Часть 1
4 января 2017 г. в 00:33
Когда я пришёл домой, там было темно. Я едва мог разглядеть очертания мебели. Щелкнув выключателем, я хмыкнул, увидев, что это не принесло никакого результата. Наверное, что-то с проводкой. Здание-то старое. Я медленно, почти наощупь, пошел вглубь лофта, направляясь на кухню. Хотелось выпить чего-то и лечь спать. Сегодня ждать некого. Тот, ради которого я прихожу домой, уже три дня на задании и возвращается только через два дня.
Зайдя в кухню, я вытащил из холодильника пакет гранатового сока и прямо из него сделал несколько глотков. Холодная жидкость обожгла горло, и я усмехнулся, зная, что Он точно начал бы ругаться. Во-первых, он не любил, когда пьют не из стакана, а во-вторых, он терпеть не мог холодное.
Вернув пакет в холодильник, я пошел в спальню, на ходу стягивая с себя одежду. Утром уберу, а сейчас спатьспатьспать. Уже подходя к комнате, я услышал тихую музыку из-за двери. Странно, что я не услышал раньше. Приоткрыв дверь, я изогнул бровь. Комната выглядела так, словно кто-то основательно подготовил её к первому свиданию первокурсников.
Горящие свечи были расставлены по всему периметру, мягко освещая небольшое помещение. Спасибо, что не было этих пошлых лепестков роз. Я распахнул дверь шире, заходя внутрь, и увидел Его. Того, кто должен был приехать только через два дня.
Видимо, на моём лице отразились все мои эмоции, потому что он тихо рассмеялся. Подошёл ко мне, обнял и тихо прошептал на ухо:
– Я так соскучился, Ленни.
И у меня сорвало тормоза. Я подхватил его на руки, заставляя скрестить лодыжки у меня за спиной, развернулся и впечатал его в стену. Я беспорядочно покрывал поцелуями его лицо, шею, плечи. Всё, до чего мог дотянуться. Я вдыхал его запах, покусывая ключицы, а руками сжимал его бедра. Наверное, у него останутся синяки. Я шептал всякие глупости, говоря, как мне его не хватало. Я обещал выпороть его за то, что он не звонил за последние сутки ни разу. Но это будет завтра.
Сегодня я просто доведу его до изнеможения. Я буду мучить его до последнего. Буду издеваться, вынуждая его стенать и умолять меня. О, я могу быть садистом, малыш, ты знаешь.
Он только смеялся, запрокидывая голову и судорожно вздыхая каждый раз, когда мои зубы захватывали очередной участок бледной кожи. Его руки вовсю блуждали по моим плечам и спине, царапая их короткими ногтями. С зацелованных губ срывались настолько пошлые стоны, что я едва сдерживал себя, чтобы не взять его прямо сейчас.
Всё еще держа его навесу, я отошел от стены и направился в сторону кровати. Я не мог оторваться от его губ, да и нужно ли это? Воздух сейчас казался таким неважным. Я опустил его край постели, продолжая целовать, а мои пальцы в это время медленно расстегивали пуговицы на его рубашке, периодически задевая новый обнаженный участок кожи.
Покончив с этим предметом гардероба, я снял его с него и отбросил в сторону. Плевать, что завтра она не будет похожа ни на что приличное и он, наверняка, разразится гневной тирадой. Да, он слегка помешан на порядке.
Когда мои губы прошлись по его груди, задевая соски, он издал настолько порнографически стон, выгибаясь на кровати так, словно был натянутой тетивой лука. Я лишь усмехнулся, прикусывая кожу на животе и проводя по укусу языком.
– Перестань мучить меня, – простонал он, снова выгибаясь и проводя ладонями по моей голове. – Я хочу тебя, Ленни. Хочу почувствовать тебя в себе. Хочу быть под тобой. Я думал об этом с самого момента отъезда, знаешь? Эти две ночи без тебя были ужасными. Мне пришлось дрочить в душе дешевой гостиницы, представляя, как ты меня трахаешь.
Я тихо зарычал, а перед моими глазами появилась эта, определенно, соблазнительная картина. Я рывком расстегнул его джинсы, разом стягивая их вместе с нижним бельем вниз.
Его член, такой красивый, среднего размера, увитый венками, сейчас истекающий предэякулятом, был и д е а л ь н ы м. Я провёл языком от основания до головки, обнимая его губами. Он двинул бёдрами, пытаясь проникнуть глубже, но мои ладони прижали его к кровати. О нет, малыш, сегодня я хочу повеселиться. Я медленно насадился ртом на его член, заглатывая до самых яиц. Спасибо бурной молодости за отсутствие рвотного рефлекса.
Его в очередной раз выгнуло, а руки отправились в вольное путешествие по постели, сжимая в длинных тонких пальцах белоснежную простыню.
– Смотри на меня, – сказал я, отрываясь от своего занятия. О, как же я люблю этот его взгляд. Замутнённый, осоловевший. Он словно пьяный, прикрывает свои невозможные зелёные глаза длинными ресницами, глядя из-под них. Он тяжело дышит, его грудь вздымается в такт вздохам, а сердце колотится заполошно, как птица в клетке. И я снова возвращаюсь к своему делу. Я отсасываю ему, как в последний раз. Медленно, растягивая удовольствие. Вновь пропустив член в горло, я сглатываю и слышу его стон. О, как же мне это нравится.
