Перерождение: Путь Льва и Волка (Rebirth: The Way of the Lion and the Wolf)

POV Орнштейна Драконоборца.       Наша жизнь... всего лишь существование. Как и все из нас, мы существуем, но не живем. А что же тогда такое жизнь? Я никогда не понимал этого. Ведь я знал, что существую. Знал, что не живу, а лишь влачу свое существование по этой проклятой земле. С этим проклятьем. Мы существовали и ДО огня. Но мы были никем. Пустая оболочка, не знающая и не понимающая ничего на этом свете. Засохший труп, ходящий по земле. Не знающий любви, ласки, дружбы. Это было нам ни к чему, ибо мы были МЕРТВЫ. Изнутри. Огромная пустота, и эта пустота - есть Мы.       Но после того, как мы обрели Огонь - наша жизнь мертвых повернулась вспять. Мы вернули то, что было у нас потеряно веками - наши души, наш Огонь. Великие Повелители Огня - вот кто стал для нас великим идеалом. Повелитель Могил Нито, собранный из тысяч скелетов, и владеющий силой смерти; Ведьма Изалита, вместе со своими дочерьми, обуздали силу Хаоса, или по-простому - Силу Огня. И мой повелитель Гвин Солнечный Свет, владеющий Силой Молнии, и владеющий великим даром - дарить огонь всем. И он подарил мне, и трем моим собратьям и сестре эту силу. Таким образом, мы стали Четырьмя Рыцарями Гвина - Я, Орнштейн Драконоборец, получивший этот титул в войне с драконами, вместе с подаренным Повелителем кольцом Льва, которое в дальнейшем стало моим личным символом; Сиаран Клинок Повелителя - младшая сестра, и близкая любовь моего брата. Ее мечи словно жало осы - быстрое, смертоносное, маленькое, а сколько силы. Она стала второй владелицей кольца Повелителя - Кольца Осы; Гох Соколиный Глаз - наш старший брат-лучник, ставший слепым на войне, но от этого он стал еще сильнее, ведь не зря говорят, что лучники стреляют лучше, чем зрячий, и получил он третье кольцо - Кольцо Ястреба; и Арториас Путник Бездны - великий воин, владеющий силой света, который должен был стать наследником Великого Гвина, а сила его не поддавалась описанию - быстрый, ловкий, смертоносный, как волк, и он стал носить четвертое кольцо - Кольцо Волка.       Так уж вышло, что я и Сиаран не родились великанами, как Гох, или другие. Сиаран была ростом с человека. А я превышал стандартный рост - больше двух метров. Но рост младшей сестры не стал для нее и Арториаса поводом не любить друг друга. А я не понимал тогда одного - что же такое любовь? Я всегда считал Сиаран и Арториаса с Гохом своими родственниками - старшим братом, братом-одногодкой, и младшей сестрой. Я знаю, что мы не родные, и не можем называть себя так. Но по-иному, я не могу сделать. Я знаю, что такое братские узы, что такое наслаждение, ярость, грусть, злость, доброта, и многое другое. Но вот любовь... для меня это стало такой же неожиданностью, как и то, что спустя много лет, Четыре Рыцаря разойдутся навсегда...       И началось все это со "смерти" Арториаса. Сиаран долго не могла прийти в себя. Она оплакивала свою первую любовь, хотела наложить на себя руки. Но я, госпожа Альвина и Гох успокоили ее. Тем не менее, мы не смогли остановить ее, ибо она отправилась в Олачиль - место, где был похоронен самый первый человек на этом свете - Манус. Именно он стал причиной опустошения Олачиля, и "смерти" Арториаса. А еще... пропал волчонок Сиф, который был радостью Арториаса и такой же любовью Сиаран. Никто не знает, где он. Но предполагают, что в этом повинен Манус.       С того самого момента, как Манус был освобожден, а Олачиль опустошен, бывшие мертвецы, которые вобрали в себя огонь, стали сходить с ума. Растения-прислужники леса и каменные стражи посходили с ума - стали нападать на всех, кого видят, за исключением себе подобных, из Олачиля повалили измененные до неузнаваемости жители. Мы тогда потеряли многих Серебряных и Черных рыцарей в бою. Тогда Повелитель Гвин отдал сложный, но необходимый приказ - разрушить Олачиль до основания и уничтожить Мануса. Но Манус не дал нам сделать ни то, ни другое. Его сила была огромной, и страшной. Да настолько, что даже Повелители его боялись, не говоря уже о других. А еще... мы видели Арториаса... нашего