***
Антон проснулся около девяти утра. Парень почувствовал ноющую боль в спине и застонал, закрывая лицо подушкой. Краем уха Шастун услышал шум за окном. Приподнявшись на локтях, Антон выглянул из-под подушки. Солнце светило слишком ярко для начала марта, отчего парень зажмурился и тут же скрылся обратно за подушку. В квартире было слишком тихо. Было слышно только тиканье часов. Антон поднялся с кровати и, слегка покачиваясь, вышел из комнаты, направляясь в ванную. Почему-то именно сегодня Шастун обратил внимание на своё отражение. За прошедшие три недели он этого не делал. Возможно, он просто не хотел, а может боялся. Всматриваясь в отражение, Антон до боли закусил нижнюю губу. На него смотрел совсем исхудалый c бледной кожей мертвеца мальчишка с потухшим взглядом. Кусать губы до крови уже вошло в привычку у Шастуна, а синяки под глазами уже не казались такими страшными. Юноша нахмурился и отвёл взгляд от зеркала. Ему не понравилось отражение, более того, парень не на шутку испугался самого себя. Антон умылся ледяной водой, надеясь взбодриться, но это не особо помогло. Была какая-то недолгая приятная свежесть, но и она скоро исчезла. Шастун прошёл босыми ногами на кухню. Первое, что бросилось в глаза, была пустота. Никого не было. Во всей квартире было очень тихо. Взгляд Антона остановился на холодильнике, на котором была прикреплена магнитиком ярко-жёлтая бумажка. Юноша приподнял брови и слишком резко отцепил её. Антон, я ушёл на работу. Поешь. Отец. Сухо. Информативно. Всё по делу. В этом весь отец. Парень усмехнулся, скомкал бумагу и выкинул её в помойное ведро. «Отец на работе, он двигается дальше, а ты всё гниёшь дома», — пронеслось в голове. Антон посмотрел в окно, где всё ещё ослепительно-ярко светило солнце. Юноша подошёл ближе и, слегка повернув голову на бок, начал разглядывать людей. Все куда-то спешили. У всех были дела, где-то они все были нужны. Взгляд Антона зацепился за какую-то семью, которая просто гуляла. Мужчина и женщина тепло друг другу улыбались, а впереди бежала маленькая рыжеволосая девочка, которая часто оборачивалась на родителей и весело им улыбалась. В этой девочке было столько жизни, столько энергии, отчего сердце Антона болезненно сжалось. Шастун внимательно наблюдал за девочкой до тех пор, пока та не скрылась из виду. В груди кольнуло, на лице парня появилась мимолётная улыбка. И это была даже не улыбка, а просто уголки губ слегка поднялись. К слову, это был первый раз, когда Антон улыбнулся за последние три недели. Внезапно из комнаты послышался звонок телефона, который вывел парня из своеобразного транса, в который он так глубоко погрузился. Антон нехотя поплёлся в свою комнату. Телефон бренчал и вибрировал на тумбочке. Шастун недовольно поморщился, так как уже просто ненавидел мелодию звонка. Юноша взял телефон и посмотрел на дисплей, на котором высвечивалось «Маргарита Львовна». Антон застыл, будто не зная, что делать. Внутри него происходила борьба: взять трубку и поговорить или продолжить игнорировать внешний мир. Недолго поколебавшись, парень тяжело вздохнул и неуверенно провёл пальцем по экрану. — Да? — Антоша! — слишком громко крикнула Маргарита Львовна. — Я так рада, что ты взял трубку. — Здравствуйте, — только и произнёс Антон. — Как у тебя дела? Я знаю, тебя может достал этот вопрос, но я спрашиваю, как у тебя дела, — мягко сказала женщина. — Нормально, — соврал парень и устремил взгляд в потолок. — Ясно, — неуверенно сказала Маргарита Львовна. Повисла недолгая пауза. Учительница растерялась и не знала, что ещё спросить, чтобы не спугнуть парня. Антон всё ещё смотрел в потолок, а затем резко вскочил и почти выкрикнул: — Можно мне сегодня в школу после уроков к вам прийти? — Что? — Женщина явно опешила, но быстро собралась. — Да, да, конечно, Антош, приходи! Чай попьём. Приходи. — Я приду, — коротко сказал Шастун и бросил трубку. Антон не понимал, зачем всё это, но где-то в глубине души парень знал, что это нужно. Почему-то именно с этой женщиной Шастуну хотелось поговорить больше всего.***
