Не люби меня.

- Сонмин-а! Прекрати звать меня... - Сонмин-а! Пошли по магазинам. Прекрати. Не трогай меня. Иначе я сейчас возьму нунчаки и засуну тебе их в... - Да, конечно, Донхи-а, - улыбаюсь ему. – Прямо сейчас? - Да, у меня другого времени не будет... – ну, конечно, не будет. – Я с Нари еду в... Выключаю внимание, дабы не слышать, что он с Нари будет делать и куда едет и вообще. Конец фразы потерялся в гуле вломившейся в общежитие небольшой толпы Суджу. Я помахал им рукой и зашёл в свою комнату. Сердце билось чуть быстрее, чем хотелось бы. Вы не представляете, насколько тяжело любить лучшего друга. Вы не представляете, насколько тяжело любить лучшего друга, если он парень. Вы даже не можете представить, что значит любить лучшего друга, когда он парень, у которого есть невеста. Любимая невеста. Прекрасная и прелестная. И любить совсем не как друга, и даже больше, чем пресловутое «больше, чем друга»... - Мин-а! – настойчивый стук в дверь заставил загнать сокрушения по поводу далеко внутрь. - Иду! – выкрикнул я из комнаты. Сейчас, когда мы с Кюхёном жили отдельно, было особенно тяжело. Не в чьих объятиях забыться, никто не бросит холодное «приди в себя, хён, ты сам не свой», когда депрессия накатит шквалом. Но это неважно, я могу прийти к нему сам. Просто пустая комната, рассчитанная на одного... На меня одного. Всё-таки, мы с Кю последние из группы разъехались по разным комнатам – тяжело стереть со своей кожи краски привычек. Вышел из общежития один – Шиндон ждал меня уже внизу у своей недавно купленной машины. Мы уже выросли, не двадцатилетние мальчики, чтобы рассекать воздух на мопедах, как это было раньше. Поэтому сейчас хён, широко улыбаясь, открыл мне дверь на пассажирское сиденье. Я, чуть приподняв уголок губ, устроился внутри и оглядел салон. Здесь я ещё не был: всё пахло новизной и чем-то ещё... - Прикинь, - Донхи плюхнулся на своё сиденье и, сняв машину с ручника, завёлся, - Нари предложила снять на свадьбу пять лимузинов! Я напрягся. Свадьба? - А ты что? – тихо, голос почему-то задрожал. Мой взгляд упёрся в окно рядом с пассажирским сиденьем. - Сказал, что снимем пятнадцать, - хохотнул он и похлопал меня по плечу. - Ханни тоже позовёшь? - А как же, - поворотник, машина трогается с места, едва слышно, как гудит мотор, поэтому сейчас мой всхлип прозвучит слишком громко. Я сдержался, я молодец. - Х-хорошо. *** - За чем пришли? – я почти с разбегу, едва зайдя в спортивный магазин, бухнулся в кресло. Зачем спросил, заранее зная ответ, без понятия. Нари страстный любитель сноубординга, скоро её день рождение, а Шиндон весь светится от счастья. Нетрудно, сложив факты в нужной последовательности, сделать вывод. Но я всё-таки удостоверился. - Хы, - хён рукой позвал консультанта, а другой помахал парочке фанаток, которые не решались сейчас зайти в магазинчик в торговом центре, чтобы взять автограф. - Ну так что? – спросил я, нехотя поднимаясь с места и проходя через стеклянные «стены» отдела. Приложил палец к губам и попросил девушек убрать фотоаппараты, шепнув «подарок выбирает», расписался на своей фотографии. Привычно. - Сноуборд, - не удивил. - В честь чего? - На свадебное путешествие поедем во Францию, - удивил. Отвернулся к стойке с зимними шапками, схватил одну кепку и, не глядя на Донхи, сунул кассиру. Тот был занят выбором между розовым и жёлтым сноубордами и не заметил мой порыв. Я быстро напялил кепку на голову, стянув привычную тёплую шапку. Плевать, что уши замёрзнут, зато он не увидит мои красные глаза. *** Я, наверное, моральный мазохист. Пришёл сегодня