брата... убивающего наших людей. Мы были шокированы - брат, который поклялся всем, что уничтожит любую темную тварь на этом белом свете, в итоге сам стал тем, кого он убивал. Он убивал как рыцарей, так и тварей - он не делал различий, кто перед ним был. Сиаран пыталась дозваться до него, но наши слова для него были пустым звуком. Гох получил серьезное ранение, Сиаран не могла сдвинуться с места от шока. А я... я ничего не мог поделать. Сила Арториаса превосходила мою, но лишь ненамного. А сейчас... получив подпитку от Мануса, он словно обезумел от такого напора. И тогда... повелитель Гвин приказал отступать. Сиаран неизвестно куда скрылась, а Гох решил остаться здесь, и задержать нашего брата. Я не мог позволить и им погибнуть. Но Гох был настойчивее, и мне пришлось сделать это.       После тех событий я чувствовал себя опустошенным - потерял свою семью навсегда. Когда мы вернулись - повелитель сказал, что остальные остались в Олачиле. И я тогда впервые почувствовал, что значит потерять близких мне людей, и получить пустоту в груди. Мало было этого, но Гвин попросил помощи у Ведьмы и Нито. Его просьба была проста - отрезать территорию Олачиля от всех контактов с внешним миром. И они это сделали. Теперь же, тот, кто попадет туда - не вернется никогда. Также, по данным разведки, на этой территории стал хозяйничать Черный Дракон Каламит - самый ужасный из всех драконов, которые только могли существовать. Но он облюбовал себе местечко, и не покидал его за все это время. И тогда...я перестал жить, и начал существовать.       Но некоторые вести, которые донесли разведчики рядом с Олачилем, развели огонь в моей душе, медленно поглощая пустоту - Сиаран и Гох вернулись к нам, но без своего оружия. Они на это ответили тем, что в Олачиле появился доселе никому неизвестный воин, который смог упокоить душу Арториаса, вернул Сифа целым и невредимым, уничтожил Черного Дракона и убил Мануса, поглотив его душу, остановив при этом распространение Бездны. Мало того, что остановил, так еще и обратил этот процесс вспять. Бездна перестала существовать, но вот Олачиль и территория вокруг него, навсегда стали опустошенными. Без подпитки Мануса все неживое умерло, а живое давно перестало существовать. Единственная выжившая, кого удалось спасти, это принцесса Олачиля, Заря. Госпожа Элизабет пожертвовала своей жизнью ради того, чтобы молодая принцесса продолжала жить, и не знала тех кошмаров, что ей довелось увидеть. Олачиль стал потерянным городом, а безымянный воин - героем Олачиля.       Со временем мы стали чувствовать себя очень худо. И мы стали понимать - огонь перестает нас согревать, поддерживать наши души в этом мире. И когда огонь погаснет - мы станем теми, кем были всегда после нашей первой смерти. Нежитью, Пустыми, Полыми. И помимо этого, умершие получали странное клеймо, названное Знаком Тьмы. Этот знак появлялся у той нежити, кто окончательно утерял свой человеческий облик и разум. Таких повелитель Гвин стал гнать в Прибежище, ставшее тюрьмой для них. Но и другие тоже стали чувствовать первобытную агрессию. Повелитель приказал мне возвращаться в Анор-Лондо, чтобы защитить свою дочь Гвиневер, и сына Гвиндолина. Помимо этого, кто-то приставил ко мне Смоуга Палача. И мне всегда хотелось сделать с ним то, что хотели сделать многие - вонзить свое оружие ему в брюхо, разрезать его, и заставить Смоуга жрать свои собственные внутренности. Таких, как он, мы презирали. Согласитесь, ведь каннибалов никто не любит. Даже во время войны драконов он никогда не прекращал поедать наших павших товарищей. Повелитель Гвин и сам его не любил, но не хотел терять такую силу. Я и сам не хотел терять "такого" воина, не будь он людоедом. А еще...он всегда завидовал нам. Тому, что именно мы, а не он, стали Рыцарями Гвина. Он пытался раньше нам доказать, что мы никто, а он сам справится лучше нас четверых. Если по-простому - он хотел отобрать наши титулы, путем битвы до смерти. Но мы вчетвером просто унизили Смоуга перед повелителем Гвином. И с тех самых пор, он искал повод нас убить.       