***
— Спасибо вам огромное за этот год. Спасибо вам за то, что мы вместе, — на глазах почти выступают слезы. Да черт возьми, Арс, ты — взрослый мужик, давай разревись тут еще! Заканчиваю снимать это «счастливое, предновогоднее видео» и тру ладонями глаза, стирая позорные следы слез. Да за что мне все это? Нет, стоп, не вспоминай, не думай об этом. Сегодня я должен быть веселым и радовать людей. Я прикрываю глаза: «И как вы себе это представляете?». Вчерашний день невольно всплывает в памяти. Невозможно больно от осознания того, что это не страшный ночной кошмар, который забудется спустя некоторое время, а суровая реальность. Я сижу на своей кухне и с удовольствием пью чай с печеньем. Вот-вот на пороге моей квартиры появится человек, которого жду, которого люблю, по которому скучал до такой степени, что сводило руки и ноги. Он не заставляет себя ждать и в прихожей раздается звонок. Иду к двери и замираю перед ней на несколько секунд для того, чтобы пару раз глубоко вдохнуть воздух. Поворачиваю ключ и зажмуриваю глаза в ожидании жарких поцелуев и крепких объятий, но их не следует. Я смотрю на человека, который стоит в дверном проеме и мне становится по-настоящему страшно. — Антон? — еле слышно шепчу я, когда мое сердце падает в пятки. Он не отвечает, сразу проходит в квартиру и запирает замок на несколько оборотов. Я смотрю на то, как он стягивает с себя огромный шарф, снимает обувь, вешает куртку и постепенно умираю от предчувствия чего-то ужасного. Антон решается начать разговор, когда я ставлю перед ним кружку и горячим чаем. — Арс, послушай, мы так и не успели поговорить после концерта… — Да, я помню, что ты пошел в ресторан с Позом и Ирой… — Арс, послушай… Нам… Нам нужно прекратить. Мое сердце замирает и я начинаю задыхаться. К такому я явно был не готов. — Что? Ты с ума сошел, Шаст, — одними губами произношу я. — Скажи, что ты шутишь. Он опускает голову и отпивает чай: — Не шучу. Я поднимаюсь со стула, подходу к окну и начинаю громко смеяться. Знаете, бывает такое, когда настолько больно, что сходишь с ума. Вот и этот истерический смех из данной серии. — Арс? Арс, ты что? — Я?! У меня все прекрасно! Видишь, как мне весело?! У меня только что жизнь полетела к чертям, так почему бы не повеселиться! — Я, наверное, лучше пойду. — Антон начинает подниматься, но я подхожу и резко усаживаю его обратно. — Сидеть, сказал! Объясни мне! Просто, блять, объясни мне, — я редко матерюсь, но сейчас элементарно не могу себя сдерживать. — Арсений, может лучше не надо? — Нет, говори, не стесняйся! — Я так больше не могу. Я устал от того, что все постоянно говорят о нас. Это было самое лучшее время. Время, когда все было какой-то своеобразной тайной, которую могли знать только мы. А сейчас я чувствую себя голым посреди фиговой кучи людей. Надо это прекратить. Спасибо тебе за все… — Только это тебя волнует? Господи, Антоня, ты такой придурок, — я беру его лицо в ладони и пытаюсь поцеловать, но Антон вырывается и отводит глаза. — Я женюсь, Арс. Три слова и сплошной туман. Я медленно пячусь назад и опираюсь руками о раковину, потому что ноги предательски трясутся, а голова начинает кружиться. Взгляд цепляет кухонный нож, возникает желание схватить его и… — Скажи что-нибудь, пожалуйста. — Не надо… Слышишь, я прошу тебя… Не делай этого… — Я уже сделал. Ну, предложение. — Ты такой молодец. — Арс, так будет лучше. Я предпринимаю последнюю попытку: на дрожащих ногах подхожу к нему, и целую в плотно сжатые губы. Поцелуй выходит односторонним и таким холодным. — Мне нужно идти. — Ты же любишь меня! Антон оборачивается и, возможно, что мне кажется, но в его глазах блестит слеза: — Нет, Арс, больше не