Найди мне Крылья Свободы

Прошла неделя с возвращения Легиона из той вылазки. Всё вернулось на круги своя. Леви снова стал издеваться над нами на тренировках, Ханджи продолжала свои пытки и эксперименты над Эреном, командор Эрвин практически не вылезал из своего кабинета, а я веселилась с друзьями и ходила после отбоя к Риваю. Мы рассказывали друг другу новости за день и планы на завтра. Леви жаловался мне, что его нагрузили работой, кучей отчётов и документов. Я лишь сочувствовала ему и пыталась донести до него, что он не обязан из-за работы не спать всю ночь. Но капрал не желал об этом ничего слушать, и каждое утро мне приходилось смотреть на его огромные мешки под глазами. Но в последнее время у него они стали меньше, а потом вообще стали незаметные, чему я была чрезмерно рада. Очкастая титанофилка до сих пор пристаёт к нам с расспросами о наших отношениях. Она даже покараулила меня возле моей комнаты и, преградив путь, начала расспрашивать о том, о сём. Больше всего четырёхглазая спрашивала, чем мы занимались в тот день, когда мы остались одни в корпусе. Я пыталась как можно убедительней говорить, но Зоэ не чем не возьмёшь, поэтому она всё время говорила: «Ты всё равно что-то не договариваешь!» Я уже не знала, что ей сказать, но слава богу, что ко мне пришла Микаса и отвела меня к остальным, тем самым спасла меня. Кстати о наших отношениях с Аккерман. Они заметно улучшились. Я бы даже сказала, что мы стали друзьями, да-да. По дороге Микаса спросила меня, о чём меня спрашивала Ханджи. Я немного заикаясь, ответила. Микаса поняла меня и больше не спрашивала об этом. Мы прошли в комнату Армина, где лежало завались сколько книг. Там нас уже ждали Жан, Эрен, сам Армин и Саша. Мы болтали, рассказывали анекдоты друг другу и смеялись… Нет, ржали, как кони, в чём преуспел Кирштайн. Вдруг, недотитан предложил: — Ребят, а давайте сыграем в нашу игру! — весело сказал он и взял в руки пустой небольшой мешочек. — В какую «нашу» игру? — спросила я, потому что не знала, что эта за игра. — Ой, она такая классная! — сказала Браус, и её глаза засияли. — В общем, в чём суть игры. Мы все пишем на бумаге наши имена и по очереди берём эти кусочки бумажки из мешка. Чьё имя выпадет, тот и загадывает желание, которое ты должна будешь исполнить! Когда Саша закончила рассказывать довольно лёгкие правила, Арлерт достал лист бумаги и разорвал его всего. Мы должны были написать своё имя на нескольких кусочках, чтобы игра была интересней. Игра началась. Так как я была, скажем так, новенькой, то я вытягивала первой. Сунув руку в этот мешок, я нащупала там бумажку и вытянула её. На ней было написано таким кривым почерком, что я не сразу прочитала, что написано. — Ар… Армин, — еле-как прочитала я. — Так-с, — Сказал Армин и потёр ручки. — Моё желание… Иди и приготовь мне чай. Пить хочу. Я быстро выполнила его желание, и Армин с довольной рожей попивал мой чаёк и сказал, что мой чай шикарен. Ну, если учиться этому искусству у капитана Леви, то конечно он будет шикарен! Дальше желания были всё интересней и нелепей, и тут до меня дошла очередь. Я вытянула бумажонку и прочитала имя. Моему удивлению не было предела. — Л… Л-л… — пыталась выговорить я в шоке, но ничего не выходило. — Л-л? Что? — спросил Жан. — Прочитай нормально. — Л… Леви?! — я сказала имя на всю комнату, тем самым повергнув всех в абсолютный шок. — Леви? Капитан Леви?! — Переспросил Эрен. — Д-да… — выдавила из себя я, сжав бумажку в руках. Через мгновения меня постигло чувство злости и раздражения. — Кто. Это. Написал?! — я посмотрела на всех прожигающим взглядом и сразу