Sleeping Beauty Syndrome

Он не носил штаны. Его ноги, больше похожие на темные палки, выглядывали из-под свитера, подол которого достигал середины бедра. Ткань была немного протерта и растянута из-за постоянного теребения руками мягкого серого материала. То же самое он делал и сейчас, дергая свитер так, что это не выглядело по-скромному. Он будто дразнил. Наряду со штанами, этот человек не носил ничего ниже талии. Джош невольно цеплялся глазами за его руки, полурасслабленные и полусогнутые пальцы, а после, когда Дан скользит взглядом ниже, он не может отвести глаз от органа между его аккуратных ног. Розовая головка члена упиралась в подол растянутого свитера, и Джош мог поклясться, что это была одна из эстетичных вещей, которые он видел за последнее время. Джош приехал в этот город вместе с падающими листьями только этим утром; он не помнил, на что они были похожи. И они никак не идут в сравнение с головкой члена, на которую Джош сейчас пялится. — Иди вперед, — говорит он. — Извини. — Ничего. — Я думаю, тебе не нужно одеваться вот так, — рюкзак на плечах Джоша тяжелый. Из-за него он сутулится. Дорожная сумка в руке, как камень. — То есть, так холодно. Не в смысле, что ты, типа… бросаешь вызов. — А может я бросаю вызов? — парень подергал бровями, опираясь плечом на дверной косяк. Он скрипнул. Дан быстро смотрит краем глаза в сторону брюнета: руки на груди, член все еще спрятан под подолом свитера, и Джош сам за собой не замечает, как шумно сглатывает скопившуюся слюну. Незнакомец смеется так, будто он только что прочитал мысли Дана. — Вернись к стойке регистрации, — проговорил он, — и скажи регистратору, что ты наткнулся на соседа по комнате сто одиннадцать, и что теперь ты проведешь с ним всю ночь. — Ты мой сосед? — Джош скептически прищурился. Ключ прожигает дыру в заднем кармане джинсов. — Ну, раз уж так, то я должен, хотя бы, узнать, как тебя зовут. — Тайлер, — говорит брюнет, улыбаясь, обнажая ряд кривых нижних зубов, и немного наклоняя голову вбок. Это выглядело слишком мило, думал Дан. — Конечно, я тоже должен знать имя моего нового друга. — Джош. — Джош, — словно пробуя имя на вкус, произнес брюнет, продолжая слабо улыбаться. — Вернись на ресепшен и поменяй ключ. Карман Дана горит и горит, а Тайлер улыбается и улыбается, и Джош положительно отстраненно кивает, затем поворачивает голову и снова кратко кивает. — Я в холл. Может, встретимся позже. Вдруг проголодаюсь. Тайлер медленно провел языком по пухлым губам. — Я уверен, что ты проголодаешься. Дан развернулся и пошел вниз в холл мотеля. Шнурок кеда тянулся за ним по ковру. Джош ощущал пристальный, прожигающий дыру в спине, взгляд Джозефа. Глаза Тайлера смотрели, исследовали, словно глаза какого-то хищного зверя. Дан знал, что он должен уменьшиться до размеров атома под таким взглядом. Проломиться под ним. Упасть. Но он высок, он идет ровно, переступая с ноги на ногу. Обычно, Джош не уверен в себе, но не сейчас. Он хочет доказать странному парню в растянутом изношенном свитере и с почти торчащим наружу членом, что его не запугать. Тайлер дурак. Спустя час Дан обосновывается в комнате, в дверь которой стучится Джозеф. — Не голоден, — Джош улыбается и наклоняет голову немного вбок, как прежде делал это Тайлер. — Может, чуть позже. Джозеф прожигает Дана взглядом, как делал некоторое время назад. Все так же без штанов, руки свободно лежат по швам, и брюнет смотрит на Джоша, и Дан ничего не может поделать с тем, чтобы посмотреть взаимно. Но на этот раз он смотрел не на его член; глаза Тайлера цвета сожженного дерева, несмотря на то, что, возможно, так падал тусклый свет нескольких ламп в комнате. Коридор мотеля — мерцающий беспорядок. Место, в котором ночует Джош — очень дешевое, он заплатил за койку наличными деньгами, которые снял в банкомате вчера вечером. Сегодня Дан неимоверно нуждался в кровати, и это выглядело так, будто он не хотел оставаться в ней один. — Надень какие-нибудь штаны, — Джош был в фланелевых пижамных штанах, широкой толстовке и теплых носках по щиколотку. Кажется, они были мамины. — Я бросаю вызов, — проговорил брюнет. — Пойдем ко мне. Может, небольшая прогулка выработает аппетит. Дан не знает, почему соглашается, но он берет телефон и ключ от номера и спускается с Тайлером вниз. Джозеф босой, бока его бедер покрыты редкими волосами, а его округлая задница прикрывается растянутой тканью свитера. Тайлер сутулится, словно он пытается скрыться от глаз, но брюнет не может не радоваться тому, что дверь его комнаты закрывается за спиной Джоша и наблюдать, как Дан, в свою очередь, осматривает комнату. — Ну… — Джозеф поджал губы, складывая пальцы замком. Комната была дезорганизована, но это «аккуратная» дезорганизация. Он знал, где все находилось. Одеяло хаотично лежит на кровати, что и в случае с подушками. Комната предназначалась для одной ночи; у Тайлера было много туалетных принадлежностей и много других различных вещей, которые были разбросаны по комнате: бутылка машинного масла, которая стояла на комоде, небольшая полоска презервативов, валяющаяся у подножия кровати и открытая пачка… — О, черт, нет… — Пардон? Джош с силой толкает Джозефа в сторону, широким шагом подходя к двери, но Тайлер быстро перегораживает ее, сглатывая, на что Дан закатывает глаза. — Дай мне выйти. — Зачем? — Джозеф выгнул бровь. — Тайлер, дай мне выйти, я не буду спать с тобой. — Почему нет? — Если ты думаешь, что я слеп… — прорычал Джош, сокращая расстояние между ними почти до минимума. Он тяжело выдохнул. — Это, блять, — Дан ткнул пальцем в сторону пачки, которая стояла на телевизоре, уже готовясь бежать в ванную. — «А-200»*. Тайлер медленно моргнул. — И? — протянул он. — Я не буду спать с тобой! — Они ушли! Я просто забрал коробку! — Вранье! — Ладно, ты прав. Какая разница. Они исчезли! — затем вполголоса: — Почти. — Да, я не сплю с тобой. — Поцелуй меня, — быстро произнес Тайлер; его глаза светились так, словно в его голову пришла светлая идея. — Ты можешь поцеловать меня. Их нет в моих бровях и ресницах. Дан нервно усмехнулся. — Чего ты добиваешься, чувак? — снова смешок. — Я сваливаю. Джозеф сделал шаг вбок, чтобы дать пройти озлобленному Джошу наружу. — Так что, может, позже? — Сначала проверься у своего врача, а потом обращайся. Тайлер смотрит в спину Дана. Уверенность Джоша не поддельная. Его тело гудит, полное адреналина. Тайлер дурак. И вот Джозеф закрывает дверь комнаты, и Джош делает то же самое. Еще нет полуночи, но Дан забирается под одеяло, надеясь на то, что постельное белье хотя бы раз стирали. Он отыскивает пульт на прикроватной тумбочке и включает им небольшой телевизор. Вдруг, слышится стук в дверь. Джош приподнимается на локтях, без всякого энтузиазма глядя на дверь. Тайлер говорит: — Я могу отсосать тебе. Можешь не прикасаться ко мне, — Дан закатывает глаза, тяжело опускаясь на промятый матрас. — Чувак, проваливай. Я же сказал — нет. Джошу кажется, что он слышал приглушенные обреченные всхлипы, но в скором времени это кончилось. Тайлер уходит. Дан проваливается в сон. И, все-таки, Джозеф каким-то образом оказывается в комнате Джоша, и он видит его, когда открывает глаза. Однако, небольшие настенные часы показывают, что сейчас час ночи, и это не время для ночного гостя в виде парня в свитере и тяжело прикрытыми веками. Тайлер шмыгнул носом. — Парень, — пробормотал Дан, разминая плечи, — я очень надеюсь, что ты в штанах, — Джош лениво наугад тянет руку и касается бедра — голое. Ведет выше — чувствуется ткань. Это были, конечно, не штаны, но и пара боксеров тоже сойдет, подумал Дан, выдыхая. — Стой, — тон Джозефа настороженный и отчасти расстроенный, будто он не ожидал такого поворота событий. Джош заметил, как Тайлер нахмурился. — Ты можешь двигаться. — Конечно, я, блять, могу двигаться. Это мое тело, — Дан, фыркнув, закатил глаза, заставляя себя принять сидячее положение. Тайлер легко приземлился на выпрямленные ноги Джоша. Он не выглядел счастливым. — Как ты попал сюда? — Джош вопросительно изогнул бровь, откидываясь на спинку кровати. — Дверь была закрыта, а окна вообще не открываются. — Сходил на ресепшен и сказал, что случайно закрылся снаружи комнаты моего парня. Оставляя здесь телефон и ключ, да. — И они впустили тебя? Просто так? — Я оказал им некоторую… услугу, — боксеры Джозефа неприлично выпирают, отчего Дану кажется, что в комнате жарко. Джош пристально смотрит на Тайлера, а Тайлер смотрит на Дана. — Ты знаешь, что именно. — Плевать, — вполголоса говорит Джош, когда в его подсознании проплывают не самые приличные мысли. Он мысленно чертыхается и злится сам на себя. — Слушай, — начинает Дан, — я понимаю. Я горячий. Но я сказал «нет». — Ладно, — ответил Тайлер, продолжая сидеть. Он не двигался. — И ты тоже… горячий, — спустя минуту выдавил Джош, обреченно выдыхая, чувствуя, как разрушил чувство собственного достоинства у парня, сидящего напротив. Как долго этот засранец пытался переспать с кем-нибудь сегодня? Как долго стоял у дверей своей комнаты, ожидая, пока кто-нибудь не пройдет мимо и не наткнется на него и его… член? Джош не мог быть первым. Однако, если бы здесь был кто-нибудь до него, то они сто процентов увидели бы таблетки на панели телевизора, или же, все-таки, предыдущие люди просто проигнорировали, позволяя Джозефу затащить их в постель? Тайлер прикрыл веки, и Дану показалось, что член Джозефа дернулся. Джозеф начал ерзать на ногах Джоша, устраиваясь поудобней. Дан наблюдает за каждым малейшим движением Джозефа в темноте, касаясь холодной рукой бедра Тайлера, помогая ему стянуть боксеры с задницы. Джозеф окольцовывает шею, зарываясь пальцами в черные кудри Джоша на затылке. Дан прикусывает кончик своего языка, когда брюнет слабо выдыхает ему в губы. — Вот так, — почти шепотом выдыхает Тайлер. — Так нормально. — Так? — Джош немного сильнее давит пальцами на мягкое бедро, оборачивая руку вокруг вставшего члена Джозефа, размазывая естественную смазку по органу круговыми движениями. Тайлер томно выдыхает, двигаясь навстречу кулаку Дана, прикусывая нижнюю губу почти до крови, чтобы сдержать стон, который выходит как сдавленный грудной звук. Джош сильно прикусывает внутреннюю сторону щеки, притягивая брюнета за шею, чтобы столкнуться лбом ко лбу. — Почему твой член немного… холодный? Тайлер словно пропускает вопрос мимо ушей, снова врезаясь опухшими губами в губы Джоша; Дан ускоряет темп, в то время как Джозеф царапает кожу на лопатках черноволосого, утыкаясь носом в изгиб шеи, снова издавая какие-то гортанные звуки. Джош чувствует пульсирующую незначительную боль на шее и спине, которая растекается неприятными мурашками по всему телу, и он сжимает член брюнета, на что тот скулит. Дан возвращает себе контроль, хватает Джозефа за волосы на затылке и оттягивает. — Твою мать! — почти пищит Тайлер, устремляя взгляд к потолку; его короткие ногти царапают вплоть до плеч, а после он просто держится. Его грудь тяжело вздымается, и Джош видит, что нос Джозефа такой же идеально ровный, как трещина на сероватом протекшем потолке. Грудь брюнета тяжело вздымается, он безответно медленно толкается в сжатую влажную ладонь Дана, прося о продолжении. Джош возобновляет быстрый темп, ощущая дрожь в теле парня. — Я-я сейчас, — едва проговаривает Тайлер и кончает в руку Джоша с резким выдохом, сглатывая. Дан улыбается краем губ. — Не так уж сложно. Джош отпускает. Джозеф выдыхает и они целуются. Это был ленивый поцелуй, в основном из-за недоверия Дана, и немного влажный. Небольшая телевизионная коробка бормочет о картошке фри и фрикадельках. Джош не помнит, что шло тогда, когда он провалился в сон. Сейчас Дан проснулся на груди Тайлера, и они целуются. Мокро. Джош считает это нормальным. Он оборачивает руку вокруг талии Джозефа, скользя суховатыми пальцами по коже живота под свитером. Дан считает это абсолютно нормальным, пока Тайлер носит боксеры. Немного развернувшись в сторону Джоша, брюнет закинул ногу куда-то в район талии Дана, что ошеломило второго; но когда Джош ощутил, как рука Тайлера сжимает его задницу, ему захотелось смачно проехаться кулаком по лицу Джозефа. — Нет, — отчеканил черноволосый, скидывая с себя тушу Джозефа, на что тот усмехнулся. — Не хочешь, чтобы папочка прикасался к тебе? — Ты мне, блять, не папочка, — процедил Джош. Тайлер сжался, широко раскрыв глаза. Он вздрагивает от одной мысли, как его член, ранее упирающийся в бедро Дана, налился кровью, оставляя небольшое пятно на боксерах от естественной смазки. Он сглотнул, глядя на непоколебимого Джоша, который, в свою очередь, все равно смотрит на брюнета. — Мне нравится, когда меня трогают, но не такие, как ты. — Как… я? — Тайлер подцепил пальцами шнурок от толстовки Дана. Он просто держал его, иногда наматывая на указательный палец. — Странные, — заключил черноволосый. — Оу… — на выдохе произнес Джозеф. Тихо. Титры бегут после окончания мультфильма. Джош устроил свою голову на согнутой в локте руке, а Тайлер приземлился рядом, перекатываясь на плечо так, чтобы быть лицом к Дану. Джозеф наматывает на палец шнурок от толстовки Джоша. — Слушай, — в какой раз начал черноволосый. — Я хочу спать с тобой… Очень. У тебя… — Да, — Тайлер пожимает плечами, — я понял, — он приподнимает бровь, прикусывая нижнюю губу. — Поцелуешь меня? И Джош целует. Тайлер мягкий. Дан осторожно притягивает брюнета за шею, после чего Тайлер прерывает поцелуй на секунду, опуская свою руку вниз, проводя по ноге, спуская боксеры вниз, чтобы оголить член и показать часть своей задницы, которую обхватил Джош. — Хочешь кончить? — Джош дразнится, лоб в лоб. Он сжимает, а затем шлепает. Это было громко в такой деликатной тишине комнаты. Тайлер шипит и кивает головой, будучи с закрытыми глазами. Джош переносит свою руку вниз и смотрит, как Тайлер подаётся бедрами вперёд, прижимаясь своим членом к паху Джоша. — Да… — Дан ухмыляется. — Садись, — Джош проводит ладонью по пояснице Джозефа, — сегодня я буду твоей подстилкой. — Заткнись, — Тайлер перемещается на бедра. — Я не трахаю подстилок. — Плевать, — Джош соединяет их губы. Идет очередной мультик. Джош слушает и чувствует Тайлера и только его. Тихие томные вздохи и мелкие вздрагивания тела под тканью свитера. Джозефу удается двигаться в своем ритме, при этом сохранять баланс в поцелуе. Это равносильно тому, если бы Тайлер держался какое-то время без воздуха или без шанса на то, чтобы повернуть голову в сторону. Человек, который наклоняет голову, чтобы испробовать другой угол — Джош. Тайлер лидер и последователь. Он слаб и силен. Джозеф со слабыми млением и дрожью запустил пальцы в спутанные и немного примятые кудри Дана на затылке, сжимая их, притягивая Джоша максимально ближе к себе. Губы Джозефа не отпускали; оба парня просто прижимались друг к другу губами с явным напором и Тайлер, желая большего, проглотил стон, нервно массируя кожу головы Дана, иногда слабо проходясь ногтями, не царапая. Брюнет поддался бедрами вперед, рвано тяжело выдыхая. Джош приоткрывает глаза, чтобы взглянуть на Джозефа и отмечает, что между его тонкими бровями образовалась небольшая складка, а в уголках глаз появились небольшие морщинки из-за того, что Тайлер сильно жмурится; кожа брюнета смуглая и идеальная, даже несмотря на то, что в его двадцать у него была склонность к акне. У Джоша есть своеобразные «погрешности» на подбородке и висках, несколько воспаленных прыщей на спине и груди, но ему не о чем беспокоиться. Рядом с ним безупречный Тайлер. Ему