Антон надел большую чёрную толстовку с огромным капюшоном, который юноша тут же нацепил на голову, чтобы его никто не узнал. Шастун пришёл в школу около трех дня. Прошмыгнув мимо раздевалок, Антон начал быстро подниматься по лестнице, отчего споткнулся и чуть было не упал, но вовремя успел схватиться за перила. Добравшись целым и невредимым до кабинета русского языка и литературы, парень остановился перед дверью, до сих пор сомневаясь в правильности своих действий. Но в какой-то момент Антон просто наплевал на всё, и с откуда-то взявшейся уверенностью он открыл дверь. — Я соврал, — сказал Антон, ещё даже не успев войти в класс. Маргарита Львовна, до этого проверявшая тетради, вздрогнула и даже подскочила на месте, боязливо озираясь по сторонам. Но когда она увидела Антона, то учительница встала из-за стола и тепло улыбнулась ему. — Я соврал, — повторил Шастун, делая шаг навстречу классной руководительнице. — Ты о чём? — Женщина нахмурила брови и непонимающе посмотрела на парня. — Мне паршиво, — выдохнул Антон и закрыл глаза. Маргарита Львовна ничего не ответила. Она быстро преодолела расстояние между ними и заключила Антона в объятия. Юноша вздрогнул от неожиданности, но уже скоро расслабился, обнимая учительницу в ответ. Антон не знает, сколько они так простояли, обнимаясь. Одно Шастун знал — ему было очень хорошо. Маргарита Львовна первая отстранилась и внимательно посмотрела Антону в глаза. — Почему ты молчал? — осторожно спросила женщина. — Мне было страшно, — тихо ответил Шастун и посмотрел вниз, будто стыдясь самого себя. — Антон. — Маргарита Львовна приподняла подбородок парня, заставляя того посмотреть на неё. — Ты всегда можешь звонить мне. Ты не одинок, слышишь? Антон смотрел на учительницу, и вдруг по его щеке скатилась слеза, а затем ещё одна. Зелёные глаза заблестели то ли от влаги, то ли от чего-то другого. Маргарита Львовна ласково улыбнулась и снова притянула Шастуна к себе, поглаживая парня по спине. Антон и Маргарита Львовна долго разговаривали на совершенно разные темы. От банальной погоды до фильмов и сериалов. Для Шастуна эта женщина открылась по-новому. Она то и дело что-то рассказывала с такой яркой и заразительной улыбкой, что юноша и сам не заметил, как улыбался во все тридцать два зуба. Маргарита Львовна старалась пока не затрагивать болезненные темы, но её тёплый и ласковый взгляд карих глаз будто успокаивал и поддерживал парня, от чего Антон чувствовал себя ещё более комфортно. — Ох, я совсем забыла про чай! — вдруг вскрикнула учительница и вскочила с места, направляясь в сторону двери. — Да не, не надо, — отмахнулся Антон. Маргарита Львовна повернулась и посмотрела на Шастуна, поднимая левую бровь. — Когда ты последний раз ел? Антон отвёл взгляд и закусил нижнюю губу. — Я так и знала. Скажи спасибо, что я вообще тебя не потащила в столовую! Жди здесь, я сейчас принесу чай. — Куда я денусь. — Антон грустно улыбнулся, на что учительница нахмурила брови и серьёзно посмотрела на ученика. Маргарита Львовна вышла, оставляя Шастуна одного. Удивительно, но Антон и забыл каково это быть в одиночестве. Прошёл от силы час с момента, как юноша вошёл в класс, но у него было такое впечатление, будто он разговаривал с Маргаритой Львовной целый день. И когда учительница вышла, резко стало одиноко. Антон был уверен, что одиночество — это хорошо. Он думал, что так будет легче справиться, без всех этих соболезнований и прочего. Шастун так думал до сегодняшнего дня. Ему просто был нужен человек, который поймёт его. Почему-то именно у Маргариты Львовны получалось это лучше всего. Антон сидел за партой и разглядывал доску, на которой каллиграфическим почерком было написано «Маяковский. Лирика о любви». Для Шастуна Маяковский всегда был любимым поэтом, и пропускать такую тему парень очень не хотел. «Какого чёрта ты гниёшь дома?» — снова голос в голове. Юноша не мог ответить на этот вопрос. Он попросту не знал ответа. Почему? Антон пропустил уже почти месяц школы, и он понятия не имеет, как будет нагонять пропущенный материал, а его было столько, что Шастун даже боялся подумать. Антон отвернулся к окну, где всё то же солнце, которое уже было не такое яркое, сияло на почти чисто-голубом небе. В Санкт-Петербурге солнце такая редкость, а тут ни с того ни с сего целый день сияет и даже не думает прятаться за серыми тучами. За три недели ни разу не было такой солнечной погоды, и вдруг сегодня целый день. Позади послышалось, как открывается дверь. Антон улыбнулся, подумав, что это вернулась Маргарита Львовна, и сказал: — Думаю, я завтра пойду на занятия. Шастун с этими словами развернулся, чтобы увидеть реакцию классной руководительницы, но увидел он реакцию совсем другого человека, которого совсем не ожидал увидеть. — Антон? — спросил Арсений Сергеевич, будто не веря своим глазам. — Здрасте, — сухо сказал Шастун и слегка нахмурил лоб. — Ты что… Антон… Как ты? Почему ты здесь? Ты хочешь завтра в школу? — Учитель буквально набросился на парня с вопросами, от чего тот