Камелия, что дарит жизнь

      Нанами проснулась с утра очень рано, словно кто-то ее выбил из сладкой полудремы. Солнце только-только начало показываться из-за горизонта, но плохое настроение не отступало, а только с каждой минутой все больше усиливалось. Поворочавшись под одеялом и не справившись с нервами, она прямо в пижаме вышла на энгаву и села на дощатый пол, свесив ноги. Почуяв, что хозяйка проснулась, маленький шикигами открыл глазки и лениво потянулся, с интересом смотря хозяйке в спину. Девушка тяжело вздохнула, уставившись на восходящее солнце. Немного подумав, Мамору подбежал к девушке и растянулся на ее коленях. Нанами улыбнулась и погладила маленькую обезьянку, но тут послышались чьи-то тихие шаги.       - Нанами?       Богиня повернулась, встретившись глазами с любимым аметистовым сиянием. Лис был в пурпурной спальной юкате с рисунком жар птицы и видимо, только проснулся. Он смотрел на нее с раздражением, но в нежно-фиолетовом с золотыми отблесками взоре, глубоко спрятаны, но все-же видны искорки тревоги.       - Томое?       - Что ты тут делаешь? Еще даже не утро и к тому же холодно, а ты уселась тут в одной пижаме прямо на пол, - голос прозвучал резко, но затем он вздохнул и сел рядом с ней.       - Не знаю. Я почему-то заснуть не могу и у меня такое ощущение, что сегодня что-то случиться.       - Это от нервов. Ты вчера была сама не своя.       - Может быть… - снова грустно вздохнула девушка и уткнулась носом в колени.       Томое заметил, что от холода она уже начала слегка подрагивать и встал.       - Я принесу одеяло, - коротко кинул лис и ушел в ее комнату, через минуту вернувшись с одеялом.       Он молча укрыл ее и снова присел рядом, смотря на медленно выползающее солнце.       - Не волнуйся. У нее есть два хранителя, которые за ней с рождения присматривают. Думаю, они справятся.       - Как думаешь, скоро они появятся? – девушка подняла голову и взглянула на Томе.       - Не знаю я! – раздраженно рявкнул он, – Ты уже достала с этой девушкой! Вечно ты беспокоишься о других, а про себя забываешь! Это то, что меня бесит в тебе больше…       Он прикусил себе язык, не договорив свою яростную тираду, увидев слезы на глазах маленькой богини.       - Почему ты так злишься, Томое? Я снова сделала что-то не так? – из глаз полились слезы, а сердце сжалось от боли.       - Извини меня, Нанами… я погорячился… - он вдруг обнял ее, крепко прижав к себе.       От такого девушка буквально окаменела.       - Ты… чего? – выдавила она, перестав плакать от шока.       - Ты замерзла, – только и буркнул он, заглянув в шоколадный шелк ее глаз.       Он обнимал ее за плечи, поверх одеяла, но те места будто током ударило. Ее карие глаза так же не отрывались от его аметистовых, в которых промелькнул странный огонек. Зрачки его глаз расширились, а взгляд медленно переполз на ее губы. И вот, словно в замедленной сьемке, он стал медленно и осторожно, будто опасаясь, наклоняться к ней. У девушки перехватило дыхание. Его рука переползла с ее плеча на затылок, заставляя ее инстинктивно выгнуться ему на встречу. Его глаза затягивали в себя, словно две небольшие черные дыры. В предвкушении чего-то, Нанами стала потихоньку закрывать глаза, подчиняясь ему.       - Тююю! – что-то яростно проверещало снизу.       Вся магия разбилась, словно хрустальная ваза на тысячи маленьких осколков. Богиня судорожно шарахнулась от хранителя, а он, раздраженно цыкнув, отвернулся. Оказывается, наклоняясь друг к другу, они зажали бедного Мамору.       - Извини Мамору-кун, я не специально, – извинилась она, краснея до корней волос.       Девушка взглянула на лиса, старательно делавшего вид, что ничего не произошло, решившись на то, что она уже давно хотела сделать.       - Томое, давай сходим куда-нибудь вместе? – она боязливо зажмурилась, готовая превратиться в какой-нибудь продукт питания и быть приготовленной заживо.       Пока она представляла, как будет выглядеть в сервировке, если ее решено будет подать к столу, парень повернулся и задумчиво уставился на шоколадную макушку.       - Если хочешь, то иди одевайся. Пойдем сейчас, а то днем у меня будет много дел в храме, – парень улыбнулся и легко поднялся, взмахнув серебряным хвостом.       Такого ответа от своего хранителя девушка не ожидала. Обычно он бы начал бухтеть о том, что ему некогда на дурацкие человеческие штучки и ей нужно сидеть в храме и совершенствоваться как богу. После посещения зодиакального храма Томое вообще стал вести себя странно, но грех этим не воспользоваться.       - Хорошо! – она вскочила, заставив шекигами спрыгнуть с ее колен, чтоб страстно не поцеловаться лбом с полом и помчалась в комнату переодеваться.       Она быстро привела себя в порядок и одела черные колготы, бежевую кружевную юбку до колен и белую блузку. На верх она накинула легкий жакет кремового цвета, чтоб не замерзнуть, а на ноги вполне пошли недавно купленные кремовые же сапожки. Вскоре она выбежала на энгаву, где ее ждал уже Томое, одетый традиционную одежду, а именно в шелковое голубое кимоно с вышитыми на нем лилиями и черное хаори. Его уши, которые он пока не убрал своей лисьей магией дернулись, и он не спеша повернулся, оценивающе взглянул на нее из-под полуопущенных ресниц.       - Ну что, пойдем? – робко спросила она, снова краснея под пристальным взглядом.       - Идем.       Они вышли из храма и спокойно пошли по дорожке, спускаясь с горы Микаге.       - Ну, и куда пойдем? – нудным голосом донеслось с боку.       - Давай по парку погуляем, а потом в кафе зайдем? – предложила Нанами и улыбнулась.       - Как хочешь.       Судя по всему, его настроение испортилось и он снова стал самим собой, то есть пофигистичной занудой с изрядно завышенным самомнением. Девушка вздохнула и повела его к ближайшему парку. Утром там было особенно красиво. На цветах, посаженных в разнообразных клумбах и травке блестела утренняя роса, а если учесть, что солнце только-только встало и начало медленно прогревать своими лучами холодную землю, то людей в округе тоже не было.       - Как же красиво! – на выдохе сообщила Нанами и повернулась к лису, сияя улыбкой, – Смотри, Томое!       Она указала пальчиком на дерево, на ветках которого распустились цветки магнолии нежно-розового цвета.       - Ага, и правда красивые, – согласился с ней парень, без особого интереса окинув взглядом растение.       - Чувствую, не особенно это была хорошая идея… - тихо пробормотала себе под нос богиня, смотря на то, как парень театрально зевает и скучающе отворачивается от нее.       Почему-то, непонятно почему, в груди закипела злость на парня. Иногда этот лис одним своим безразличным видом мог довести ее до белого каления.       - Нанами, давай уже зайдем ненадолго в кафе и пойдем в храм. У меня дел по горло, а тебе нужно делать уроки на понедельник, а после прочитаешь молитвы за эту неделю и пересчитаешь пожертвования храму, а то к делам храма ты уже две недели как не прикасалась.       Все, это был край. Его волнует только храм даже сейчас! Она что, настолько скучная и не женственная, чтоб на свидании себя так вести! Ну, свидание это может и громко сказано, но как по-другому назвать то, что двое влюбленных, хотя и не оба знают, что взаимно, гуляют вдвоем по заповедному парку в столь ранний час. Спас лиса от неминуемой экзекуции только громкий звук и яркий свет, ослепивший их обоих на мгновение. Хранитель тут же дернул богиню на себя и затолкал себе за спину, пытаясь защитить.       Свет исчез так же как и появился и от чего-то стало очень холодно.       На небольшую аллейку, что была впереди выскочил огромный соловый в яблоках конь. На его лбу красовался длинный белый рог. На спине, перекинутая через плечи, лежала девушка в изрядно потрепанной одежде. Ее джинсовые капри и красную кофточку покрывала кровь, а на спине отчетливо виднелись глубокие царапины, почти задевавшие позвоночник. Конь развернулся и помчался туда, где в оцепенении застыли богиня и хранитель, а тем временем из конца той же аллеи выбежал паренек, одетый в джинсы и белую рубашку, тоже изрядно измазанную кровью. У него на голове красовались два бледно-голубых рога, торчащих из-под спутанных черных волос. Прямо за парнем выбежали десятка два низших екаев, похожих больше на гибриды животных.       - Ясухиро, я задержу их, а ты беги найди того бога, кто должен нам помочь! – проорал парень и быстрым движением дотронулся до земли.       Трава вокруг сразу покрылась инеем, а ближайшие екаи сразу льдом.       - Нанами! – окликнул хранитель свою богиню.       - Я поняла уже!       Лис подорвал к аллее, по дороге создав приличного размера огненный шар и метнув его в сторону драки. Белоснежные ушки показались над серебристыми волосами, а хвост яростно распушился. Единорог на скаку обернулся, когда пробегал мимо Томое и затормозил перед выбежавшей ему на встречу девушкой.       - Я Момозоно Нанами, и я та, кому доверили помочь вам! – с серьезным видом выкрикнула богиня, смотря на медленно округляющиеся глаза мистического животного.       После секундной заминки единорог тряхнул головой и прижал уши.       - Потом разберемся! Залезай и показывай, где храм! – гаркнул он и подставил спину.       - Но я никогда не ездила…       - Быстро!       Богиня неловко взобралась на лошадиную спину, а в юбке это было еще труднее сделать, и повернулась в сторону аллеи. Томое на пару с тем пареньком уже почти добили оставшихся чудовищ. От большинства остались только горстки пепла. Огненные шары разили беспроигрышно и по нескольку врагов сразу, в то время как брюнету удавалось заморозить вдвое меньше врагов и к тому же, он уже был ранен. Кровь стекала с разодранной руки, но он пытался держаться, стойко отражая атаки врагов ледяными ударами.       Но вдруг все смазалось перед глазами а мысли стали разбегаться, стало больно и девушка сдавленно запищала. Было такое чувство, что кто-то вырвал у нее что-то из головы, а через секунду зрение уже сфокусировалось.       - Ясно, – небрежно бросил единорог и сорвался с места на бешеной скорости.       Все снова смазалось и запрыгало перед глазами, а ногти невольно впились в конскую спину в попытку удержаться. Ветер бешено дул в лицо, а сердце словно пыталось вырваться из груди. Нанами с ужасом съезжала то в одну сторону, то в другую, норовя упасть, но чудом удерживаясь, цепляясь за гриву и пытаясь придерживать девушку, сломанной куклой свисавшую с плеч единорога. Через несколько минут бешенной гонки все замерло. Конь, тяжело дыша, остановился на полянке у входа в храм.