даже не нужно беспокоиться о своей потливости. Тайлер сильно содрогается, когда кончает. Джош хватается за худое тело Джозефа, стараясь остановить его дрожь и вообще, блять, заставить не двигаться. Семя Джозефа пачкает пижамные штаны Дана, и брюнет, задыхаясь, запрокидывает голову назад, и из его груди вырывается вой. Звучало болезненно. Звучит болезненно. Этот вой был похож на то самое хныканье под дверью, когда Тайлер предлагал отсосать. Этот звук длинный, громкий, эхом отскакивающий от тонких стен; Джозеф снова вздрагивает, пытаясь отойти от напряжения, как он всхлипывает, склоняя голову вниз и сжимая ткань толстовки черноволосого. Выглядит по-животному. — Чувак, — Джош легонько хлопает Тайлера по бедру, выводя парня из некой прострации. — Все нормально? — А? А-ага, — Джозеф усмехается, вытирая слюну с губ тыльной стороной руки. — Я люблю, когда громко, но… — Дан не знает, как закончить фразу. Тайлер тяжело, со вздохом, падает рядом на спину, заправляя обмякший член в боксеры. Джош — тот, кто должен вытирать слюну с его губ. — Тоже люблю, когда громко, — отвечает Джозеф, переворачиваясь на бок, чтобы видеть Дана. Тишина провисает между парнями, и Тайлер опирается головой на согнутую в локте руку, неловко почесывая затылок. — Твой ход?.. — Нет, откажусь. — Ты скучный. Джош тяжело выдыхает и, вскакивая с койки, стягивает с себя пижамные штаны, ощущая на себе заинтересованный взгляд Джозефа. Он оставляет ненужную грязную вещь на полу и, прожигая Тайлера глазами, забирается обратно, замечая, как Джозеф скользит глазами по ногам, бедрам и члену. Дан складывает руки на груди, вызывающе хмурясь, немного выдвигая челюсть вперед. Джозеф вопросительно вскидывает брови, поднимая древесного оттенка глаза на Джоша. — Будешь их снимать? — Нет. — Хочу увидеть твой член, — Тайлер принимает сидячее положение, складывая ноги в позу лотоса, что сопровождается все таким же серьезным взглядом черноволосого. — Я не буду касаться. Обещаю, — Джозеф пристально смотрит на Джоша, кусая нижнюю губу; что-то такое есть в глазах Дана, но черноволосый отрицательно качает головой, накидывая капюшон. Тайлер вздыхает. — Ты сложный, — затем бормочет: — и я не знаю, почему. Джозеф сказал это очень тихо, и Джошу показалось, что парень говорил сам с собой, но Дан решился ответить: — Может, потому что я свободный человек и не обязан делать все, что ты скажешь? Тайлер снова смотрит на Джоша. В его глазах разгорается огонь, пламя от сожженных деревьев. Джозеф лениво подставляет колено под подбородок. — Ты странный, Джош. — Ладно, но я не покажу свой член. — Я смирюсь, — Тайлер моргает. — Уверен? Тайлер положительно кивает. Он выкидывает шутку: — Меня беспокоит твой размер, — Дан нервно усмехается. — У меня нормальный размер. Средний. И он вполне выполняет свою работу. Твой? Вот тут я бы побеспокоился, — Джош вскинул обе брови, без особого энтузиазма глядя на собеседника. — Но это идет в плюс, — Тайлер вскинул брови в ответ. — Плевать, — фыркает Дан, откидываясь на спинку кровати. — Он слишком большой. — Но тебе же нравится. — Плевать, — бормочет черноволосый, наматывая на палец шнурок толстовки. Из Тайлера вырвался сдавленный смешок. Джош качает головой, и Джозеф заливается смехом. Дан слышит приглушенный хлопок и выглядывает из-под капюшона, наблюдая, как рука лениво перемещается от груди к животу, а другая утирает выступившие слезинки. Джозеф со смехом выдыхает, опираясь на стену за его спиной, продолжая смеяться с прикрытым ртом, растягивая пухлые губы в улыбке, и Джош даже не думал, насколько этот парень может быть привлекательным. Дан тяжело выдыхает, снимая капюшон. Теперь Джозеф улыбается, оголяя ряд нижних искривленных зубов — это, наверное, единственный недостаток, который видит Джош в брюнете. У этого придурка даже есть гребаные ямочки на щеках. — Что ж… Я могу остаться на ночь? — Что?.. Зачем? — Это будто долгая прогулка до моей комнаты, — Тайлер прикусывает нижнюю губу. Это все чертовы ямочки. Или же длинные ресницы, которые едва ли не касаются щек, когда Джозеф моргает. Или же Джош просто не хотел оставаться один на ночь. Джош был один с тех пор, как сел в машину с небольшим количеством багажа и с ознобом в костях, останавливаясь на заброшенных парковках и укрываясь выцветшими протертыми одеялами, ложась на старые подушки. «Пожалуйста», помнил он шепот потолку машины, звездам в небе и крови, которая вытекала из нарочно разодранных кутикул пальцев. Он помнил мольбу, но не помнил, кого умолял в ту ночь. На следующий же день, он заселился в мотель и ненароком встретил странного парня в растянутом свитере и без штанов по пути к комнате, проверяя его, не проверяя его, дразня и прося об этом. — Конечно, — говорит Джош, — можешь остаться. Тайлер улыбается, добродушно, и Дан не может поверить этому, хотя и сам не может скрыть улыбки. — Круто, — говорит Джозеф, неопределенно кивая головой. — Это круто. Джош ищет пульт от телевизора, чтобы сделать звук тише. Тайлер улегся на кровати рядом, поджимая колени под себя, накрываясь одеялом. Какое-то время Дан сидел, уперевшись руками в промятый скрипучий матрас, и, глядя на Джозефа, на пару минут забывает, что у него в комнате находится «А-200» и огромный член в боксерах. На секунду, Джошу показалось, что Тайлер похож на спящего младенца с его приоткрытыми губами и изредка вздрагивающими темными ресницами. Это казалось Дану чем-то необычным, не свойственным Земле. Джош хотел верить этому, потому что Джозеф уснул, и акт сна, сам по себе, был чарующим. Но так не может быть. Джош чувствовал, что что-то не так. Дан не сомневался в том факте, что Тайлер мог быть с другой планеты, но это преувеличение. И все. Когда Джош смотрел на брюнета, он ощущал, как грудь млела и внутри все стягивалось в узел, и в этом парень обвинял гребаные ямочки на щеках Джозефа. Тайлер обычный человек. Просто так вышло, что во сне он выглядит милым. Наконец, найдя пульт, Дан ставит телевизор на таймер и откладывает пульт обратно на тумбочку. В комнате холодно. Джош уже успел пожалеть о том, что снял свои фланелевые пижамные штаны. Было там пятно или нет, во всяком случае, Дан нуждался в тепле. Пускай он находился под одеялом, Дан знал, что спустя несколько минут ему все равно станет холодно, и поэтому, встав с кровати, парень подцепляет штаны с пола и поспешно натягивает их на бедра, снова залезая под одеяло. Рядом, почти утыкаясь спиной в спину Джоша, сопел Тайлер. Черноволосый укладывается поудобней, и через некоторое время он так же проваливается в сон. Его сон длится не долго. Это было примерно три утра, и Дан просыпается от того, что Джозеф снова сидел на его груди. Джош сонно не по-доброму сопит, прожигая брюнета буравящим взглядом. — Чувак, — серьезно хрипит Дан, пытаясь спихнуть брюнета с себя, но тот, видно, крепко устроился. — Прекращай это дерьмо. Слезай. — Ты можешь двигаться… — Конечно, я, мать твою, могу двигаться! Проваливай нахрен! — Джош замахивается, но Тайлер перехватывает его кулак правой рукой, в то время как, неожиданно для Джозефа, Дан ударяет в челюсть брюнета левым кулаком, ощущая тянущую боль в костяшках, уже заслышав приглушенный болезненный стон и злобное сопение сверху. Дежавю, Джош пытается ударить Тайлера, но тот крепко перехватывает руку Дана за запястье, предотвращая возможность удара. Их руки перекрещены, запутаны. Дан фыркает и морщится от своего рода отвращения. — Получи, ублюдок. — Как ты двигаешься? Ты не должен двигаться! — Ты же сидишь на мне, придурок! Господь Бог, что тебе нужно? Хочешь получить еще? Я, блять, сказал тебе, что не собираюсь спать с тобой! Хватка Тайлера крепкая. Джош думает, что этот идиот может сломать ему кость. Они смотрят друг другу в глаза, и черноволосый видит в глазах Джозефа пламя горящих деревьев. Ему кажется, что он что-то должен сделать Тайлеру, но эта мысль заставляет Джоша мысленно смеяться. А еще Дан понимает, что совсем не выспался. — Пожалуйста, — говорит он, и это мольба предыдущей ночи. — Пожалуйста, дай мне выспаться. Я хочу спать. Это первая ночь за все долгое время, когда у меня есть кровать, и я очень хочу спать. — Пожалуйста, — говорит Джош. — Пожалуйста, — снова говорит Дан. — Боже, пожалуйста, дай мне поспать. Тайлер думает. Он поджимает розовые пухлые губы, превращая их в тонкую линию, хмуря брови. Проходит мгновение, и телевизор выключается сам собой. Джозеф медленно слезает с Дана. — Ты бежишь от чего-то, — проговаривает брюнет, немного наклоняя голову вбок, все так же сдвигая брови к переносице. — О, да ты гений. А теперь свали на другую сторону. Джозеф перебирается на свою сторону, снова ложась на подушку. Удивительно, как он быстро вернулся ко сну. Джошу нужно время, чтобы сконцентрироваться на своем дыхании и трещинах на сером потолке. Он засыпает. Джошу холодно, он забирает большую часть одеяла себе, на что Тайлер лишь вздыхает. Дан просыпается в четыре утра, и Тайлер снова сидит на его груди. — Отъебись! — кричит Джош, одаряя щеку Джозефа звонкой пощечиной, задевая ухо брюнета, после чего тот скулит; Дану не достаточно этого, его гнев не уходит, и поэтому он хватает Тайлера за волосы на затылке и со всей силы тянет назад, отчего Джозеф задыхается от боли, цепляясь короткими ногтями за крепко сжатые пальцы Дана на его локонах, больно впиваясь в фаланги, но Джошу плевать. Он ощущает это, как тупую ноющую боль из-за злости. — Твою мать! — громко ноет Джозеф, мотая головой из стороны в сторону, пытаясь, таким образом, убрать пальцы черноволосого и щиплющую боль со своей головы, что выходило безрезультатно. — Стой, стой, стой! Остановись! — молил он, но Джош только и делал, что тянул сильнее; он подмял под себя Тайлера, оказываясь сверху, прямо на груди, ощущая вкус собственных лекарств. Джош не думал отпускать волосы Тайлера. Дан издал странный звук, который застрял в груди, со всей силы сжимая коротко стриженные пряди волос обеими руками, ударяя брюнета головой в жесткий матрас, не давая ни минуты на какой-либо отдых. Голова Джозефа отскакивала от твердой поверхности кровати и, возможно, это выглядело весьма комично, но никому из двоих не было смешно. — Остановись!.. — пытался, сквозь рыдания, достучаться до Дана Тайлер, но слова выходили сдавленно и почти неразборчиво. Слезы катились по щеками вниз, куда-то за шиворот; Джозеф ощущал тупую боль в затылке. — Пожалуйста, мне больно, остановись, мне очень больно! — Дай. мне. поспать! — с расстановкой и повышением голоса прорычал черноволосый сквозь зубы, снова с силой вжимая почти обессиленного Тайлера в кровать. Было совсем не весело. Джозеф плакал, и Джош начал ощущать, как и его глаза защипали, а в горле стал ком. Дан остановился, когда перестал слышать Тайлера. В голове Джоша промелькнула мысль, что он мог сильно навредить Джозефу. Сидя на груди брюнета, черноволосый так же замолчал, рваным движением прикладывая ладонь ко рту, глядя на, скорее всего, бездыханное тело Тайлера, но все-такие еще надеясь на то, что он начнет двигаться. И Тайлер двигается. Парень громко всхлипывает, открывая и поднимая на Джоша свои мокрые от слез, обозленные глаза. Белизна глазных яблок стала розовой. Когда, спустя некоторое время, Джозеф начал говорить, его голос терялся в глотке. — Ты… — …Не должен двигаться? — закончил Джош, усмехаясь, вздыхая и закатывая глаза. — Что происходит с тобой и… — Тобой, — Тайлер медленно закатывает рукав толстовки Дана, за чем наблюдает сам Джош, шумно сглатывая, переводя взгляд с этого действия на лицо брюнета, когда тот продолжает: — Ты лунатил. Дан моргнул. — Оу… — Джозеф двигал руку выше, собирая больше ткани рукава в складки на предплечье. Брюнет провел холодными кончиками пальцев по горячей руке Дана, снова всхлипывая. — Я пытался… пытался, типа… выйти из комнаты, или… Джозеф положительно промычал. Лицо Тайлера немного вспухло и покраснело от слез и в местах удара; двигать головой было достаточно больно. — Я звал тебя вернуться обратно, но ты продолжал лунатить. Я проснулся до того, пока ты не додумался, как открыть дверь и вернул тебя в кровать. Я был снисходителен. Не пытался прекратить все это… разбудить. Я думал, что ты что-то ищешь, поэтому лег на тебя, но потом ты начал дергаться, и я сел на тебя, потому что… — Джозеф не закончил, но Джош знал, каков конец предложения. Тайлер продолжил: — Позже, ты проснулся, ну, и теперь мы здесь, — брюнет развел руками. — Извини, я… не знал. — Что тебе снилось? Ты мог воплощать один из своих снов в реальность. Дан задумчиво выдохнул, нахмурившись. — Не помню. Они молчали. Слезы изредка катились по щекам Тайлера; он всхлипнул в третий раз. Мягко. Тихо. Рвано. Его пальцы продолжали невесомо двигаться по руке Джоша, и только Джозеф открыл рот, чтобы что-то сказать, Дан слез с кровати, натягивая пижамные штаны, которые, каким-то образом оказались на полу. — Скоро буду, — протараторил черноволосый, игнорируя вопросительный взгляд Тайлера. Джош вышел из комнаты. В четыре часа утра в мотеле тихо и почти безлюдно. Люминесцентные лампы мигали чаще, чем прошлой ночью. Дан широким шагом обошел женщину средних лет в солнечных очках, чтобы пробраться к автомату со льдом. Пол был холодным, прохлада пробиралась сквозь подошвы носков, заставляя Джоша вздрогнуть. Дан нажал на кнопку на панели аппарата, и несколько кубиков выпало в стакан. Джош решил быстро удалиться по коридору к комнате. — Хэй, — сказал он, заходя в помещение, ощущая, как стакан проморозил руку. Тайлер, кряхтя, сел в кровати, чтобы взять лед и пересыпать его в старое полотенце. Глаза были красные, а щеки — влажные; Джозеф, подставив колено под подбородок, уставился в экран телевизора, который был снова включен. В свободной руке Тайлера был пульт, а указательный палец лениво нажимал на кнопки в поиске интересного канала. — Привет, — прогудел брюнет. Джош забрался на кровать, пряча замерзшие ноги под одеяло. — Здесь, — он прикусил губу, — прижми. Тайлер сделал без посторонних вопросов. От холодного льда губы брюнета слабо вздрогнули, и он криво улыбнулся. — Спасибо. — Это меньшее, что я могу сделать. Тайлер, ерзая, удобно устроился рядом с Даном, кладя голову на предплечье черноволосого. — Хочешь сыграть в «Двадцать вопросов»? — Нет. Тайлер протяжно промычал, убирая самодельный холодный компресс. — М-м, ну, мы можем целоваться чуть чаще? — Кажется, я сильно повредил твою голову… — Верно. Но поцелуй исправит положение. Джош тяжело вздохнул. Он приподнялся, быстро чмокая Джозефа в губы, после чего возвращаясь на свое место. Дан подложил руку под голову, глядя на растянувшуюся ухмылку на губах брюнета. — Что-то еще? В глазах Тайлера скрывалось что-то демоническое. — Фактически, да, ты можешь сделать для меня еще кое-что. — Что? — Я скажу позже. — Было бы проще, если бы ты сказал об этом сейчас. Я бы мог, может, подготовиться. А что, если я откажусь? — Ты не можешь отказаться, — просто ответил Джозеф. — Ты все равно планируешь уехать утром. Куда? Никто не знает. Даже ты не знаешь. Ты бежишь от чего-то, Джош, и я думаю, это «что-то» — ты сам. Ты бездомный. Одинокий. Будучи в полной безысходности, ты ждал, пока что-нибудь не встанет на твоем пути. А сейчас? Это «что-нибудь» — я. — Ладно, — проговорил Дан, сначала смотря на экран телевизора, а затем на Тайлера. — Допустим, ты прав. Что ты хочешь этим сказать? — Ты нуждаешься во мне. Джош фыркнул. — Нет, я думаю, это ты нуждаешься во мне. Тайлер странно улыбнулся. — Да, ты прав. Это действительно так.

