Karmic Retribution

Ну, разве это не была одна большая и глупая ситуация? Красный был не в состоянии остаться в той же комнате, как и Босс, когда признался ему. Это была неделя лишней телепортации и горчицы. Он был уверен, что Санс имел добрые намерения. Парень казался недееспособным из-за эгоизма и ненависти. Клыкастый скелет просто не мог понять, почему именно сейчас. Санс и его брат были вместе? Со всем этим романтическим фуфлом? При одной мысли об этом Красного охватывали ревность и смятение. Он хотел спросить об этом, но зная, что Папайрус Санса мёртв, и никакой сброс не вернёт его… Он решил мудро держать рот на замке. Босс не опускал слов Санса. На самом деле, судя по наблюдениям Красного, его младший брат прислушивался к Сансу. Значит ли это, что Босс любит его?.. Он даже не матернулся… Конечно, он любит своего брата. Конечно, эти чувства взаимны. Это никогда не было секретом! Но теперь он должен был соперничать с… Сансом. Когда Красный чувствовал «это», он предавался своим желаниям в «У Гриллби». «Оно» заглушало вкус, зрение, слух, обоняние и осязание. «Оно» лишало его всех связных мыслей. На одном дыхании скелет чувствовал, как весь мир сокращается до одной частицы. Он телепортировался и оказался между Сансом и угрозой. Всё его существо говорило, чтобы он защитил Санса. Вот что за «оно». Его изначальная черта Гнева никогда не была такой явной и болезненной. Каждая пылинка его магии вибрировала от ярости. Красный хотел смерти медведя, пытать это существо, пока тот не обратится в пыль. Он хотел продолжать, пока пыль каждого монстра не разлетится по ветру. Но он почувствовал, как что-то прижалось к нему сзади, и Красный глубоко выдохнул, чувствуя сочетание магии Босса и его собственной. Ожидание Босса было долгим. Красный думал, что это ошейник заставил его так отреагировать. Он никогда так не делал, может быть, это было «оно»… Или что тогда? Они оба отреагировали агрессивно и потом… что-то вспыхнуло в его голове. Почти управляемый диким инстинктом, он дотронулся до Санса, «проверяя» его характеристики. Не похоже, что это было лишь из-за него! Босс делал то же самое!

