***
- Да! - быстро перебирая ногами по лестнице, я ответил на телефонный звонок. На том конце мой друг, Андрей, поинтересовался, какого хрена я ещё нахожусь в состоянии отсутствия в универе? - Андрюх, двадцать минут, и я там. Всё, пока. Ненавижу просыпать. А ненавижу просыпать потому, что ненавижу опаздывать куда бы то ни было, а именно это сейчас и происходило со студентом, Евгением Мининым. То есть, со мной. Выйдя из подъезда, я на секунду задумался, в какую сторону пойти, чтобы получилось быстрее? И случилось вообще неожиданное. Внезапно на левое плечо обрушился какой-то неизвестный достаточно тяжёлый предмет. Хрен пойми, каким образом моя рука оказалась на дальнейшем пути падения этого предмета, слегка придержав и погасив его скорость, но до асфальта это нечто всё же долетело, попутно утянув и меня с собой. Плечо просто адово болело, надеюсь, что не сломал, а неизвестным падающим объектом оказалась какая-то девчонка, лежащая сейчас поверх моей, несомненно травмированной, руки, не подавая признаков сознания. Слава богам, что дышала. Ебаный ёжик, что за день то?! Целая рука уже набирала мнгновенно всплывший в памяти номер "скорой". Еле вспомнив адрес, вылетевший от шока из головы, назвал его дежурной и отключился, услышав, что скоро приедут. Попробовать вылезти или лучше не шевелить лишний раз ни себя, ни девицу? Решив, что попытка - не пытка, я стиснув зубы и стараясь не опираться на пострадавшее плечо, второй рукой попытался приподнять девчонку. Получилось. Медленно достал руку из под бессознательного тела, оказавшегося гораздо легче, чем я предполагал изначально, и аккуратно уложил девушку обратно за землю, а сам сел рядом на бордюр, прижимая руку к груди, дабы ещё хуже не сделать. Вспышка шока отпустила, и мозг начал входить в свой нормальный режим работы. Естественно, у меня сразу же возник резонный вопрос: какого хера?! Какого хера на меня сверху девушка упала? - Твою ж мать... - прикладывая руку ко лбу, осознавая происходящее. - Самоубица. И это действительно было единственным нормальным объяснением, пришедшим в голову. Был ещё вариант, что она мыла окна и вывалилась, но в таком случае хоть одно окно было бы открыто, да и одежда на ней не совсем подходящая. А уж то, что она тут полигон для обучения летательному искусству устроила, вообще абсурд. Сейчас бы самое время закурить, но я же бросил. Первый раз об этом жалею. Вдалеке послышался звук сирены подъезжающей скорой. Постепенно шум нарастал, и буквально через полминуты во двор сверкая мигалками въехала ярко-жёлтая машина с чёрными и синими полосами. Дверца отъехала, и из машины вылезли двое санитаров в синих костюмах. Они быстрым шагом приблизились к нам. Один, более крепкий, подошел к девушке, немедленно начиная ощупывать шею на наличие пульса и проверяя не сломан ли позвоночник, чтобы знать, как её лучше транспортировать. Второй же, направился ко мне. - Здравствуйте, - он присел рядом со мной на корточки. - Голова кружится, болит? Может вас тошнит? Слабость чувствуется? - Нет, - голос был напряжённым, - голова не болит. Только плечо повредил, похоже. - Встать сможете? - он окинул меня оценивающим взглядом. Я, хоть и с небольшим трудом, но сам встал и чуть подрагивая пошёл следом за направляющимся к машине санитаром. - Садитесь в кресло, сейчас мы девушку принесём, и я ваше плечо посмотрю, - парень вытащил носилки и поспешил к своему товарищу. Буквально через пару минут они оперативно погрузили девицу на синий брезент и перенесли в машину, положив на лежалку (не помню нормального названия этой конструкции, поэтому будет лежалкой), и, крикнув водителю, что можно ехать, тот что был покрепче, из разговора я понял, что его звали Митей, захлопнул дверь. Второго санитара, который подошёл ко мне изначально, звали Игорь. Игорь помог так безболезненно насколько это было возможно