*

Магия, Джош спит, как убитый, до обеда. И когда он просыпается, Тайлер не сидит на его груди. Брюнет давно не спал; он лежал на боку, одна рука под подушкой, а пальцы другой расслабленно покоятся под резинкой боксеров. Это не было сексуально, просто так удобно. Тайлер смотрел какое-то телевизионное шоу, размеренно сопя. Тени дневного солнца плавают на лице Джозефа, и тот немного щурится, когда Джош разворачивается в сторону брюнета, и Тайлер смотрит на него. — Привет. — Здравствуй. Тайлер морщится когда потягивается. Он слабо улыбается. — Помнишь, я говорил тебе о том, что ты можешь кое-что сделать для меня? Так вот: мы можем поваляться чуть дольше? Джош подумал, что это забавный вопрос. — Конечно. Тем более, мне нужно еще немного времени, чтобы полностью проснуться. Тайлер кивает. Он не хмурится, и Дан счел это за хороший знак. Тело Джоша тяжелое, оно словно утопало в матрасе; когда Дан смотрел в одну точку, ему казалось, словно все начинало вращаться и набирало темп. Джош винил во всем сбитый режим сна. Дан никогда не лунатил — как он думал — но теперь мысль о лунатизме вне помещения напрягала Джоша. Все прошедшие ночи он провел в машине, но что если он сделал что-то опасное, нежели обычная прогулка вне комнаты? Что, если Джош завел машину и ехал? Он не хотел думать об этом. Самое время проснуться и подготовиться ко всему, что попросит Тайлер. Различные, не имеющие смысла, бессвязные вещи проскальзывали в виде блеклых быстрых кадров в голове Джоша, но черноволосый пытался игнорировать все это. Джозеф странный. Тайлер — что-то необычное. Даже сейчас брюнет делает какую-то непредсказуемую вещь. — Можешь кое-что проверить? Тон Тайлера будничный. Джош думает, что вопрос будет связан с погодой. Парень перекатился на грудь, чтобы дотянуться до мобильного, как Джозеф закончил свой вопрос: — Посмотри, чист ли я? Это тупо. Это тупо. Это тупо. Пребывая в минутном ступоре, Джош все-таки берет свой телефон, моргая. — Я не врач, — говорит Дан. — Или ты хочешь, чтобы я сравнил с картинками в Гугле? — Да… — брюнет шмыгнул. Щеки Тайлера покрылись багровым румянцем, а уверенность в миг улетучилась. — Зуда нет, но… Дан открыл изображения, которые выдал браузер, и разместил смартфон на груди Джозефа. — Можешь?.. — Ага, — промямлил брюнет, цепляя большими пальцами резинку боксеров, стягивая их чуть вниз. Его мягкий член ложится на бедро. Джош сглатывает, понимая, что не может не смотреть, как Тайлер продолжает говорить: — Это было только спереди. Не… сзади. Они ушли? — Джозеф пожал плечами. — Мне просто нужно убедиться в этом. — Умно, — задумчиво проговорил Дан, неопределенно качая головой. Немного наклонившись вперед, парень оперся на руки и прищурился. Телефон разблокирован и открыт для поиска изображений в Гугле, Джош сначала смотрит на картинки, а затем на человека, лежащего перед ним, поспешно сравнивая. Дан не хочет прикасаться. Он не знает, что может случиться, если он сделает это. — Эм, Тайлер? Можешь немного… Джозеф понял с полуслова. Он чешет пальцами жёсткие волосы на лобке, оттягивая их, позволяя Джошу более лёгкий доступ для того, чтобы он смотрел, что скрыто под волосами и кожей. Джош не видит ничего, даже обрывка чего-либо, что могло напомнить, о чём говорит Гугл. Он сообщает об этом Тайлеру, и тот кивает. На этот раз он вздрагивает, и Джош чувствует себя ужасно. — Так и думал, — выдыхает Джозеф, без особого энтузиазма, как и всегда, продолжая лениво водить пальцами по лобку, иногда накручивая короткие пряди на палец. — Ну… — продолжает Тайлер. В его голове либо мысли, либо боль. Джош может только представить сколько второго в его голове. — Э-эм, — снова начинает брюнет, — не хочешь отсосать мне или что-нибудь такое? Дан сглатывает вязкую слюну, ощущая тяжесть в груди. Он перекатывается на свою половину. — Я настаиваю на прошлом ответе, — говорит Дан. — Проконсультируйся у врача, а после я подумаю. Тайлер доволен этими словами. Он ожидал их от Джоша. Джозеф натянул боксеры. — Поцелуешь? Дан позволяет Тайлеру поддаться вперед. Они касаются щек и шей. Они рвано вздыхают и обнимаются. Джош отстраняется, чтобы поспать днем. Но его день прошел. Он спал, и Джозеф спал. Позже, Тайлер проснулся и сказал, что будет ждать снаружи мотеля, и, по сути, Джош не должен волноваться, если Джозеф приехал на своей машине? — У тебя есть машина? Тайлер нахмурился. Дан так же нахмурился, чуть задумчиво. — Ладно, конечно. Ты можешь сесть за руль. Холодно. Джош вжимается в плечи, стараясь не дать прохладному ветру пробраться под толстовку. Он натягивает капюшон и выходит из здания с сумкой вещей в руках и рюкзаком на плече. Дан подходит к машине: уставший, с желанием отсосать чужой огромный член. Тайлер стоит, опираясь о машину Джоша; его рюкзак на плече, а солнечные очки на носу. Солнце светило слабо, но Джозефу плевать. Очки белые и достаточно большие, и Дан думает, что Тайлер немного похож на жука, особенно, когда все дополняется безразмерной паркой. Без всяческих приветствий, Джош открывает машину, а затем — багажник. Их багаж падает туда же, где валялись одеяла и подушки, стащенные из дома родителей. Без комментариев, Джозеф садится в машину, регулируя сидение прежде, чем взяться за руль. Но еще за пару минут до этого он достал из пачки сигарету и закурил. Дан разрешает. Для его машины это не самое худшее. Они едут по небольшому городу. Тайлер высунул руку из окна; тлеющая сигарета мирно покоится между его расслабленных губ. Радиоприемник тихо воспроизводит всевозможные песни и мелодии. Джош ковыряет дырку в джинсах. — Эй, — Тайлер выкручивает руль вправо, чтобы перестроиться, — там клиника, — Дан не стал спрашивать, как он узнал это. Скорее всего, где-то был указатель. — Клиника, — через минуту повторил Джозеф, стряхивая пепел с сигареты в окно, — а затем — в отель. Джош дерет кутикулы больших пальцев указательными. — Куда мы едем? Ты никогда не говорил. Будучи на стоянке около здания клиники, Тайлер снял очки и небрежно положил их на приборную панель. — Ты откуда? — Огайо. Джозеф неопределенно кивнул. — Тоже. — Мы едем в Огайо? — Джош ощутил, как внутри все неприятно скручивается. — Но я только приехал оттуда. — Ну, придется снова вернуться. В Колумбус, если уж быть точным. Мне нужно… кое-кого встретить, — Тайлер хмурится, отстегивая ремень безопасности. — Подожди в машине? Я быстро. Джош звонит в регистратуру. Джозеф, после небольшого ожидания, выходит из машины, направляясь в сторону клиники. Спустя длительное время обследования на похмелье, панические атаки и тревожность, Тайлер показался на крыльце здания со свертком бумаг в руке. Он шел с опущенной, почти вжатой в плечи, головой, его куртка была застегнута почти до самого подбородка. Джозефу холодно, и в скором времени он снова оказывается в тепле машины Джоша. — Вот, — брюнет резко всучил бумаги Дану, поправляя зеркало заднего вида. — Посмотри. Джош рассматривает бумаги, внимательно вчитываясь в каждую напечатанную строчку. Тайлер ожидающе облизал губы. Он смотрел на Дана. — Я найду отель и оплачу нам номер. Тайлер чист. Машина мчится по шоссе. — Мы не поедем ночью? — спросил Джош, аккуратно складывая справки, засовывая их в карман над лобовым стеклом. — Тебе же, вроде, нужно кого-то увидеть? — Да, — Тайлер щурится и немного выдвигает челюсть вперед. — Но они могут подождать еще ночь. Те, с кем Джозеф норовит встретиться — вряд ли его семья, хотя, все может быть. Джош не хотел думать о своих родителях. Ни сейчас, ни тогда, когда собственная мать буквально выставила за двери, угрожая, чтобы тот не заикался о возвращении. Дан был вынужден забыть о нормальной кровати на неделю, пока находился в пути. С одной стороны, ему нравилось ездить и наблюдать осень в других штатах. С другой — заднее сидение автомобиля было крайне неудобным и жестким, из-за чего часто затекали и болели шея, ноги и спина; Джош часто голодал, но перед уходом он втихаря забрал мамину кредитку, на которой было достаточно денег. Дан до сих пор задавался вопросами: пользовалась ли вообще она этой кредитной картой, или же специально не заметила своеобразную кражу, чтобы образно помочь ему? Все-таки, он — все еще часть семьи. Он по-прежнему ее сын. Тайлер тоже бежал от чего-то, но Джош восхищался попыткой Джозефа расставить все на свои места, в независимости от того, куда это приведет. — Лишь на сегодня, — Джозеф припарковался. — Утром уедем. Джош взял из багажника дорожную сумку с чистыми вещами. Когда-нибудь позже им все-таки придется заехать в прачечную. Тайлер зарегистрировал их под «Джозеф». Джош ненавидел, как Тайлер влиял на него, как заставлял чувствовать себя странно неловко, а особенно, когда Джозеф шел к их номеру. Он переставляет одну ногу за другой, плечи опущены вниз и отведены назад, а бедра делают движение «восьмеркой»; Джозеф, иногда, размеренно вращает ключ от номера на указательном пальце. Дан готов проклинать себя. Парень у цели, и Джош сжимает пальцы в кулаки так, что ногти больно впиваются в ладони. Дан сглатывает от этой незначительной боли. — Тайлер, — говорит Джош, — у меня ничего нет. Но Джозеф прихватил с собой свой рюкзак, и Джошу не нужно ответа, чтобы узнать, что Тайлер готов. Комната чистая. Телевизор в несколько раз больше, а на потолке нет трещин и разводов. — Как тебе такое? — Джозеф ухмыляется, кладя ключ на туалетный столик. Пальцы опустились на замочную собачку парки, он тянул ее вниз, вниз, вниз, и Дан пристально следил за этим движением. Джош, без задней мысли, тяжело опустился на ковер, после чего колени пробрала немая боль. — Да, — голос дрогнул. Дан сглотнул, накидывая капюшон на голову. — Я… я могу… Тайлер шикнул, прикладывая палец к губам. Он осторожно поднял замученное лицо Джоша за подбородок, после чего медленно разместил обе ладони на щеках парня. — Я скажу тебе, что ты сможешь сделать, ладно? Я скажу тебе, что делать, детка. Дан заметил, что Джозеф был сильно возбужден. Это прекрасно, это… Боже, Дан думал, что это действительно чудесно. Пока Тайлер разбирался с верхом, внимание Джоша было сфокусировано на выпуклости в узких джинсах. Расстегнув молнию, Дан ожидал ощутить тепло, но его не было. Джош помог развязать шнурки и стянуть кеды с ног Джозефа, впитывая в себя каждую секунду близости второго парня. Тепла не было. Член Тайлера холодный. Джош обхватывает орган рукой ближе к основанию, слыша тяжелый рваный вздох сверху. Дан чувствовал, как влага скапливается в глазах. Он ничего не говорил, просто осторожно лизал и посасывал, проходясь языком по всей длине члена, останавливаясь на розоватой головке. Джозеф сдавленно хрипит, и Джош закрывает глаза. Это не первый раз, когда Джош стоял на коленях перед парнем. Но он признается, что делает это в первый раз для парня, чей член больше четырех дюймов. Это безумно. Когда он пошире открывает рот, чтобы обернуть губы вокруг члена, Джош понимает, что будет сложно вобрать в себя всю длину. Тайлер помогает, путая пальцы в сбитых черных кудрях Дана на затылке, несильно сжимая пряди. Капюшон до сих пор накинут на голову, Джош размещает руки на бедрах брюнета, собираясь показать свои границы. Джозеф медленно поддается вперед, навстречу теплым губам и горячему мокрому языку Дана. — Отлично, — жарко шепчет Джозеф, всаживая больше и больше длины своего члена в рот Джоша, ощущая сжимающиеся стенки глотки. — Ах, давай, так хорошо. Внезапно, в голове Тайлера проносится мысль о том, что Джош красив с мокрыми глазами, соплями, идущими из носа, и слюной, которая прозрачной блестящей пленкой покрывала вспухшие губы. — На кровать. Я покажу тебе, как ты прекрасен. Матрас мягкий и совсем не «каменный», как в мотеле. Если бы Джош бил голову Тайлера об этот матрас, то он бы не пострадал. Этой ночью ничего не случится. Тайлер нежен. Он целует Джоша, осторожно придерживая за талию, и слабое тепло его рук растекается по телу Дана мелкими приятными мурашками. Джош ощущал огромный, налитый кровью член Джозефа между своих ног; он холодный. Такой холодный. Джош быстро, нервно стягивал с себя одежду, пока Тайлер шарил в сумке в поиске тюбика смазки. Джозеф не использовал презервативы. Дан не против. — Я — актив, — заявил Тайлер, покрывая пальцы лубрикантом. — Ты же знаешь, да? Джош, растерявшись от незнания, что ответить, выдохнул, ощущая, как сердце содрогается и бьется в ребра. — Ну… Рука Тайлера юркнула между ног Дана. Влажные от смазки подушечки пальцев слабо надавили на колечко мышц; Джош шумно сглотнул, ощущая, как вязкая слюна заполняет полость рта. — Я сделаю это осторожно и медленно. Ты доверяешь мне? И снова этот взгляд: горящие деревья. Джош окинул брюнета спокойным взором, слабо, неуверенно кивая головой. — Теперь доверяю. Четыре пальца растягивали Дана перед тем, как Тайлер ловко перекатился на спину, заставляя, тем самым, Джоша оказаться сверху. — Такой свободный, — он невесомо поцеловал ухо черноволосого; руки сжимали упругую задницу Дана, плавно скользили вверх по спине. — Готов? — Постараюсь. Тайлер использует больше смазки, чем нужно. Все хорошо. Он медленно входит в Джоша. По началу это отдается ноющей болью. — Не останавливайся, — шепчет Джозеф, держа руки на лице Дана, слабо оттягивая нижние веки вниз, чтобы тот смотрел на него, пялился. — Не останавливайся, пока он полностью не окажется в тебе. Все хорошо. Все хорошо, все хорошо. Джош закрывает глаза. Тайлер нежно целует его, прикасается губами к коже, соединяет их с мягкими губами Дана снова, ловит кроткие горячие вздохи. — Разговаривай со мной. — Твою мать, так хорошо. — в сердцах выдыхает Джош, царапая кожу на груди брюнета. Его пальцы дрожат. — Ты словно… везде. — Прыгай. Выбейся из сил. Движения отдаются глухой болью, однако, эта боль одна из приятных для Дана. Каждый толчок заставляет Джоша томно дышать, орать и стонать. Слезы, раз за разом, текли по щекам и застывали; ресницы неприятно слипались. Джошу не нужно было прикасаться к себе, чтобы прийти к разрядке. Он кончил себе на живот спустя три минуты, как огромный холодный член Тайлера находился внутри. А следующие двадцать минут Джозеф, подмяв под себя Дана, втрахивался в Джоша, без пощады и остановки. Джош плакал, рыдал, кричал, и его болезненные звуки отскакивали от стен. Тайлер откровенно трахал Дана, и следующий оргазм был сухим, но он прошелся колющей дрожью по всему телу. Это лучший секс, который когда-либо был у Джоша, и Дан ощутил себя крайне опустошенно, когда Тайлер осторожно вышел. — Верни, — проговорил Дан хриплым голосом. — Пожалуйста, верни. — Грязный мальчик, — ехидно промурлыкал Тайлер, мягко целуя черноволосого в лоб. — Нужен плаг, да? Держи мое семя в себе. Джош закрыл глаза. Где-то на стадии между сном и бодрствованием, Тайлер говорит о номере; мочалка находится в его руке. Он моет Джоша и кутает в одеяло. Однажды, когда Джош просыпается, Джозеф не сидит на его груди. Он не верил глазам. Он тер их, тер и тер, пока перед ними не пошли цветные круги. Это ложь. Тайлер не мирный. Тайлер — хаос. Маска разрушилась. Джозеф груб, когда просыпается, приказывая Джошу двигаться вперед, двигаться вперед. — Нам нужно идти, — говорит Тайлер, застегивая куртку и натягивая очки на нос. — Нам нужно идти. Не завтракая, Джош обнимает колени, и это благодаря Тайлеру он снова решается ехать дальше. Больно двигаться. Каждое движение отдается болезненными импульсами. Джош ворчал, пока одевался, и Тайлер закатывал глаза. Он и сейчас закатывал их за черными линзами жукообразных солнечных очков, слабо мотая головой и постукивая пальцами по рулю в такт песне, которую крутили по радио. Они ехали в Огайо. Джош хотел домой, а может и нет. Может, они будут вместе. В этом было бы больше смысла, да? Джош должен быть полезным Джозефу, должен выполнить его некоторые просьбы, несмотря на то, какие последствия все это повлечет за собой. Тайлер не делал что-то особенное, что-то специфическое, и Джош боялся, что не узнает суть плана Джозефа до того, как они прибудут в Огайо. Сможет ли он, если что, угробить Тайлера, как узнает о плане? Будет ли это грубо? Это машина Джоша. Это машина Джоша. — Я бы сказал, еще один день, — заключил Джозеф, заворачивая в дерьмовенький мотель. Этот, по крайней мере, своим внешним видом внушал то, что у них есть что-то большее, чем машины со льдом на каждом этаже. — Мы доберемся завтра вечером, если не позже. — Слушай, я могу повести, — сказал Джош, — я могу заменить тебя. Честно говоря, Дан не хотел сдвигаться со своего места. Он знал, что небольшая разминка помогла бы затекшим ногам, но в то же время Джош знал, что было бы больно, а ему никак не хотелось мучиться в боли. Тайлер видел его словно насквозь. — Нонсенс. Ты устал. Да брось ты, я заплачу за номер. И в этот раз, Джош насаживается на член Джозефа и двигается. Он двигается, и теперь это совсем не больно. Он двигается, и член холодный, он огромный, и Дану больно попросить Джозефа трахать его сильней. И в этот раз, когда Джош просыпается, Тайлер сидит на его груди. — Свали, — на выдохе обреченно шепчет Дан, слабо мотая головой. — Я не… — Можешь двигаться? Слабость пронзила все тело Джоша, но у него все-таки хватает сил на то, чтобы влепить брюнету пощечину, задевая ухо. Знакомо. Тайлер морщится. Тайлер хмурится. — Как ты можешь двигаться? Джош закрывает глаза. — Просто… дай мне поспать. Вес на груди был все тяжелее и тяжелее, и Дан понял, что ему трудно дышать. — Тайлер. Джозеф облизывает член Джоша, медленно, нежно вбирает в себя всю длину, сдавленно гудя, отчего вибрации растекались приятными мурашками по телу. Дан думал, что он, возможно, упал в обморок, потому что уже светло и Тайлер застегивает свою парку, после чего натягивает жукообразные солнечные очки. — Я дам тебе отдохнуть, — поясняет брюнет, — потому что выглядишь ты крайне дерьмово. — Я приму душ? — спросил Джош. — Я думаю, это из-за того, что я давно не принимал душ. Джозеф тягает собачку на застежке-молнии вниз-вверх, задумчиво выдвигая челюсть вперед. — Я схожу за завтраком. Джош ждал, пока Тайлер уйдет из номера, тихо закрыв за собой дверь. Ноги Джоша подвели его. Он валится на пол, шипя и осознавая, что встать очень трудно. Изо всех сил, которые имеются, Дан, на слабых руках и ногах, ползет в ванную. Он чувствует своей кожей и нутром существо, карабкающееся из глубин Ада. Все горит. Вместо того, чтобы просто принять душ, черноволосый медленно оседает на дно ванны. Он сползает вниз, вниз, вниз, пока холодное керамическое дно не соприкасается с его голой спиной. Шум воды разбивает леденящую тишину. Джош сглатывает, обнимая ноги, прижимая их ближе к груди. Поза ужасно неудобная, но все будет хорошо. Дан закрывает глаза и делает глубокий вдох. Все будет хорошо. Он опускается в толщи воды. Все будет хорошо.

Все будет хорошо.