поняла, кто это сделал. Или скорее, сделала? — Аккерман, какого лешего? Я всегда обращалась по фамилии к человеку, когда была на него зла, и Микаса не была исключением. Девушка посмотрела на меня своими серыми глазами и чуть улыбнулась. — Ладно, это была я. Пошутить нельзя? — спросила она, пожав плечами. — Ох, — я тяжело вздохнула. — Ну давай, говори, что за желание? — раз Микаса написала это, то она и загадывает, а желание должно быть связано с Риваем. — Ты правда будешь выполнять?! — спросила очень удивлённая Саша. Я лишь молча кивнула. *** Утро. Новый день. Я встала с кровати и подошла к окну. Открыв его, я вдохнула утреннюю свежесть, которая почти сразу заполнила всю комнату. Взяв полотенце, я пошла принять душ. По дороге я встретила бодрую Имир, которая искала Бертольда, дабы передать ему от Райнера, что он его не дождался и теперь ждёт в столовой. Потеряшка какая-то. А Имир неплохо совой устроилась… Сказав, что я не видела Потеряшку-Бертольда, я продолжила свой путь до душа. Дойдя до него, я зашла и приняла ванну. Одев чистую полу-прозрачную рубашку, форменные штаны, ботинки и куртку, я вышла из душа и пошла в столовую. Зайдя в столовую, я поняла, что пришла поздно. Уже почти весь Разведкорпус сидел и завтракал. Я села за свободный стол и начала пить свой шикарный чай и есть бутерброды. Вдруг ко мне подскочила счастливая, с улыбкой до ушей Ханджи. — Эли-ли-лис! — весело сказала очкастая. — Ты Леви не видела? — Эм… Нет… А он ещё не пришёл? Только я сказала последнее слово, как в помещение зашёл Ривай. Он шёл не как обычно. Его лицо было очень уставшим, а под глазами снова были эти мешки. Я сразу поняла, что он не спал всю ночь, или же поспал один-два часа. — Доброе… Утро, Леви, — сказала я ему и улыбнулась, предлагая сесть. Ривай сел возле меня и положил свою голову и руки на стол. — Доброе, — вяло ответил мне капрал, не поднимая своей головы. — Ты снова не спал всю ночь? — спросила у него я, стряхнув пыль с его рубашки. Ривай поднял свою голову и тяжело вздохнув, убрал прядь моих волос за ухо. — Это так заметно? — спросил Леви. — Конечно! Ты сам на себя не похож! — немного сердито сказала ему я и тоже убрала его волосы. Внезапно вспомнив о желании, которое нужно было выполнить как можно скорее, я немного покраснела. — Ханджи… — Что такое, Элис? — всё так же весело спросила меня женщина. — Ну, понимаешь… Чтобы ты ничего не подумала. В общем, я вчера с ребятами в комнате играла в игру на желания, и мне надо выполнить… Одно, — сказала я, поправляя рукава рубашки. — Ну, раз ты меня предупредила, значит, это что-то необычное, — сказала Хан, подмигнув. Я кивнула и сказав, что сейчас его выполню, прижалась к Риваю и переплела наши пальцы ладони, ещё сильнее покраснев. Леви, поняв, что за желание, просто кивнул мне, а я обняла его. Мне было приятно и тепло в его объятьях, поэтому я заулыбалась в его куртку и вдыхала его запах прекрасного чая, бумаг и душистого мыла, пахнущего персиком. Слава Господу Богу, что на нас смотрела только мои товарищи, титанофилка и Микаса с ужасной ухмылкой. Я хмыкнула и отпряла от капрала. — Ой, вы такие миленькие были! — сияя, протараторила очкастая и похлопала в ладоши. — Четырёхглазая, только не начинай, — устало сказал ей капитан. — Что ты от меня хотела? — А-а, точно. Мне надо, чтобы ты принёс мне в лабораторию яд скорпиона. Он находится на складе в моём шкафу, ну ты понял, — сказала учёная и сверкнула очками. — А почему этой хернёй должен страдать я? — раздражённо задал вопрос Ривай. — Потому что я сейчас пойду к Эрвину по очень важному делу, — сказала Ханджи и сразу же