Найди мне Крылья Свободы

С того дня я с Леви общалась, как с другом, и никто не был против. Мы спокойно стали читать ту книгу каждый вечер, даже иногда пропуская ужин. А если мы всё-таки решали на него заявиться, то садились за один стол и болтали без умолку. Без умолку, потому что оказывается, капитан любит поговорить и рассказать парочку историй, а так как ему очень повезло, и у него есть я(как-то двусмысленно звучит), Аккерман спокойно может рассказать всё мне, я же всегда с интересом слушала абсолютно все истории, а когда там были смешные моменты, мы оба заливались смехом. Когда мы читали, Леви клал свою руку мне на талию, к чему я уже привыкла. Очень редко было, что мы не могли почитать вместе из-за его работы и дополнительных отчётов, но даже не смотря на это, я приходила к нему в кабинет, и когда капитан работал, я сидела на диване и пила его самый вкусный чёрный чай, в котором Ривай шарит больше, чем в рукопашном бою. Но ещё лучше он шарит в моющих средствах, какие лучше, а какие полное дерьмо. Один раз я заснула в библиотеке, а проснулась уже в своей комнате. Мои товарищи, то есть Армин, Микаса и Эрен, великолепное трио, говорили мне, что капитан нёс меня на руках из библиотеки. Сначала, они подумали, что со мной что-то случилось, но Ривай объяснил им, что к чему и отнёс меня в мою комнату. Конечно, они были довольно удивлены, что мы читаем вместе в библиотеке, из-за этого Эрен уже начал придумывать нашу новую историю о любви с названием "От совместного чтения в библиотеке один шаг до постели". Да, что-то в этом есть, но я всеми руками и ногами была против этого и начала бить его с криками: "Извращенец!" Все, кто был рядом, удивлённо на нас смотрели, но похоже, все слишком умные стали, поскольку они быстро догадались, отчего я так веду себя и, как ни в чём не бывало, продолжали болтать кто о чём. Не знаю, что там эти солдаты надумали себе, но это явно что-то непристойное. Самое интересное то, что Микаса не набросилась на меня с кулаками, а то и с ножом, с криками: "Тварь, убью за Эрена!" Не-е-ет, Аккерман поддержала меня и даже похвалила, когда я закончила бой с Йегером. Я была удивленна, но потом мне всё стало ясно. Это видно не из-за того, что Эрен сделал из меня и Леви "парочку влюблённых голубков" и поступил не совсем хорошо... Хотя, что я мельчу? Это отвратительно! Так вот, не от этого, а из-за того, что "маленькому Эрену нельзя думать о таких вещах в таком возрасте". Я конечно, понимаю, гормоны разыгрались, но не надо ж со мной так. После этого случая, я и капитан стали самыми обсуждаемыми людьми в Легионе, на что Леви было до лампочки. Особенно о нас без умолку говорила Ханджи, доставая даже самого командора. Так его поведение меня вообще шокировало. Один раз, когда я разговаривала с Риваем о книге, о её недавно совместно прочитанной четырнадцатой главе, к нам подключился мимо проходящий Эрвин, и не с того не сего, он сказал: "Леви, повременил бы ты с этим. Ей даже восемнадцати нет, а тебе уж тридцать с хвостиком! Не стыдно, а?" Я покраснела. То ли от злости, то ли от смущения с мыслю "Какого такого лешего?!" Капрал тоже, как и я, был в шоке от услышанного. Он подошёл ко мне со спины и закрыл мои уши руками, поскольку знал, как его крики и трёхэтажный мат на меня действует. Размахивать руками Ривай не мог, но ему хватило и слов, чтобы командор Смит смог понять, что с какого перепуга он вообще такое о нас думает и какого хрена мы докатились до такого, потому что мы даже не встречались. Просто друзья, господи, пойми нас, Боже! Больше с такими вопросами к нам никто, кроме бесстрашной Зоэ, не