Сказка про царевича и серого волка

Жил-был царь Берендей, и было у него три сына, жена, три любовницы, несколько десятков слуг, конюшня с племенными жеребцами, шесть собак, две кошки и золотая рыбка. Гордостью же царской являлся сад с молодильными яблоками, которые не столько омолаживали, сколько сил на жену и любовниц давали. Только вот стал кто-то подворовывать яблоки в саду царском. Подозрение вначале пало на сыновей Берендея, да только без надобности им яблочки эти пока что. Наказал тогда царь отпрыскам своим сад сторожить по очереди, да прознать, кто же это такой нахальный на чужую собственность посягает. Старший сын проспал всю ночь, а наутро сказал, что, дескать, глаз не сомкнул, а вора все равно не заметил. Средний сын девку-кухарку в кустах всю ночь протискал, но наутро доклад был точь-в-точь как у брата старшего. Данила же, младший сын, давно уже мечтал пред батюшкой выслужиться, да случая никак не представлялось. Глаз царевич не сомкнул и вдруг светом сад озарило и увидел он птицу диковинную, перья которой будто из огня сотканы были. Стала гостья ночная яблоки молодильные клевать, на что Данила воскликнул «Тебе-то почто Виагра, тварь пернатая?!» и кинулся на похитительницу. Жар-птица проворнее царевича была, поэтому оставила о себе лишь перо горящее в руках младшего сына Берендея. Царь наутро долго перо разглядывал, затем позвал всех сыновей и наказ им дал: - Вы, троица дармоедов, узду в руки и быстро побежали свет белый прочесывать в поисках этой жар-птицы. А чтобы уж точно не облажались, вот вам условие: кто первым жар-курицу мне доставит, того и наследство. Сыновей после слов батюшки и след простыл. Что же делать, думал Данила, куда податься? Где птицу диковинную искать? Но тут смеркаться начало, царевич на лесной опушке спать улегся, а как проснулся, то увидел, что от коня остались только сбруя, седло, копыта, да набор костей. - Не понял, - встал сын Берендея во весь рост, да прокричал угрожающе, - если через пять минут та тварь, что это сделала, мне на глаза не явится, то сам найду и убивать буду долго и мучительно! Затрещали кусты и вышел оттуда серый волк, через мгновение обернувшись добрым молодцем. С ушами и хвостом. - Оборотень?! Ах, ты… - Не гневайся, царевич, - грустным голосом оборотень промолвил. – Я твоего скакуна съел. Брат мой двоюродный доконал меня в стае, от нервов зверский аппетит проснулся, а тут конь… Если пообещаешь меня не убивать, то могу службу тебе сослужить. - Прекрасно, - оглядел царевич оборотня с головы до ног. – Снимай штаны. - Ты чего, царевич?! - Натурой брать буду, все равно больше ни на что ты не годен, – со словами этими повалил Данила-царевич оборотня наземь, да давай целовать его и руками в штанах шарить. - Сжалься! – взмолил волк-оборотень. – Мне домогательств двоюродного брата хватает, уж ты не начинай. Давай лучше я тебе вместо коня пока буду. Отстранился Данила немного от парня, а тот уши прижал и смотрит в ответ так честно, так жалобно. - А не мелковат ты для ездового волка? - Я же оборотень. Ты лучше скажи, куда путь держишь? - Да нужно мне курицу огненную отыскать, что батины яблоки в саду поела. - Жар-птицу что ли? Так знаю, где такую найти. - Знаешь, да? Ну что же, - вздохнул Данила. Он бы и без птицы обошелся, первоначальный бартер тоже неплох был. – Звать тебя как? - Демьян, - обернулся парень огромным серым волком. – Садись, царевич. Самого-то как по имени величать? - Данилой. - А почему не Иваном? - Батюшка решил соригинальничать. Приехали Данила и Демьян к дворцу местного царя. - Значит так, - наставлял царевича волк, - птица в клетке, а клетка на сигнализации: если замешкаешься, то трубачи весь дворец на уши поставят. Так что забирайся по стене к окошку верхнему, птицу быстро из клетки вытащи, да камень вместо нее подложи – должно прокатить. Как-то замешкался царевич, явно что-то недоговаривал, но все равно полез. Чуял Демьян неладное, нервно внизу топтался. Данила явился довольно быстро, а следом и стража затрубила. Вот ведь, подумал оборотень, на клетку золоченую все-таки позарился. - Постой… А жар-птица то где?! - Понимаешь… Не такой она ночью в саду казалась, да и адреналин, наверное, роль свою сыграл, - пошаркал Данила-царевич носком сапога по земле. – В общем, боюсь я всяких там пернатых летающих тварей. - Идиот! Быстро за птицей назад лезь, пока стража не сбежалась! Полез царевич назад. Десять минут прошло, двадцать. Оборотень