***

Прошло три дня с того случая, и Санс, кажется, был спокоен, несмотря на то, что за ним наблюдали. Если не Босс, то Красный наблюдал за ним. Если не он, то Босс. Его младший брат также без слов закрепил за каждым спальные принадлежности. На которых сейчас был Красный. В кровати Босса, со своим братом и Сансом. Если бы клыкастый монстр не домогался бы до своей альтернативной версии, и не переспал бы со своим младшим братом… то это было бы приятно. Красному нравилось избегать проблем и не спать в одной кровати с ними. Мягкий стук костей заставил Красного открыть одну глазницу, и огоньки в его глазницах погасли. Босс повернулся к нему и Сансу спиной, лёжа ближе к двери, и готовый к тому случаю, если кто-то осмелится напасть на них в их же доме. По его дыханию Красный смог определить, что Босс был спокоен, но не спал. Внимание Красного привлёк Санс, который лежал между ним и Боссом. Маленький скелет дрожал, и между его зубов иногда проходили отчаянные звуки. На его черепе блеснули капельки синего пота, и к ужасу Красного, на его глазницах начали наворачиваться слёзы, спускаясь вниз по щекам. Старший брат проверил Эджи, нарушило ли это его дрёму, и почти подпрыгнул, когда на него уставились два светящихся в темноте огонька. Он глупо улыбнулся, когда младший осторожно повернулся к нему, рассматривая Санса. Огоньки Красного начали сильнее светиться, чтобы дать им больше света. — Болен?.. — спросил Эджи как обычно, громко и резко, но при этом так мягко, что Красный едва его слышал. Это заставило его душу пропустить удар, после чего он нахмурился и осторожно протянул руку к щеке Санса. Хотя скелет и потел магией, но у него не было температуры, и он не был слишком холодным. — Нет, Босс, — прошептал Красный в ответ. — Наверное, кошмар. Выражение лица Эджи немного изменилось, он нахмурился, и уставился на дрожащего монстра. — Нам разбудить его? — слова брата были тихими и неуверенными. Красный взглянул на Санса, повернув лицо так, чтобы свет от их взглядов падал на проблемного монстра. — Не следует… Он давно не спал, и это может быть опасно… Эджи нахмурился с этими словами. Они оба знали, что Санс редко отдыхал. Похоже, он, наконец, поддался слабости, но кошмар всё равно пришёл, не так ли? — Что нам тогда делать? Красный поморщился. ЧТО они делали? Его воспоминания о детстве были туманными из-за «Безумия», поебавшего его воспоминания, да и у Красного не так часто были кошмары… — М-может быть, то, что он делал?.. С псами? — неуверенно ответил он, чувствуя всплеск паники, когда Санс начал бормотать слова. Оба наклонились поближе, чтобы услышать хныканья. — Пожалуйста, прекрати, я не хочу… Пожалуйста, позволь мне у-умереть… Пусть это закончится… Я не могу… Нет… Пожалуйста! Останови это… Не убивай… Нет! Пожалуйста, не убивай и-их… Позволь мне у-умереть, пожалуйста… Я не могу… больше… Пусть это закончится… Не… Глазницы монстров широко раскрылись и потемнели от боли в голосе Санса. Даже голос у попрошайничающих монстров за их жизнь не был таким… сломанным. Санс поднял руки и замахал ими в воздухе. Руки Папайруса накрыли его, и у Красного было достаточно времени, чтобы почувствовать смятение, когда он робко «приласкал» монстра. Дыхание маленького скелета сбилось, и новые слёзы потекли по его лицу, а мольбы не заканчивались, поэтому Красный прижался ближе и старательней имитировал нежные прикосновения, которые он видел. Он вздрогнул, когда Эджи обернул вокруг них руки в защитной манере, и осторожно уложил по бокам. Под взглядом брата, Красный положил его свободную руку на грудь Санса, делая успокаивающие поглаживания. Он передразнил брата, коснувшись спины Санса и поглаживая его там. Санс вздрогнул и выдохнул, прежде чем слова превратились в скулёж. Оба скелета продолжали поглаживать его, пока маленький скелет не утих, и слёзы не прекратились. Красный улыбнулся, положив руку на щёку Санса. Дремлющий скелет лишь рассеянно икнул и уткнулся носом в его руку, заставив на черепе Красного появиться маленькие рубиновые капельки пота. Монстр взглянул на своего брата, оценивая его реакцию, и его взгляд был прикован к Сансу, принявшему прикосновение. Словно решив не отставать, Эджи погладил другую щёку маленького скелета, и получил ту же реакцию в ответ. Красный был уверен, что у обоих была реакция космического недоверия, но он не мог заставить себя взглянуть в глазницы своего брата. Такое чистое выражение доверия и уязвимости… Красный был уверен, что это было только для… тех… кто был слабаком?! Он, конечно, никогда не видел такой открытой демонстрации. Это было так неловко. Это было необычно. Это было… волнующе. В голову старшего брата никогда не приходило, что прикосновение необходимо. Но теперь, когда он был тем, кто утешал, и это не убило его, то… это было приятно. Красный задумался над тем, что если давать прикосновения приятно, то насколько же приятно получать их. По крайней мере, это успокаивало его. Это не был едва запоминающийся жест, который он дал приятелю, или же секс с кем-то за золото, чтобы успокоить возбуждение. Это было просто прикосновения ради прикосновений. Ради комфорта. Санс давно уже расслабился, иногда осторожно дыша. Но он продолжал спать, а они продолжали просто прикасаться к нему. Никакого другого мотива, кроме этого… Красный и Эджи не сказали ни слова друг другу за эту ночь.