Тайлер на кровати. Он встает, немного ходит и садится обратно. — Ты был там очень долго. Я думал ты… — Джозеф осекся. Джош идет, осторожно, его мокрые ноги шлепают по полу. — Я в порядке. В торговом автомате по коридору были пончики. Шоколадный и с посыпкой — Джош ест оба, слабо покачивая ногами. Он мокрый после душа, голый, осунувшийся и вялый. Тайлер смотрит, и Тайлер не смотрит. Солнцезащитные очки на носу, парка застегнута до самого конца. Джозеф выглядит чужеземным по сравнению с Даном. — Я все еще дерьмово выгляжу? — спрашивает Джош. Тайлер отвечает: — Да. Но это скоро пройдет. Джош тепло одевается. Они на пути к Огайо. Ни радио, ни музыки, ни каких-либо развлечений. Тайлер зажимает сигарету между губ. — Расскажи мне о себе, — говорит он. — Я знаю абсолютно ничего о тебе. — Меня зовут Джош, — Дан снова прижимает ноги к груди, снимая обувь. — Знаешь, что? Ты можешь просто узнать меня на своих же догадках. Пауза. Тайлер отрицательно мотает головой. — Нет, хочу слышать это от тебя. — Я не знаю, что сказать. — Почему ты бежишь? Джош выдохнул, глядя в окно, за которым проносились и с каждым разом менялись природные пейзажи. — Родители выгнали меня. Я… я был опрометчив. Играл слишком громкую музыку, поздно возвращался домой, много целовался с парнями и не так часто с девчонками, — он сложил пальцы в замок. — Я говорил им, что больше не верю в Бога. Я говорил им, что вообще ни во что не верю. Серые пушинки пепла упали на бедро Тайлера, но он не собирался убирать их. Только сказал: — Я думаю, вера Тайлера была более, чем сильна. Момент ушел. Слишком поздно спрашивать. Джош наблюдает, как серый полупрозрачный дым, исходящий от сигареты Джозефа, стремительно исчезает за окном и присоединяется к облакам над головой.

*

Они пересекли границу между штатами в час ночи. — Думаю, мы переночуем в твоей машине, — Тайлер пахнет сигаретами, хотя он не курил уже два часа. — Пока… — губы Джозефа сжались. Он кусал внутреннюю сторону щеки. — Пока мы не доберемся до дома твоих родителей, чтобы выспаться на диване. Джош фыркнул. — Ты, что, забыл, что меня, как бы, выгнали? — Это не проблема, — говорит Джозеф, шумно опуская руки на руль. — Даже я знаю, что родители не могут быть такими жестокими, чтобы не принять тебя. Мы уйдем рано. Это не проблема, — он отстраненно мотает головой, — это не проблема. В итоге, после долговременных оговорок и незлобных споров, Дан сказал, где он живет, где он жил, и теперь они едут, едут, едут. — Любишь детей? — Тайлер пахнет сигаретами. Он закуривает одну, снова пропитывая салон машины этим горьким запахом табака. Вопрос пролетел мимо ушей; Джош решил переспросить, так как ему показалось, что он плохо расслышал. Дан моргнул: — Что? — Дети, — сказал брюнет. — Любишь их? Джош вскинул брови. — Они хорошенькие. В смысле, я бы не хотел детей, потому что я не готов, но… я люблю их. Они хорошенькие. — Они хорошенькие — Они хорошенькие. Сигарета во рту. Тайлер заруливает в район Джоша. — У тебя есть братья или сестры? — брюнет барабанит пальцами по рулю. — Те, кто жили с тобой. — Брат. Две сестры. Джозеф облизывает губы. — Что насчет тебя? Тайлер не отвечает. Дан обнимает колени. Дом выглядит умиротворенным. Мягкая, неземная тишина глушит резкие звуки вокруг. Мама Джоша убрала ирисы из клумбы. На крыльце стояла средних размеров тыква вместо обычного «добро пожаловать!». Джош не думал, что он скучает по желтой надписи в стиле Comic Sans***, но, на самом деле, все наоборот. Он скучает. Он стоял напротив клумбы, опустив голову и как-то печально смотрел на понурые тюльпаны и опавшие семена цветов. Тайлер стоял за ним, спрятав руки в карманы куртки, иногда передергиваясь от прохлады. — Пойдем, — сказал Джозеф, — я устал. Они поднялись на крыльцо, и Дан достал ключ. Всунув его в разъем и осторожно повернув несколько раз вправо, он вдруг понял, что родители не поменяли замок, хотя вполне могли сделать это. Как сказал Тайлер — Джош все еще их сын. Они заботятся о нем. Всю жизнь. Все так же тихо переступив порог дома и встретив лицом к лицу гостиную с едва ли не стерильно-белыми стенами, Дан не выдержал. Что-то гложило внутри, неприятно стягивало в солнечном сплетении, заставляло легкие неприятно сжиматься, перекрывая доступ к нормальному дыханию. Огромный противный ком слез подкатил к горлу. Джош устал. Джош устал. Он тяжело опустился на колени, склоняясь к протоптанному ковру, сжимая пряди волос на затылке, оттягивая их до боли, чтобы хоть чуть-чуть отвлечься на нее и не сорваться. Дан вымотался в этой долгой, весьма чуднóй поездке, и теперь бывшее пристанище, где он родился и жил на протяжении нескольких лет, добило его, заставило свернуться клубком у самого порога. Горячие горькие слезы покатились по щекам и за ворот футболки; он шумно всхлипывал. Плечи резко подрагивали, и Джош приглушенно взвыл, тяжело вздыхая. Он прижал ладони к глазам, чтобы хоть как-то скрыть свое влажное лицо и горестные рыдания, но вдруг, Дан вздрогнул, ощутив прохладные пальцы в районе рта. Он выдохнул и с широкими глазами посмотрел на человека напротив. Этим жестом Тайлер хотел показать, чтобы Джош замолчал. Джозеф переместил руки на плечи заступоренного черноволосого парня, легонько встряхивая, попутно заглядывая в затуманенные глаза Дана. — Остановись, — шептал он, — они услышат тебя. Джош закрыл глаза. Тайлер встал. — Поспи. Тебе это необходимо. Наконец-то, наконец-то, наконец-то Джош спит. Он думает, что видит сон. Он слышит тяжелое хриплое дыхание и треск древесины, и это напоминает о монстрах в чулане. Но когда Дан открывает глаза, он чувствует себя весьма странно легко и опустошенно. Когда он открывает глаза, он видит Тайлера, нависшего над ним, на лице которого читается ужас. Джозеф смотрит уставившись, губы приоткрыты в немом вопросе. Он что-то сказал. Джош вскинул брови, осторожно касаясь груди брюнета. Дыхание тяжелое, словно Джозефа топили в воде. — Ты лунатил, — сказал Джозеф, — снова. — Куда я ходил? — Наружу. Джош резко приподнялся на локтях. Он мог видеть восход. — Мы должный уйти. Мои родители… — Спят, — закончил брюнет. Тайлер нежно опустил ладонь на щеку черноволосого, замечая в его медовых глазах замешательство. Ступор. Его кожа холодная. — Готов уйти? — Но, ты же сказал… Джозеф вышел. Дан выбежал на крыльцо, широким шагом нагоняя мерно идущего Тайлера. — Дай мне, наконец, мать твою, сесть за руль! — взревел парень, тыкая пальцем в воздухе. — Это моя чертова машина! Тайлер резко развернулся, крепко перехватывая руки Джоша за запястья, едва ли не швыряя черноволосого на заднее сидение. — Ты невыносим, — рыкнул брюнет, сверля Дана взглядом. — Расслабься. Спи. — Я не могу спать! — раздраженно проговорил Джош, путая пальцы в волосах. Ему казалось, что он на грани. Он чувствовал, что совсем скоро взорвется, как блядская Сверхновая. — Мне кажется, я совсем не выспался. Тайлер, я чувствую себя ужасно. Тайлер, отвези меня куда-нибудь, я так не могу. — Ты в порядке, — отчеканил Джозеф, заводя машину и прикуривая новую сигарету. — Просто лунатик. Думаю, ты хотел найти меня или сестру, но парадная дверь была не заперта. Мигрень, Дан вздыхает и нервно потирает лицо ладонями. — Что ты несешь?.. Тайлер проигнорировал этот вопрос. — Знаешь, лежа ты отдохнешь больше, чем ты думаешь. Закрой глаза и подумай о хорошем. Джош думал о сне в своей кровати без всякого беспокойства. Но мысли о монстрах и тяжелом дыхании вгрызались в голову, и когда он просыпается, его член у Тайлера во рту. Они припаркованы возле уличного фонаря, вечернее солнце заливало небо сочными оттенками розового, красного и фиолетового; Джоша пробирает дрожь, когда он кончает Джозефу в глотку. Дан чувствует себя отвратительно. Тайлер ехидно усмехается, облизывая губы. Он ничего не ответил, просто сел за руль и двинулся дальше. Голова Джоша гудит, гудит, гудит, он думает перелезть на переднее сидение и схватить Джозефа за волосы, а затем разбить в кровь его голову об руль. Он думает об аварии, о смерти, и после Дан думает, что смерть — лучшее, чем то, во что он ввязался. — Тайлер, — болезненно простонал Джош, медленно перебираясь вперед. — Я думаю, мне нужно проконсультироваться с врачом. Я чувствую, что, кажется, не на шутку болен. — Так случается после секса со мной, — просто сказал брюнет, стряхивая пепел. Джош едва слышно вздохнул, обреченно прижимаясь лбом к холодному стеклу окна, наблюдая, как одни облака нагоняют и перекрывают другие. — Куда мы едем? Серые пушинки пепла слетели с сигареты Тайлера в окно, как они остановились на красном свете светофора. — Мне нужно кое-кого увидеть. — И?.. Что потом? — Поедем дальше. Джош вспылил внутри; он сжал челюсть с такой силой, отчего ее начало со временем сводить. Пальцы самовольно сжались до побеления костяшек. — Пошел нахуй, — рыкнул черноволосый. Тайлер не придал этому значения. — Иди к черту, Джозеф, куда ты меня везешь?! — Ее зовут Дженна! — сразу же громко ответил Джозеф, поджимая губы. — Ее зовут Дженна, и она запрещает мне видеться с ребенком. Внутри все перевернулось. Дан прокручивал это в голове снова и снова. — У тебя есть ребенок? — Гибрид, — промямлил брюнет, выкидывая окурок. — Почему она запрещает видеть его? — Джош нахмурился. — Ты… сделал что-то плохое? Он точно твой? Я не понима… — Не важно, — хмуро произнес Тайлер, щурясь за очками. — Я должен увидеть его. Перед тем, как Джош хотел задать вопрос «почему?», они заехали во двор дома, и передний бампер машины Дана чуть столкнулся с крыльцом, тусклые фары освещали слегка потрескавшийся кирпич дома. Сначала Джош в недоумении пялился на дом, затем на Тайлера широкими глазами и с чуть приоткрытым ртом. — Тайлер, что ты?.. Джозеф заломал пальцы, выдерживая напряженную паузу. — Тайлер, — настороженно проговорил Дан, сжимая плечо парня. — Тайлер, остановись. — Иди спать! — прорычал брюнет, резко отпихивая Дана в сторону. — Выглядишь дерьмово, — Тайлер шмыгнул, пристально следя за парадной дверью. Спустя несколько минут, из дома вышла девушка в мешковатом свитере, пижамных штанах и тапочках; ее блондинистые волосы были собраны в неопрятный пучок, челка ровно подстрижена, а брови находились прямо под ее окончанием. — Ты?! — воскликнула она. Удивленно, озлобленно. Как же она была зла. — Проваливай нахрен отсюда! Тайлер криво ухмыльнулся, закуривая. Сумасшествие. Дженна, запомнил Джош, обратила на него внимание, чуть чертыхнувшись. Сейчас ее выражение лица приобрело немного потерянный вид. — Ты можешь двигаться? — спросила блондинка, и Дан, почему-то, особо не удивился данному вопросу. Она ступила с крыльца, останавливаясь напротив машины, свет фар создавал своеобразную ауру вокруг силуэта Блэк. Ее глаза наполнились страхом. — Пожалуйста, скажи, что можешь. — Может, — скучающе ответил Тайлер, — он не слушает меня. Дженна крайне шокирована. Движением руки она указала Джошу, чтобы тот немедленно вышел из салона автомобиля. — Выйди из машины. Уходи от него. Дан повиновался. Джозефу плевать. Он выкинул окурок. — Бедняга… — сочувственно произнесла Дженна, подходя ближе, касаясь лица теплыми мягкими ладонями: сухая, шершавая кожа. Кожа, которую Тайлер бил, целовал и лизал. — Как долго вы знакомы? Как долго все это длится? Боль перекрывает доступ мыслям, сбивает их. Джош закрыл глаза. — Может… неделю? Блэк обняла его. Тепло; ее худые руки обвили Джоша за шею, притягивая ближе. Она прошептала на ухо: — Ты должен бежать. Должен сторониться его. Он разрушит тебя. Ты умрешь. Джош верит ей. — Дженна, — пропел Тайлер, высовывая голову из окна. — Я… — Пошел ты! — резко плюнула она. — Ты ранил меня. Я не собираюсь потакать тебе. — Как он? — спросил Джозеф, медленно вылезая из автомобиля. Кровь отлила от лица Блэк. — Дай мне увидеться с ним. — Он спит. — Дай увидеться с ним, — повторил брюнет. — Нет, ты, чертов сомнофил! Ты даже пальцем не посмеешь прикоснуться к нему! — Я хочу увидеть малыша-камбиона***, — Тайлер шел, шел, но Дженна отпихнула его назад двумя руками. — Проваливай, иначе я вызову копов! Джош упал на землю, поджимая ноги под себя и обхватывая руками колени настолько крепко, насколько вообще возможно. Ему хотелось все забыть, хотелось стереть из памяти эту ужасную историю и все то, что делал с ним Джозеф, и ему так хотелось, ох, так хотелось вернуться в прошлое, в мотель, и сказать себе, чтобы он ни за что не заводил разговор с Тайлером во избежание худших последствий. Парень рвано выдохнул, накрывая пронизанные болью и усталостью глаза, надавливая на них, массируя веки. Ему нужно все переосмыслить. Все переосмыслить. Дженна снова оказалась рядом, ее руки приобняли Джоша за плечи. Он шумно дышит, выдыхает, и Дженна спокойна. Блэк — это все, за что может ухватиться парень на данный момент. — Ты в порядке, — говорит она Дану, убирая прилипшие пряди волос со лба и висков. — Я знаю, тебе кажется, что наоборот, но это не так. Ты живой. Ты должен бежать… Тайлер смотрит, пристально изучает их. Джош всхлипывает: — Но Тайлер… — Это — не Тайлер. Он говорил, что его зовут Тайлер? Джозеф улыбался. Он развернулся и размеренно зашагал к крыльцу, поднимаясь на него, и Блэк встревожилась. Она ринулась к нему, пыталась схватить его, толкала, била Тайлера, и он резко перехватил девушку за запястья; из груди вырвался приглушенный рык. Дженна закричала. Джош вскочил с земли, поддаваясь вперед, едва ли не теряя равновесие. Он побежал вперед, мимо Тайлера и Дженны в дом, захлопывая дверь. — Наверху! — слышался приглушенный крик девушки. — Он наверху! Джош бежал. Он бежал. Он слышал, как входная дверь открывается и кто-то шумно поднимается за ним по лестнице, но Дан бежал, он завернул в нужную комнату, захлопывая за собой дверь и поворачивая защелку замка. В люльке, которая находилась в дальнем углу, спал младенец, укутанный в розовое одеяло. Он спал крепким сном. Джош тихо подошел, стал напротив кроватки и тихо наблюдал за младенцем, сжимая край люльки. Дан не знал, что ему нужно делать. Он достал телефон и открыл Интернет-браузер. Гугл здесь, конечно, особо ничем не поможет, но слово «камбион» отвечало на многие вопросы Джоша. В мифологии и литературе говорится, что камбион — это существо, полученное при совокуплении суккуба/инкуба с человеком. Джош пристально глядел на инфанта****, на его широко открытые глаза. Они были цвета сгоревших деревьев. В дверь комнаты несколько раз постучали. — Он вернулся в машину, — Блэк выдержала паузу. — Извини, я не знаю твоего имени… — Джош, — парень открыл дверь. — Я сожалею о том, что ты встретил его. Ты не должен был ввязываться в эту историю. — Я не понимаю, что происходит… Вдруг, ребенок заплакал. Дженна долго отсутствовала. Он кричал, откашливался, давился слюной, и тут Блэк закричала. Внизу, во дворе, в машине Дана, злобно усмехался Джозеф. Джош встретил Тайлера на крыльце. Он ехидно улыбался, глаза цвета сожженной древесины, в них пылает огонь, и Дан ненавидит это. — Кто ты? Тайлер молчал и не переставал улыбаться. — Хер с тобой, — прорычал Дан, сходя с крыльца и направляясь к брюнету, но в мгновение ока Джозеф схватил Джоша так же, как прежде схватил Дженну, его длинные пальцы вцепились в волосы на затылке, сильно оттягивая голову Дана назад. Они в мотеле, Джош сидит верхом на Тайлере и бьет его головой об матрас. Снова и снова, голова Джозефа отскакивает, и Дан наслаждается каждой минутой этого действия. Дан крепко сжимает плечи Тайлера, врезаясь в оголенную кожу ногтями. Джош сильно жмурится, отчего перед глазами идут цветные кружочки, кусая нижнюю губу. Он хочет плакать. Он хочет орать. Из Тайлера вырывается неестественный рев, он опрокидывает Дана, тот летит с крыльца на асфальт, неудачно приземляясь на руку. Что-то хрустнуло. Джош надеялся, что это просто растяжение. Пожалуйста, пусть это будет просто растяжением. В дверном проеме показалась Дженна с заряженным ружьем, готовая сделать повторный выстрел. Первая пуля попала в плечо, проходя его насквозь. На белой ткани футболки быстро расцветало багровое пятно, отдаленно напоминающее розу. — Проваливай, — настойчиво и громко сказала девушка, — или следующая пуля выбьет тебе мозги! Джозеф откашлялся, сплевывая розоватую слюну с металлическим привкусом. Он, пошатываясь, кое-как встал, небрежно разворачиваясь лицом к блондинке, противно ухмыляясь. — Да что ты говоришь, детка, — он раскинул руки в стороны, и его ухмылка сменилась самодовольной кривой улыбкой. — Ты правда убьешь своего парня? — Тайлер умер, когда ты украл его у меня! — она подняла ружье. Джош полз к машине, когда снова раздался громкий выстрел. Его рука, которую пронзила ноющая боль, отказывалась делать что-либо, однако, он кое-как залез на водительское сидение, пристегнулся и захлопнул за собой дверь. Руки предательски сильно дрожали. В попытке выехать задним ходом, он жмет на газ и врезается в бордюр, ломая фару. Вторая едва держится. Джош старается. Глаза предательски щиплет от скопившихся слез, он плачет, не желая поднимать голову и видеть, видеть, видеть… Тайлер быстро забирается на заднее сидение автомобиля, отчего, из-за резкого появления Джозефа, Дан вздрагивает, сжимая руль. Его губы алые, а грудь открыта. — Хэй, хэй, хэй… — произносит он, это звучит мягко, его глаза темные, почти черные, а сам Джозеф бледный, как мертвец. — Помоги мне, пожалуйста. Джош продолжает выезжать задом. Тайлер цепляется, Тайлер карабкается, Тайлер ползет, Тайлер падает, Тайлер рядом с водительским сидением, сплевывает красную кровь и рвано касается лица, бормоча в слух, куда же делись его очки. А Дженна? Дженна стоит на крыльце с поднятым ружьем, с прямыми плечами и прикрытым глазом. Дженна прицеливается. Дженна прицеливается. Джош неумело ведет машину, руки дрожат. Он едет, прямо, прямо, а Дженна прицеливается и нажимает на курок. Ее пуля мгновением ока пролетает через открытое окно машины, пробивая насквозь голову Тайлера; она отрикошетила и застряла внутри заднего сидения. Джозеф ударяется лбом о переднюю панель, сутулясь, выдыхая. Он не двигается. Дан испуганно кричит. Он не знает, что делать. Он не знает, что делать. Он едет, едет, и Тайлер не делает ни единого, мать твою, движения. — Пожалуйста, боже, о боже, — истерически молил Джош, крепко сжимая обе руки на руле. — Боже, святое дерьмо, — салон машины вонял мочой и дерьмом, и Джош не знал, что делать. Когда они проехали очередной уличный фонарь, Джозеф зашевелился. — Джош, — прохрипел брюнет, протягивая руку, сжимая и разжимая пальцы. — Д-Джош, возьми… возьми это… — и затем, он опустил эту же руку во внутрь открытой груди. — Стой, стой, стой, стой!.. — молил Дан, но он правда не знал, как это должно было помочь. Он ехал, повышал скорость и мотал головой, чтобы развидеть то, что произошло минуту назад. Все болело. Тайлер продолжал рыться рукой в груди. — Мое имя не Тайлер, — сказал Джозеф, лениво поднимая свою голову, чтобы взглянуть в лобовое стекло. — Тайлер верил, что он был разбит, и поэтому я забрал его. Он отдал себя мне. И теперь твоя очередь отдать себя мне. — Заткнись, — пригрозил Джош, продолжая вести машину двумя руками. Он помнил. — Я хочу, чтобы ты… — Заткнись, — парень криво проехался по парковке, едва ли не врезаясь в машину слева. — Ты должен… — Заткнись! — Дан резко остановился напротив парадных дверей скорой помощи. Он перегнулся через Тайлера, чье тело было до сих пор накренено вперед, и открыл дверь машины, оставляя ее в таком положении. — Джош, я умру, если ты не возьмешь это. В ладони Джозефа, отбивая хаотичный ритм, лежало его сердце. Но это не сердце. Это не сердце. Это не может быть сердце. Джош не смотрел. Он просто уже не в силах смотреть на все это. Дан быстро развернулся в сторону Тайлера, подгибая под себя ноги и со всей силы выпихивая тушу Джозефа из салона автомобиля. Он летел. Тайлер летел. Джош хлопнул дверью и поехал дальше. Он ехал и думал обернуться, но он не сделал этого. Он смотрел в зеркало заднего вида и наблюдал, как люди в повседневной одежде кучковались над телом Тайлера, поднимали его, переворачивали, кричали, снова поднимали, пачкая руки в крови, моче, дерьме, рвоте, слюне, во всем, боже, это везде. Дан слишком напуган, чтобы плакать, поэтому он просто ехал вперед. Он едет и не останавливается, пока по проселочной дороге не выезжает на шоссе, а там — к хреновому мотелю. Джош регистрирует себя и мысленно борется с болью в его запястье, после чего решается приложить лед. Очень похоже на тот самодельный холодный компресс, который он делал для Тайлера; Дан бросает пару кубиков льда в старое полотенце, укутывая руку так, чтобы ему было удобно лежать и он очень надеялся, что опухлость и покраснение пройдет, если это растяжение. Он надеялся, что это просто растяжение. Дан тяжело падает на кровать. Матрас словно каменный. Джош закрывает глаза и не открывает их два дня подряд.