люблю. Дальше я полностью выпадаю из окружающей реальности. Хлопает входная дверь. Слышатся удаляющиеся шаги человека, который уносит с собой частичку моей души и половину моего сердца. Я, упираясь плечом в стену, плавно двигаюсь в комнату и падаю на кровать. «Не люблю, не люблю, не люблю» — стучит в голове, бьется вместо ударов пульса и горит перед глазами. И темнота. Когда прихожу в себя, за окнами уже сумерки. В углу спальни стоит небольшая елочка, на которой весело мигают разноцветные огоньки. Вспоминаю, как неделю назад, когда Тоха прилетал в Питер, мы наряжали ее вместе всю ночь. Так хотел Антон, говоря, что Новый год — самый замечательный праздник на свете. Антон… Рычу от переполняющих чувств и бросаю попавшую под руку подушку в противоположный угол комнаты. Как же хорошо, что я веду новогодний корпоратив в Эстонии. Я просто не смогу встретить Новый год в этой квартире, в квартире, с которой столько связано воспоминаний. Прислоняюсь головой к прохладному стеклу автомобиля. А Антон остался отмечать Новый год в Питере. Смешно, наверное: мой парень отнял у меня город, сердце, отнял у меня меня. Мой бывший парень — такие непривычные и горькие на вкус слова. В руке назойливо вибрирует телефон, про который я совсем забыл. Нет, не Антон. — Слушаю. — Арс, ты как? Ты где? — раздается в трубке обеспокоенный голос Серёжи. — Еду в аэропорт. — Поз тебе звонил, хотел что-то по работе узнать, а ты трубку не берешь. — Не слышал, наверное, — как же не хочется врать, черт возьми, слышал, конечно, просто не мог ответить, не хотел ни с кем говорить. — Все нормально? — Да, Сереж, просто не выспался. — «Я перестал высыпаться»? — шутя спрашивает он, но потом голос становится серьезным. — На свадьбу придешь? — На какую свадьбу? — Актер во мне еще жив. — Арс, перестань, ты понял, про что я. — Я почти приехал, прости, потом позвоню. Я завершаю вызов и поднимаю лицо вверх, пытаясь остановить слезы. Да что же такое-то?! Таксист с сочувствием смотрит на меня: — Девушка бросила? — Ой, вот только вы не начинайте! — практически кричу я. — Да мне… Ну ладно, молчу. — мужчина смотрит на меня, как на психопата. — Извините, просто нервы. Да, можно и так сказать. — Да не парься ты! У этих баб свои тараканы в голове! Ну, да, если бы еще Антон был бабой. — Ты — молодой мужик! Знаешь, сколько у тебя их будет! Очень хочется сейчас стать маленьким ребенком, заплакать, бить кулаками в пол и кричать: «Не хочу других, Антона хочу!». Почему в обществе есть правила, по которым взрослому мужчине нельзя так себя вести? — Да, наверное, вы правы. — киваю я, хотя голосок в моей голове настойчиво кричит: » Ты ничего не понимаешь в этой жизни, придурок! Да ты даже не догадываешься, что мы сейчас про парня говорим!» — Конечно прав! — уверенно подхватывает таксист и продолжает свои разглагольствования на тему неразделенной любви. Я смотрю на проплывающие за окнами машины дома и вслушиваюсь в слова песни, играющей по радио, которая иронично отражает все, что происходит в моей жизни. И больше мы не вдвоём, А ливень стеной… Расстались с тобой, Дождём разрушен наш дом. Остались одни в ночи, А в сердце звучит: «Мы расстались с тобой». Так странно улыбаться, когда внутри сгораешь от горя. Так странно поздравлять всех с Новым годом и желать людям счастья, когда медленно умираешь. Так странно принимать бокалы шампанского от гостей праздника, не смотря на то, что ты ведущий. Так легче сохранять наигранную улыбку. Некоторые люди подходят ко мне для того, чтобы сделать парочку фотографий. Я, конечно, соглашаюсь, обнимаю дам за талию и смотрю в объектив. Ко мне подходит какая-то молодая девушка и говорит со смущенной улыбкой: — Арсений, с