к хёну в комнату, сославшись на то, что не могу в одиночестве уснуть. Он, конечно, принял меня. Пустил под своё одеяло, хоть и ему, и мне было неловко: мы редко спим вместе. Ещё больше нас обоих смутили мои руки, обнявшие Донхи. Я не смог удержаться. Мысленно сказал себе, что утром, когда покрывало ночи снимут с мира, всё забудется: и неловкость, и смущения, и эти странные объятия, и моё тяжёлое дыхание ему в грудь... Всё. Я, не нарушая тишину, прижался к нему ещё сильнее и закрыл глаза. До этого я и правда уснуть не мог, а сейчас сон ушёл и вовсе. И, думаю, возвращаться ко мне на ближайшую неделю он не думает. Плевать... Я живу сейчас и в данный момент. А в данный момент я хочу обнимать его так сильно, как только могу. Ведь в темноте всё совсем иначе. Всё совсем не так. - Расскажи что-нибудь, - попросил я. Кажется, он вздрогнул? Или я слишком восприимчив к любому изменению его тела? - М... – он задумался. Подобное всегда ставило его в тупик. Но нашёлся в этот раз он быстро. - Слышал про историю с Кю на RadioStar? Я мотнул головой, но, сообразив, что в темноте он не увидел этого, ответил, что нет. - Прикинь, он кому-то из стаффа признался в любви! Ну, в его манере... Типа, я бог, а вы все мои рабыни, ха-ха. Заранее уже такой расслабленный. Думал, она согласится, а вот фиг ему! Она чуть ли не с криками на него бросилась, отшила, короче. Я хмыкнул. Макнэ-макнэ. Забыл напрочь мои советы, та девушка совсем не из простых была. - А знаешь, что стало самым весомым аргументом? – не дожидаясь ответа, сквозь смех Шиндон продолжил писклявым голосом, явно подражая той несчастной. – «Тебе надо встречаться с Сонмином, а не со мной!» И сам же захохотал. Я эту историю слышал уже по меньшей мере в трёх вариантах, но всё же подыграл ему и посмеялся, чтобы не озадачивать поиском новых историй. Сейчас, когда атмосфера стала чуть менее разряженной, он смог уже сам приобнять меня за плечо, и это стало, наверное, самым нежным моментом за последнее время. Я чувствовал запах его шампуня для волос и мыла, которым он пользовался вместо геля для душа, молочка и кремов, аргументируя тем, что «настоящий мужик не должен пользоваться женскими примочками». И почти уже успокоился, когда он вдруг спросил: - Что с тобой в последнее время? – тихо, сокровенно, совсем другим голосом, который слышали, пожалуй, только я и Нари... Нари... - Всё в порядке, устаю сильно просто, - я невольно крепче схватился за его пижамную рубашку. - Тебе надо больше отдыхать, наш Сонминни, - так ласково, что я готов был растаять на месте... Так ласково он говорил, пожалуй, только со мной и Нари... Нари... - А всё-таки? Я же вижу, что тебя что-то беспокоит, - почему сегодня так настойчив? - Правда, ничего. Ну, разве что переживаю, что с Кюхёном теперь не в одной комнате. - Скучаешь по макнэ? – улыбнулся он. – Та фанатка была права! Вам надо встречаться! - Хён! - Ладно-ладно, - хотел потрепать меня за щёку, но попал на губы, а затем, испугавшись чего-то, стукнулся о ключицы. Сердце, как по команде, побежало с низкого старта. И стремительно набирало разгон. Комната мгновенно погрузилась в тишину. Черт возьми... Он так смущался, наверное, только со мной... И Нари... - Нари... – звуки сами по себе вырвались из моего рта. Я напрягся, надеясь, что он это не услышал. - Что с Нари? – надежды рухнули, как бы пафосно это ни звучало. - Н-нич... – начало было я, но тут вдруг меня прорвало. Я сам не понял, какие мысли в моей голове извернулись настолько, я полностью забаррикадировал свой мозг от действий. Но то, что произошло, то и