выскочила из столовой. Леви встал и тоже пошёл к выходу. — Скоро вернусь, — кинул мне он и вышел из столовой. *** Ривай пропадает уже где-то двадцать минут, как и чокнутая. Но тут она появилась подле меня и спросила: — Что, Леви ещё не вернулся? — Да, уже двадцать три минуты твой яд ищет. — Тогда сходи за ним, я подожду вас в лаборатории. Договорившись таким образом, чокнутая пошла к себе в «кабинет сумасшедшего", а я отправилась на склад. Дойдя до нужной двери, я открыла её и вошла в небольшую комнату с серыми стенами и таким же полом. Везде стояли какие-то вещи и шкафы. Возле одного стоял Ривай и копался в коробках, в поисках той самой пробирки с ядом. — Как успехи? — спросила я у него, подойдя поближе, рассматривая полки. — У меня такое чувство, что этого яда вообще тут нет, — сказал коротышка, отряхая руки. После того, как он сказал это, крепкая деревянная дверь, кованная железом захлопнулась и была закрыта на ключ. Капрал в три шага оказался возле неё и начал бить по ней кулаками и ногами. Мне даже её жаль стало. Леви страшен в гневе. — Дерьмо четырёхглазое, открой, мать твою, сейчас же! — кричал он, но через минут пять безрезультатных попыток выбраться, капитан бросил это дело и сел возле стены на пол. — Выберемся, шею ей сверну и подопытных гигантов прикончу. Через окно мы выбраться не могли по двум причинам: первая причина — нормальных окон просто нет, вторая — одно есть, но оно о-о-очень маленькое. — И сколько мы будем тут сидеть? — спросила я у него, смотря сверху вниз. — Пока это очкастое дерьмо не выпустит нас, или же, если о нас кто-нибудь вспомнит, — ответил Ривай, позвав меня к себе. — Иди сюда. Он похлопал по своим ногам, чтобы я на них села. Я без лишних вопросов сделала это. Он обнял меня и положил свою голову на мою. — Элис, — тихо позвал он меня. — Да? — откликнулась я. Леви посмотрел мне в глаза и спросил: — А когда я тебя в последний раз целовал? — Э… Ну… — я задумалась. И правда, он давно меня не целовал, с того дня капрал поцеловал меня ещё в щёку, и больше его губы на своих щеках и губах я не помню. — Давно… Ривай усмехнулся, провёл рукой по моей шее и дошёл до верхней пуговицы рубашки, начиная её расстегивать. — Леви?! — я остановила его руку, которой он расстёгивал рубашку. — Чт… Что ты д-делаешь? Зачем? Он не ответил мне. Уголки его губ немного поднялись, а глаза посвёркивали. Ривай взял мою руку и поцеловав её, положил её ко мне на колени. После этого он быстро расстегнул мою рубашку и оголил моё плечо. — Ривай… — я залилась краской и прикрылась. Коротышка с усмешкой смотрел на меня, пропуская сквозь пальцы мои рыжие волосы. — Зачем т-ты… Договорить я не успела, потому что в это время Леви наклонился к моему плечу и начал целовать его, постепенно переходя к шее. Я сидела и обнимала Ривая. Леви целовал мою шею и добравшись до уголка моих губ, он начал целовать меня в губы. Я ответила ему на этот поцелуй. Леви резко прервал его. Облизнув мои губы, капрал спросил: — Элис, как ты думаешь, почему я тебя полюбил? Я усмехнулась и ответила: — Не знаю, за что ты полюбил такую, как я, — Леви снял куртку и накрыл ей мои колени. — Ну и почему? — Откуда ж я знаю, — ответил капитан, чему я удивилась. Убрав волосы с глаз, он продолжил. — Ты милая, красивая, добрая и… Ненормальная. Сказав последний «комплимент», Леви получил от меня в живот локтём, и мужчину, похоже, смешила эта ситуация, поэтому он был счастливый, как будто у него заветная мечта исполнилась. — Как смешно! — в шутку говорила я. — Капитан Леви, да вы истинный комик! Наглый коротышка прикрыл свой рот рукой и ткнулся мне в