Навеяно группой 5 стихий "Сапфировый взгляд" и видео BTS с танцующим Тэхёном...
Звонкие монеты на поясе создают собственную мелодию, когда стройные бедра танцора движутся в такт барабанам; лицо юноши скрыто газовым платком, и лишь невозможно-синие глаза смотрят на мир с вызовом, не многим избранным видится в глубине его глаз печаль. Эти немногие знают, что это прощальный танец, как последний подарок перед тем, как юноша примет свою судьбу и покинет этот суетный мир… Черная бездна, плещущаяся в глазах молодого человека в дорогих одеждах, с жадностью впитывает каждое движение бедер, каждый взмах красивых рук; желание обладать рождается мгновенно, так, чтобы только он мог видеть эту красоту, только он мог прикасаться к стройному телу, только для него должны быть все его танцы. — Кто этот юноша, советник? — голос хриплый, будто он неделю брел по пустыне без единой капли воды. — Мой господин, не стоит вам обращать на него внимание, этот бедняга не принадлежит более этому миру, его судьба — служение Великой Богине. Забудьте о том, что вы видели сегодня. Сильные пальцы господина сжимаются на рукояти, украшенного каменьями, кинжала. Он, никогда не знающий отказа ни в чем, будущий правитель, вынужден склониться пред ликом Великой, ибо ее служители не подчиняются никому, в его силах лишь покорно просить, а не приказывать. Скрипнув зубами, молодой человек разворачивается и уходит, оставляя за спиной помост, танцующего юношу на нем, и, конечно, не видит брошенный ему в спину тоскливый взгляд сапфировых глаз… Жалкие потуги наложниц, ублажающие его своими танцами, лишь приводят в ярость, они двигаются совершенно неумело, в сравнении с тем юношей; стоит прикрыть веки, как его образ тут же возникает в сознании. Прогнав неумех, он откидывается на расшитые золотом подушки, вертя в руках золотой кубок с плещущимся в нем рубиновым вином; забыться алкоголь не помогает. Музыкантов он так же отсылает, хочется остаться одному. Робкий стук и в покои, согнувшись пополам, скользит слуга, дрожащим голосом сообщая, что к молодому господину гость. — Не хочу никого видеть, убирайся, — он слишком устал и измучился, чтобы принимать незваных визитеров. — Простите, господин, я настаиваю, — из-за застывшей фигуры слуги в покои будто вплывает стройная фигура, с ног до головы укутанная в легкие газовые одежды. — Вы прогнали своих наложниц, не откажите в милости, позвольте танцевать для вас сегодня, — все возражения застревают в горле, стоит гостю оторвать взгляд от пола, синяя бездна затягивает мгновенно, лишая любой возможности отказаться от предложенного дара. Сил хватает лишь на то, чтобы отослать слугу взмахом руки. Юноша стягивает с головы легкий шарф, сияя в свете масляных ламп невероятным золотом волос. Его движения легкие, звон монет на браслетах и поясе — лучшая музыка; молодой человек забывает как дышать, жадно скользя взглядом по постепенно обнажающейся фигуре. Зрелища прекраснее ему не доводилось видеть ни разу, и вряд ли еще доведется, предательская мысль о том, что все это обещано Богине, колет больнее всякого кинжала. — Зачем ты пришел? — шепот — все на что он сейчас способен; стоящий напротив юноша, тяжело дышащий, разгоряченный собственным танцем смотрит с насмешкой, любой другой поплатился бы жизнью за подобное, ему же все спускается с рук. — Я пришел попрощаться, мой господин, вы вряд ли помните нашу первую встречу, но считайте это знаком благодарности за спасение. — Не понимаю, мы никогда не встречались… — Мой господин был тогда совсем мальчиком, как и я. Тогда меня чуть не затоптала лошадь на базаре, вы оказались рядом и спасли меня. Я запомнил это на всю жизнь. Черные брови молодого человека сошлись на переносице в попытке откопать в глубинах памяти