подходил. Ну конечно! В последний раз капрал таким матом командора накрыл, что уж не знаю, что он сделает с обычным солдатом. Эрвина, конечно, бить нельзя, а если бы это был солдат? Я уже знаю, что было бы. Леви просто бы вытащил его позвоночник через рот, дал отменный удар в живот и ударил бы о стену со всей силы, что лекари бы не помогли. Единственное, что он не делал на людях, так это не трогал мои волосы. Капитан был единственным, кто смел их трогать, больше я никому, даже Саше не разрешала это делать. Картофельная, конечно, пару раз пыталась хотя бы пальцем дотронуться, но когда она это сделала, я отскочила от неё и схватилась за голову с воплем: "Не трогай мои волосы! Не трогай! Не трогай!" После этого Браус не пыталась дотронуться до моих рыжих прядей, даже других предупредила, ибо я могу выпустить кишки. Я немного вздрагивала, когда он поправлял мои волосы. Один раз он даже попросил меня заплести что-нибудь. Я не была против и дала своё официальное разрешение. Правда, без документа и печати, но и так сойдёт. Он сделал мне красивую причёску, похожую на пышный колосок. Я раскрыла рот, когда её увидела. Мне даже завидно стало, потому что я никогда не заплетала свои волосы, поскольку руки не из того места растут. А тут меня обошёл капитан Разведкорпуса, самый сильный человек, мужчина с прекрасным телосложением, которому тридцать с хвостиком годиков. Про телосложение можно было промолчать, но такого добиться, мне кажется, другой какой-нибудь солдат, даже Райнер, не смог бы и за три жизни. Я спросила, что он ещё умеет. Ну, он может что-нибудь подшить, приготовить несложное блюдо, за считанные секунды свалить титана, что мы уже знаем. Его рукопашный бой превышает "отлично" — одиннадцать баллов из десяти. Дальше, он блистает своей силой и скоростью, если он хочет ослепить титана, то просто по любому лезвия останутся в глазных яблоках этого куска мяса. Они просто так врежутся в глаза, что лезвия не в силах остаться на месте, поэтому Леви нужно быстро менять лезвия, что он делает мастерски. Так же, у него отличная выносливость и физические данные, что я уже говорила. Он без труда сможет отжаться двести раз, сделать столько же отжиманий, пресс и подтягиваний, а потом пробежать кругов так пятьдесят. Ещё у него невероятный иммунитет. Он тренируется в любую погоду, не смотря дождь, ветер, снег или град. Но если стихийные бедствия деревья вырывают с корнями, то Ханджи и я пытаемся всеми силами остановить его, подключая даже Йегера, который тоже не хочет лишиться своего жуткого тренера, который готов убить его, если он взбеситься в форме гиганта, и вторую надежду человечества. Так же может подключится Жан, который видя наше сборище, совершает так называемое движение "рука-лицо" и тоже присоединяется со словами: "Что бы вы без меня, придурки, делали". А ещё я узнала от очкастой, что он "странно" болеет. Что она имела ввиду, я так и не поняла. Вот так весело живём. *** Ещё одна тренировка. На этот раз мы ориентировались на местности и "убивали" макеты гигантов. Я маневрировала между огромными деревьями и углублялась в свои мысли. Неожиданно передо мной подняли макет. Я летела прямо в то место, где нужно было сделать надрез. Можно сказать, что я пролетела насквозь, "убив" уже шестой макет за пол часа. У этой тренировки была, так сказать, повышенная сложность, но для меня это было выполнимо. Летя на двадцати метрах над землёй, я высматривала нетронутые макеты. Десять минут поисков и я нашла три макета. Я дала газу и полетела в их сторону. Я быстро делала надрезы, отчего и звенела сталь. Но в механизме подъёма макетов что-то