Однако, повода не нашлось. Появилась другая проблема - сумасшествие наших воинов. Анор-Лондо тонул в крови наших лучших бойцов. Единственное место, куда не могли пробраться наши бывшие друзья и собратья - это дальше зала перед покоями госпожи Гвиневер. Я и Смоуг сдерживали натиск нежити. Мое копье пронзало за раз несколько трупов, а молот Смоуга превращал в кровавое пятно любого, кто попадал по его удар. Но нежити было слишком много. И я уже просил прощенья у повелителя о проваленной миссии, как вдруг...появился Гвиндолин, и с помощью своей силы Луны (прим: фанатам матросок привет :)) обратил всех в ничто. А также он использовал иллюзию вечного дня, дабы всегда радовать Гвиневер. С тех пор, разрушенный Анор-Лондо стал вновь нормальным, благодаря иллюзиям.       Но мы рано радовались победе. Как оказалось, Повелитель Нито вернулся в Склеп Великанов, и намеренно уснул в своем саркофаге, дабы не позволить нежити покинуть пределы кладбища. Госпожа Изалит принесла себя в жертву, и запечатала проход в Забытый Изалит, оставив своих существ на попечение Квиланы и Квилег. Гвин из последних сил запечатал в Бездне Нью-Лондо Четырех Королей, которые сошли с ума первыми. А господин Сит заперся в своей библиотеке, и больше его никто не видел за ее пределами.       Я чувствовал, что наше безумие уже близко. Не так далек тот час, когда мы сойдем с ума, и окончательно перебьем друг друга. Госпожа Гвиневер дала мне выбор - либо остаться тем, кем я был, и в итоге стать тем, кем боюсь быть; либо она превратит мое тело в астральную сущность, и запечатает меня в моих доспехах и копье, но при этом я навсегда останусь призраком в доспехах (прим: еще фанатам привет:)). Я не долго думал...и выбрал второе. Гвиневер сделала то, что хотела, при этом дала мне наказ: "Великий Орнштейн. Ты бессмертен до тех пор, пока не появится Избранная Нежить, которая вернет Огонь в наш дом". Я слышал об этом пророчестве. Оно было как сказка: "Пророчество Нежити гласит, что тот, кто сможет выбраться из Прибежища Нежити, пройдет в земли Лордов и ударит в колокола, тому откроется судьба нежити. Именно этот избранный мертвец сможет остановить Проклятье и возвратить человечность всем полым людям.". Было много таких "Избранных" и не все они остались живы. С тех самых пор, моим наказом было охранять принцессу и Великую Чашу, покуда не появится тот самый избранный.       Прошел век нашего пустого существования. Гвиневер покинула нас, оставив вместо себя астральную проекцию. Нет нет. Она сама жива. И самолично управляет этой проекцией. Смоуг полностью отдался своему инстинкту. Он больше не воспринимает меня, как врага. Но и подружиться мы больше не можем - теперь это просто огромная куча мяса без души, закованная в доспехи. Совсем недавно прозвучал звук колокола из Храма Огня возле крепости Сен. И его звук распространился по всему Лордрану. Похоже, что появился очередной избранный Полый. Хм...похоже, что ему предстоит отправиться во Владения Хаоса, и пройти мимо Квилег, что охраняет второй колокол. И вот, спустя несколько дней, прозвучал звук второго колокола. Похоже, что он не собирается сдаваться, раз смог ударить в колокола. Смоуг, или скорее то, что от него осталось, поигрывал своим молоточком, то подбрасывая его, то раскручивая. Похоже, ему не терпится размазать этого Полого по всему залу. Что же, время покажет.       Я не мог похвастаться таким зрением, как Гох, но даже слепой бы не заметил, как над воротами показались крылатые демоны, держащие кого-то в руках, и сбросившие тело на стену. Похоже, что это и вправду Избранный Полый, раз смог добраться сюда. А значит...у него есть все шансы на исполнение пророчества. А также это значит, что мое бренное существование скоро окончится. Я все думал над своим поступком в прошлом - зачем я согласился стать доспехами? Ведь я мог бы порадоваться мгновеньям жизни, почувствовать запах свежего и чистого воздуха, ощутить прикосновение иллюзорных лучей солнца. И тогда...я бы потерял все это, став бездушным трупом. Нет, я не жалею о том, что произошло. Я только жалею о том, что я так и не попрощался с Сиаран и Гохом. Простите меня, брат, сестра.       