Наступающим вас! Желаю вам счастья и успехов! Спасибо огромное за то, что поднимаете всем настроение! Я благодарю ее и смотрю на экран телефона. -Без пятнадцати двенадцать по московскому. — шепотом говорю сам себе и тяжело вздыхаю. Сейчас президент произнесет свою речь, пробьют Куранты на Красной площади. В Эстонии еще час до наступления Нового года. Моя работа на сегодня закончена. Я отправлюсь в ближайший бар и буду всю ночь запивать свое новогоднее горе не водкой, нет, сегодня же праздник. Может быть, шампанским. Усмехаюсь столь жестокой реальности. А сейчас я бы мог сидеть на уютном диванчике в своей питерской квартире, Тоха бы расставлял на стол последние салаты, купленные в магазине, потому что, черт, мы такие «кулинары»! Потом бы он посмотрел на меня, улыбнулся, а я бы схватил его руку и повалил к себе на диван. Нет, этого уже не будет. Никогда. Открываю дверь подъехавшей машины. -Куда едем? — спрашивает водитель. — А где ближайший бар? Давайте туда. — Праздник удался? — усмехается мужчина. -Да. Будильник звонит неожиданно, оповещая о том, что в Питере полночь. Вот и все. Как там говорится: «С кем Новый год встретишь, с тем его и проведешь»? Не с тобой, Арс, не с тобой ». Видимо, выпитый алкоголь ударяет в голову, потому что я открываю переписку с Антоном и набираю сообщение: «Я люблю тебя.» Стираю. «Давай прикончим ее? Давай закапаем всех и будем счастливо жить одни?» Стираю. «Что подарили?) » В очередной раз стираю. Наконец-то набираю нормальное сообщение: «С Новым годом! Желаю тебе счастья! Я…да неважно, ты знаешь. Арс. » Нажимаю «отправить» и блокирую экран. Ответ не заставляет себя ждать. Режет глаза сухое: «Спасибо» Звонит Димас. Ну, да, очень вовремя. — С Новым годом, Арс! — раздается в трубке слегка захмелевший голос друга. — В Эстонии еще только пять минут двенадцатого. — Ой, ошибочка вышла! — Ты с семьей? — Да, все тебе привет передают! В трубке слышится радостный детский визг, и я непроизвольно улыбаюсь. — Поздравь их от меня. — Арс поздравляет всех с Новым годом! — кричит Димка, — Ты когда возвращаешься? — Знаешь, я планировал задержаться. — На сколько? — Не знаю еще. Мне нужна передышка. — Шаст звонил? — Нет, — грубо отвечаю я, давая понять, что эта тема мне неприятна. — И мне не звонил, — будто не замечая моей интонации, продолжает Поз, — И Сереже. — Позвони Ире. Они, должно быть, вместе. — Тут такое дело, — замялся Дима, — у меня нет ее номера. Мы не общаемся особо. Я хмыкаю: -Забавно, у ты не общаешься с невестой лучшего друга. Не парься, им там, наверное, весело, потом созвонитесь. — Да-да, ты прав. С Наступающим! Спустя некоторое время звонит Сережа и тоже поздравляет с Новым годом. Я даже не помню о чем мы говорили. Выпиваю вторую бутылку шампанского, пытаясь заглушить боль в душе. Мысли путаются, но в итоге все равно возвращаются к парню с зелеными глазами. Где он? Почему не звонит Диме и Сереге? Перед глазами все плывет. Я подымаю глаза на часы. Сквозь пелену вижу, что стрелки сошлись на цифре двенадцать. Люди, оставшиеся в баре, начинают чокаться бокалами с шампанским и поздравлять друг друга, на улице гремят салюты. Вот и в Эстонии наступил Новый год, а ты, Арс, встретил его один.***