*

Его запястье в порядке. Он смотрит новости. Он надеется услышать что-нибудь о Тайлере. Он слышит. — Два дня назад был найден парень из Колумбуса возле дверей скорой помощи. Час назад была установлена его личность, однако эксперты затрудняются предположить, что же на самом деле с ним случилось. Говорят, что он ни с кем не взаимодействовал, и его родители также говорят, что их сын немой и не произнес ни одного слова в своей жизни. Переходя к женщине по имени Келли: — Он нем. Вы же понимаете, что это значит? Он вообще не разговаривает. Возвращаясь к репортеру: — Поступил человек с довольно тяжелыми травмами, что могут подтвердить свидетели в отделе скорой помощи, но после обследования судебной медицинской экспертизы обнаружилось, что у парня были только кровоподтеки на шее и ребрах. Он был в одежде, которая могла бы подтвердить его сильные повреждения, но, опять же, суд. мед. экспертиза говорит, что на теле человека были лишь незначительные повреждения. Джош закрыл глаза. — Он пропал на год после побега из дома из-за очередной тяжелой ссоры с родителями… Джош спит.

*

Джош просыпается и смотрит новости. Они снова говорят о Тайлере. — Да… — говорит офицер полиции, его руки скрещены на груди. — Пациент сказал нам, ну, написал, что его телом овладел инкуб с, примерно, начала года. Он многого не помнит. Мы разговаривали с его знакомой, и она ответила нам, что поддерживала с ним контакт на протяжении всего этого хаоса. Однако, она не знала о том, что случилось с этим парнем, и она сожалеет. Экран бормочет. Офицер полиции кивает. — Да, она горюет. Она недавно потеряла сына. Да, это был их сын. Бормотание участилось. — Оу, — мужчина нахмурил лоб, — его родители считают, что мальчику нужно просто исповедоваться. Джош спит.

*

На этот раз, когда Джош просыпается, они говорят не о Тайлере, а о нем. — Они разыскивают автомобиль. Говорят, что был еще кто-то помимо человека, которого нашли несколько дней назад. Джош продолжает спать.

*

К нему никто не приходит. Они перестают говорить о машине.

*

Прошла еще одна неделя. Джош не менял одежду и не принимал душ. Его мать написала ему: Возвращайся домой, Джош. Он без вопросов вернулся. Она стоит в дверях, ожидая его. Она обнимает Джоша, и тот всхлипывает женщине в плечо. — Мне очень жаль, — вполголоса говорит Лаура, поглаживая парня по спине. Когда Женщина думает, что Джош все еще не смотрит, она окидывает изучающим взглядом машину. На первый взгляд, ничего не кажется из ряда вон выходящим, кроме разбитой фары, в оправдание чего Дан может сказать, что любая иная вещь могла сломать ее. Но что самое странное — для Джоша, в частности — это отсутствие крови на сидениях и половом покрытии. Дан был так уверен, что Тайлер залил кровью чуть ли не весь салон, харкаясь, откашливаясь и запачкивая окровавленной рукой все в зоне досягаемости, опуская руку в свою… Дан вздрогнул. Мама Джоша спросила, все ли хорошо. — Выглядишь хорошо, словно не просыпался несколько недель. — Да, — отдаленно ответил парень, стараясь игнорировать то, как Лаура смотрела на его машину. Если бы она решилась проверить автомобиль, то она бы не обнаружила внутри ни единой капли крови, кроме разорванного сидения, внутри которого застряла пуля. Джош не был бы удивлен, если бы она исчезла вместе с кровью. Дан абсолютно не сомневается в подозрении со стороны матери, а именно в том, что он мог быть замешан в истории с инкубом и прочими вещами. А иначе, зачем ей так пристально изучать машину? Он бросает сумку в прачке. Лаура нежно прикасается к руке Джоша, и парень разворачивается. — Позволь мне сделать это, а ты пока сходи наверх и умойся. Есть какие-то пожелания к обеду? — Вообще-то, нет. — Хорошо, дорогой. Сидеть за столом в семейном кругу очень неловко, чем думалось в голове Джоша. Дан сидит рядом с братом, а сестры — напротив. Отец разместился за одним концом стола, а мать — за другим, они накручивают спагетти на вилки и пытаются завязать хотя бы небольшой разговор. Джордан хочет знать все места, которые посетил Джош и всех людей, которых он встретил на своем пути. И, когда ужинать уже было неловко, а часы пробили одиннадцать, Джош подумал, что уже терять нечего. — Очень рад, что ты спросил, Джордан. Как-то я встретил одного человека… — загадочно начал черноволосый. Родители напряглись. Его сестры переглянулись, а брат был готов внимательно слушать. — Только, пожалуйста, скажи, что у него был хороший музыкальный вкус, — сказал Джордан, и Джош громко усмехнулся. — Вообще-то, мы особо и не разговаривали о музыке, — Дан игриво улыбнулся. — Если ты понимаешь, о чем я. — Джош, — строго прошептала мать. — У него был огромный член… — Джош! Черноволосый улыбнулся, и Джордан тоже. — Да, мам? Женщина сидит ровно, ее руки аккуратно держат вилку. — У твоих сестер есть для тебя новости. Девушки поджали губы, панически бегая глазами по столу. Джош опасается худшего. — Что такое? Что-то случилось? Они ничего не говорят. Джордан осторожно произносит: — Мам, не нужно… — Они беременны, — говорит Лаура, — и они внутри них. Джош предполагал, что они будут держать их в себе, но со стороны матери кажется, будто это нечто, скажем… неправильное. Джошу не потребовалось много времени, чтобы понять, что это за «нечто», потому что он помнил тот день, как приехал сюда и спал в гостиной, как ему снились хрипы, треск древесины и монстры в чулане. Он помнит, как сидел в машине и Тайлер говорил ему, что Джош ходил во сне к своим сестрам и к нему, к нему, Тайлеру, нет, это не был Тайлер. Это не был Тайлер. Он ничего не спрашивал. Он просто надеялся, что жертвой инкуба окажется только одна из них, но не обе. — Я рад за вас, — сказал Джош ради приличия. В эту же ночь, Дан идет в комнаты сестер, сидит на их кроватях и говорит: — Вам не стоит проходить через это. В собственных комнатах под своим же влиянием они говорят: — Я боюсь. Джош отвечает: — Быть напуганным — нормально. Вы будете в порядке. Вам не стоит проходить через это. Джош говорит: — Вы знали о своей беременности? Вы чувствуете… плод? Они отвечали: — Нет. Он словно мертв внутри. — Были у врача? — Нет. — Мы с Джорданом отвезем вас в больницу, а потом… уедем оттуда.

*

Они решили не делать аборт. Джош не может помочь, но он думает, что они ошибаются, оставляя это внутри себя. Он совершенно не знает, что говорить кроме: «все хорошо, все хорошо, все хорошо».

*

Это был вопрос времени, когда родители сели и поговорили с ним. Это был вопрос времени, когда его мать протянула руку и потребовала кредитную карту обратно. Это был вопрос времени, когда Джоша снова выставили из дома. — Вы убиваете меня, — сказал Дан. — Если вы снова выкинете меня на улицу и я умру в этот раз, то это будет на вашей совести. Лаура выглядела так, будто ей, грубо говоря, все равно, а отец же, наоборот, попросил прощения. Он сказал: — Я знаю одного человека, который владеет апартаментами в центре города. Он сказал, что даст тебе пожить бесплатно первый месяц. — Видишь, — добавила мама Джоша, — мы не убиваем тебя. Они сказали, что он сможет вернуться только тогда, когда поменяет свой образ жизни. Джош хотел, чтобы они подробней объяснили ему, в чем же проблема, но его отец лишь покачал головой, а женщина поджала губы. — Дело не в мальчиках, — начала Лаура, — нас не волнует, если ты любишь мальчиков. В этом доме верят в Бога, и ты должен был догадаться, что все эти разговоры о человеке, телом которого овладел инкуб, нагонят на тебя Божью кару. — Это не так, — Джош сложил пальцы в замок. Если бы у лжи был вкус, то он был бы во рту Дана. — Это не так. — Ты всегда можешь позвонить нам, если тебе будет что-то нужно, — сказали они, их голоса добры, но сами они не полны доброты. Это было словно обязанностью — сказать так, потому что они его родители. «Позвони нам» — говорят они, но Джош слышит: «Ты взрослый; живи неудачным подобием жизни». И Джош делает. Он делает.

*

Его новый дом… ну, он неплох. Джош не ненавидел его, но и не очень-то любил. Относился нейтрально. Комплекс включал в себя три этажа с промежуточным, который служил своеобразным местом жительства. Джош не желал выходить на контакт с кем-либо в ближайшее время, не тогда, когда ему нужно искать чертову работу и учиться самообеспечению. Он уже двадцать-какой-то парень, который протестовал против строгого воспитания родителей, который сбегал ночью и целовался с неисчислимым количеством парней. Его родители ничего не говорили насчет этого; они ждали, пока Дан разберет всю ту рутину, которая накопилась за выходные. И когда Джош закончил, он уже был не в силах идти с родителями в церковь, поэтому они оставляли копии Библии в доме, в частности в ванной комнате и спальне Дана. Они были крайне пассивно-агрессивны, однако Джош не обращал на это внимания. И после этого родители выгнали его из дома, и он ехал, ехал, пока не наткнулся на проклятого инкуба без штанов и с глазами цвета сгоревших деревьев в мотеле. Джош не хотел во всем винить своих родителей, но если бы они его не… выгнали, он бы не встретился с Тайлером… Нет, не Тайлер. Это было не Тайлер. Не-Тайлер. Не-Тайлер. Не-Тайлер. Да, Джош действительно живет в квартире бесплатно целый месяц. Джош не может сидеть, сложа руки. После переезда — без помощи родителей, конечно же — парень сразу же принимается за поиски работы. Он подается в музыкальный магазин. Но там ему вежливо отказывают, говоря, что они не ищут персонал для работы, но в случае набора обязательно обратятся к нему. Джош не сдерживал дыхания. Он устраивается в магазин одежды. Дан даже не подозревал, что всю свою жизнь он складывал одежду неправильно. Первый месяц пролетает без проблем. Зарплата небольшая, однако, если Джош не тратит деньги на шлак, то он вполне может прожить на эти сбережения. Но после этого месяца у Дана снова появились проблемы со сном. Он не знал, почему. У него была достаточно удобная кровать, на которой он спал. Но на долго он в ней не задерживался. Он не мог. Хозяин дома говорил Джошу о том, что они видели его бродящим по комплексу. Джош врет и говорит, что ходил к автоматам с закусками, что не так уж и абсурдно, если бы он помнил, как вставал и выходил из своей чертовой квартиры. Джош решил, что нужно поставить замок на дверь, но спустя какое-то время понял, что это бесполезно. Он находит другую работу в третью смену в Валмарте. Если он не спит, то он и не лунатит. Он работает. Во время перерывов он пребывает в машине, не обращая внимания на похолодания. Джош думает, что он пропустил День Благодарения. На пятую ночь, проведенную в машине, Дан начинает курить. Он беспрерывно кашляет во время затяжек. Становится проще. Он ненавидит то, как легко становится курить. Он говорит сам себе, что до тех пор, пока он откладывает бросить курить, то все будет в порядке. Социальный курильщик, если так можно выразиться. Бумаги из клиники все так же лежат на приборной панели, свернутые рулоном. Полная чистота здоровья, Джош сдерживается от желания прочитать имя пациента, после чего он берет эти несчастные бумаги и рвет в клочья, а затем неаккуратно и резко запихивает их в бардачок. С мирно покоящейся сигаретой между его расслабленных губ, Дан забирается на заднее сидение и пытается засунуть набивку обратно. Не важно, сколько бы он пытался сделать это. Все равно оно уже не будет таким, каким было до повреждения пулей. Джош просовывает руку во внутрь испорченной спинки. Он сует ее все глубже и глубже, сгибая и разгибая пальцы, ища то, что изменило многое. Серый пепел падает с сигареты, стремительно улетая на пол, но Джош не сдается, наклоняется вперед, прижимаясь щекой к подголовнику, когда его рука исчезла внутри. — Вот ты где… — прохрипел Дан, наконец, вытаскивая руку, в ладони которой покоилась пуля. Холодное оружие. Она чистая, опасная, и глаза Джоша щипят от непрошеных слез. Он разочарован, болен, и он выкидывает окурок в окно, перелезая на переднее сидение, кладя пулю в приборное отделение. Очевидный выбор должен забыться, чтобы в один момент снова всплыть наружу. Но Джош не забыл. Конечно, он не забыл. Под конец смены, когда солнце уже восходило снаружи, он покупает проволоку и цепочку. Все металлического цвета. Дан сидит на водительском сидении и обматывает проволоку вокруг конца пули, три раза, а затем подцепляет оставшиеся кончики за небольшие колечки на цепи. Он носит это, прячет под футболкой. Он чувствует себя хорошо.

*

Девушка с добрыми глазами чинит фары машины.

*

Он увольняется из магазина и переходит на вторую смену в Валмарте. Проблемы со сном не пропадают. После Рождества Джош встречается с Дженной, которая собирала оставшиеся после праздника украшения. Дан здоровается, Блэк делает то же самое, после чего хмурится на минуту. — Ох, — девушка вздыхает, улыбаясь, — это ты. Они неспеша идут по коридорам, и Джош делает вид, будто помогает Дженне что-то найти. — Как ты? — спрашивает она. — Выглядишь… — Дерьмово. Дженна закатила глаза, утыкаясь языком в щеку. — Я бы так не сказала. Уставшим. Выглядишь уставшим, — небольшая неуютная пауза, после чего блондинка продолжила: — У меня все хорошо, — Дженна тоже выглядит уставшей. — Хорошо Рождество провел? — Я был сам по себе, — Джош неопределенно качнул головой. — Было хорошо. Мне понравилось. Спал. Не могу сказать, но… — Да, — уголки губ Блэк незаметно опустились. Джош снова кивнул и промычал: — Да… — Все становится лучше, — говорит она и Джош верит ей. Они обнимаются, прощаясь. На щеках Дженны засохли слезы — влажные глаза, розовый нос. Она может списать это на мороз и снег.

*

В канун Нового Года Джош сидит в гостиной второго этажа своей квартиры с темнокожим парнем и без футболки. Он спрашивает Дана о том, чтобы пойти в его блок; мысль о сексе скручивает Джошу живот. Но он вежливо отказывается. Дан возвращается к работе в третью смену и спит целыми днями. Все становится на свои места.