Спустя какое-то время, через серый туман вошел ОН. Тот самый Избранный Полый. Я уже отсюда, стоя на балконе, чувствую его силу, которая медленно, но уверенно пробуждалась. Такая сила была только у...Повелителей. А это значит, что пророчество истинно. Похоже, что этот бой станет для меня последним, вон как Смоуг зашевелился. Хм...его одеяние напоминает мне рыцарей Асторы. Да и щит с клинком это подтверждают. Вот только...асторский клинок был в его ножнах, а щит висел за его спиной. В левой руке он держал черный щит со знакомой символикой - видимо, это был осадный щит, так как он был длиной чуть меньше человека, а в правой руке - алебарду, от которой так и фонило магией, как и от меча с щитом и доспехами. Ясно, стиль стражников. Они тоже ходили с алебардами, но только нося ее в двух руках. А он носит ее, словно пушинка. Да и щит тоже дает о себе знать. Сзади этого Полого появился фантом, в котором можно было узнать Солера, Рыцаря Солнца, гвардии Повелителя Гвина. Ясно, этот Полый думает, что в одиночку не справится со мной. Верно думает - я таких убивал десятками и сотнями. Схватившись за перила, я приготовил свое копье. Смоуг взмахнул своим молотом, а я приземлился без повреждения. Прежде чем нападать, этот Полый...поклонился нам, будто в знак уважения. Такие войны мне всегда нравились. Даже если твой враг уважаемая личность - всегда надо отдавать уважение, кем бы ты ни был. Я в ответ на его уважение тоже поклонился. И я почувствовал, что в закрытом шлеме моего противника раздалось удивление. Видимо, не ожидал он от меня того, что я сохраню свой разум. Как бы то ни было - отсюда уйдет только один...

***

      ...недооценил я этого Полого...сильно недооценил. Он решил, что фантом нападет на меня, а сам нападет на Смоуга. И я думал, что мой..."напарник" размажет его по стенке. Наивный...я не думал, что такой маленький Полый заставит Смоуга уйти в оборону. И он был словно открытая книга для Избранного. Множественные колотые и резаные раны, от которых так и фонило светом, не могли позволить Смоугу так резво двигаться, как раньше. Последним, что увидел Смоуг - летящую в его лицо молнию, которая напросто взорвала его голову. Покачнувшись, огромная туша мертвого "напарника" упала возле разваленной колонны. А я добил фантома Солера. Он не обидится на это...я надеюсь... И теперь, остались только мы - Избранный, и я. Что же...мы можем спокойно поговорить перед нашей последней схваткой. - Признаюсь, ты смог удивить меня, маленький Избранный. Убить такую машину смерти, да еще и не устав при этом...это достойно глубокого уважения. - признаюсь, не удержался. Ведь за сто лет это был ПЕРВЫЙ разумный, с кем я мог бы поговорить. Я присел в самый центр зала, скрестив ноги, и вонзил копье в пол. - Пока у нас есть возможность, я хочу с тобой поговорить, юный воин. - посмотрев на меня где-то с минуту, он медленно подошел ко мне, сел напротив меня в двух метрах от того места, где я сижу, и положил на пол все свое оружие. - Вы удивили меня, господин Орнштейн. Я и не думала, что вы сохраните себя спустя столько лет. - я же замер, и не шевелился. Мне ведь показалось...или нет? Вот воин снимает с головы шлем...и будь у меня рот, я бы раскрыл его от шока. Я бы подумал еще, что мужчина способен одолеть Смоуга. Но вот женщина...нет, не так, молодая девушка, которая смотрела на меня карими глазами, поправила свои короткие черные волосы, положив при этом шлем рядом с оружием. Да...рыцарь-девушка. Конечно, я слышал о том, что девушки могли быть такими же, как и мужчины, то есть войнами, рыцарями и другими. Слышать - это одно. Но увидеть - это совсем другое дело. А главное, что она с легкостью расправилась со Смоугом. - Если честно...я не ожидал, что ты окажешься девушкой. - посмотрев на меня, она тихо засмеялась. - Так похоже, да? - Именно. Хоть ты и хрупка на вид, сразу видно, что к твоей подготовке причастна мужская рука. - Вы правы, господин Орнштейн. Меня обучил этому мой друг Оскар, из Асторы. Он тоже стал пленником Прибежища Нежити. Вот только...