Просыпаюсь с жуткой головной болью от звонка телефона. Нет, серьезно, я что не могу насладиться похмельем? Почему мне постоянно кто-то названивает? Всматриваюсь в экран и, убедившись, что результата это не дает, беру трубку. — Что? — Арс? Ты больной что ли? — Поясните, пожалуйста. — Ты вообще меня узнаешь? — Если честно, то нет. — Серега это. Арс, ты вообще в курсе, сколько дней подряд бухал? — О, привет, мой звездный друг, — снова смотрю на кран телефона и наконец-то вижу дату. — Третье января. Интересно. — Ты точно больной, — на этот раз утвердительно говорит Сережа. — Что надо-то? — Возвращайся в Питер. Сегодня же собирайся и вылетай. — Нет. Я никуда не собираюсь ехать. Знаешь, я подумал, и решил переехать. — Блять, я не шучу сейчас. Поднимайся, пей » Антипохмелин » и вызывай такси в аэропорт. Вот сейчас не вздумай вести себя, как упертый баран! Встал и поехал. — Что случилось? — серьезно спрашиваю я. Если добродушный и веселый Матвиенко говорит таким образом, значит что-то важное произошло. — Антон уже второй день трубку не берет. — Ну, значит, им с Ирой не до мелочей окружающего ми… — Какая к черту Ира, Арс?! Она первого уехала в Воронеж. У нее были более важные дела, видите ли. Пожалуйста, приезжай. Мы переживаем все за него. — И чем я помогу?! Серег, ты, конечно, извини, но давайте без меня. — Мать твою, Попов, ты задолбал упираться рогом. Ты можешь нам помочь- своим друзьям? Хватит! Встань и сделай что-то! — Знаешь, не я решил закончить все, — сердце пропускает удар. — А что ты сделал, чтобы повлиять на ситуацию? — А что я мог сделать, когда он со стеклянными глазами говорит мне, что женится? — Просто прилетай и помоги его найти. — Ждите, — сдаюсь я. Встаю и первым делом иду на кухню. На столе стоит открытая бутылка пива. Делаю глоток, становится немного лучше. Боже, я точно буду об этом жалеть. В руках билеты на рейс Таллинн — Санкт- Петербург. Таможню прохожу, словно в тумане. Подаю посадочный талон молодой девушке, которая показывает мне, куда нужно пройти дальше. Самолет практически пустой. Да, все нормальные люди сидят сейчас дома и продолжают праздновать Новый год. Пятьдесят минут полета, которые кажутся часами, я провожу в раздумьях. Зачем? Я не нужен ему там. Почему, как что случится, так сразу Арс, а в ЗАГСе обручальное кольцо будет надето на ее палец? А отступать-то уже некуда, летим в нескольких тысячах километров над замлей. Решаю зайти сначала домой, оставить вещи, а уже после звонить ребятам и отправляться на поиски Антона, ибо таскаться с чемоданом, хоть и небольшим, не самое удобное дело. Так странно идти по своему подъезду и ощущать лишь холод, который пронизывает каждую клеточку моего тела. Как же хочется забыть эту улицу, этот дом, эту квартиру. Достаю ключ и открываю входную дверь. Мне казалось, что, когда уезжал, я закрывал дверь на четыре оборота, а сейчас она заперта только на два. Спишу все на рассеянность, ведь тогда я был в таком состоянии… Разуваюсь, вешаю куртку и прохожу в квартиру. Я замираю на пороге спальни. На кровати лежит… Антон в куртке и ботинках? Парень свернулся клубочком и слегка подрагивает. Мне становится нехорошо. Голова идет кругом и я шумно вдыхаю воздух. Антон поворачивает голову и смотрит на меня. Я никогда его таким не видел. Антон, достаточно взрослый парень, лежит и плачет. Нет, это какой-то бред. Я утыкаюсь лбом в дверной косяк. У самого глаза на мокром месте. — Арс, — хрипло говорит парень и по моей коже пробегают мурашки, — Арс, пожалуйста. Слегка стукаюсь лбом об деревянную поверхность и иду к нему. Зачем? Мы ведь больше не вместе! Арс, остановись, он женится. Стоп, слышишь? Аккуратно ложусь рядом и Шаст утыкается головой с мою грудь. Я, кажется, отвык обнимать его. Осторожно скольжу руками по спине Антона. Футболка мокрая от слез парня. Как это глупо. Мы должны поговорить, но не сейчас. Нужно написать ребятам СМС, чтобы они не волновались. Не знаю, правильно ли это, но я нахожусь в данный момент там, где должен быть. Сколько не жмись к стене, сквозь нее не пройти. Без тебя жизни нет. Я не могу найти Ни одного пути грешной души в зиме — Без тебя смысла нет; без тебя жизни нет; Жизни нет.