нечто подобное, но все тщетно. Только словам юноши хотелось верить. — Допустим, отблагодарил, что дальше? — он закрыл глаза, не в силах и дальше смотреть на то, что никогда не будет принадлежать ему. И голос, прозвучавший совсем рядом заставил его вздрогнуть. — У нас есть лишь эта ночь, господин мой, неужели вы хотите тратить ее на бессмысленные разговоры? Кожа под ладонями действительно такая же бархатистая и нежная, как он себе и представлял. Стоны изгибающегося тела — услада для его ушей. Переплетение рук, размеренные движения, жаркие поцелуи — пьянит лучше всякого вина. Стройные ноги, обхватившие его талию — самые желанные объятия. В нем хочется потеряться, растворится, чтобы остаться навсегда. Злодейка судьба дарит им так мало времени вместе, и нет сил оторваться от желанного тела. Собственное имя, выдыхаемое самыми сладкими губами в момент наивысшего наслаждение — экстаз. Хочется молится всем богам, чтобы эта ночь не кончалась, но все тщетно, он целует на прощание нежно и отчаянно, собирает с пола разбросанные одежды, ловко скрывая легкой тканью свою нагую красоту. — Не уходи… — все, что он может сказать. — Мой господин, моя судьба — служение Великой Богине, вы знаете, ей нельзя отказывать. Неужели вы готовы рисковать ради меня жизнями своих будущих подданных? — голос, как шелест песка на ветру; в глубине невероятных глаз — печаль. — Ради тебя я готов пожертвовать всем миром, только останься… — тихий всхлип, прижатая к губам ладонь с длинными пальцами, что не так давно впивались в его плечи, нет сил смотреть на его слезы. — Я не готов… мой господин…прощайте, — бежать за ним не имеет смысла, заставить остаться силой — все равно, что убить. Остается только лелеять глубоко внутри воспоминания о прекрасном юноше с сапфировым взглядом.***
Спустя десять лет, молодой правитель, готовясь к самому значимому событию в своей жизни — свадьбе, отправляется в храм Великой Богини, по древнему обычаю мудрая богиня должна их благословить. Молодая невеста рядом — красивый иноземный цветок, их союз — лишь династический брак, политический ход, на котором настоял отец прежде чем передал правление в его руки. Путь до храма долог: под палящими лучами солнца, через золотые барханы бескрайней пустыни. Остановка на ночь в оазисе, недовольный взгляд красавицы невесты, не привыкшей к подобным неудобствам, ранний подъем, чтобы успеть до того, как солнце встанет в зените. Белоснежные стены храма в обрамлении золота песка — зрелище величественное и пугающее. Высокие створки ворот распахиваются перед путниками, впуская в утопающий в зелени внутренний двор храма, резкий контраст сбивает с толку. Юркий мальчишка-послушник берет коня под уздцы, ожидая пока важный гость спешится. И вот красивая пара: рука об руку идет в главный зал святилища к ожидающему у алтаря жрецу. Встречаясь взглядом с невозможно-синими глазами, правитель сбивается с шага, тело само рвется вперед, но холод в прекрасных глазах пригвождает к месту. В сапфировой глубине ни тени узнавания, безупречный изгиб прекраснейших губ спокоен, ни намека на улыбку. Мужчина сосредоточен и отстранен. Правитель с невестой, получив благословение, покинули храм незамедлительно, здесь нет места ни для кого, богиня не терпит чужого присутствия дольше необходимого. С высоких стен наблюдает за удаляющимися силуэтами мужчина с золотыми волосами. В глубине его глаз бездна тоски и печали, горячая слеза испаряется тут же, стоит ей коснуться раскаленной поверхности белого камня. Песок, щедро брошенный порывам ветра в лицо, заставляет зажмурится. — Ты жестока, моя Богиня… Только избранный сын богини слышит ее ответ в шелесте песка, горькая усмешка кривит безупречные губы… Ты можешь принадлежать лишь мне, мой Сапфир…