не смог он пройти мимо стражника... - ее глаза наполнились тоской, и она посмотрела в пол. - Сочувствую вашей потере, юная леди. Но позвольте узнать у вас истинную цель вашего появления здесь. - на ее недоуменный взгляд я продолжил. - Дело в том, что до вас было очень много так называемых "Избранных". Все они были провозглашенными. И все они встретили свой конец здесь, в Лордране. Так позвольте узнать у вас - почему вы решили исполнить это пророчество? - сама девушка долго думала над этим, и посмотрев на меня серьезными глазами, она ответила. - Знаете...я и не знала про это пророчество, пока я не встретила в тюрьме Оскара, и не встретилась с Фрамптом. Я тогда не знала, куда я могу отправиться в таком вот виде. Но после рассказа Фрампта, я решила исполнить его, чтобы не повторилось то, что произошло в далеком прошлом. Да и видеть родных и близких в форме нежити...согласитесь, это больно... - Согласен...уже доводилось это видеть...Тогда...позволь дать тебе простой совет, юная воительница. - я медленно поднялся с пола, и схватив копье, выдернул его из пола, отпрыгнув назад. Видимо, девушка поняла, что битва скоро начнется, когда я вставал. - Никогда...не при каких-либо обстоятельствах...ни при каких-либо делах...ни за что не теряй свою человечность...таких людей осталось очень мало на этом свете. И я уверен, что Эра Огня продолжит свое существование. И что каждый сможет жить полноправно, а не как нежить. - я подождал, пока она соберется. Надев шлем, она отбросила осадный щит и алебарду, достав асторские щит и меч. - Благодарю за совет, господин Орнштейн. - Не за что, юное дитя. И помни - никогда не сдавайся, и доводи все до конца. - взмахнув копьем, я взял его в две руки, и пустил по нему молнию. Воительница встала в стойку, и ее щит с мечом покрылись пленкой света. Мы застыли, как статуи, и ждали, пока кто-то не начнет первым. Затем мы резко ринулись друг на друга, и взмахнули своим оружием. Меч и копье соприкоснулись, выбивая искры. Битва началась.

***

Вид со стороны.       Если бы кто-то был здесь, то он наблюдал бы одну из самых красивейших, но смертельных схваток между рыцарем Астории и Орнштейном Драконоборцем. Искры выбивались от соприкосновения оружия. Никто не двигался медленно. Все это было настолько быстрым, что неопытный воин ничего бы не увидел. Орнштейн двигался с грацией льва - изящно, и опасно. Атаки великого Драконоборца сопровождались всполохами молний, исходящие от его оружия и доспехов. Но и воительница Асторы была не робкого десятка. С такой грацией уворачиваться от атак копьеносца было не так просто, но только не для нее. Щит принимал атаки копья, и не позволял молниям попасть по хозяйке, а меч продолжал парировать удары копьем.       Спустя какое-то время никто не был цел в этой схватке. Доспехи воительницы пострадали настолько, что некоторые части экипировки были либо разбиты, либо отброшены в сторону. Щит пришел в негодность от такого количества ударов копья и молний. Шлем лежал возле трупа Смоуга, на лице воительницы красовался шрам, оставленный на щеке копьем противника. Но и Орнштейн не остался в долгу - его тоже потрепало сильно. Многие места в его доспехах были пробиты, часть плеча была отрезана. Но это не давало копьеносцу задержки, ибо он был призраком, заключенным в доспехах. Но, как говорила Гвиневер, он получал ранения от Избранной Нежити. Копье было покореженным в нескольких местах, лезвие почти затупилось. Но молнии оставались все такими же опасными и непредсказуемыми. И копьеносец, и воительница поняли, что сильно вымотались. Поэтому следующий удар они решили сделать последним, и смертельным. Орнштейн взял копье в две руки, и напитал его молниями под завязку, как и воительница запитала свой меч силой небес. Подождав какое-то время, воительница побежала на драконоборца, а сам копьеносец совершил мощный рывок в ее сторону. Послышался взмах, и...противники встали спиной друг к другу, смотря вперед... ...       Воительница уронила свой меч на пол, и опустилась на колени. Она почувствовала, как через ее левую руку прошел мощный удар, напитанный молнией. Ее частично парализовало, и это был конец. Ведь парализованный противник - это мертвый противник. Ожидая свою смерть, она изо всех сил старалась повернуть голову к своему противнику, который наверняка приближается к ней, чтобы добить окончательно, но...