пошло не так. Одна верёвка с шестерней оторвалась и зацепилась за трос, когда я хотела зацепится за ствол дерева. Верёвка и шестерня мне этого сделать не дали, поэтому у меня не было возможности использовать второй трос и я повисла на одном. Меня раскачало, и я ударилась спиной о ствол дерева, тем самым поцарапав её. Удар был настолько сильным, что из-за боли, которую я почувствовала, я потеряла сознание и начала падать вниз. Рядом до этого, я никого не видела, но мне послышался звук выпущенного троса, который прозвучал очень близко. Дальше я помню, что кто-то схватил меня, но понять кто, я не смогла, потому что уже отключилась. *** Я постепенно начала приходить в чувство. Почему-то у меня ныло всё тело. Я еле как расклеила свои веки. Я лежала в больничном крыле Корпуса Легиона. Я без труда узнала его, потому что четырёхглазая часто посылала меня взять отсюда какие-то лекарства, яды и прочую химию, поэтому мне сразу вспомнился этот ужасный запах смеси трав и другой хрени. Я попыталась принять сидячее положение, но когда я это сделала, мою спину пронзила боль и только тогда я заметила на себе бинты. Я была в лёгкой белой мужской рубашке с голыми ногами. Я схватилась за спину, где болело. В коридоре были слышны два голоса, и они очень знакомые. Это Леви и Ханджи. Они, видимо, хотели проведать меня, потому что зашли ко мне в комнату. — Плец, что ты творишь?! — сказала Ханджи, схватившись за голову. Женщина подбежала и уложила меня. — Тебе нельзя вставать сегодня! Завтра, может быть, сможешь уже немного ходить и сидеть. — А какой сегодня день? — спросила я, протирая глаза. — Могу тебе сказать одно: завтра вылазка, — ответил на мой вопрос капитан. Я сжала своё одеяло в руках. — Значит, я не буду участвовать в вылазке? — тихо спросила я, опустив голову. — Да. Но ты тут не будешь сидеть одна. Я останусь с тобой, — добавил коротышка. Я подняла на него свои глаза. Неужели он останется ради меня?! — Но Леви! — начала очкастая. — Как же вылазка?! — Я уже всё обговорил с Эрвином. Он не против, всё равно это просто разведка, а одного титана поймать, используя твою технику, проще пареной репы! — махнул рукой Леви и с ухмылкой на лице посмотрел на меня. — Ох, ну ладно. Тогда я спокойна. Пойду принесу тебе мази, помажем твой ушиб, — сказала учёная, посмотрев на меня и вышла из комнаты. Я недоумевая, посмотрела на капрала. — Ушиб? А что я тут тогда делаю? — спросила я у него, не понимая, зачем всё это. — У тебя очень сильный ушиб и огромные царапины, — сказал Ривай и сел возле меня на кровать. — Как ты? Нормально себя чувствуешь? — Да, только вот спина побаливает, но это пустяки, — ответила я и улыбнулась. — Это хорошо, — его уголки губ немного приподнялись. Он поправил ворот моей рубашки, задев мою кожу, отчего по ней пробежали мурашки. — Тебе удобно в ней? — Да, очень... А чья она? — спросила я, убирая волосы с лица. — Моя. Я замерла. Что? В смысле, я в рубашке капитана?! — Э? Что? — спросила я, не веря ушам. — Ты плохо слышишь? Моя она, — повторил мужчина. — Тебе очень идёт. Я покраснела и спрятала лицо под одеяло. Но Риваю это, видно, не понравилось, потому что он сдёрнул с меня одеяло и забрал его себе. Рубашка немного прикрывала мои бёдра, но этого не хватало, чтобы закрыть их полностью. Мужчина усмехнулся, а я покраснела ещё больше и согнула ноги в коленях. — А... Кто меня спас? — спросила я, пытаясь как-то растянуть рубашку. Капитан снова накрыл меня одеялом. — Ленц была неподалёку. Она увидела, как ты падаешь, и поймала тебя. У тебя была окровавлена рубашка сзади, и Ленц помчалась ко мне, — произнёс Леви и расстегнул