Счастье, лежащее на дне 2

The Spiritual Machines — Couldn’t Stop Caring       Солнечный диск приближался к своему зениту на тусклом небосклоне солнечной столицы Америки, который постепенно затягивали небольшие свинцовые тучи. Раскаты грома уже долетали гулким эхом с пшеничных полей, где полным ходом шел сбор урожая. Ночь раскрывала городу свои объятья. Серебряный диск луны показался на небе и уже начал постепенно обдавать легким свечением улицы Лос-Анджелеса. Последние лучи солнца достигали листьев яблонь, на которых спели аппетитные плоды, и рассеивались по округу сладким манящим запахом. За городом, за полосой шума, что окутана запахом морской пены и спелых фруктов, по праву властвовала природа. Смотря на все это из открытого окна большого внедорожника, мне было немного обидно, ведь до жути хотелось выпрыгнуть на ходу и гулять именно здесь. Однако приходилось сдерживаться, чтобы не строить из себя совершенно ненормальную. Еще раз, глубоко вздохнув, я, засунула голову обратно в салон машины и закрыла окно. Это место немного приводило рассудок в порядок и отрезвляло мысли. По салону раздался громкий и звонкий женский смех, я неловко перекидываю взгляд на сидящих впереди друзей. Когда я вернулась в Лос-Анджелес, то планировала взорвать своим поведением все развратные заведения города, но неожиданный звонок Ридуса разрушил этот план, хотя может оно и к лучшему. Я знала, что Норман часто выбирается на подобный отдых, да и к тому же когда я вернулась, то обещала не пропадать и видеться с ребятами. Каким же было мое удивление, когда, встретившись с ними перед выездом, я столкнулась со своей подругой Лорен, которая тоже была крайне удивлена вновь из неоткуда появившейся мне. Та как-то не скромно намекнула на то, что я обязана ей все рассказать, и от ее тона на моем лице впервые за последние дни расцвела улыбка. Мы ехали уже пару часов. Ребята много рассказывали, и я бы сказала, что с удовольствием поддерживала беседу с ними. Чем дальше мы отъезжали от Лос-Анджелеса, тем легче мне становилось. Это моральное давление и груз на душе ощущались всё меньше, оставляя за собой лишь неприятный осадок после всего, что было. Пришлось долго объяснять Нине и Заку, что случилось и почему меня не будет еще пару дней. Сейчас оба из них были в городе, и за Дану можно было не беспокоиться. Хотя я все еще думала о том дне, когда она шокировала меня своей выходкой. Я ведь действительно не понимала всю реальность произошедшего за те 24 часа, и, наверное, поэтому мне было более или менее легче. Потом. Подумаю об этом, когда вернусь и начну разгребать завал собственных проблем. Пролетев еще несколько крутых поворотов, Норман повернул на извилистую не асфальтированную дорогу и вдалеке показался большой дом. Хотя, наверное, это можно было скорее назвать поместьем, которое ребята часто снимали. Большой двухэтажный дом кремового цвета с разными расписными ставнями и огромным крыльцом. Я бы, наверное, даже хотела тут пожить какое-то время. Мы вышли из машины, и я будто завороженно начала осматриваться, пока Норман и Эндрю опять дурачились и шуточно дрались друг с другом. Около этого самого крыльца было несколько клумб, в которых росли прекрасные пионы, и я непроизвольно жадно вдохнула их сладкий запах, расплываясь в беспечной улыбке. Эти цветы мне всегда напоминали родину и мамин сад, где каждое лето собиралась вся семья, а эти цветы распускались, придавая всему происходящему особую атмосферу. Кажется, ребята арендовали это поместье на все выходные и намеревались нехило тут погулять. На душе было безумно спокойно, ведь сложно даже вспомнить, когда я выбиралась куда-то и просто спокойно отдыхала в компании старых добрых друзей. Внутри дом так и отдает атмосферой семейного уюта, и, пока я поднималась наверх, меня одолевает неловкое чувство. Я нахожу себе самую темную спальню из всех имеющихся. Стены здесь выкрашены в грязно-бордовый цвет, в центре стоит большая кровать из красного дерева, в помещении комнаты витал приятный сладкий и одновременно значительный древесно-земляной запах ветра и свежескошенной травы. Ставлю сумку на пол и аккуратно, будто боясь кого-то потревожить, провожу кончиками пальцев по мягкой прохладной постели. От этого движения по комнате разносится характерный шелест ткани, а по моему телу легкие мурашки. Вдруг резко захотелось лечь на постели и поспать, а может и просто таращиться в потолок в поисках ответов на все мои вопросы. Однако это желание перебивается тем, что я вспоминаю о припрятанной пачке сигарет где-то глубоко в сумке. Открываю окно и присаживаюсь на подоконник, прикуривая сигарету и крепко затягиваясь. После нескольких затяжек меня заставляет поморщить нос резкий стук в дверь, и в следующую секунду на пороге комнаты оказывается Лорен. — Опять куришь? — легко улыбаясь, выпаливает она. — Настроение принуждает, — отшучиваюсь я, натягивая скованную улыбку на лицо. — Что случилось? — обеспокоенно интересуется девушка, присаживаясь рядом со мной на подоконник. — Мы