*

Со временем Джош осознает, каким он был неудачником, и что секс не сделал бы его больным. Просто этот парень очень напомнил ему не-Тайлера. Многие вещи были схожи с ним. Хотя, даже если бы парень никого не напоминал, он бы все равно отказался. Хорошо кому-то отказывать. Джош под контролем. Когда теплеет, его мама пишет о том, что хочет узнать, как продвигаются его дела. Дан думает, что она заставила его братьев и сестер не общаться с ним. Ему это не нравится. Все хорошо, отправляет он ей и это выглядит так правдоподобно, что почти сам ведется на эти слова. Одна такая мысль заставляет Джоша пересмотреть почти все в своей жизни. Ранее у него не было поводов для депрессии, потому что он никогда не был один, что нельзя сказать сейчас. День за днем, он проживает день за днем, один, и это, на самом деле, не такой уж и плохой способ жить. Приятный бриз, солнце почти в зените, Джош теребит пулю на шее. Он по-прежнему ощущает себя хорошо. Его мама снова написала ему, но он не ответил, как его телефон вдруг зазвонил. На этот раз, это был Джордан. Дан ответил: — Да? — Чувак, — говорит он, — роды. Джош едет в больницу, и Джордан звонит ему, когда старший паркуется. — Что-что? — Дан выходит из машины и захлопывает дверь, забегая в помещение больницы. — Я здесь, просто скажи, какая палата. — Нет, — отвечает младший. Серьезно, тихо, он продолжает: — не нужно. Они… — был слышен дрожащий вздох младшего. Джордан сглотнул. — Мертворожденные. Оба. Джош, тебе не стоит видеть это. — Скажи, какая палата. Джош пристально смотрит на каждого из младенцев. Они даже не выглядят, как люди: синяя кожа, фиолетового оттенка губы, глаза огромные, выпученные, цвета сгоревших деревьев. — Лучше бы сделали аборт, — невозмутимо бурчит Дан. Его мать одаряет его щеку пощечиной, задевая ухо. Все вокруг погрузилось в жуткий звон. Грудь Джоша болезненно ноет в районе сердца и солнечного сплетения. В ту же ночь он увольняется со старой работы. Он заслуживает счастья.

*

Музыкальный магазин так и не связался с ним, поэтому Джош подался в магазин игр, который находился рядом. Он небольшой, постоянно заполнен детьми и подростками, и Джош чувствует себя в безопасности. Ощущать безопасность — хорошо. Он получает работу. Джошу нравится облокачиваться на стеклянную поверхность стойки, созерцать Покемон-карты и общаться с детьми. Впервые в жизни Дан ощущает себя настолько хорошо, что такое состояние ему даже и не снилось в предыдущие месяцы. Джош высыпается так хорошо, насколько это возможно и, как он думает, он не лунатит. Дан — консультант, и парень, которого зовут Марк, думает, что Джош счастлив. — Знаю тебя пару недель, — сказал Марк, — но, чувак, ты словно оживляешь это помещение. Джош улыбнулся. — Я стараюсь.

*

Прошло больше года после того, как Джош забрел в тот дерьмовенький мотель и встретился с парнем в растянутом свитере, без штанов, и чей член привлекал все внимание Дана. Джошу стыдно признаваться себе в том, что иногда он реально едва ли сдерживает себя от одной мысли, как этот огромный член скользит между его губ. Как-то он нашел время почитать на Википедии об инкубах, и как раз одни из характерных черт этих существ были огромный или холодный член. Теперь все ясно. Джошу хотелось орать от того, когда он прикасался к нему и находил его холодным. Присутствие «или» заставляло Джоша задуматься о том, что этот инкуб был словно благословлен, хотя это и звучало достаточно абсурдно. Джош не часто думал о парне, которого он знал как Тайлера, что очень странно, потому что это, наоборот, должно было мучить его. Пуля все так же висит на его шее. Марк нередко презрительно смотрит на сомнительное украшение друга, на что Джош просто отвечает, что он думал, что это будет выглядеть круто. Марк согласился. Дан не может никому рассказать о Тайлере, о не-Тайлере, о том, как он становился перед ним на колени, о сне вместе с ним, о том, как разводил перед ним ноги и насаживался на огромный член, о слезах, криках, бойне и выжидании момента, когда он просыпается и этот черт не сидит на его груди. Он также прочитал об этом на Википедии. Сонный паралич. У Джоша всегда были проблемы со сном, поэтому он решил посмотреть, почему он мог двигаться в то время, как он просыпался от веса на своей груди. Дженна называла не-Тайлера сомнофилом. Джош опять же решил изучить этот термин, и разузнал, что сомнофилия проявляется в том, что человек сексуально возбуждается при виде спящего. Такое явление часто называют «Синдром спящей принцессы» (или «красавицы»). Естественно, Джош задумался над этим. Получается, он был подвержен сексуальному насилию, как и Дженна и его сестры. И все-таки, Джош приходит к конечному выводу, что никто из них не был изнасилован. Просто на каком-то уровне, все они были очарованы глазами цвета сожженной древесины. И еще поэтому плохие последствия секса с инкубом не компенсируют того, что они просто были заинтересованы в данном акте. — Ты когда-нибудь занимался сексом со… спящим? — однажды спрашивает Джош. Магазин пуст, сейчас обед. Клиенты начинают приходить ближе к четырем — пяти вечера. Марк сидит в телефоне. Он медленно поднимает голову на вопрос Дана. — Что? — Ну, когда кто-то спит, и ты… — Хорошо! — быстро прервал Марк, задумчиво потирая подбородок. — Если только мы договоримся о чем-то подобном заранее. Знаешь, что я имею в виду? Согласие с обеих сторон. Джош кивает. Он идет на склад, чтобы забрать недавно полученный товар и расставить его по полкам. Два человека прошли внутрь, два парня, головы опущены, как они пускают какую-то шутку. Джош отворачивается и ставит последний выпуск «Ходячих Мертвецов». Так как магазин небольшой, да и народу бывает немного, Дан может легко подслушать разговоры. Но это сложно сделать, когда, кажется, один из парней говорит, но в то же время это не кажется монологом. Какой-то момент Джош наблюдает за ними. Один из них не нарочно сталкивается с Даном, а второй был недалеко за его спиной. Один из парней почти побрит налысо, в футболке и, кажется, держит блокнот и ручку. Он пишет, а другой человек, высокий, черноволосый, с широкой улыбкой, читает и отвечает вслух. Джош вскидывает бровь, но ничего не говорит. Он возвращается к стеллажам. Из-за угла появляется Марк: — Может, вам чем-то помочь? — Не, мы просто смотрим, — небольшая пауза, — хотя, нет, вы продаете «Nintendo 64 games»? — Да, я могу показать вам недавнюю партию. Джош слышит отдаляющиеся шаги, как он размещает «Гражданскую Войну 2» на полку. Возможно, было глупо со стороны Дана предположить, что оба парня пошли за Марком, так как парень с короткой стрижкой и блокнотом все еще здесь. Он ходит рядом с Джошем, его голова опущена, как он смотрит на полки с различными играми, и делает он это с явным интересом. Джош знает, что он не может разложить диски быстро, когда этот парень смотрит на него, и это зависит от времени; парень постоянно мечется возле Дана и Джош не знает точно, хочет ли он, чтобы этот парень оставил его здесь одного, но он может поклясться, что чувствует запах этого молодого человека, и пахнет он чертовски хорошо. Джош немного задерживается, когда ставит «Dragon Age: magekiller» на свое место. И как только Дан сделал это, короткостриженный подтянулся на носочках, чтобы достать недавно поставленную вещь. Джош успевает посмотреть на незнакомца, на то, как подмышечные волосы слиплись от переизбытка дезодоранта, на то, как торчат его ребра, которые можно разглядеть из-за широких рукавов футболки, и как на щеке появляются ямочки от улыбки. Этот парень такой чертовски знакомый, и в один момент Джош забывает, как дышать. Этот парень — Тайлер, не не-Тайлер, настоящий Тайлер, Тайлер с кровью, Тайлер с телом, Тайлер-человек. Волосы пострижены коротко, на лице достаточно прыщей, а щетина покрывает щеки, подбородок и часть шеи, и хорошо. Тайлер выглядит нормально. Слишком нормально. Тайлер, которого ранее встретил Дан, который таковым, вообще-то, и не являлся, был слишком идеальным, во всех смыслах. С идеальной кожей, идеальными волосами. Он даже не потел. Это… это не может быть тот самый Тайлер, который получил пулю в голову. Это невозможно. Глаза Дана скользнули ниже, останавливаясь на узких джинсах, которые плотно обтягивали ноги; некоторые недостатки были скрыты под футболкой, которая была длинная и как раз прикрывала бедра. Это Тайлер. Тайлер осторожно вернул диск на нужную полку, доставая ручку из спирального переплета своего блокнота. Он что-то писал. Джош смотрел. Во всяком случае, этот текст был сто процентов адресован ему. иди вперед Щеки Дана вспыхнули красным, и он смущенно улыбнулся, неловко потирая шею. — Извини. Джозеф улыбнулся. все нормально Это точно Тайлер. Джош слышал по новостям, что он немой. Также, Джош слышал, что большую часть из всего того, что было сделано инкубом, он не помнит. Это Тайлер, и он должен помнить их первую встречу, в мотеле, когда на Джозефе был изношенный растянутый серый свитер и никаких штанов. Он должен помнить. Он должен помнить. Джош облизал губы. — Ну, эм… ты знаешь меня? Тайлер прикусил губу. немного? — Что ты помнишь? я помню, что пуля на твоей шее пробила насквозь мой мозг Джош прячет цепь обратно за ворот футболки, но Тайлер хватает Дана за запястье, держит его за запястье. Джош не двигается. Дан позволяет Джозефу прикоснуться к пуле, думая, что может эта вещь подтолкнет его на другие воспоминания. Если что-то вспыхивает в голове Тайлера, то он не показывает это на лице. Он хмурится, снова прикусывая нижнюю губу, рассматривая пулю в своих пальцах. Холодная. Джош закрывает глаза. Тайлер изучает пулю, затем осторожно прячет за ворот футболки. Джош открывает глаза. Из груди вырывается смешок, когда Джозеф показывает дрочку рукой. — Да, — ответил Дан, потирая костяшками глаза, — безусловно, у нас был секс. Тетрадь в его руках, Тайлер пишет: воспоминания мелькают обрывками в голове — Что ты еще помнишь? — Джош может услышать приглушенный голос Марка. Тайлер опускает голову и поднимает ногу, словно фламинго, чтобы разместить тетрадь на бедре. Он пишет: я никому не рассказывал этого, но я помню, что делал ужасные вещи. я помню, что спал с парнями и девчонками, да и вообще с людьми, которых совсем не знал. я не был самим собой, однако, в абстрактном видении, я делал все ради… безопасности? не знаю. когда доктор уходил из моей палаты, я смотрел в свое досье и ничего не помнил из того, что там написано. у меня были какие-то проблемы? Джош читает все вниз головой и усмехается. Тайлер на секунду поднимает голову и улыбается, после чего продолжает писать: я поступал ужасно с моей девушкой. я думаю, у нас был ребенок? я помню, что перед этим всем говорил ей, что хочу с ней переспать, но на тот момент я был очень стеснительный и не мог ничего сделать, и… я не знаю, что произошло. бог наказал меня, или благословил. у меня были секс и поцелуи с множеством прекрасных людей. это же нормально, да? — Да. Глаза Тайлера нежные. Они больше не цвета сожженной древесины. Они цвета черного кофе. я не знаю, зачем говорю тебе это. я хорошо помню, что сосал твой Джозеф покачал головой и перевернул страницу. извини, если думаешь, что знаешь меня. я не такой, каким ты меня помнишь. я хороший парень. я хожу в церковь. я не разговариваю. я разговаривал? — Да, — горло Джоша болезненно сжимается. я круто звучал? Джош слабо усмехнулся. — Определенно. Тайлер уставился на него широкими глазами. Дан заметил слабую дрожь в руках Джозефа. тебя же зовут джош? Дан кивнул. ну, хотя бы это помню, ха-ха Тайлер поменял ноги, чтобы было удобней писать. Марк показывает парню, с которым пришел Джозеф, игры, которые находились под стеклянным прилавком. джош, перестань на меня так смотреть Джош сглотнул, закрывая глаза ладонями. — Тайлер… — прошептал он. — Я думаю, тебе стоит уйти. Джозеф строчит: зак завез меня сюда, не могу без него уйти — Тайлер, — проговорил Зак, руки которого были полны «Nintendo 64 games», — нашел что-нибудь? Старший спрятал ручку в спиральном переплете, беря диск «Dragon Age» с одной из полок. Он показал его Заку, который одобрительно улыбнулся. Он не замечает Джоша. Братья покидают магазин в течении двух минут. Джош сел за стойку. — Взял номер парня? — Нет. — Почему нет? Ты был так близко к нему. Джош скривил губы, доставая пулю из-за ворота футболки, крутя ее между пальцев. — Марк, может, ты помнишь парня, который объявился спустя год и он сказал, что им овладел инкуб? — Э-эм, да, кажется, я учился с ним в одной школе. Дан мысленно чертыхнулся. — Погоди, серьезно? — Да! — Марк просто пожимает плечами. — Мы пару раз вместе тусовались. Его родители были верующими, я имею в виду, прям, супер-верующими. Когда по новостям передали, что он пропал без вести, я, знаешь, не был удивлен и не винил парня. Его родители, наверное, просто не давали ему сделать свободного вдоха, не разрешали делать то, что ему бы хотелось, и постоянно строили ему какие-то планы на будущее. Поэтому я почти сразу понял, почему он сбежал. И да, что, если он каким-то образом связался с демоном? Я думаю, это, все-таки, из-за родителей. Какие бы теории не выдвигали, — все возвращается к родителям… — Марк сел на стул, мобильный лежал вниз экраном на его колене. — А почему ты спросил? — Это был тот самый парень. Он… ладно, ты?.. — Да ты гонишь. Джош провел ладонью по лицу, продолжая: — Ладно, в общем… помнишь, как они говорили о чьей-то машине, которая, люди уверяют, была на месте происшествия? Да, это была моя машина, и я знал его, но я не знаю его, потому что он был одержим своего рода демоном, и я не верю в Бога, Марк. Я больше не верю в Бога, но тогда какого хрена произошло с ним, если Бога, Дьявола, Рая и Ада нет? Это все должно существовать, чтобы такое дерьмо произошло вообще с любым. Теперь я вообще не знаю, во что мне, блять, верить. Марк поставил ногу на металлическую ступень своего стула. Он выглядел так, словно серьезно обдумывал то, что сказал Джош, в чем Джош признался. Ему нужен был обдуманный ответ. Ему нужно, чтобы кто-то сказал, что делать дальше. Он в ступоре. Он одинок. Но Марк не может выдать что-то объемное. Он в недоумении, что можно сказать в ответ Дану. — Я не знаю, Джош, я… я понимаю, что это отстойно, и я, как бы, должен сказать что-то бодрящее, но… просто нет. Это пиздец. Мир сошел с ума. Ты хочешь сказать что-то еще? — Этот парень, он просто больной на голову. Я к тому, что он не был одержим всей этой херней. Он сказал это в свое оправдание, чтобы, чтобы… — Джош в безысходности вскинул руками, — я не знаю, — он покачал головой. — Ты прав, Марк. Мир сошел с ума. Это все, что можно сказать об этом. — Ты не обязан зацикливаться на этом, — Марк пытается быть обнадеживающим, и это работает. — Спасибо, чувак.