уже волноваться начал, решил за Данилой наверх лезть, но тот вдруг сам из парадных ворот вышел. - Значит так, Демьян, у нас с тобой новая миссия, - с совершенно спокойным выражением лица прокомментировал младший отпрыск Берендея. – В соседнем царстве нужно будет прибрать к рукам златогривого коня – без него мне летающей ворюги не отдадут. Вздохнул волк, да делать было нечего. Решили пока путники в лесу заночевать. Данила, как наскоро лежанки смастерили, к оборотню полез, рубаху стал с него стягивать, поцелуями засыпать. - Отстань уже, царевич! – огрызнулся волк. – Я и так тебя на спине катаю, хватит с тебя и этого. - Ты знаешь, сколько мой конь стоил? – невозмутимо Данила вопросил. – Батюшка на семнадцатилетие подарил, специально из-за Тридевять земель заказывал. Лошадка целой конюшни стоила и десятка таких, как ты. - Ну, извини… - Так что утешай меня, скакун мне как брат был. Делать было нечего, пришлось все-таки царевича «утешать», иначе бы все равно не отстал, хотя сравнение скакуна с братом неуместными показались в этой ситуации. И откуда, размышлял в процессе Демьян, столько извращенцев в королевстве появилось. Или, может, эпидемия какая прошла? На следующее утро довольный царевич и сердитый серый волк вновь в путь отправились. Конь златогривый, по словам оборотня, в конюшне волшебной был заперт: кто узду его тронет, тот стражу разбудит. Пробрался Данила-царевич в конюшню, посмотрел на коня, затем на узду, на стенке висящую, и вновь на коня. А часть сбруи эта красивая, каменьями украшенная, золотом вышитая, да еще эта надпись на табличке рядом с ней «Возьми меня» соблазн внушала. «Если быстро все провернуть, - смекнул царевич, - то и узда у меня будет и конь». Схватил он драгоценность со стены, на златогривого накинул, но тут, откуда ни возьмись, стража набежала, а затем и царь явился, в чьей конюшне царевич промышлял. Выслушал хозяин сбивчивые извинения Данилы, да сказал, что простит все и коня отдаст за Елену Прекрасную. - Так, Демьян, у нас снова планы поменялись. - Я тебя ненавижу, царевич, - сквозь зубы оборотень прошептал. – Что на этот раз? - Теперь нужно за Еленой Прекрасной ехать, и обменять ее затем на коня. Взвыл Демьян, серым волком перекинувшись, дождался, пока царевич на него усядется, и рванул по направлению к новой цели. Что поделать, плата за коня высока была, ну да сам виноват, мог бы пару овец загрызть или корову на пастбище. Судьба, видимо. Елена и впрямь прекрасной была, но Данила все равно нос воротил, мол, и щеки слишком румяные и талия чересчур идеальная. Посмотрел на царевича оборотень искоса. - На этот раз я все сам сделаю, а то от тебя одни проблемы. Данила не возражал. Волк много шума поднимать не стал, дождался, пока Елена у деревца уединится, на птичек засмотревшись, и быстро скрутил ее, на спину закинул и был таков. Царевич только присвистнул от удивления, так все чисто да быстро оборотень провернул. - Тебе, наверное, уже не в первой девиц выкрадывать? - Не поверишь, - запыхавшись, ответил оборотень, - эта первая. Все сделаю, лишь бы ты от меня отстал. Пока ехала троица по лугам да полям, вновь сумерки сгущаться начали. Решили герои переночевать в лесу, а то до хозяина златогривого коня еще далеко было. Данила по привычке снова к оборотню полез. Тот, чуть не плача, умолял царевича хоть при девушке непотребством не заниматься. - Да вы продолжайте, - с горящими глазами Елена Прекрасная промолвила, руки от веревок как-то освободивши. – Считайте, что меня тут нет. Демьян так и застыл, в грудь царевича упершись, чтобы тот не достал. Он-то думал, что только их царство ненормальное, а девица тоже с наклонностями сомнительными нарисовалась. Данила свое все-таки взял на радость Елене Прекрасной, та только от радости попискивала, а оборотень от горя подвывал. Отвязаться бы от этой ненормальной парочки побыстрее, горестно размышлял Демьян, да убежать в дальний лес, чтобы не достал никто. На утро следующее отправились герои Елену на коня выменивать. - Парни, я с вами остаться хочу, - шмыгнула носом Прекрасная. – Вы мне нравитесь, а царь тот, я слышала, страшный, старый и в сарае у него целая коллекция плетей, костюмов из черной кожи и приспособлений специальных… Не бросайте меня на произвол судьбы! - Жалко ее, - взглянул царевич задумчиво на оборотня, - может, аферу какую провернем? Вроде Елена свой человек. Пробормотал что-то оборотень невразумительное, завертелся