снять толстовку и майку, после чего принялся ощупывать плечо. - Вывих у вас... - протянул он, записывая что-то на планшетке с листами. Отчётная форма, какая-нибудь. - Давайте на "ты", - я не очень любил обращенй на "вы", но надо этому Игорю отдать должное: не смотря на то, что он несомненно старше меня, причём на лет пять-семь, он не отнёсся ко мне как к ребёнку и был вежливым. Не часто такое увидишь. - Хорошо, - ответил санитар, кивнув. - Сейчас до больницы доедем, тебя вправим, перевяжем и отпустим. Что дальше делать, тебе потом скажут. Ответив молчаливым кивком, я перевёл взгляд на девчонку, которую на предмет повреждений осматривал Митя, попутно тоже что-то черкая в своей планшетке. - А что произошло, собственно? - Митя повернулся ко мне. И что сказать? Что девчонка на меня сверху упала? Тогда ведь поймут, что суицидница, а это ей жизнь напрочь сломает. Был у меня одноклассник с неудавшимся суицидом. Принудительное лечение с записью в медицинскую карту и личное дело с вытекающими последствиями в виде отказов на зачисление в большую часть институтов и, как следствие, очень маленькие шансы найти нормальную работу. Он повесился полгода назад. Уже удачно. Хреновая перспектива для молодой девушки. - Да, сам не очень понял, - сочиняя на ходу, я начал рассказ. - Выхожу и подъезда, о своём думаю, а тут слышу топот. Среагировать даже не успел, а тут вот это создание в меня врезается на полной скорости, бежала видимо. Меня снесло так, что упал. Когда от шока отшёл, голову поворачиваю, а она без сознания валяется, видать тоже упала, да головой стукнулась об асфальт. Ну я и сразу в скорую давай звонить. А потом вы приехали. Во время моего рассказа парни внимательно слушали, переглядываясь. После чего удовлетворённо кивнули и принялись за очередную писанину. Я облегчённо выдохнул - поверили. Слава богам! Ещё минут пять мы ехали в полной тишине, нарушаемой лишь звуками движения других машин снаружи. Но вот, машина остановилась, и нас выпроводили/выкатили из машины и повели в приёмный покой. За столом регистрации сидела приятная полноватая блондинка за тридцать и заполняла разные бумажки. - Маш, девочку мы в пятую на рентген повезли, а парня отведи к Сергеичу, чтоб плечо вправил, - Игорь положил обе планшетки на стол медсестре, и они с Митей укатили всё ещё не пришедшую в себя брюнетку вглубь длинного коридора. - Пошли. Марья отложила ручку и, взяв бумажку, заполненную ещё в машине скорой, повела меня в тот же коридор. Толкнув вторую дверь слева, она придержала её и махнула мне, чтобы заходил, после чего передала высокому лысому мужчине, Сергеичу, документ, хлопнула меня по здоровому плечу и вышла. - Ну, здравствуй, касатик, - прокуренным голосом поздоровался травматолог, вчитываясь в текст. - Меня Женя зовут, - зачем-то сказал я потупившись. - Евгений значит... - протянул врач, откладывая бумагу. - А меня Иван Сергеевич. У тебя, Евгений, вывих плечевого сустава. Ситуация болезненная, но поправимая, чем мы сейчас и займёмся, - продолжил он, подъезжая на стуле на колёсиках к кушетке, куда я сел, и взялся за больную руку. - Можно я в зубах что-нибудь зажму? - судорожно сглотнув, спросил я, на что врач только хихикнул. - Естественно можно, а что боишься, что не сдержишься? - Уверен, - мрачно пробубнил. - Уже пару раз кисть вправляли, - снимая со здорового плеча майку, зажал её зубах. Врач положил одну руку чуть выше местонахождения сустава, а второй взялся за локоть. Зажмурив глаза я начал дожидаться экзекуции. - Ну, полетели, касатик, - ободряюще произнёс Сергеич и... ничего не произошло. Я открыл глаза и обнаружил перед собой трясущегося от беззвучного хохота медика. На мой немой вопрос он отпустил конечность и заржал уже в голос. - Ты... Ты реально думал... что я тебе "наживую"... вправлять буду? - пытаясь отдышаться он сполз со стула и направился