на отдыхе, Лорен не хочу думать об этом, — строя как можно большую непринужденность, отвечаю я. — Только если это ничего серьёзного, — произносит она. — Брось, мне вот больше интересно, что у тебя нового? Ты вся будто светишься, — шутливо настороженно прищуриваюсь и наклоняюсь чуть ближе к девушке. — Ты права, кое-что происходит сейчас в моей жизни. И я даже иногда думаю, что все слишком хорошо и чудесно, чтобы быть правдой, — двусмысленно отвечает Лорен, заставляя непонимающе кивнуть в знак ожидания продолжения. — Я, конечно, пообещала пока никому не говорить, но тебе не могу не сказать, — от ее улыбки у меня на душе как-то даже теплеет, потому что видеть, как радуется близкий человек иногда дороже собственного состояния. — Коэн, не тому, так что у тебя такое! — изображая строгий тон, выпаливаю я. — Ну, ты же знаешь, что мы с Шенноном очень тесно общались последние месяцы, и совсем недавно я познакомилась с Констанс. Чудесная женщина, кстати. Но суть не в этом, в общем, Шеннон сделал мне предложение, — радостно тараторит она. И тут же показывает кольцо на пальце с аккуратным камнем. Как на это реагировать? Пока что моя нервная система просто переваривает сказанные Коэн слова и никак не собирается на это реагировать. Это весьма странно, я не могу не радоваться за Лорен и Ше, однако, что-то скребло на душе. Возможно, это еще не отошедшее сознание от разрыва с Лето. И всё-таки я ни в коем случае не имею плохого отношения к Шеннону, он всегда помогал мне, когда я просила… — Крошка, поздравляю тебя, я в шоке, когда вы все успеваете? — взволнованно лепечу я. Когда они успевают? Пандора, брось, они ведь не носились все это время с ребенком и определением отцовства, а выстраивали свою жизнь. — Я не знаю, знает ли Джей, он тебе ничего не говорил? — подхватывает она. Я смотрю на нее и не знаю, как поступить просто обрушить радость, царившую внутри девушки своими проблемами или солгать. — Лорен, мы… мы поругались с Джеем, — неловко отвечаю я. — Что? Как это? Все ведь было нормально, — встревоженно выпаливает она. — Ничего страшного, просто так вышло. Не грузи себя этим, — спокойно отвечаю я, хотя на деле мне хочется все ей рассказать и возможно даже пореветь. — Вы помиритесь, я уверенна. — Приходится кивнуть и натянуть легкую улыбку. Я не знаю, сколько еще мы сидим так, пока Лорен рассказывает о том, почему так вышло, и как великий холостяк Голливуда решился на такой важный шаг. Мне было очень занятно послушать подробности их истории и увидеть Шеннона в совершенно положительных красках. Спустя еще пару часов ребята уже выгрузили все вещи и жарили барбекю рядом с домом. Парни много смеялись, то и дело подстегивая друг друга язвительными фразочками. Я выпила бутылку пива и сообщила ребятам, что хочу прогуляться. Норман даже дал мне наставления по поводу заигрываний с медведями. Я не решилась уходить далеко от дома, ведь уже темнело и, хотя хвойный лес будто призывал к долгой прогулке, осталась все десятке метрах от начала лесного горизонта. Оглядываюсь и будто каждой клеточкой организма ощущаю запах свежей травы и свежести. Присаживаюсь около одного из величественных исполинов и опираюсь спиной на дерево. В эту секунды мир плывет перед глазами и не хочется даже шевелиться. Наступает тишина. Говорят, что уединение с собственными мыслями показывает, насколько человек морально истощен. Ты осмысляешь, что происходит с тобой, когда ты один. Сейчас простая тишина звучала как удар кувалдой по голове. Множество вопросов, на которые нужно бы найти уже ответы, всплыли в моей голове… Хотелось просто остановить собственную жизнь, ведь в последнее время, какие бы действия я не предпринимала, становиться только хуже. Возможно, проблема в том, что нужно, наконец, заняться любимым делом и перестать пускать слюни на окружающих мужиков. В конце концов, я ради этого и вернулась, но за все прошедшее время почти не работала. Но мне до жжения в груди хотелось, чтобы проблема с Джаредом и Джонни разрешилась сама по себе. Ведь я действительно не знаю, как поступать, чтобы стало легче. «Ты чокнутая Пандора!» — пролетает в один момент в моей голове. Как можно так разрываться между мужчинами, если и помимо этих идиотов у меня есть не менее важные проблемы. И если с Джонни все понятно, это уже колоссальная зависимость похлеще чем от любого из наркотиков, то я не могу вспомнить, когда мне стало не хватать Джареда. Когда его присутствия стало не хватать, чтобы вытащить меня из омута кошмара, который по кусочкам разрушал изнутри. Когда на место слов пришли объятья, поцелуи, а потом и желание принадлежать ему без остатка, слиться с ним, стать его частью. Найти спасение в его мире. Любовь ли это? Да что вообще сегодня можно назвать любовью? Бесполезно сейчас думать о сущности собственных убеждений и чувств, ведь я вижу из всего этого лишь один выход. Какое-то время быть прежней деловой Пандорой, у которой вместо души ледяная глыба, а то слишком многим в последнее время я показывалась романтичной девчонкой…