волчком и предстал пред друзьями в образе Елены Прекрасной. - Ничего себе! – воскликнула парочка. - Древняя магия, - гордо ответил оборотень. – Теперь мне, главное, молчать, а то голос-то мужской остался. Ты, царевич, приведи меня к царю, а дальше я сам разберусь. Схоронитесь пока в лесу, позже вас найду. Данила сделал все, как было сказано, коня ему вместе с уздой вручили. Вечером царь уже свадьбу сыграть решил, а как настал момент невесту целовать, то Елена тут же волком обратилась, зубами пред лицом престарелого жениха клацнула и была такова. Позже Демьян путников нашел, и отправились они все вместе коня на жар-птицу выменивать. - Да пропади пропадом эта птица, - ворчал царевич, на коне сидя вместе с Еленой. – Я бы и без нее обошелся, но наследство получить хочется, так как сам младший в семье. Да коня еще жалко, моего некая скотина бессовестная загрызла, а тут как раз кстати этот златогривый нарисовался. Посмотрел искоса оборотень на царевича при словах «скотина бессовестная», но понял, что этот жулик и коня прикарманить хочет. - Ладно, - сказал волк, - обращусь в скакуна. Сделаем все так же, как и с Еленой. Отвел Данила-царевич лжеконя царю, на вытянутых руках приняв жар-птицу и выпросив для нее и клетку. - Ты что, царевич, птиц боишься? – захохотал царь. Данила сделал самое серьезное выражение лица. - Если бы. Только слухи про птичий грипп ходят, так что это всего лишь предосторожность. Дождавшись, когда гость с птицей покинут хоромы, царь приказал коня намыть, накормить и в царскую опочивальню отвести. Почуял оборотень неладное уже вначале, а как местный правитель приставать к нему начал, слова любовные молвить, то лжеконь с мыслями «я на такое не подписывался», развернулся к царю спиной, лягнул его со всех сил и в окно выпрыгнул. Все, вроде, хорошо шло. И Елену от похотливого царя спасли, да и коня от другого извращенца тоже. Оставалось только жар-птицу Берендею вручить и жить дальше спокойно. Только случилось так, что на утро, пока Демьян обстановку разведывать бегал, старшие сыновья Берендея чуть ядом не захлебнулись, увидев Данилу в обнимку с Еленой Прекрасной, да еще рядом обнаружив красивейшего коня и ту самую жар-птицу. Воткнули они нож в сердце брата младшего, водрузили девицу и птицу на коня и уехали царю-батюшке хвастаться. Прибежал оборотень назад, да поздно уже было. Пришлось мчаться за мертвой да живой водицей: мертвая раны затягивала, а живая сердце биться заставляла. Вроде все правильно Демьян проделал, а царевич все никак в себя не приходил, да глаза не открывал. Вспомнил волк еще одну старую легенду про волшебный поцелуй и, так как это была последняя надежда, то решил на всякий случай опробовать. Только губами губ царевича коснулся, как тот обвил руками шею оборотня и впился в него жадно. - Обманщик! - возмущенно Демьян воскликнул, еле от Данилы отстраняясь. – Давай-ка, быстро братцев твоих нагоним, иначе ничего батюшке своему не докажешь. Настигли они воров, но убивать не стали. Заколдовал их оборотень, чтобы наглые братья лево от права отличать перестали, да имена свои забыли и к Берендею дороги никогда не нашли. Путники же отправились вручать жар-птицу царю. Тот очень счастлив был, по сыновьям долго не печалился после рассказа, что без вести они пропали. Завещал все Берендей своему младшему сыну, достал из закромов остатки молодильных яблок и пошел по своим делам. Елена Прекрасная у царевича жить осталась как сестра названная и не более того. - Ну, а я пошел, - сказал Демьян, человеком перекинувшись. – Живите долго, счастливо и про меня не вспоминайте. - Оставайся с нами! – попросила Елена Прекрасная. – Вы такая пара хорошая. - Нет уж, спасибо, - нервно в ответ оборотень хихикнул. - Демьян, в самом деле, тебе же идти некуда, - царевич за плечи волка-оборотня обнял. – Для тебя и комнату отдельную выделю, есть будешь, что хочешь и по лесам не мыкаться. - Я уж лучше по лесам, - пробормотал Демьян, руку царевича со своих плеч убирая. - Обещаю, что приставать к тебе редко буду, - уговаривал Данила, – целое стадо овец для тебя разведу – грызи, сколько влезет. Не в неволе же жить будешь, но все лучше, чем одиноким волком по глухим лесам бегать. - Ладно, я подумаю, - сдался Демьян. Царевич широко улыбнулся, Елена с улыбкой от него не отстала. Понял оборотень, уши прижимая, что добром это все вряд ли закончится, ну, да время покажет. Вот и сказке конец, а, может, еще только начало.