плечо, подёргивая плечами. Ржёт, что ли? — Леви? «Истинный комик» поднял голову и посмотрел на меня. — Извини, я просто возрадовался, — без стеснения объяснился он. А его последствия не смущают?! — Наглейший коротышка! — сердито сказала я ему, скрестив руки. — Сказала малышка, которая ниже меня на десять сантиметров, — всё ещё с радостной рожей отчеканил чистоплюй. — Хулиганка. Я фыркнула и легла на его грудную клетку. — Вообще то я выросла, — сказала я. — На сколько? — спросил меня чистоплюй, реально заинтересовавшись. — На три сантиметра, — тихо сказала я, а капрал обнял меня. — Элис, можно я тебя попрошу о кое-чём? — Хорошо, чего хочешь? — Не расти больше. — Не проси невозможного! — Ну-у-у... — Всё, я спать, — коротко сказала я, прикрыв глаза. — Хорошо, моя юная миледи. Я буду охранять ваш сон, — опа, в нём благородный рыцарь проснулся! — Ой, ну хватит. Я села поудобнее и через несколько минут провалилась в дремоту. Я чувствовала, как Леви застёгивает пуговицы моей рубашки, кладёт свою голову на мою и приобнимает меня. Наверное, он не будет спать и иногда будет гладить мою руку и целовать в щёки и макушку. *** Меня немного потрясли за плечо. Я не желала вставать, что и не делала. Потом, чьи-то мне очень знакомые губы коснулись моего виска, и я открыла глаза, увидев, что мы всё ещё сидим в этом дряном складе. — Сколько сейчас часов? — протирая глаза, спросила я. — Два часа ночи, — спокойно, без лишних эмоций и другой хрени сказал мне Ривай. Элис, успокойся, спокойно, это наглый коротышка, чего ты хотела? — Сколько, сколько?! А какого хрена ты тогда меня разбудил?! — начала возмущаться я. — Успел по твоему голосу и губам соскучиться, — спокойно ответил он и пригладил мои волосы, которые торчали, как какие-то рога. Внезапно для самой себя, я поняла, почему все девушки от него без ума, кроме Микасы, конечно. Прекраснейшее тело, восхитительная внешность, потрясающий романтик и превосходнейший боец, надежда всего человечества. Я даже стала смотреть на него, как на памятник, поэтому Аккерман удивлённо смотрел на меня. — Элис, ты чего? — спросил у меня мужчина и дотронулся до моей щеки. Я поморгала и пришла в себя. Его руки были такие тёплые. Они всегда тёплые. Говорят, что у добрых людей руки холодные, а тепло храниться в сердце. У меня они тоже были холодные, и я совсем не ангел. А есть ли такие люди, у которых и в сердце тепло, и руки тёплые? Может, из них Леви? Я взяла его руки и прижала к своим щекам, улыбаясь. — Руки… Тепло… Ривай лишь немного улыбнулся, продолжая поглаживать меня по щёчкам. Тут дверь склада отпирают. А отпирает её, никто иной, как командор Эрвин. Леви сразу перестаёт гладить мои щёки, но не торопится вставать. В проходе ещё появляется эта ненормальная женщина, чьё имя Ханджи Зоэ. Капрал уже готов покрывать её трёхэтажным матом и, смерив её взглядом «Сдохни, ты, ничтожное дерьмо», закрыл мои уши своими тёплыми руками и начал ругаться. Я совершенно ничего не слышала. Мне и не нужно было это слышать. Я просто сидела на коленях у Леви с закрытыми его руками ушами и прижалась к нему ещё сильнее. Я повернула голову и ткнулась в куртку Ривая, которую он до этого одел. Капрал заметил это, но не подавал ввиду, типо ничего не происходит. Зоэ же стояла красная. То ли от стыда, то ли от этой «няшности». Эрвин же просто стоял, слушал ругань капитана и очень часто посматривал на меня, с какой-то загадочной улыбкой. Я же снова ткнулась в куртку Леви, и он взял меня на руки и понёс на выход. — Ривай, поставь меня, я сама могу дойти, — пробормотала я так, что капитан меня услышал. — Нихера