*

На следующий день, Тайлер снова приходит в магазин. На нем другая футболка, на этот раз — серого цвета. Он подходит к прилавку, держа блокнот в руке, и Марк считает это за знак, чтобы удалиться на склад. Джош ненавидит его. Тайлер кладет тетрадь, разворачивает ее, достает ручку и пишет одним словом: извини — Ты не понимал, что происходило. вообще-то, отчасти понимал. складывалось такое ощущение, что я просто смотрел на себя со стороны и ничего не мог поделать, словно смотрел из астрального состояния, или что-то вроде того. ты же понимаешь, о чем я? Джош не хотел говорить. Горло сжало в тисках, и слова словно разбухали и затруднительно проходили вверх, застревая комом где-то в глотке. Он кивнул. джош, я не хочу, чтобы ты думал… ладно, послушай, я просто не хочу, чтобы ты думал, что я какой-то там религиозный мудак, который думает, что если он будет верить в бога и много молиться, то его симпатия к парням пропадет. потому что я — не такой, и я не хочу этого, но мои родители, наоборот, они — Не надо, — Джош коснулся руки Джозефа. Тайлер моргнул. — Не надо говорить мне о твоих родителях, о том, что тобой овладел демон и обо всем том, что с тобой произошло. Не говори мне ничего подобного. Лучше расскажи о себе. Расскажи о своей жизни. Тайлер снова моргнул. Он шмыгнул носом. эм, я стал более уверенным с момента… ну, ты знаешь. я, как бы, все еще немного стеснительный, не пойми меня не правильно. я просто… стал лучше Джозеф дерет прыщ на щеке. я думал о том, как переспал с парнем прошлой ночью, и я ненавидел себя наутро — Маленькие достижения. Тайлер перешел на подбородок. Он дерет кожу. я сделал тебе больно? — говорит он. — когда я был… вне себя. я сделал тебе больно? — Да, — Тайлер хмурится, а Джош продолжает: — Это было больше… ментально, скажем. Проведенные с тобой ночи хорошо так сказались на моем здоровье. из-за моего большого члена, да? Это было настолько тупо, что Дан на минуту потерял дар речи. Его глаза были расширены, а рот приоткрыт, и Тайлер широко улыбался, со всеми ямочками на щеках, и, кажется, подавлял смех. Он продолжил писать: даже несмотря на эту потерю, я продолжаю находить тебя привлекательным., но я не буду винить тебя, если твоя симпатия ко мне пропала. не исключителен факт, что я не помню большей половины из всего произошедшего, но это не делает тебя менее опытным и Джош не мог поверить, что он плачет посреди магазина. Тайлер так же не мог в это поверить. Он положил ручку на прилавок и вытянул руки вперед, пальцы дрожали, они хотели прикоснуться к Джошу, ощутить тепло, дать тепло, но Джозеф был вообще не уверен, приведет ли это все к хорошему исходу. Он не уверен, что сам Джош будет рад этому. Тайлер хочет обезопасить Дана. Тайлер хочет показать Джошу, что плакать — это нормально. Тайлер хочет, чтобы Джош не боялся. — Я в порядке, — отрезает Дан, резковато отмахиваясь от рук Джозефа. Тайлер смотрит на него, и его глаза чертовски нежные, полны сочувствия, прям как тогда, в машине, когда его грудь была распорота, тогда, когда Джозеф едва ли не задыхался от убивающей головной боли. Джош часто задавался вопросом: был ли это Тайлер или не, ну, не-Тайлер. Могут ли демоны быть нежными? Могли ли они глядеть на Джоша и начинать кричать и шептать, или же, все-таки, этим всем был Тайлер? Джош сходит с ума. — Давай обсудим все это в более уединенном месте? — Дан подает ручку Джозефу обратно, прежде чем она падает на пол. — Я выхожу на перерыв, примерно, через двадцать минут. Можешь подождать, пожалуйста? С дрожью в пальцах и все еще широко открытыми глазами, Тайлер поднимает ручку с пола, сильно сжимая ее в кулаке, после чего он кивнул. Он кивал, кивал, и совсем не знал, что написать в ответ. Джозеф почему-то даже не мог взглянуть на Джоша, поэтому он, прижав тетрадь к груди и помедлив вначале, поспешил ретироваться наружу. Дан видел, как он завернул направо и исчез из поля зрения. Марк снова показался в зале. Он вел себя так, словно совсем ничего не слышал, просто обошел прилавок и разместился на своем стуле, доставая телефон. Он молчит. Джош тоже. Когда пришло время для перерыва, Дан идет по пути Тайлера, заворачивая направо. Он исчез за углом. Тайлер находился на небольшой парковке. Он сидел на желтой скамейке напротив смузи-бара. Его колени были почти у груди — они служили опорой для тетради. Его рука быстро двигалась поперек страниц, записывая все мысли, эмоции, да и вообще все то, что происходило у него в голове. Джошу вдруг стало любопытно, почему Джозеф не разговаривал. Это не могло быть болезнью с детства, потому что когда его телом овладел инкуб, как сущность-паразит новым источником питания, он говорил, и это были прекрасно-звучащие слова, несмотря на то, насколько они были насыщенны похотью и вульгарностью. Джош думает, что у него могла быть какая-нибудь травма в подростковом возрасте, и затем рассуждает, что да, такое вполне могло случится, так как его родители были сущим злом, во что его заставили поверить. Он остановился напротив Тайлера, почти навис над ним, глядел на парня, не читая то, что он писал в блокноте. — Хэй, — буднично произносит Дан, и Джозеф машинально щелкает ручкой, поднимая глаза вверх. — Мы можем посидеть в моей машине, если ты согласишься, конечно. Холодает. Тайлер встает и идет по пятам за Джошем, пересекая стоянку, пока они не настигают покромсанный автомобиль с кое-где ободранной краской. Вместо того, чтобы сидеть на передних сидениях, Дан открывает Тайлеру дверь на заднее сидение, и пока тот располагался, Дан уместился рядом. Джозеф натыкается на сидение, которое было испорчено пулей и в буквальном смысле вывернуто обивкой наружу, и он уставился на эту дыру в спинке, и его взгляд такой… задумчивый, нежный. Парень сидит вполоборота, его голова наклонена немного вперед и вбок, а глаза чуть прикрыты; тетрадь расположилась на коленях, открыт на страницах, на которых он писал до прихода Джоша. Дан мог разобрать всего лишь некоторые из написанных слов — они сами собой вырывались из контекста. Читается, как доказательство чего-то личного. Тайлер проходит терапию? Думают ли его родители, что это поможет покрыть утраченное время, или они из тех, кто думают, что терапия для сумасшедших, и их сын точно не из таких людей, спасибо большое? Джош не знает. В его машине Тайлер, с бритой головой, с покрытыми прыщами лицом и шеей, футболкой с широкими рукавами и одна нога, плотно обтянутая тканью черных джинсов, перекинутая через другую. Джозеф перевернул страницу тетради, и Дан без задних мыслей произнес: — Почему ты не говоришь? Тайлер медля ответил: — Не было особых причин, — ручка скользнула по бумаге. Джош моргнул. — Что? Тайлер быстро подвигается к Дану и, держа тетрадь параллельно груди, показал страницы, на которых было написано: ты заинтересован во мне? — а потом он быстро пишет, и почерк выходит кривоватым: — в сексуальном и романтичном плане Тайлер говорил, что он был более уверенным. Джош думал, что если демон был полностью изгнан из него, то это было бы уместно. — Да… — отвечает Дан. — Стой! Расскажи мне о себе. Я чувствую, что просто вынужден узнать о тебе, и не то, что я узнал от… Кивок Тайлера сосредоточенный, понимающий. Глаза Джоша устремлены в тетрадь Джозефа, он готов читать все, что Джозеф напишет, и вот, Тайлер даже не брался за ручку. Он держал руку чуть приподнятой, потирая большой палец об указательный, словно готовился рассказать о себе все посчетно, на пальцах, которые чертовски очаровательные. Многое наводило на мысль о том, что Джозеф начнет говорить. Тайлер начнет говорить? Тайлер говорит. — Я был на домашнем обучении с раннего детства, в благочестивой христианской семье. Я не был ограничен от общения, однако, вокруг так и сновала защита. Когда я оказался в старшей школе, я ненароком подался в жизнь дискотек и безумных ночей в общем. И однажды, те дети пришли ко мне в церковь и сказали, что это нормально — быть разгильдяем и продолжать верить в Бога, потому что для того, чтобы верить в Него, нужно ни на что просто, как вера. Ты не обязан ходить в церковь, не обязан отдаваться этому, превращая веру в своеобразный фанатизм. Ты должен просто чувствовать и верить в Него. Я пил и курил. Много курил, — Джозеф хохотнул, и Джош ощутил, как от затылка к копчику прошлась приятная волна мурашек от того, как мелодично звучал этот смешок. — Честно говоря, я и сейчас часто курю. Раньше, конечно, чаще была травка, чем сигареты, но сейчас я курю только сигареты. — После школы я пошел в колледж, и я продолжал делать все то, о чем родители предупреждали меня не делать. У меня не было секса. Я не был… скажем, я был стеснительным. Но я продолжал напиваться, продолжал курить и ошиваться с ненадежными и сомнительными компаниями. Ну, тогда я думал, что они были крутые ребята. Они вытащили меня из комфортной зоны. Я крал всякую чертовщину. Возвращался поздно. Я проваливал экзамены и мухлевал в домашке, приставал к одному из профессоров, и она постоянно грозилась отправить меня к декану. В один момент меня просто выперли. Я обещал родителям, что как только начнется новый семестр, я постараюсь учиться, но все повторялось. Раз за разом, снова и снова, каждый год. — В колледже я повстречался с Дженной, и ее не особо волновало, что я молчал. Она поцеловала меня, и я ощутил теплоту, однако… если сравнивать со всеми парнями моего класса и общаги, то я ощущал больше тепла, когда смотрел на них. Однажды, по своей глупости, я наткнулся на парня, который возвращался из душа в свой блок. На нем было только одно полотенце, и его кожа была влажной, ну, и я просто поцеловал его, а он… ответил, да, и это было что-то необычно-замечательное, но кто-то проходил мимо и заметил нас, и это донеслось до Дженны, а Дженна… Она не была расстроена и обижена. Она сказала мне, что она часто замечала в моем поведении негетеросексуальные нотки, потому что она, вообще-то, никогда не была гетеросексуальной. У нас были хорошие компромиссные отношения. В то время я исписал много страниц тем, что: «если бы я раньше знал, что люблю парней, а вдруг об этом узнают родители?», и я плакал, но Дженна сказала, что это нормально. — Честно говоря, я уверен, что моим родителям плевать, любил ли я парней, потому что, фактически, я любил и девушек, и они просто надеялись, что в конечном итоге я останусь с девушкой, поэтому… — Тайлер слабо покачал головой. — Но как-то раз я вернулся домой на обед, и я оставил свой мобильный на кухонном столе перед тем, как пошел помогать отцу прибраться в гараже, и моя мама прочитала сообщения и… черт, они были достаточно откровенными. Она была так растеряна… Она говорила, типа: «Ты бросил Дженну?» и «Тайлер, почему у парня после имени стоит смайлик древесного листа?» — Джозеф закатил глаза. — И не важно, что и как я пытался делать и доказать; это выводило ее из себя. «Ты будешь, черт подери, говорить?!», кричала она мне, снова и снова. Поэтому я просто заорал. Я кричал очень и очень громко, отчего моя сестра подумала, что произошло что-то действительно серьезное; она набрала 911 и звонок был в процессе. «Что происходит?», она просто смотрела широкими глазами на меня и маму. Я плакал. Мама выглядела, типа: «извини, что ты сказал?». Знаешь, это очень тупо, потому что ты говоришь это человеку, который, блять… — Тайлер закрыл лицо руками, рвано вздыхая. Его плечи содрогнулись, и Джош несильно сжал одно в знак поддержки. — Не пойми не правильно, я разговаривал прежде. Просто… родители сказали мне, что если у меня нет интересных новостей, чтобы поделиться, то значит я вообще должен лучше помолчать. Я был молод, был очень пуглив. Это же влияет на ребенка, да? Поэтому, я просто… не разговаривал. Я думал, что все то, что выходит из моего рта — глупое и безнадежное. Я и сейчас иногда так думаю. С тобой? Никогда. Ты смотришь на меня, и я чувствую это… тепло. Это такое тупое клише, когда однажды немой начинает говорить при встрече единственного. Я всегда ненавидел это, но… клише не всегда бывают плохими, не тогда, когда они происходят в хорошие моменты, — Джозеф улыбается, слабо, его взгляд устремлен далеко, словно он находился в глубоких раздумьях. — Я чувствую себя защищенным, даже здесь, в твоей машине. Я помню, как забирался через окно, дыру в моей груди, мой рот влажный, и я теряю сознание. Я думаю, здесь я был сам собой. Я не смотрел на себя со стороны, я был здесь, — взгляд Тайлера все еще затуманенный, но сейчас, его улыбка совмещалась со слезами. Они не скатывались по щекам, а поблескивали. — Я держал сердце в руке, я помню, и я рад, что ты не взял его. Я был омерзителен. Я был… покрыт кровью, мочой, и я испоганил себя. Я помню, как так же дотронулся до чьего-то сердца. Я помню, как держал его в руках, смотрел, как оно аритмично бьется. Это точно было не сердце, но выглядело таковым. — Я был в баре. После того, как я поссорился с мамой, я сбежал из дома. Я сел на автобус и просто ехал туда, куда он меня вез. Я ездил почти всю ночь. Было раннее утро, когда я вышел из транспорта и попытался попасть в закрытый бар. Ну, о том, что они были закрыты — не важно. Хозяин обратился ко мне и сказал, что даст мне выпить, — Тайлер надломленно усмехнулся. — Семя. Да. И ссанину тоже пил. Мило. И затем, он уставился на меня своими глазами и спросил, могу ли я оказать ему кое-какую услугу. Терять было нечего, поэтому я согласился. Я кивнул, и он полез рукой в дыру в груди, говоря, что я должен взять его сердце, иначе его исход очевиден — смерть. Я взял в руки это нечто, и мужчина упал на землю. Его глаза никогда не покинут моей памяти. Я не забуду их — глаза цвета сгоревшей древесины. — Мужчина встал с пола. Он думал, что знает меня, но не мог понять откуда. Мы поменялись местами. Он даже не комментировал то, что было у меня в руках, потому что оно исчезло после его падения на пол. Я завалился в чью-то кровать в первую же ночь, и когда я проснулся, я помнил… помнил их. Я однозначно не был предназначен для этого. Я помню, как все быстро менялось; менялись взгляды, позы… У меня был секс с множеством прекрасных людей. И я не ощущал особой неловкости, это было… черт, это было действительно горячо. Позже, я нашел Дженну. Она была до безумства обеспокоена. «твои родители сказали, что ты сбежал! Где ты был? Почему сразу не пришел?». Я сказал ей: «извини». Это было мое первое слово, адресованное Дженне — «извини». Я поцеловал ее, мы потрахались и она забеременела от меня. То, что происходило потом — размытое, неточное. Я не помню большей половины. Я был «в» и «вне». Никогда точно не осознавал, что происходило до того, как я оказался в мотеле и встретил тебя. Да, я знал, что у Дженны мальчик, но она не разрешала видеть его, что, блять, естественно понятно. Я был монстром. Но, тем не менее, я встретил тебя. Я встретил тебя, Джош, и… теперь мы здесь, — теперь Тайлер прикрывает рот рукой, широко раскрыв глаза в своеобразном неверии. — Что еще хочешь узнать обо мне? Джош не мог перестать пялиться на Джозефа. — Ты хоть знаешь, сколько вообще у тебя детей? Тайлер молчал. — Ты спал с обеими моими сестрами, и… — О, Боже. — У них было мертворождение. Тайлер закрыл глаза. — Но их может быть намного больше, ты же понимаешь? Глаза все еще закрыты. Джозеф кивает. Затем, тихо: — Может, они все умерли, потому что… оно покинуло мое тело? — Может. Тайлер медленно провел ладонью по лицу, снимая усталость. Джош видел розоватые участки на лице от слез. — Дело в том, что… Оно сказало мне, что ты был развращен, поэтому ты продолжал верить. — Да, — Джозеф отложил тетрадь в сторону, прижимая колени к груди, обнимая их. — Должен любить христианское воспитание. Джош развернулся, кладя руки на спинку переднего сидения. — Тайлер, вот скажи мне: как я мог верить в то, что тобой овладел инкуб, при этом не веря в Бога? — Не знаю, — парень пожал плечами, прижимаясь щекой к колену, — я думаю, ты просто верил мне. Марк прислал Джошу сообщение. Тайлер прочитал вместе с Даном, печально вздыхая и потирая глаза. — Прости, я задержал тебя. — Да нет, все нормально, — Джош спрятал сотовый обратно в карман. — Я заканчиваю в девять. Можем продолжить беседу? Или это поздно? Джозеф отрицательно покачал головой. — Я могу написать тебе адрес. Или кинуть СМС-кой. Что угодно. — Вообще-то, — начал Тайлер, — я думаю погулять тут пару часов. Я могу встретить тебя после работы, если хочешь. — Конечно. Перед прощанием, Джозеф держит пулю в руках, что висит на шее Джоша. Он сжимает в кулаке ее до того, пока его костяшки не становятся белыми.

*

Он стоит возле машины Джоша, опираясь на ее капот, в девять вечера. Сигаретный дым тонкими струйками скользит между губ, его руки пробирает слабая дрожь от волнения, когда он подносит почти искуренную никотиновую трубочку обратно ко рту. Пушинки пепла цепляются за джинсы, ноги скрещены, а шнурки развязаны и концы тягаются по земле. — Хэй, — хрипловатым голосом произносит Джош, и Тайлер отсалютовывает ему. Когда они садятся в салон машины, тетрадь небрежно отбрасывается в сторону, после чего Дан перехватывает ее, открывая на пустых страницах. — Все нормально? Джозеф кивает. — Не хочешь поехать ко мне? Тайлер затягивается. — Ладно, если хочешь, можем посидеть в машине. Я включу печку, — Джош смотрел на аккуратные изгибы рук Джозефа. Тайлер улыбнулся. Они снова перемещаются на задние сидения, но в этот раз тетрадь Джозефа осталась лежать на переднем, и Тайлер касается лица Джоша, двух рук, теплых рук, нежных рук, и Джозеф медленно целует Дана, теплые губы, мягкие губы. Джош осторожно придерживает Тайлера за талию, притягивая ближе, передвигая ладони на предплечья, затем на плечи и шею, отвечая на поцелуй. — Стой, — шепчет Дан. Тайлер нахмурился. — Я не успел включить печку. Тайлер откидывается назад, а Джош поддается вперед, к водительскому сидению, чтобы вставить ключ в разъем; он включает печь и возвращается обратно. Джозеф снова целует его, перебирая прохладными пальцами по шее парня, и Дан целует в ответ, чуть покусывая и оттягивая нижнюю губу Тайлера, несильно сжимая бедро. Оголенная кожа, футболка чуть задирается, и Тайлер теплый, такой теплый; Джошу не достаточно. Он позволяет Тайлеру перебраться на его колени, и Джозеф усаживается, обвивая руками шею. Дан жадно смотрит на влажные приоткрытые губы и слышит мягкие вздохи. Его тело пробирает сильной волной мурашек. — Я могу кое-что проверить? — спрашивает он, сглатывая. — Не то, чтобы я хотел торопить события, но я просто… должен знать. Тайлер понимающе кивает. Он опускает голову вниз и наблюдает, как Джош вынимает пуговицу из петли и тянет вниз собачку, расстегивая молнию на джинсах; его рука скользнула внутрь. Джош не хотел идти на прямой контакт кожей к коже, потому что, как он и сказал, не хочет торопить события. Он хочет, чтобы все было медленно. Ему нужно, чтобы все было медленно. Поэтому, Джош несильно сжал член через боксеры. Он среднего размера и теплый. Джош закрыл глаза. — Тайлер, — прошептал Дан, усмехаясь в губы Джозефа. Это был настоящий Тайлер, не не-Тайлер, который был, можно сказать, бесполым. Что, если после всего произошедшего у Джозефа была низкая потребность в сексе? Что, если Тайлер был не сексуальным и секс вызывал у него отвращение и презрение? Что, если инкуб овладел его телом для того, чтобы придать уверенности в постели? Джош не знает, что смешного он нашел во всем этом, но нашел. Он приглушенно смеялся, а губы Тайлера накрыла кривая улыбка. Член Джозефа дернулся на тепло ладони Дана. Сидя на коленях Джоша, Тайлер облизал пересохшие губы, поддаваясь вперед, сжимая одну руку Дана за запястье и перетягивая себе на спину. Второй рукой Джош проникает в боксеры, сжимая задницу второго парня. Джозеф выпрямляется в спине, пряча лицо в изгибе шеи Джоша, опаляя кожу жарким дыханием, иногда покусывая ее зубами. Ладно, ладно, с какой-то стороны, Тайлер остался сексуальным. — Ты хочешь меня, — заключил Дан, и Джозеф промычал в ответ как в знак согласия. — Медленно, — хрипло проговаривает Тайлер, и Джош кивает. — Я отвезу тебя домой, — Дан вытаскивает руку и застегивает джинсы Тайлера. Джозеф снова хмурится. — Ты же все еще живешь с родителями, да? Ты можешь… можешь переночевать у меня. Мы можем… Я могу поспать на диване, а ты на кровати. Мне плевать. Тайлер оставляет невесомый поцелуй на щеке Джоша. — Нет. Джош целует Тайлера. — Ладно.