к раковине в углу помещения, где помыл руки и надел перчатки, всё ещё смеясь. А я всё ещё не въезжал в ситуацию. - Парень, у нас тут не экстренная ситуация и не апокалипсис. Обезболивающее существует для таких случаев, - открывая металлический ящичек одного из стеллажей он достал оттуда запечатанный шприц с препаратом и бинты. - А что вы сразу не сказали, - обретя вновь дар речи, уточнил я у этого весельчака. - Видел бы ты лицо своё. Я не удержался просто, - ответил мужчина, протирая спиртом место будущего укола и вводя обезболивающее. - Посиди немного, сейчас подействует. Спустя где-то четверть часа вывих мне вправили и руку забинтовали. Произошло всё без дополнительных происшествий, так что мы распрощались с Сергеичем, договорившись, что Марья мне выпишет направление, и через две недели я к нему загляну снова. Засим я отправился к женщине. - Молодой человек, - только завидев меня, выходящего из комнаты, она махнула рукой, призывая идти к ней. - Паспорт есть с собой? - я молча достал из кармана джинс документ, протягивая блондинке. Она тут же начала заполнять очередную бумагу, причём достаточно аккуратным и разборчивым для медика почерком. - Мне Иван Сергеевич сказал, что вы мне направление к нему выпишете, - уточнил я, когда женщина вернула мне паспорт и проставила все возможные печати на заполненный ею листик. - Да, сейчас напишу, - и она принялась раться в очередных разных бумагах. Как можно в такой бюрократии работать? Или с бюрократией? Не важно... - И мне бы что-нибудь для института, что удостоверит, что я не прогулял сегодня учёбу, - Марья лишь кивнула и попросила присесть рядом на скамейку пока она подготавливает нужные документы. Я решил дойти до уборной, чтобы хоть немного привести себя в нормальный вид. Домой же ещё надо идти. Узнав у первого попавшегося на дороге медбрата о местоположении необходимого помещения, направился в самый конец коридора, куда увезли девушку. Не, ну а чем чёрт не шутит? В какую её повезли, он сказал... В пятую, точно! Найдя дверь с номером "5" я тихонько её приоткрыл. За ней оказалось маленькое помещение с ещё двумя такими же дверьми, предбанник своего рода. Посреди него стояла каталка с лежащей на ней самоубийцей. Неудавшейся самоубийцей, Женя. Неудавшейся. Подойдя вплотную к каталке, я смог рассмотреть её нормально наконец, а то кроме чёрных волос, отпечатавшихся в памяти ярким пятном, да того, что ей явно не больше восемнадцати, ничего и не мог сказать. Вполне обычное лицо: не большие, но и не маленькие губы, нос с еле заметной горбинкой. На лбу и щеке кожа сцарапана от падения на асфальт и покрылась корочкой запёкшейся крови. Чёрные волосы, довольно длинные, в беспорядке, лежали на плечах, простыни, а некоторые пряди спадали на лицо. Рука сама по себе потянулась убрать их, и дальше был самый клишированный момент в моей жизни. Пока я убирал волосы с её лица, то ли от прикосновений, то ли сама по себе, но девица очнулась и распахнула глаза, которые, к слову, оказались тёмно-тёмно-карими. Некоторое время полупав глазками в потолок, она перевела глаза в сторону и взор упал на меня. Сначала ничего не происходило, но после нескольких секунд молчаливого смотрения друг на друга её глаза округлились, и нервно облизнув губы она спросила хриплым голосом: - Ты кто?! - Ну... я тот, на кого ты упала, - задумчиво ответил я смотря в глаза незнакомке. Она болезненно скорчилась и попыталась поднять правую руку, от чего скорчилась ещё сильнее - приложилась об меня правым, значит - и дотянулась таки левой рукой до головы, втянув воздух через сжатые зубы. - Вот, какого чёрта, ты там стоял? - вопрос был наверное риторическим, но меня всё же кольнула злость. Глупая она. - Сейчас бы уже в морге спокойно лежала... - Лучше помолчи, - грубо перебил я злым шёпотом. - А тебе то что? - окинув безразличным взглядом поинтересовалась