еле сдерживался, чтобы не закатить глаза. Злость и обида вдруг появилась в юноше, и он это не скрывал. Всем своим видом Шастун показывал, что не хочет говорить с математиком. Арсений Сергеевич сначала застыл на несколько секунд, а потом, будто его осенило, посмотрел на парня с нотками сожаления во взгляде. Но это было не то сожаление, с которым на него смотрели те же родственники на похоронах. И Антон это прекрасно понимал. — Мне жаль, — тихо сказал учитель. — Сколько раз Вы уже мне это говорили. — Антон хмыкнул, но не было того презрения, как раньше, была лишь усталость. — Я не забыл о тебе, если ты так думаешь, — продолжил учитель. — Я волновался за тебя, но не звонил, потому что подумал, что тебе нужно время и побыть одному. Я ошибся? — И да, и нет. — Антон пожал плечами. Арсений Сергеевич вопросительно посмотрел на него, но Шастун ничего не ответил. Тишину прервал скрип открывающейся двери, и на этот раз действительно пришла Маргарита Львовна, чему Антон был чрезмерно рад, так как понимал, что их диалог с математиком вошёл в тупик. — О, Арсений Сергеевич! Антошу пришли повидать? — Учительница улыбнулась, но улыбка её тут же спала, когда женщина чуть не уронила пирожные. — Да я не знал, что он здесь, я Вам журнал 9 Б занёс, — сказал Арсений Сергеевич и положил журнал на стол. — Оx, 9 Б… — Маргарита Львовна забавно поморщилась, от чего Антон невольно улыбнулся. — Арсений Сергеевич, садитесь с нами чай пить? — Нет, спасибо, у меня ещё сегодня много дел, — слишком быстро ответил учитель. — Может в другой раз? — Ну давайте в другой раз. — Маргарита Львовна пожала плечами, а затем улыбнулась математику. Антон облегчённо выдохнул. Если бы Арсений Сергеевич согласился, то всё это чаепитие закончилось неизвестно чем. Скорее всего все трое просто неловко молчали, а в воздухе стояло бы сильное напряжение. Только учитель хотел выйти, как вдруг он резко остановился и, развернувшись, спросил: — Так ты, Антон, завтра в школу? Шастун неуверенно посмотрел на математика, а затем тихо сказал: — Я… Да… — Что? — Маргарита Львовна удивлённо подняла брови и даже с каким-то неверием посмотрела на парня. — Да-а-а, — протянул Антон и провёл рукой по волосам. — По-моему, я слишком долго гнил дома и покрывался пылью. Шастун слабо улыбнулся классной руководительнице, на что женщина подошла к парню и крепко обняла его, прошептав: «Я горжусь тобой». Маргарита Львовна отпустила Антона и сделала шаг назад. Учительница, сощурив глаза, посмотрела на юношу, вызывая вопросительный взгляд Шастуна. — Я вчера листала журнал и посмотрела страницу алгебры и геометрии. — Женщина повернулась к Арсению Сергеевичу. — Нам нужна Ваша помощь. — Что? Зачем? — Антон вскочил с места и испуганно посмотрел на Маргариту Львовну. — У меня всё хорошо. — Ты видел вообще свои оценки? Это будет чудо, если у тебя хотя бы тройки выйдут. — Учительница с легким укором посмотрела на Шастуна. — Арсений Сергеевич? — Думаю, я могу после уроков позаниматься… с Антоном, — сказал учитель и едва заметно покраснел. — Да я сам справлюсь, не утруждайте себя. — Антон махнул рукой и фальшиво улыбнулся. — Мне не сложно. — Арсений Сергеевич вдруг посмотрел в глаза Шастуну и улыбнулся. «Блять. Блять! Вы долбаёб, Арсений Сергеевич! Из-за вас всем и всему пиздец», — думал Антон и смотрел на математика в надежде, что тот прочитает его мысли. — Ну у вас же уроки, тетради проверять надо… — Антон! — не выдержала Маргарита Львовна. — Тебе учитель шанс даёт исправить твои двойки! Ты с ума сошёл отказываться? Отказ не принимается! Шастун хотел открыть рот, чтобы сказать что-то в противовес, но убийственный взгляд со стороны классной руководительницы заставил парня молчать. Антон надулся и отвернулся к окну. — Завтра после шестого урока жду тебя у себя в классе, — сказал Арсений Сергеевич, выражая в голосе всё своё спокойствие. Учитель кивнул Маргарите Львовне и, бросив последний взгляд на Антона, вышел. — Антон, неужели ты думаешь, что твоей матери понравилось бы, что ты делаешь с собой? Юноша раздражённо выдохнул и, повернувшись к учительнице, хотел было сказать что-то неприятное, но, увидев взгляд женщины, тут же смягчился и виновато на неё посмотрел. — Ты должен получить чёртов аттестат, — уверенно сказала Маргарита Львовна. — И никакая математика тебе не помешает. Антон улыбнулся и отвёл взгляд. Парень заметил тарелку с пирожными, которую чуть не уронила учительница. Маргарита Львовна проследила за взглядом ученика, а затем хитро улыбнулась и с заговорщицким видом спросила: «Чаю?»