верхнюю пуговицу своей рубашки. — Тебе не жарко? — Да... Нет вроде... — Значит, рубашка такая, — устало сказал мужчина и хрустнул пальцами. — Ладно, сегодня за тобой последит очкастая, а завтра в корпусе останемся я и ты. Я зайду к тебе только завтра утром и буду присматривать за тобой весь день. Сегодня прийти не смогу, так что извини. — Ничего страшного, — ответила я и немного улыбнулась. — Я поняла. Что ж, буду ждать! Ривай кивнул и встав, пошёл к двери и открыв её, хотел уже пойти, но я остановила его. — Ривай, подожди... Он молча посмотрел на меня, ожидая, что я скажу. — Спасибо тебе, что останешься со мной завтра, — я немного покраснела и сжала одеяло в руках, улыбнувшись ещё сильнее. — Пустяки, — Леви улыбнулся мне. — Я буду только рад посмотреть за тобой и помочь, — после этого, он вышел из комнаты, а на смену него с какой-то мазью пришла Ханджи. Но женщина остановила его и попросила зайти обратно. — Тс, что тебе от меня, очкастая, надо? — недовольно спросил у неё Аккерман. — Поскольку ты завтра останешься с Плец, ты должен будешь мазать её ушиб и другие раны этой мазью три раза, — пояснила ему она. — Поэтому, ты должен посмотреть, как это нужно делать. Плец, давай, снимай рубашку и сидя поворачивайся лицом к стене. — Но... — я покраснела и посмотрела на капрала. — Господи, — Зоэ закатила глаза, открывая баночку с мазью. — Плец, не стесняйся. Не чужие же друг другу люди! Я тяжело вздохнув и с красными щеками начала расстегивать рубашку. Я быстро сняла её и положила на тумбу, которая стояла рядом, и прикрыв грудь руками, на которой был коричневый топ, медленно повернулась к стене, ибо было больно. — О, другое дело, — сказала учёная, села ко мне на кровать и приступила к операции, которой нужно было научить Леви. Я чувствовала, как холодная и пахучая мазь аккуратно наноситься на мою спину, при этом я абсолютно не чувствовала, что щипало. — Ну как, щипит? — спросила у меня Ханджи, продолжая мазать раны. — Вообще нет, — уверенно ответила я. Мне было немного не по себе из-за капитана. Я повернула голову, чтобы увидеть его лицо. Он сосредоточено смотрел, как Ханджи мажет мои раны. Заметив на себе мой взгляд, он посмотрел на меня. Я резко повернула голову назад, а лохматая женщина уже закончила свою работу. — Закончила! — весело сказала она и потом добавила. — Ой, Леви, ты посмотри на её раны. Тут две царапины так расположены, что можно подумать, Плец крылья оторвали! Леви подошёл ко мне ближе и наклонился над ранами, о которых говорила очкастая. — Хм, четырёхглазая, а ты права, — сказал задумчиво капитан. — Плец можно одеться? — Ты что? Нет конечно! Вместо того, чтобы впитаться в кожу, мазь быстрее впитается в ткань, ещё испачкается! — сказала Хан. — И да, Элис, тебе надо будет ещё немного так посидеть, хорошо? — Д-да, — смущённая ответила я. Женщина вышла, а Ривай ещё стоял возле меня. Потом он сел и убрал волосы, которые упали мне на спину. Я вздрогнула и повернула голову. Ривай разглядывал мою спину, которая была вся в царапинах. — Что-то не так? — спросила я, смутившись. — Нет, ничего, — ответил он. — Прости, что смущаю. Пойду работать. Выздоравливай, — сказал капрал, встал и вышел из комнаты. Я осталась сидеть в таком положении, опустив руки и сжав простыню на кровати. *** Утро наступила незаметно. Я проснулась в девять часов утра, когда все уже уехали на вылазку. Я открыла свои глаза. В комнате было светло и ужасно душно. Я приподнялась с кровати. Внезапно, я вспомнила слова Ханджи, что сегодня я уже смогу медленно и немного ходить. Я попыталась встать с кровати, что у меня получилось. Я медленно подошла