она. - Суицид - самое глупое, что может прийти в голову человеку. И самое трусливое, - вообще-то я умею себя контролировать, но эта девчонка своими слова начала меня выводить из себя. - Типичные слова счастливого обывателя, - так же безразлично парировала брюнетка. Меня аж перекосило от такого заявления. - А ты самая несчастная значит? - зло и резко спросил я. - С чего ради я должна с тобой это обсуждать? Ты мне кто? Да, и вообще, ты кто? Зачем лезешь не в своё дело? - в её глазах и тоне промелькнуло раздражение. - Ну, скажем так, я тебе не только спас жизнь, но и будущее, - она недоверчиво покосилась на меня. Успокоившись я выдохнул. - Знаешь, где мы? - оглядевшись по сторонам, насколько позволяли глаза в лежачем положении, она констатировала: - В больнице. - Верно. А теперь главный вопрос: ты знаешь, что бы было, если бы я честно сказал, что произошло, врачам скорой? - девчонка прикрыла глаза и судорожно сглотнула. Значит поняла. - Легенда такая: ты быстро бежала, меня не заметила и врезалась со всей дури. Я хотел ещё что-то сказать, но дверь резко распахнулась - за ней стояла Марья. - Так и думала, что сюда побежишь, - скрестив руки на груди, она упёрла недовольный взгляд на меня, отчего я потупился. - Давай, на выход, диво дивное, - женщина отошла в сторону, показывая, чтобы я выходил. - Я ещё приду, - многозначительно посмотрев брюнетке в глаза, я вышел из комнаты, и Марья закрыла за мной дверь. - Кофту хоть надень, - с ноткой иронии заметила женщина, и тут я понял, что всё ещё хожу топлесс, если не считать повязки на плече. Нда... Неудобно вышло. Подумают ещё, что я извращенец какой-то. Обе причём. Забрав справки и распрощавшись с медсестрой, не забыв спросить, можно ли будет навестить девушку завтра и получив положительный ответ, я наконец отправился домой. По дороге я прочитал внимательно справку и был несказанно обрадован тем, что мне даже освобождение от учёбы на четыре дня выписали. На радостях позвонил куратору группы и осведомил Романа Леонидовича о своём нынешнем и будущем отсутствии.***
Капец, конечно... Какого чёрта он там оказался?! Пусто на улице было - никого! Хотела же помереть спокойно, ага, щас! Привет, новые проблемы. Этот парень точно не отстанет теперь. Дверь опять открылась. За ней стояла ещё не знакомая мне женщина, которая оперативно подошла ко мне и, взявшись со стороны ног за моё лежбище покатила в соседнее помещение, где стоял рентген-аппарат. - Привет... - она замялась, не зная, как обратиться. - Ира, - незамедлительно подсказала я. Голос, конечно, у меня был "превосходный": слабый, хриплый как у курильщицы заядлой. - Ира, - кивнув, повторила женщина, - А я - Екатерина Владимировна, - и представилась. - Скажи мне пожалуйста, что болит? Опытным путём за некоторое время, в течение которого врач стояла молча, я выяснила, что болит у меня правая рука, причём вся и сильно, и голова. Остальное спокойно шевелилось, но было понятно, что и там явно есть ушибы. Об этом я и сообщила женщине, рентгенологу, как выяснилось, после чего мне сделали снимок руки и головы. - Ну, у тебя сотрясение мозга, - это я изначально поняла по тупой боли в голове. - Но кости черепа целы. А вот рука сломана. Плечевая кость, - а вот это уже не очень. Теперь в гипсе ходить хрен знает сколько. И рука правая... Вот почему так не везёт? Я тяжело вздохнула, а женщина, сочувственно посмотрев, покатила меня в другой кабинет, чтобы мне наложили гипс.***