Я чувствую, как напрягаются его мышцы, я знаю, что он готов кончить. И я пережимаю основание его члена, мешая. Его разочарованный вздох, оповещающий о том, что оргазм отступил, слегка веселит меня. Неужели он думал, что всё будет так просто?
Я поднимаюсь и отхожу на пару шагов, чтобы полюбоваться своим мальчиком. Я безумно люблю его вот такого: расхристанного на кровати, с лихорадочно блестящими глазами, с припухшими губами и выступившей на лбу и над верхней губой испариной. Его дыхание чаще обычного, руки судорожно сжимаются в кулаки и член, о, этот член, твёрдый, как камень и только для меня.
Я подхожу ближе, и снимаю с него оставшуюся одежду. Медленно, как и всё до этого. Я поднимаю его и принуждаю повернуться ко мне спиной и опуститься на локти. Он послушно выполняет мои требования, соблазнительно изгибая спину, оттопыривая тем самым свою прекрасную задницу. О, у меня стоит так, что я боюсь, что ширинка банально не выдержит такого напора. Но мне плевать сейчас на собственное возбуждение. Я лишь хочу довести моего мальчика до исступления.
Я упираюсь коленом в постель, а мои ладони уже гуляют по его телу, совершенному телу. Оглаживают спину, бока. Разводят в стороны ягодицы. Я наклоняюсь и широко прохожусь по расселине языком. Малыш скулит, подаваясь мне навстречу. Я обвёл языком сжатый сфинктер, дразня. Чуть прикусил кожу сбоку. Подул на влажный след, слушая, наслаждаясь, громкие стоны. Разведя ягодицы сильнее, я проник языком внутрь, растягивая мышцы. Не такие и напряженные.
– Играл с собой без меня? – спросил я, подтягиваясь на руках и прикусывая мочку его уха. Ответом мне стал лишь стон. Я с оттяжкой ударил его по левой ягодице, наблюдая, как бледная кожа наливается краснотой. – Какой плохой мальчик. Разве папочка разрешал это делать?
И снова шлепнул, но уже по правой.
– Нет, – проскулил он, – думаю, папочка должен меня наказать.
О да, малыш, папочка тебя накажет. Я снова провёл влажный след от мошонки до ануса, погружая язык в знакомую глубину. Я трахал его, наслаждаясь всхлипами, доносящимися от него.
Мой собственный член стоял так, что можно было орехи колоть, но я не отрывался от своего занятия, трахая его языком, руками разводя его ягодицы в стороны.
– Сколько? – я прервался, чтобы оставить укус на нежной коже ягодицы, трогательной покрытой созвездием родинок.
– Два, – его голос дрожит, а дыхание сбилось. Я хмыкаю, провожу ладонью по своему укусу, смещаю её к сфинктеру, оглаживая приоткрытые края кончиками пальцев.
– Чего ты хочешь, малыш? – я сел на пятки, дразня своего мальчика, и не давая ему ничего.
– Тебя, – тихий, с присвистом, ответ. Нет, малыш, так не пойдёт.
– Я итак здесь, – ухмыляюсь, щекочущим движением пробегаясь по его бедру. – Чего ты хочешь от меня?
– Хочу, чтобы ты вставил в меня свой член и трахнул так, чтобы я забыл своё имя, папочка. – И двинул бедрами ко мне, прогибаясь в спине и раскрываясь сильнее. – Я хочу, чтобы назавтра у меня были синяки по всему телу, словно подтверждающие, что я – твой. Хочу, чтобы у меня ноги дрожали только от одной мысли об этой ночи.
Из моей груди снова вырвался рык, я подскочил с кровати, раздеваясь до конца. Схватив его за волосы, я сплюнул на другую ладонь, размазал слюну по члену, и одним рывком вошёл в него. Он застонал, и мне показалось, что его позвоночник – это гибкий прут: еще немного и его затылок коснётся ягодиц.
Я брал его медленно, упиваясь его тяжёлым дыханием, тем, как он придушенно выстанывал моё имя, собирая простынь своими пальцами. Притянув его к себе, я уложил его голову к себе на плечо, прошептав на ухо, что он должен кончить, не прикасаясь к себе.
Я обнял его поперёк груди, чувствуя быстрые удары его сердца, и входил в него резкими толчками, каждый раз проходясь головкой по простате. Несколько движений спустя я почувствовал приближение оргазма, сжал его в объятиях покрепче и задвигал бёдрами сильнее, с остервенением вбиваясь в его тело.
– Кончи для меня, малыш – шептал я ему, сцепляя зубы на нежной мочке и он, дёрнувшись в моих руках, начал спускать, выплёскивая сперму на простынь. Одновременно с ним, я кончил в него, заполняя своим семенем, словно помечая.
Я опустил его на постель, медленно выходя из него и ложась рядом. Он повернулся ко мне, мягко целуя меня и улыбаясь своей невозможной улыбкой.
– Я люблю тебя, Ленни, – тихо сказал он, придвигаясь ближе и утыкаясь своим курносым носом мне в ключицу.
– И я тебя люблю, Барри. – Я обнимаю его, как самое ценное сокровище и он, на самом деле, самое дорогое для меня. Он – то, ради чего я пойду на убийство. Он мой триггер, моё слабое место и в то же время, моя сильная сторона. Он делает меня лучше, заставляя забыть обо всём дерьме, происходившем со мной раньше. Барри Аллен – моё все.