подобного, — раздражённо ответил мужчина. — Радуйся, пока ношу. Я покраснела, а сзади был слышен восторженный визг и крик «ура!» четырёхглазой, за который получила пинок под зад от командира, ибо нефиг солдатов в пол третьего ночи будить. *** Тогда Леви отнёс меня в мою комнату, поцеловал и отправился дорабатывать и снова материть очкастую, потому что ещё не весь пыл выпустил. Я же легла спать, вспоминая тепло его рук. Мне ничего не снилось, и я бодрая отправилась на завтрак. За завтраком меня спрашивали, как я там была, в том складе с Леви, на что я отвечала «Живы и здоровы, хоть в глотку гиганта с УПМ и мечами». Саша посочувствовала по поводу того, что я не ела очень много времени, что в её репертуаре. Быстро позавтракав, я вышла из столовой и случайно подслушала один разговор двух девушек. Как я поняла, одна шатенка, зовут Юна, вторая — с каким-то непонятным цветом волос, серебристым, что ли… В общем, её зовут Джи. Они оживлённо говорили обо мне и о Леви. — Ты слышала, Ханджи заперла капитана и одну девушку на складе, оставив их вдвоём на весь день! — тараторила Юна с восторгом. — Блин, повезло ей, — грустно сказала Джи. Я сразу поняла, что Леви ей нравится. — А кто она? — А… Она вторая из лучших кадетов. Эл… Элис Плец что ли… Да, она! Рыжая такая! — говорила Юна. — Интересно, чем они там занимались? Девочки захихикали, и мне стало до жути больно. Хотелось просто впечатать этих двоих в стенку. — Ох, вот бы мне на её месте побывать… — мечтательно говорила Джи, отчего мне хотелось блевать. — Ну, я думаю, у тебя есть шансы, — сказала Юна, наглая девчонка. — А вообще, слух идёт, что Ханджи их свести хочет. Они близки друг к другу… Вообще, эта Элис — обыкновенная рыжая сирота, которая по какому-то волшебству пригляделась капитану. Не разлей вода прям. Но у тебя есть шансы! От такой, как ты, капрал не устоит! Это чувство. Чувство, что моё сердце разорвали на миллион кусочков. Я растолкала этих двоих и быстро зашагала по коридору. Мне хотелось рыдать. Рыдать из-за этих куриц. Почему у них такое обо мне мнение? Мы виделись впервые! Вот что значит человечество гниёт. Уже слухи… Уже наглая ложь превращается в правду. В острую правду, вонзающаяся прямо в сердце. Настолько глубоко, насколько это может быть. Меня тянул к себе лишь один коридор. Мой родной коридор, где моя комната и кабинет Ривая. Я остановилась прямо возле двери. Остановилась, потому что меня окликнули те две дуры. Идиотки. Пришли на верную смерть. — Хей, ты. Ты же Плец, да? — спросила Джи. Я резко развернулась к ним, в моих глазах пылало пламя злости и настоящего гнева. — Какое тебе собачье дело? — задала ей вопрос я. — Воу, это как-то грубо и неправильно, — сказала Юна. — Ты вообще закрой свою коробочку. Тебя спрашивали? Нет? Тогда молчи в тряпочку. Неправильно обсуждать на весь коридор людей и говорить такие вещи о них, хотя даже в лицо их не видели! — Что ты так взъелась? — спросила Джи. — Да ничего! Отвалите! Это моё, мать его, дело! Ну, раз вы так хотите знать, то да, я взъелась! Ибо нехрен обсуждать и говорить обо мне такое! Хотя бы по сторонам посмотрели! И у меня нет шансов? Кто тебе такое сказал? А, нет, у меня они есть, но эта курица, — я показала на Джи. — Лучше меня?! Закрой свой рот на замок и сломай ключ. И не открывай его больше! Охренели! — Тс, ревнуешь? Что плохого в том, что я буду встречаться с капитаном? — сказала спокойно Джи. — Ну допустим, я ревную. И? Что теперь? Что вы от меня хотите? — Хотим услышать одну вещь, — Юна сделала паузу. — Леви же свободен? — Нет, не свободен… — я сжала руки в кулак и подошла вплотную к Юне. — Он мой.