дневник с его именем
3 января 2017 г. в 19:17
Гарри идёт по коридору и думает насчёт Бала. Он не может решить с кем ему пойти: все девчонки уже заняты, а он спохватился в последний момент. Даже Рон кого-то пригласил, а он словно волк одиночка отправится на этот бал. В принципе, если бы он не был участником Турнира, то он бы и не особо думал о Бале, но раз такое дело.
Ему очень хотелось узнать, кто же кинул записку с его именем и обошёл заклинание, наложенное на Кубок Огня. В его голове были разные мысли, но остановились они только на одном человеке: Северус Снейп. Из-за чего? Но ведь он просто ненавидит мальчика всем сердцем, как считал сам Гарри. Его гневный взгляд всегда направлен на бедного Гарри, который ничего не сделал такого профессору, чтобы профессор зельеварения относился к нему с таким пренебрежением. Северус Снейп всегда старался зацепить мальчика, чтобы тот как можно больше нервничал. Профессор как будто сам заставлял Гарри его ненавидеть, что у него блестяще выходит. Гарри напрягается от одного его присутствия, ему сразу же становится противно и мерзко, как будто он съел конфету Берти Боттс со вкусом ушной серы. Но с другой стороны, Гарри было безумно жаль профессора зельеварения, который жил один в своём подземелье, не имел друзей и он никогда не видел, когда профессор искренне улыбался.
Идя по коридору и раздумывая над тем, как жить дальше, Гарри не сразу услышал девичьи всхлипы. Кто-то еле слышно плакал, прижавшись к стенке. Было понятно, что этот кто-то явно не желал, чтобы его поддержали. Подойдя к этому человеку чуть ближе, Гарри понял, что это его друг, а точнее, подруга — Гермиона Грейнджер. Это был уже не первый раз, когда Гарри видит плачущую Гермиону и всегда причиной её слёз является никто иной как Рон Уизли.
Гарри коснулся плеча Гермионы и ждал, когда она повернётся к нему лицом. Затаив на минуту дыхание, Гермиона прекратила реветь, но поворачиваться к нарушителю её «покоя» она не собиралась.
— Гермиона, — произнёс Гарри.
Девочка тяжело вздохнула и повернулась лицом к своему другу. Она понимала, что выглядит далеко не так, как во время ужина, но это уже не особо её волновало. Ей надоело быть сильной. Сколько можно сдерживать свои слёзы? Конечно, главной причиной её срыва являлся Рон, но, даже в какой-то мере, Гермиона была благодарна ему за то, что он её довел. Она старается, чуть ли не об стену бьётся, а все её старания никому не нужны, как выяснилось. Да, учителя хвалят её, говорят, что она лучшая ученица на Гриффиндоре, да и вообще старается больше всех, но это ли нужно ей?
Гермиона грустно улыбнулась Гарри и опустила свой взгляд в пол. В какой-то мере, ей было стыдно, что она предстала в таком виде перед своим другом. Да и как он её нашёл? Она безусловно не хотела, чтобы её нашёл кто-то, а тут он.
— С тобой всё хорошо? — обеспокоенно спросил Гарри, положив свою руку вновь на плечо свой подруги, дабы привлечь её внимание.
Гермиона еле заметно кивнула и откинула руку друга. Подождав минуту, девочка села на ближайшую лавку и взялась руками за голову.
Гарри безмолвно наблюдал за своей подругой и думал только лишь о том, чтобы заставить Рона вымаливать прощение у Гермионы. Сказать честно, ему уже надоело бегать за Уизли, чтобы он извинялся перед кем-то, бегал за кем-то. Да, он, конечно же, понимал, что Рон просто ревнует Гермиону, но налетать на каждого человека, который стоит рядом с девочкой в метре — это уже перебор. Любовь любовью, но пора Рону включить свой разум, который спрятан в недрах его мозга.