шагов не было слышно. Не слышно даже было шороха молний. Повернув голову к противнику...она обомлела от увиденного, и происходящего далее.       Орнштейн продолжал стоять, держа копье в завершенном выпаде. Но не было никакого движения. Затем...когда прошло достаточно времени, Орнштейн опустил свое копье, и медленно повернулся к воительнице. Она увидела свой удар, и его нельзя было сравнить с ударом копьеносца, ибо...пробитая рука с наполовину парализованным телом - было только меньшим, что сделал Орнштейн. В то время, как ее удар... превосходил все, что она могла вообразить. Огромная дыра в доспехах, которая начиналась от левого плеча и заканчивалась до правой ноги. Меч рассек броню, словно нож масло. Медленные шаги умирающего копьеносца раздавались в разбитом зале. Рука продолжала держать копье, но было видно, что давалось это ему с великим трудом. Шлем был наполовину разбит, и она могла бы увидеть лицо своего противника...которого не было никогда. Как и крови не его доспехах тоже не было. Вместо этого, из ран сочился белый дым, который заменял кровь. И тут она поняла, почему он сохранил свой разум - вместо посмертия в виде нежити, он был заключен в эти доспехи. И, видимо, добровольно. Когда рыцарь остановился рядом с ней - она услышала его последние слова: - ........Ис....пол...ни.......свое......пред...наз...на...чение.....И да хранит.....тебя.....Сила....Огня.....юное дитя..... - сказав последнее слово, копьеносец выронил свое оружие, которое медленно начало исчезать, как и он сам. Стоило копью достигнуть пола, как он медленно стал заваливаться назад. Белый дым окутал почти все участки доспеха. И стоило только телу коснуться пола, как тут же раздался звук треска молний, а доспех и копье, покрытые белым дымом, медленно исчезали под звуки шороха. И стоило треску смолкнуть, как тела больше не осталось. Воительница медленно подползла к тому месту, где умер Орнштейн, она сложила руки вместе и прикрыла глаза. - Да благословят тебя Великие Боги, Орнштейн Драконоборец. Твоя память не будет забыта. Покойся с миром...       Посидев еще немного, она медленными, но уверенными шагами направилась к лифту, не забыв прихватить оружие и щиты. Остановившись, она повернулась назад. Посмотрев на место битвы, она на мгновение прикрыла глаза, повернулась, и пошла дальше. Таким образом, великий Орнштейн Драконоборец нашел свой покой в этом мире, как и говорила Гвиневер. И юная воительница не забудет одного из уважаемых рыцарей Повелителя Гвина, и не посрамит его слова.

***

POV Орнштейна Драконоборца.       Яркий свет...вот что я увидел, когда я "открыл" глаза. Абсолютно белое пространство, без потолка и пола, без горизонта. Пустое пространство, покрытое белым цветом. Вот как значит выглядит место за Гранью? Я, если честно, ожидал большего. Какого-нибудь...ммм...сада с водопадом, и еще чем-нибудь. Однако мои мысли были прерваны тем, что рядом со мной...появился большой огонек, покрытый синими всполохами. Не понял...это кто? И как он попал сюда? Стоп! Раз он здесь, значит, и он тоже умер. Но где, откуда, и кто он? Мои размышления прервал голос нежный голос женщины. - Вы не за Гранью, дорогие мои. Вам еще рано умирать. Ваша жизнь была сплошным сражением. Бесконечные войны и борьба за выживание. Вы лишь хотели спокойно жить, как все остальные жители. И я могу дать вам эту возможность. Вы пережили слишком много плохого. Не этой судьбы я хотела для всех моих детей. Но только вы двое сможете зажить новой жизнью. Для остальных же...слишком поздно. Я хочу попросить вас только об одном - живите. Живите спокойной жизнью, и не потеряйте себя в этой жизни. Я желаю вам удачи. Я могу только приглядывать за вами, но не вмешиваться. Ваша жизнь - в ваших руках. А теперь...вам пора, Орнштейн...и Арториас...       ЧТО? Она сказала Арториас? Значит...эта душа...и есть Арториас? Мои ураганные мысли были прерваны тем, что я, и рядом находящийся огонек...куда-то стремительно летим. А дальше...дальше наступила тьма...

