Karmic Retribution

Как только Капитан ушла, Санс повернулся к братьям с вопросительным взглядом. — Зачем ты наврал Андайн о моей способности получения ЛЮБВИ? Эджи нахмурился, словно надеялся, что Санс не поднимет этот вопрос. Винить наркотик было глупо, но было ясно, что маленькому скелету не нравилась эта тема. — Почему, блять, нет? Я бы предпочёл, чтобы она видела тебя как слабака, нежели потенциальное оружие! Красный поморщился и толкнул своего брата в бедро. — Босс… Эджи нахмурился. — Хорошо. Это чтобы защитить тебя, — поправил он себя, взглянув на альтернативную версию своего брата. Санс нахмурился в непонимании. Почему Красный заставил Эджи быть добрее к нему? Он не мог найти причину этого, но проигнорировал то, что Эджи сказал ему правду в лицо. Возможно, пришло время получить некоторые ответы. — Ты действительно собираешься свергнуть Короля? — спросил он вполголоса. Оба брата сразу успокоились и притихли. Такой поворот событий застал их врасплох. Санс не думал, что Эджи не способен справиться с этим. Он подходит для короны. Но перед Азгором… Король, которого он знал, был тем, кто нёс судьбу своего народа как тяжёлое бремя на своих плечах. Опечаленный, но решивший сделать это ради надежды своих подданных. Добрый старик, сделавший неправильный выбор в прошлом, задавленный горем. Смирившийся, но всё ещё может пригласить кого-нибудь на чашечку чая из золотых цветов. — Мы не собираемся свергать Тирана. Он должен умереть. Слова Эджи заставили душу Санса пропустить удар, и взглянуть в лицо Королевского Стражника. Что?.. Была одна вещь, которая могла заставить Красного убить монстра, но эту версию его младшего брата… — Неужели нет другого пути? — прошептал он, и оба брата взглянули на него, словно он собирал головоломку. — Твой Азгор может и согласиться отдать трон, но наш правитель, вероятней, не подходит к твоей теории, — сказал Красный, покачав головой. — То, что он сделал… Этому нет возврата. Что… Что Азгор сделал? — Король когда-то был почитаемым монстром. Но он обезумел. Он игнорирует попытки монстров сломать барьер. Это всё, что он видит сейчас. Кто-то, кто жалуется, быстро умирает. Монстры, как правило, слишком слабы для такой позиции… и они преклоняются перед его плотскими желаниями. Ужасная головоломка собралась, и его огоньки сузились. — А-альфис? Нет… Не может быть… — Да, — Красному было очень неловко. — Её ума не достаточно, чтобы получить эту должность в его глазах. Как думаешь, почему Андайн ненавидит его со всеми его ёбаными потрохами? На мгновение Сансу показалось, что его стошнит. Или он упадёт в обморок. Что-то. Но он стоял совершенно неподвижно. Как может монстр заходить так далеко? Всё внутри него восстало против того, что он услышал. Но Санс верил Эджи и Красному больше, чем кому-либо. Так же, как и Папайрусу… Ничто не имело для него смысл. Почему бы Азгор Дриимурр пал так низко? — Почему Азгор так сосредоточился на барьере, если… если нет армии, которая будет воевать за него? Это не складывалось. Хотя у них был план, всё было не так. Санс не понимал… — Монстры более чем способны постоять за себя, если дело дойдёт до этого, — ответил Эджи. Санс замер. Это было сказано так пренебрежительно. Так уверенно. Как мысль. — Ты имеешь в виду… они разбегутся и будут волноваться только о себе? — пробормотал маленький скелет, тщательно подбирая слова. Красный склонил голову набок, рассматривая пустое выражение лица Санса. — Нет, милый. Это значит, что мы достаточно сильны, чтобы бороться с людьми, если в этом будет необходимость. Последняя часть головоломки встала на своё место, и магия Санса, наконец, восстала, заставив его упасть на колени от тошноты. Он чувствовал руки братьев, как они звали его, но он не мог слышать их из-за шума в голове. Азгор солгал. О самом главном, самом важном при общении с людьми. Санс был уверен в этом. Монстры тут думали, что у них есть шанс. Что люди слабы. Что сотня или менее монстров могли конкурировать с миллиардами людей… Это неправда. Он отмахнулся от этого факта как от простой мухи. Но Фриск всё ещё в состоянии убить монстров, ведь они достаточно решительны. Король обманул свой народ… Свобода невозможна, это просто самоубийство.