Гарри подсел к Гермионе и тяжело вздохнул. Оставлять её одну он и не собирался, потому что Гермиона — его лучшая подруга, которая ни разу его не бросала. Она была для него, как сестра. Он так думал и не надеялся на большее. В какой-то период он понял, что между его друзьями что-то есть и не стал лезть в их отношения, но вот правильно ли он сделал… Гарри много думал об этом: Гермионины слёзы, которые были связаны с криками Рона, безумно раздражали Гарри, который чувствовал к своей подруге слегка не дружеские чувства, но молчал об этом и не собирал произносить вслух.
— Гермиона, что случилось? — еле слышно спросил Гарри, посмотрев на заплаканное лицо подруги.
— Как будто ты не знаешь, — ухмыльнулась Гермиона, взглянув на своего друга. — Рон, Гарри. Снова Рон.
Гарри грустно ухмыльнулся, чуть поёрзал на месте и устремил свой взгляд на противоположную стену. «Рон, Гарри. Снова Рон» — пронеслось у него в голове. Как же его раздражает всё это! А если Гарри признался бы в своих чувствах Гермионе, может быть всё было бы иначе? Но вот произнести три этих слова для Гарри было бы огромным испытанием.
— Гарри, почему он так со мной? Он показывает, что я ему нравлюсь, а сам срывается при первой же возможности, заявляя мне, что у меня роман с Крамом? Он сам виноват, что я согласилась пойти с ним! — прокричала Гермиона. — Он заметил, что я девчонка только тогда, когда до бала оставалось несколько часов. Ему до этого вообще в голову не приходило пригласить меня!
Гарри смотрел в стену и внимательно слушал свою подругу. Сказать честно, тот факт, что Гермиона пошла с Крамом, участником турнира, волновало больше Гарри, чем Рона. Если Рон сразу же налетел на Гермиону с обвинениями, то Гарри таил всё в себе. Видеть, что Крам обнимает Гермиону, ведет себя с ней, как будто они с первого курса знакомы — отвратительно. Но Гарри терпел. Он — просто друг для Гермионы Грейнджер.
— Гарри, ты меня слышишь? — спросила Гермиона, смотря на своего друга, который даже не повернул голову в её сторону.
— Гермиона, скажи честно, Рон… — Гарри сделал паузу, боясь спугнуть подругу таким вопросом, — ты его любишь?
Гермиона опустила свой взгляд на пол и грустно улыбнулась. Что значит любить? Она в этом ни то, что не разобралась, она в это запуталась. Она любит Рона, но как? Рон для неё стал, как брат родной, с которым можно повздорить, которого всегда нужно чему-то учить. Он всегда умел её развеселить и заставить плакать. С ним ей интересно и она никогда не сможет бросить его, потому что он — её названный брат. Все в округе считают, что они встречаются, хотя это не так.
Рон считал, что у них действительно любовь: он её беспричинно ревнует, кричит и устраивает скандалы. Но не о такой любви мечтает наша Гермиона.
— Гарри, я люблю Рона, — произнесла Гермиона, смотря на своего друга. — Я люблю тебя. Я люблю маму и папу. Я много кого люблю. Но если ты о той самой любви имеешь в виду, то… Рон, он мне словно брат, который часто доводит меня до слёз и которого я буду всю жизнь прощать. Да, я не пошла с ним на этот чёртов бал, но здесь он сам виноват!
Гарри повернулся лицом к Гермионе и был удивлён её ответу. До этого момента он считал, что его подруга не то, что любит, а обожает Рона, а теперь он узнает, что она любит его также, как и любого другого родного ей человека. «Брат» — Рон для Гермионы.
— И что «твой брат» вновь натворил? — спросил Гарри, не отойдя ещё от услышанного.
— Он нашёл мой дневник и понял, что он для меня лишь брат, — произнесла Гермиона, смотря в глаза Гарри. — Гарри, он любит меня, а я не могу ответить ему взаимностью.
— Ты любишь кого-то другого? — Гарри просто не мог не задать этого вопроса.