***

Германия, Берлин, Родильный дом. Время - 14:34. 15.06.1975 от Р.Х.       Уже который круг нарезает рядом с дверью молодой мужчина в военной форме Вооруженных Сил Германии, Кристоф фон Майер со званием сержанта, которому дали отпуск на несколько дней. А причина уважительная - жена рожает. А каждый из немцев понимает, что значит новорожденный ребенок. Германия долго оправлялась после того, как тридцать лет назад закончилась Вторая Мировая война. И каждый понимает, что ребенок, который родился, станет частью того, что Германия восполнит те самые потери, которые Адольф Гитлер понес за время войны. Все, кто пытался воззвать народ к фашизму - того ждал показательный расстрел, ибо никто не хотел повтора тех страшных и кровавых событий.       И сейчас, пока молодой сержант ожидает, когда случится чудо. Несколько раз электричество в здании барахлило, а потом свет в помещениях потух. Благо, через секунду все возобновилось. Техники разводили руками, ибо трансформаторы были целы и невредимы. С чем это было связано - без понятия. А вот молодой Кристоф знал, с чем это было связано. В его семье рождались только маги, с предрасположенностью к молнии. Семья фон Майер испокон веков благодарит Господа Бога за такой дар. За частую службу в храмах Иисуса Христа, ими заинтересовались из Тайного Отдела Палладинов - коллеги Экзорцистов в Ватикане. Палладины всегда были на службе у Света, и всячески старались в те годы остановить экспансию Гитлера вместе с Аненербе. Но тайная организация оккультных исследований была очень сильна. Благо, советские войска успели вовремя. Аненербе распалось, как и Третий Рейх. А Гитлера прилюдно убили. С тех самых пор, палладины всячески старались восполнить свои ряды. И молодой Кристоф знал, что его сын или дочь войдут в эти ряды.       Из-за двери послышался женский крик. Кристоф резко остановился, посмотрел на дверь, и продолжил нарезать круги. Его любимая жена Хелена стала сиротой в 1945 году, была на шесть лет младше своего будущего мужа, которому было всего пятнадцать в те годы. Когда Хелена стала совершеннолетней - она и Кристоф сыграли свадьбу. В тридцать шесть лет она забеременела. И спустя срок беременности, Хелену привезли в родильный дом. Больше часа продолжались роды, и Кристоф уже искусал все ногти, когда из-за двери еще раз раздался женский крик, а вслед за ним...плач новорожденного малыша. Кристоф замер, как статуя, смотря на дверь. И лишь спустя несколько минут, дверь открывается, и из операционной выходит пожилой врач, который вытирал руки. (Дальнейшие диалоги будут на немецком) - Доктор! Скажите! Как Хелена? Как ребенок? - сразу стал задавать вопросы молодой сержант, а доктор от такого напора немного растерялся. Но придя в себя, доктор опустил руку на плечо солдата, и тот замолк. И лишь улыбнувшись, сказал. - Операция прошла успешно, молодой человек. Можете проведать свою женушку. И кстати...поздравляю вас. У вас мальчик, - улыбнувшись напоследок, доктор направился по своим делам. А Кристоф немного растерялся. Придя в себя, он медленно открыл дверь в операционную, где лежала его любовь всей жизни - Хелена фон Майер. Красивые волосы цвета пшеницы были растрепаны, а глаза цвета голубой лазури мокрыми. На ее лице была счастливая улыбка, когда она аккуратно держала в руках маленький сверток. - Ты как, милая? - задал глупый вопрос Кристоф. Он понял это, когда она подняла глаза на своего мужа, и улыбнулась. - Я счастлива, мой дорогой Кристоф. Я очень счастлива. Посмотри на нашего ангелочка, милый. Посмотри на нашего сына, - Хелена медленно протянула Кристофу сверток, а мужчина на мгновение замер, но взял сверток на руки. И увидев лицо спящего младенца, он не сдержал слез радости. Сын. У них родился сын. - Твоя вылитая копия, Кристоф. Только цветом волос и глаз пошел в меня, хи-хи. А так - вылитый ты. - Я вижу, любимая. Я вижу, - произнес он, когда глазки младенца открылись, и он увидел такие же глаза, как у его жены. - И как мы назовем его? Может...ты знаешь? - Хм...есть у меня на примете одно имя, но...я не уверен, что оно тебе понравится... - присел мужчина на стульчик рядом с кроватью, передав ребенка жене. - Дорогой. Ты же знаешь, что я ничего не имею против этого имени. Наоборот, мне оно даже очень нравится. - Правда? Здорово, я так рад! Кхм! Сын...отныне, ты будешь носить имя моего предка, который стал основателем рода фон Майер. Отныне ты - Орнштейн фон Майер...