произошло... Слова сами собой полились. Я говорил, что люблю его, что он нужен мне, что ужасно ревную к его будущей невесте, что мне страшно не хочется отдавать его какой-то девке и последние слова стали определяющими... Я кричал, а он злился всё больше. В конце он выставил меня за дверь, ревущего и дрожащего непонятно от чего. А я тоже злился, только вот на кого больше – и сам не знал... *** Они подходили и спрашивали, они переживали, каждый беспокоился, и я радовался, что Чонсу не видит всё это, потому что даже он не смог бы мне помочь, и он был переживал больше всех... Не беспокоился только Донхи. Или старательно делал вид, что всё в порядке? Не знаю. Мне было ужасно стыдно за свой всплеск и перед хёном, и перед Нари, ведь я оскорбил её ни за что – просто так. А она ни в чем не виновата. Поэтому и подходить к Шиндону и мириться я не мог. А когда ко всему этому прибавлялось, что он теперь знал о моих чувствах... Наверное, это конец нашей дружбы? Ведь дружба, это когда... Это когда оба одинаково друг друга любят. А если любовь одного выходит хотя бы на чуть-чуть за рамки, это сложно назвать дружбой... Нет? *** - Сонмин-а, - Шиндон выловил меня в аэропорту. Мы уезжали в Китай на промоушен нового альбома. Ребята ушли вперёд, рядом разве что тёрся Рёук, который решил меня подождать. Я вздрогнул, когда с его губ слетело моё имя. - А? – сделать вид, что всё, как обычно, - проще простого. - Надо поговорить, - я так долго ждал этих слов, что сейчас кивнул с такой силой, будто бы от этого зависела моя судьба. Хён приобнял меня за плечо и отвёл в более пустое место. Я махнул Рёуку, чтобы тот не ждал. - Я прекрасно понимаю, что ты меня любишь, - начал он. Я видел, как сложно ему даются слова, - но оскорблять мою девушку нехорошо, понимаешь? Мне больно слышать такие слова... И ревновать не стоит... В горле встал ком. Я уже догадывался, что сейчас он скажет, но остановить его не мог. Я искренне думал, что он понял... А он так ничерта и не понял... - ...Ведь мы с тобой лучшие друзья, я всегда найду время для тебя, - твёрдо завершил он и уверенно кивнул. – Мир? Донхи протянул мне руку, чтобы скрепить какой-то, одному ему понятный, мир. Я хотел сначала потеряться в его глазах, чтобы увидеть там что-то такое, что он, возможно, скрывает от меня. Может быть, он не любит Нари? Может, втайне он питает похожие чувства... Но я знал, что ничего этого нет, поэтому просто опустил глаза на его ладонь, замер. Развернулся. И ушёл. А что мне ещё оставалось? *** Мы помирились. Правда. Когда вернулись из Китая, Донхи устроил нам «свидание», как он гордо нарёк поход в кино и по магазинам. Мне было хорошо, я даже не знаю, почему, ведь в воздухе так и витало что-то вроде прощания... А я так и не узнал, понял ли он мои чувства или до сих пор думает, что я люблю его как друга. Но один вечер разрешил все вопросы. Возвращаясь из торгового центра, мы ненадолго застряли в пробке. Приглушённая музыка была едва слышна. Я чувствовал, что хён как-то напряжён, мне показалось даже, что у него по виску пробежала капля пота. Надеюсь, что всё-таки показалось. - Донсэн, - коротко позвал он, привлекая моё внимание. Теперь напрягся уже я. У хёна было почти страшное лицо. Я уткнулся взглядом в лобовое стекло. - Что? - Не люби меня. - Хорошо. Молчание. Радио стало громче, диктор заговорил про прекрасную зимнюю погоду, про то, что под конец февраля ожидаются снегопады и что сейчас самое время ехать на горнолыжные курорты. - Когда свадьба? - В середине февраля, - он слегла улыбнулся, - чтобы успеть на горнолыжный курорт. - Я рад.