Гермиона кивнула головой и еле слышно произнесла: «И об этом он тоже узнал».
Сейчас Гарри чувствовал, что этим человеком может оказаться и он. Он всё время находится рядом с ней. Он всегда улыбается, когда видит, что она счастлива.
— Я его знаю? — несмело спросил Гарри.
— Да, Гарри, знаешь, но это… этого не нужно знать… тебе, — делая паузы, объясняла Гермиона.
А как объяснить другу, что он и является человеком, который становиться причиной её улыбки? Как признаться, что именно он тот, в кого она влюблена? Они не должны быть вместе — так решила Гермиона. Он — самый известный волшебник во всём магическом мире, а она — грязнокровка, зануда, всезнайка. Она просто не пара для такого, как Гарри.
Гарри положил свою руку на руку Гермионы, которая лежала на её колене и посмотрел в глаза своей подруге.
— Знаешь, а ты… ты не плачь больше. Он того не стоит, — с улыбкой произнёс Гарри, смотря на смущенную подругу. — Правда! Ты не должна больше плакать. Улыбайся! Смейся! Мне больше нравится, когда ты улыбаешься. Ты сразу становишься красивее всех.
— Гарри, — Гермиона засмеялась и ударила Гарри по плечу.
Гарри улыбнулся и посмотрел на Гермиону, когда улыбалась и вытирала слёзы со своих щёк. Она до сих пор плакала, но вот из-за Рона ли теперь? Хотя теперь и она не сможет ответить на этот вопрос. Услышав комплименты от Гарри, она просто не знала, как дышать. У неё появилась надежда, нехорошая надежда, но… Да, она сопротивлялась самой себе. С одной стороны она хотела быть с Гарри и чувствовать себя любимой, но с другой она вообще не должна была находиться рядом с ним. После его «Улыбайся! Смейся!» хотелось рассмеяться, заглянуть в его глаза и увидеть так только одно: любовь. Но посмотреть в его глаза она не осмелилась. Она просто продолжала улыбаться и смотреть вдаль.
Зачем столько проблем создавать самой? Кто не даёт Гермионе любить Гарри? Она сама решила, что у них нет будущего. Зачем?
Действительно задумавшись об этом, Гермиона посмотрела на грустно улыбающегося Гарри Поттера и положила свою голову на его плечо. Сейчас уже не стоило задумываться о том, что их ждёт впереди и как отреагирует на это сам Гарри. Она просто хотела почувствовать его тепло и наслаждаться моментом. Не хотелось что-то решать и бежать куда-то. Хотелось сидеть так вечно и держать руку Гарри в своей.
— Гарри, — начала Гермиона, решив рассказать ему о своих чувствах, — это ты. Рон узнал, что я люблю тебя…
Гарри еле сдерживался, чтобы сразу же не признаться в том, что и он её любит. Так, Гарри, всё хорошо.
— Ты мне тоже нравишься, — признался Гарри, взяв Гермиону за руку и взглянув в её карие глаза.
— Только нравлюсь? Как сестра, да? — грустно ухмыльнувшись, произнесла Гермиона, смотря на их руки.
— Нет, как девушка, — улыбнулся Гарри, поцеловав её руку. — Поэтому… не плачь больше. Я никогда не заставлю тебя плакать! Я сделаю всё, чтобы ты постоянно улыбалась. Буду дарить тебе цветы и разные подарки. Буду водить тебя по театрам. Буду читать тебе перед сном какие-нибудь красивые стихотворения. И даже буду стараться писать их сам.
Гермиона рассмеялась и прикусила губу. Всё, что происходило сейчас было больше похоже на сон, чем на реальность. Он обещал ей, что будет всю жизнь радовать её, признался в любви и приказывает ей никогда не плакать. Вот дела!
— А что будет, если я всё же заплачу? — искренне улыбнулась Гермиона, поудобнее расположив свою голову на плече Гарри.
— Рон получит, — ухмыльнулся Гарри, поцеловав Гермиону в лоб.