*

Многое изменилось. Однажды, Тайлер пришел к Джошу, оставляя блокнот на кофейном столике, потирая плечи в доказательство того, что на улице отнюдь не тепло. По погоде было понятно, что приближалась осень. Из-за жаркого солнца снаружи может показаться, что погода знойная и не совсем благоприятная для прогулок, однако Джозеф очень пожалел после того, как надел футболку с широкими вырезами на месте рукавов, из-за которых можно было разглядеть его ребра. Джош одалживает Тайлеру байку. Она немного протерта, а шнурок, который должен быть затянут в капюшон, давно потерян. Но она мешковатая, и Джозеф просовывает голову в отверстие, как Дан улыбается и Тайлер улыбается в ответ. Если бы у Тайлера были волосы как у не-Тайлера, то они бы растрепались, но это выглядело бы мило. — Иди сюда, — шепчет Джош, хлопая ладонью по месту рядом с собой. Губы Джозефа тронула озорная улыбка. Как только Тайлер плюхнулся рядом с Даном, он прикрыл глаза, но его приоткрытые губы издали тяжелый, немного уставший выдох. Джош был уверен в том, что если бы он сейчас не поцеловал Джозефа в щеку, он так бы и заснул. Дан заметил, как Тайлер замялся, глупо уставившись на Джоша. — Хэй, — с усмешкой тихо проговорил Дан, как Джозеф приобнял его за плечи, притягивая к себе, жадно целуя его губы, иногда перебирая пальцами по затылку и несильно оттягивая небрежно сжатые пряди волос. Это было совсем не похоже на прежние поцелуи, не те поцелуи, которые дарил ему Тайлер ранее; нет. Тот, с кем прежде был знаком Джош являлся демоном. А сейчас Джош был с Тайлером, с человеком, с Тайлером, и это факт. Через какое-то время поцелуи Тайлера превратились в медленные и развязные, после чего они просто соединяли губы, дыша через носы и закрывая глаза. Джош считает это привлекательным, и эта привлекательность только растет после того, как Дан отстраняется и видит тонкую ниточку слюны, соединяющую их губы, прикрытые глаза Джозефа и его милую глуповатую улыбку с искривленными нижними зубами. — Извини, — проговаривает Тайлер, прикусывая губу. Джош медленно качает головой. Он проводит подушечкой большого пальца по линии брови Джозефа. — Поспи, не зря же ты здесь, — Дан скользит взглядом по ровному носу Тайлера, опускаясь ниже, к губам и подбородку. — Не будем торопить события. Они ложатся в кровати. Джош включает таймер на телевизоре перед тем, как лечь рядом, ближе к Джозефу. Они накрываются тремя одеялами — приятная тяжесть. Так комфортно, думает Джош, хотя это просто одеяла, и дремота покидает его сознание после того, как он почувствовал тяжесть на своей груди, но это был Тайлер. Он лег ему на грудь, горизонтально Джошу, вертикально кровати. Когда Джозеф, спустя пару минут, лег на свое место, Дан задался вопросом: что привело Тайлера к такому? Джозеф трется щекой об простыню, чтобы избавиться от зуда. Телевизор все еще включен, но Тайлер смотрит без особого интереса, даже не стараясь фокусироваться на том, что показывают по данному каналу. Движение в комнате. Тайлер знает, что Джош лунатил. — Я помню, как ты вставал из кровати и ходил по комнате, потом снова ложился и снова вставал. — Я что-то говорил? — Ничего особенного. Я думаю, это было связанно с твоими родителями, деньгами и с тем, что тебе больше некуда идти, — Тайлер поднял голову, разворачиваясь, чтобы увидеть Дана, все так же оставаясь в горизонтальном положении. — Мне приснился кошмар о том, что ты оставил меня одного, — Джозеф не вдавался в подробности, но Джош понял, о чем говорил парень. — Я не оставлю тебя. Тайлер неуверенно поднимает мизинец вверх, после чего Джош соединяет их мизинцы. — Я плохо спал. У меня был стресс. Но, как я уже сказал, я никуда не уйду и не оставлю тебя, — Джош широко улыбнулся. — Тайлер, ты же знаешь, что ты крутой, да? Джозеф, усмехаясь, отвернулся в сторону, накрывая ладонями порозовевшие от смущения щеки, после чего потер их и, со смешком выдыхая, перекатился на грудь, рядом с Джошем, и подол байки задрался вверх, оголяя полоску кожи поясницы. Дан приметил это, проводя ладонью по спине до изгиба задницы Джозефа. — Ты прекрасен, — сказал Тайлер. Он смотрел на Джоша. — Спасибо за второй шанс. — Никогда не давал тебе возможности начать, — приметил Дан, переворачиваясь на спину. Телевизор выключился. — Это был не ты. — Какие-то части, все-таки, были мной, — Джозеф опустил голову, колупая кутикулу ногтей. — Мне не нравится моя прическа. Слишком коротко, и я, вообще-то, не трахаю подстилок. Джош усмехается, укрывая их одеялом. — Но… в большей мере… это был не я, Джош, — Тайлер закрыл глаза. Джош закрыл глаза. — Я… вообще-то, я… Джош, я предпочитаю… — Джозеф не может подобрать правильный конец своей мысли. Дан ухмыляется, притягивая Тайлера ближе к груди, крепко обнимая его. — Ничего не говори, дай мне самому догадаться, ты мой новый парень, и каждый день с тобой — это приключение. Тайлер протирает глаза. Они спят.

*

Данные отношения совершенно новые. Они нежные, чем что-либо еще. Джош никогда бы не подумал, что будет кому-то симпатичен и сможет завести отношения, но с Тайлером было легко. Он был мягок и рассудителен. Тайлер обожал готовить, а еще он обожал петь за этим делом. Джош не мог находиться в одной комнате с Джозефом, когда тот пел, иначе Тайлер краснел и вел себя так, словно за всю свою жизнь он не проронил ни слова. Однако, Джош прекрасно умел выбирать нужный момент перед тем, как появится на кухне, и поэтому он ждал, пока Тайлер завершит куплет или припев, а только потом заходил в помещение, чтобы выпить стакан воды или обнять второго парня со спины. Несколько последующих недель Джозеф только и делал, что постоянно толчился на кухне и готовил. «Знаешь, мы, как бы, можем иногда заказывать пиццу», пытался прямо намекнуть Джош Тайлеру, но Джозефу просто неискоренимо нравилось готовить. Приготовить «что-то простое» означало приготовить в хорошем смысле что-то выходящее вон из нормы. Они садились на диван вместе с едой, почти постоянно в одном и том же положении, хотя, в прочем, это одна из вещей, на которую Джош мало обращал внимания; обычно Тайлер сидел у Дана на коленях. Это напоминало Джошу о том, как он прижимал близко к груди это же тело и как огромный холодный член скользил между его ног. В первое время Джозеф был очень стеснителен. Однажды ночью он пришел к Джошу, дрожащими руками держа поднятую параллельно груди тетрадь. пожалуйста, трахни меня Что, в итоге, Джош и сделал. Он помнил крепкие бедра Тайлера, прижимающиеся к его бедрам, когда Джозеф насаживался на его член. Налитый кровью член Тайлера размеренно покачивался между его ног; слишком большой, чтобы прилегать к животу. Это соблазняло Джоша прикоснуться и надрачивать с каждым движением, которое делал Тайлер. Несмотря на свою немоту и застенчивость, когда дело дошло до пика, Джозеф закричал и кончил. Джош откинулся на изголовье кровати, придерживая парня, перемещая руки с потной спины на талию; его тело судорожно содрогалось, словно демон до сих пор цеплялся за его существо, сидел где-то внутри и ждал. Это было хорошо. Джош мимолетно думает о том, что позже Тайлер возьмет контроль. — Нет нужды, если ты не хочешь этого. Я понимаю, что это может быть чересчур… неудобно. Я знаю, что тебе все еще не очень приятно это. — Все нормализуется, — отвечает Джош. — Со временем, я думаю. Наряду с этими разговорами, брюнет желает посетить семью Джоша на день Благодарения. — Ты что, готовить устал? — с долей сарказма усмехнулся Дан, вскидывая брови, на что Тайлер закатил глаза. — Я вообще не уверен, хотят ли мои родители видеть меня на день Благодарения, — Джош отметил эту ночь, Тайлер лежал рядом с ним в той широкой толстовке, глядя телевизор. Спустя минуту парень перевел взгляд на Дана с простым а ты спрашивал? Джош покачал головой, грустно ухмыльнувшись. — Я просто знаю. Они не будут слушать меня. Тайлер пронзительно нахмурился, и Дан тяжело выдохнул. — Ладно, спрошу. Джош неохотно спросил разрешения у своих родителей, и теперь семья ждет Тайлера на день Благодарения. Дан никогда не вдавался в подробности и особо не рассказывал, кто такой Тайлер. Они просто знали его имя и то, что Джош встречается с ним уже несколько месяцев. — Несколько месяцев… — задумчиво и негромко проговорил Джозеф, лежа на спине в той широкой толстовке и глядя телевизор, потому что они всегда лежат в кровати, когда говорят о чем-то подобном. — Странно себя ощущаю… — он усмехается, поднимая голову к потолку и сгибая ноги в коленях. — Что мне приготовить? — Десерт. Не выживу без твоих сладостей. Джош предупреждает семью о том, что Тайлер особо не расположен к разговорам, надеясь на то, что никто из родственников не заподозрит что-то странное. Никто не узнал Тайлера, кроме сестер Джоша. — Он… Джош, он был… — Да, — спокойно ответил Джош, одаряя девушек взглядом. — Ладно, но это был не совсем он. Тайлер не был собой. Он не помнит большую часть того, что с ним произошло, — затем, — прошу, не упоминайте это при маме. Она и так недобро настроена из-за того, что Тайлер не сказал «аминь» после молитвы. После ужина обстановка более-менее спокойная и не напряженная. Все разошлись по своим делам: многие все еще толпились на кухне и сидели за столом, как другие уже переместились в гостиную. Джош и Тайлер оккупировали диван; ноги Джозефа покоятся на коленях Дана, а Джош кормил Тайлера пюре. На Джозефе была темно-зеленая толстовка и пара скинни-джинс с вырезанными коленками. В комнате появляется мама Джоша, а за ней Джордан, наполняющий рот взбитыми сливками. — О, Тайлер, — начала женщина, садясь в кресло, повернутое в сторону дивана, — Джош никогда не рассказывал, как ты зарабатываешь на жизнь. Рот Тайлерa полон. Джош говорит за него: — У него онлайн-работа. Зарабатывает через интернет. Лаура заметно смутилась. Однако, Джордан спас положение: — Чувак, это круто! У тебя столько свободного времени! — парень плюхнулся рядом с Тайлером, жестом предлагая баллончик с кремом. Тайлер открыл рот, и Джордан заполнил его полость сливками, которые едва ощутимо таяли на языке. — Как вы оба встретились? — спросила женщина. — Работа, — коротко ответил Джош. — Однажды он пришел в магазин вместе с братом. — Знаешь, Тайлер, ты выглядишь очень знакомо. Джозеф лишь криво улыбнулся, позволяя Джошу продолжить кормить себя. Они ночуют в старой детской Джоша и, естественно, кровать была достаточно мала для них двоих, поэтому Тайлер ублажал Джоша движением головы и пальцев. Они используют много смазки, и Тайлер двигается медленно. Он двигается внутри Дана, а Джош держит ноги, согнутые в коленях, близко к груди, и все это сопровождается скрипом пружин видавшей виды кровати, и это так медленно, так медленно, отчего Джош кончает с рваным выдохом. Тайлер кончает следом, наполняя Дана, и Джош почти стонет от тепла, разливающегося внутри и из-за того, что Джозеф медленно выходит из него, и сперма тонкой ниточкой тянется от розовой пульсирующей дырочки, стекает вниз и липнет к бедрам. Тайлер почти начисто вылизывает Джоша. Дан в сердцах говорит: — Я люблю тебя. И Тайлер смотрит на него широко открытыми темными глазами и устало улыбается, отвечая: — Я тоже люблю тебя. Раннее утро следующего дня странно беспорядочное. Мама Джоша хотела пойти на распродажу Черной Пятницы и желала, чтобы присутствовали все. — Без исключений, — она строго посмотрела на Джоша. Рано и все еще беспросветной теменью вся семья Данов и Тайлер отправились в торговый маркет; Джош с Тайлером заскочили в Старбакс, держась за руки и смеясь с какой-то общей мысли. Как только они вошли в отдел с детскими игрушками, Джош шел сзади, на что Тайлер хмурился и постоянно ворочался; Дан хотел было что-то сказать, но кто-то сделал это раньше — приятный мелодичный голос, знакомый голос, удивленный голос, который спрашивал: — Джош? Это ты? Дженна остановилась напротив парней, не замечая Тайлера, который маячил за широкоплечей фигурой Дана. — Как ты? Лучше? — Намного, — отвечает Джош, ухмыльнувшись. — Кто твой друг? — вдруг спросила Блэк, так как Джозеф хорошо справлялся со своей невидимостью до данного момента. Ее лицо мило и открыто для новых знакомств и жестоко, когда Тайлер неловко выглядывает из-за спины Дана, нервно покусывая нижнюю губу. — Ты, — холодно произносит девушка, и ее глаза, словно лед, заставляют все нутро скрутиться и сжаться до размера атома. — Джош, почему ты?.. Перед глазами все плывет. В горле застрял противный колющий комок, а глаза щипет, щипет, щипет, и Тайлер пытается остановить слезы, но они капают. Они капают. И Дженна поняла. — Оу, Тайлер. Она обняла его, после чего вывела их из отдела игрушек. Она обняла его, и он обнял ее, Джош держал кофе Тайлера; его прикрытые глаза все еще щипали от слез, а в груди, где-то в солнечном сплетении, защемило от досады. Скупые слезы катились по щекам, и ему впервые не хотелось покидать этих объятий. Дженна прервала идиллию. Она счастлива. — Было приятно повидаться с тобой, Тайлер. Тайлер ничего не ответил. Он даже не улыбнулся. Тайлер и Джош продолжили ходить по торговому маркету. Они держались за руки, как Джозеф отпил кофе в напряженном молчании. Он все еще ничего не говорил. Он молчал на протяжении всего дня, но только в квартире Джоша, ночью, речь Тайлера сбитая и заикающаяся, наполненная скопившимися за долгое время слезами. Они собрались спать. Таймер телевизора иссяк. В темноте экран кажется еще более мрачным, странным и глубоким. Джош, заслышав приглушенные всхлипы, развернулся в сторону Тайлера. — Хэй, — он коснулся руки парня, — что случилось? — Я… н-не уверен… что вообще создан для этого… мира, — Тайлер тяжело и рвано вздохнул, дрожа даже сильнее, чем во время просто плача. — Я чувствую себя… таким… виновным!.. — Тайлер. Тайлер, послушай меня, это был не ты, ладно? Ты в порядке, все хорошо. Никто не винит тебя. — Ты винишь! — Джозеф зажмурился. — Ты не веришь в Бога. Ты должен думать, что я… я… я — монстр. — Ты хочешь, чтобы однажды я снова уверовал, Тайлер? Ты правда уверен в том, что я должен становиться на колени и молиться, и что от этого я магическим образом поверю в Его существование? — Джош перекатился на живот. — Потому что это так не работает. Вера должна идти изнутри меня, но ее нет внутри меня. Тайлер шмыгнул носом, медленно садясь и переводя взгляд на Дана. — Как-то я рассказал маме о том, что я попытался пересмотреть взгляды на свою веру, и она сказала, что я был… Я был чертовым психом. Она выгнала меня. Долгое время я жил с моим братом — Заком, — Тайлер вытер глаза. — Я до сих пор без понятия, как объяснить то, что произошло со мной, Джош, но что-то большее, чем просто неземное овладело моим телом тогда. Звучит бредово, но это то, во что я верю и ты должен уважать мой выбор. — Так и есть. Черт возьми, я уважаю твой выбор, — Джош осторожно сжимает руку Тайлера. — Слушай, Тай, в мире куча вещей, не имеющих смысла, и вполне нормально не понимать их сущности. Нам не нужны все ответы, — Джозеф снова шмыгает. — Тайлер, я верю в инопланетян. Знаешь, насколько это странно? Тайлер понял. — Ну, тогда можно считать, что какое-то подобие инопланетянина сидело в моем теле. — Думаю, да, это твоя точка зрения. — Лучше уж так, — ответил брюнет, и он спокоен, а глаза просто влажные. — Не демон, не инкуб, а пришелец. Джош кивнул. Тайлер снова лег в кровать. Дан разместил голову на груди Джозефа. Они спят. Джошу снилось сердцебиение Тайлера.

*

Джош празднует Рождество с Тайлером, и это многим отличается от Рождества-в-одиночку прошлого года. Они не тратились на подарки, решив провести время в кровати; голая кожа, утреннее жаркое дыхание, вздохи и секс, секс, секс. — Летом, — бормочет Дан, скользя губами по испещренным розоватыми и фиолетовыми отметинами ключицам Тайлера, — или когда станет теплее, мы должны отправиться в дорожное путешествие. Тайлер устало улыбнулся.

*

Новые солнечные очки Тайлера розовые в форме сердец. Он курит очередную сигарету, опираясь ногой о бардачок. Маленькие, белые холмики выступали на его щеке, а вокруг них — розовые долины, почти в тон оправе очков. Он красивый. Джош едет. Он сосредоточенно ведет автомобиль, а на нем — футболка без рукавов, позволяющая солнцу греть его руки. На шее все так же покоится пуля. Это воспоминание. Хорошо иметь воспоминания. Это кажется правильным. Тетрадь лежала на приборной панели. Тайлер отыскал ручку и начирикал небольшое предложение: думаю, неподалеку — мотель В холле стоит машина со льдом, окна не открываются, а кровать словно каменная. Тайлер носит растянутый свитер и больше ничего. Его член упирается в подол, дразня Джоша, а тот, в свою очередь, учится не пускать слюни. поцелуй меня, — пишет Тайлер, и Джош целует. иди спать, — пишет Тайлер, и Джош спит.