***

(НЕСКОЛЬКО ЧАСОВ СПУСТЯ...) Франция, Париж, больница. Время - 19:41. 15.06.1975 от Р.Х.       Молодая, красивая, темноволосая, зеленоглазая девушка, с мягкими чертами искаженными болью, тяжело дышала, лежа на кушетке. Ибо она только сейчас поняла, насколько тяжело рожать. Мама говорила, что роды - это больно. Но эту боль нужно вытерпеть, ибо родится не абы кто, а ее собственный ребенок.       Молодая Беатрис де Ля Фонсен была вдовой. Несколько месяцев назад ее мужа хладнокровно убили. И не абы кто, а Падший Ангел. Сама Беатрис была волшебницей-малефиком, которых во Франции называли ведьмами. У них было свое сообщество, которое гоняло всякую шваль отсюда, которая пытались нажиться на чужом горе. Нажиться то не нажились, падшие сдохли быстрее, чем они это поняли. Но в итоге, умер муж Беатрис, главы этого сообщества. На время беременности молодая ведьма не колдовала, а заговаривала плод, дабы малыш родился здоровым и крепким. Откуда она узнала, что родится мальчик? Так магия же. Она позволила ей узнать, кто родится, и имеет ли он какую-то силу. Как оказывается, имеет. И еще какую. Не так часто рождались дети у ведьм. А если и рождались, то чадо обычно наследовало силу матери. Но только не ее ребенок. Его сила - чистый свет. Видимо, она передалась от ее мужа, который был бывшим экзорцистом Ватикана. Его объявили еретиком, когда он пытался отговорить своих коллег от вырезания деревни, в которой жили старики и маленькие дети. Его не послушали - деревню вырезали, ибо там, по их словам, "жили демоны", а его объявили еретиком и предателем. Он сбежал во Францию, надеясь укрыться от кары Ватикана. И ему это удалось - он нарвался на сообщество ведьм, а они дали ему защиту от врагов.       Естественно, Беатрис не сразу полюбила будущего мужа, да и стар он был для этого. Но потом, как оказалось, "Любви все возрасты покорны". Ведьмы поздравили молодоженов, и те отправились в свадебное путешествие. Через пару лет Беатрис обрадовала мужа, что она беременна. А через месяц ее мужа убил падший ангел. Видимо, кто-то из предателей экзорцистов договорился с падшими, и те с радостью убили бывшего епископа. Ведьмам не понравилось, что Библейская Мифология нарушает договоренности. Падший хотел убить "никчемных червей", да только поплатился он за это. Тело было послано Кадре Падшим, лично Азазелю в руки, вместе с объяснениями. С тех пор, Беатрис вынашивала ребенка благодаря своим подругам-ведьмам.       Спустя какое-то время Беатрис стало невыносимо больно. Но ее боль заглушилась от того, что она услышала детский плач. Она не могла поверить в это. Она смогла. Она сделала это. Акушерки вымыли ребенка, завернули в сверток, и дали его плачущей от счастья маме. Глянув на лицо малыша, она не могла сдерживать слезы радости и горя. Радости, что это ее сын. Горя, что сын был копией Рафаэля, ее мужа. (Монолог на французском) - Мой милый сыночек. Мой маленький ангел. Как же ты похож на отца. На любимого Рафаэля. Я клянусь тебе, клянусь, как ведьма, что ты вырастишь самым великим из всех. Самым сильным и красивым на этом свете. Ты будешь носить имя одного из наших покровителей, того который присматривает за нами. Отныне, ты - Арториас де Ля Фонсен...       При звуке этих слов, малютка впервые открыл свои глаза, глянув на этот мир очами ярко-сиреневого цвета.

***