запах прохладным душем. Выпроводить из спальни, но едва ли удастся так просто забыть. Воспоминания вредят тебе не хуже сигарет и выпивки, — отчеканивает Шеннон, нахмурив брови и глядя на такого Джареда…