к окну и открыла его, сразу же вдохнув свежий воздух. В комнате было настолько жарко, что ночью я ужасно вспотела, рубашка Леви была вся мокрая, как и мои волосы, которые были влажные. Я медленно прошла в душ, пока не пришёл капитан. Я залезла в горячую воду, от которой немного щипало спину. Сполоснувшись, я накинула на себя полотенце и вытерла волосы. Я вышла из ванной и увидела Леви, который поставил мой завтрак и баночку с той мазью на тумбочку. Он, услышав, что кто-то пришёл, повернулся ко мне. Увидев меня, Ривай сразу отвёл взгляд и извинившись, вышел из комнаты. Я быстро оделась, подошла к двери и открыла её. В коридоре, облокотившись о стену, стоял капрал с закрытыми глазами и скрещёнными руками на груди. Он открыл глаза и посмотрел на меня. — Можешь войти, — сказала я и открыла дверь пошире. Леви зашёл в комнату и помог мне снова сесть на кровать. Мужчина поставил передо мной небольшой столик с моим завтраком и сел рядом со мной. — Как ты? Нормально себя чувствуешь, голова не болит? — спросил капрал. — Я нормально себя чувствую, — ответила я, поедая рис. — Ты был прав, тут жарко... — Поэтому ты открыла окно? — спросил он, на что я кивнула. — Ночью я ужас как вспотела и решила принять ванну, — я быстро доела рис и сделала глоток воды. — Уже все уехали? — Да, корпус совершенно пуст. Следующие минуты мы молчали, а я ела свой сытный и вкусный завтрак, как оказалось который приготовил сам Леви. Я похвалила его и начала расстегивать рубашку. — Что ты делаешь? — спросил Ривай у меня, смотря, как я снимаю его рубашку. Я удивлённо посмотрела на него. — А... Разве ты не хотел помазать раны? — спросила я, покраснев. — Господи, — Леви устало потёр переносицу. — Прости, я уже забыл про это. Я повернулась к нему спиной, и он взял мазь и начал аккуратно мазать мой ушиб и раны. Я немного вздрагивала, когда капитан проводил по моей спине ладонью. "Что-то не так?" — спрашивал он у меня, на что я качала головой. Через десять минут моя спина была намазана этой дрянью, называемой мазью. Леви закрыл банку, поставил её на тумбочку и взяв небольшое полотенце, вытер руки. — Можешь разворачиваться. Я закончил. Я кивнула и повернулась к нему, прикрывшись одеялом. Мои щёки всё ещё пылали ярко-красным цветом. — Ты смущаешься? — задал мне вопрос Ривай, взяв мой подбородок. — Да, — ответила я без каких-либо колебаний. У меня не дрожал голос, я не дрожала, но мои щёки готовы были взорваться от моего смущения. Ривай докоснулся до моей щеки. Мои глаза расширились, и я боялась пошевелиться. Леви начал гладить меня по щеке, иногда убирая волосы, упавшие на неё. — Ривай... — позвала его я. В моём голосе было слышно удивление и непонимание. — Что такое? — спросил капитан у меня, продолжая гладить мою щеку. — Ч-что ты делаешь? — мой голос дрожал, и я смутилась ещё больше. — Глажу тебя по щеке, не видишь? — ответил он мне. — А з-зачем? — Тебе не нравится? Я отвела взгляд, а затем снова посмотрев на него, ответила: — Нет, мне... Вдруг, в моей голове что-то щёлкнуло. Нравится? А почему же? Из-за его тёплых рук? Из-за того, что это делает Леви, а не кто-то другой? Я потерялась и не знала, что ответить. Мои глаза начали бегать, и я прикусила губу, сжав в руках белую простыню кровати. Я пришла в себя только тогда, когда коротышка перестал гладить мою щёку. Он посмотрел в мои наконец-то остановившиеся глаза и спросил ещё раз: — Так, нравится тебе, или нет? Я не ответив, дотронулась до его щеки. Подержав руку так несколько секунд, я убрала её и наконец ответила: — Нравится... На его лице появилась ухмылка. Я не поняла, с чего она появилась на его лице. — Леви? — позвала я его. — Мазь впиталась? — спросил капрал и дотронулся до моей спины. Ничего не сказав, коротышка взял мою рубашку и стал одевать её на меня. Когда мужчина это сделал, он стал застёгивать пуговицы. — Ривай, я могу и сама... — Сиди и не рыпайся, — строго сказал чистоплюй и застегнул последнюю пуговицу. — Пойдём! Капитан взял меня за руку и хотел уже пойти куда-то, но я его остановила. — Капитан... — я убрала одеяло со своих ног, таким образом показав, что я без штанов. — Я не знаю, где мои штаны и сапоги... — Дерьмо четырёхглазое, — зло сказал капрал и вздохнув, отпустил мою руку. — И куда она всё сунула? Ривай залез в ящики тумбочки, надеясь найти там мои вещи. Там он нашёл только мои штаны, а куда Хан сунула куртку, рубашку и сапоги осталось загадкой. Я натянула на свои ноги коричневые штаны и посмотрела на Ривая. Капитан задумчиво смотрел на мои ноги и потом выдал: — Так ты пойти туда не можешь... — А куда мы вообще пойдём? — спросила я, не понимая вообще, о чём идёт речь. Леви проигнорировал мой вопрос и подошёл ближе ко мне. Дальше, каким-то волшебным образом, я оказалась у него на руках. — Что?! — произнесла я в огромном удивлении, в то время, как чистоплюй уже нёс меня в неизвестном направлении. — Леви, что ты, мать его, творишь?! Куда ты меня несёшь, можешь объяснить?! — кричала я на него, обхватив его шею. — Да не кричи так! — сказал Ривай. — Ты можешь не кричать на ухо? Такое чувство, что я с тобой что-то страшное сделаю. — А вдруг сделаешь?! — не понижая тон, спросила я. — Откуда ж я знаю, вдруг ты... Не знаю... — я пыталась что-нибудь придумать, но в голову ни черта ничего не лезло. — Ох, вот надо тебе из всего слона сделать, — сказал коротышка, поднимаясь по лестнице. Мы пришли на крышу замка. Леви подошёл к краю и сел на что-то типа каменного заборчика, посадив меня на свои колени. На крыше дул ветер, и мне стало холодно. Я съёжилась, пытаясь согреться. Тогда Аккерман снял с себя куртку и одел её мне на плечи. — А тебе не будет холодно? — спросила я, увидев, в какой тонкой рубашке был капитан. Мужчина издал смешок, приобняв меня рукой. — Если что, ты же меня согреешь? — спросил меня Ривай, и его уголки губ немного поднялись. Я покраснела, но потом улыбнулась и прижалась к нему. — Гляди, — капитан показал пальцем на небо над равниной. Там, между облаками, кружились птицы, выделывая самые разные петли, что захватывало дух. Я, как очарованная, не могла отвести от них глаз. Я захотела тоже себе крылья. Всё равно какие, главное, чтобы я могла взлететь. — Они летают там каждый день, — сказал коротышка и ещё крепче обнял меня, а я прижалась к нему ещё сильнее. — Хотела бы себе крылья? Я немного подумала над ответом, а потом ответила: — Зачем они нам нужны? У нас есть Устройства Пространственного Маневрирования. Мне и этого вполне достаточно, — сказала я и улыбнулась ещё шире. — Мне и хватает просто смотреть и восхищаться полётом этих птиц... Тем более, когда мы можем полететь все вместе! Я, ты... Ханджи, командор, все мои товарищи... Да весь Легион и не только может наслаждаться этим! — Ты права, но не всем это дано понять, — задумчиво сказал капитан с ноткой печали. Я подняла на него свои глаза, и наши взгляды встретились. — Ривай... — Да? — Как ты думаешь, когда все вернутся? — Скоро, Элис, скоро... Я опустила голову на его грудь и прикрыла глаза. Мне достаточно знать, что все мои товарищи живы и невредимы. Мне достаточно видеть их недавно одетые и тронутые ими вещи. Мне достаточно вспоминать их счастливые лица и смех. И я буду самой счастливой, если все они будут рядом со мной...