Лёжа на мягкой койке, и это меня очень удивило - я не думала, что в обычной больнице можно чувствовать себя комфортно -, я рассматривала наложеный вчера гипс. Чёрт, первый раз себе что-то ломаю. Неприятно, скажу я вам. И головой не билась до сотрясения. А об асфальт - тем более. Какого чёрта этот парень там раньше на каких-то жалких полминуты не прошёл? Ну, или позже. Не важно, главное, что умудрился именно в этот самый момент попасть. Зараза, помереть нормально не дал. Тихонько приподнявшись на койке, я приняла более-менее устойчивое сидячее положение и потянулась здоровой рукой к стакану с водой, стоящему на тумбочке возле кровати. Только глотнув прохладную жидкость, я поняла, как сильно пересохо в горле. После воды, казалось, даже мозг освежился. Нет, ну а чего я на этого спасителя взъелась? Он по чистой случайности там оказался. Ещё и сам пострадал из-за меня. И не сказал, что я суицидница. Но что же он тогда сказал?! Мыслить было тяжело из-за ноющей боли в голове, руке, да и по всему телу в местах ущибов и ссадин, но даже так я смогла понять, что если меня спросят, что произошло, а меня точно спросят, то ответить я не смогу. Если что-нибудь придумаю, то вероятность совпадения его истории и моей крайне мала. Раздумывая над тем, что же делать с этой ситуацией, медленно опускаюсь обратно в горизонтальное положение. Не рассчитав нормально расстояние до подушки, плюхаюсь на неё, хоть и не с большой высоты, но это всё равно причиняет ощутимый дискомфорт. Вдруг послышался негромкий стук в дверь, и в палату заглянуло знакомое лицо. - Привет, привет, - шатен махнул мне рукой, дружелюбно улыбаясь, и прошёл в палату. - Нормааально... А если бы я здесь переодевалась? - я была бы не я, если бы не наехала на него. Ужасная привычка, но сделать ничего не могу. - Будем считать, что и ты рада меня видеть, - невозмутимо продолжил спаситель, ставя какой-то пакет на прикрованую тумбочку. - Да, и чего я там не видел? - вот наглый! - Меня не видел, - насупившись парировала я. - Что это? - косясь то на пакет, то на усевшегося на стул рядом с койкой парня, уже более мирно поинтересовалась я. - То, что простимулирует тебе выработку эндорфина. Апельсинки, яблоки, шоколадка, - он пожал плечами, продолжая широко улыбаться. Сразу стало дико грустно, на глаза начали наворачиваться слёзы. Последний раз обо мне заботился дедушка Иннокентий, папин отец. Он умер четыре года назад, и это было очень тяжело. И до сих пор вспоминать о том, как его хоронили тяжело. - Прости меня, пожалуйста, - тихо прошептала я и глубоко вдохнула, чтобы не разреветься. - Ты чего? - он резко вскочил со стула и подлетел ко мне, присев на корточки, чтобы его лицо было на уровне моего. - За что извиняешься? - Ты мне жизнь спас, переживаешь за меня, а я, неблагодарная дура, на тебя срываюсь, - сдержаться всё же не удалось и из груди вырвался всхлип. - Мы с тобой даже не знакомы нормально, а ты мне апельсины в больницу таскаешь, будто мы старые друзья. - Так, не надо тут реветь, - по его бегающему взгляду стало понятно, что он растерялся. Однако, что-то коснулось руки - это была его, больше моей и тёплая. Он просто крепко сжал мою ладонь, ничего не говоря. Боялся, видать, лишнего сказануть. - Спасибо, - я в ответ сжала руку шатена, это успокаивало так что ком в горле и слёзы отступили, остались только солёные дорожки на щеках, стягивающие кожу. Мать честная! Вот я красотка сейчас, наверное: глаза стопроцентно красные, нос, наверняка, тоже... Ужас, конечно. - Я только одного не в состоянии понять: почему ты как нормальный человек не положил на эту ситуацию свой вторичный половой признак и не сдал меня врачам? Я уж запамятовала, что ты там наплёл? - Ну, причин несколько, - парень потёр затылок, взлохматив густые волосы. - Во-первых: иногда во мне просыпается немеряный альтруизм, и я бегаю как радужный пони, даря всем вокруг счастье, радость и бескорыстную помощь. Во-вторых: не мог же я упустить возможности легально прогулять учёбу? Ну и в-третьих: отчего было не помочь красивой девушке? - если бы от смеха было не так больно во всём теле - я бы хохотнула в голос. Но пришлось сдерживаться, напоминая нечто, стукнутое током и издающее нечленораздельные звуки отдалённо напоминающие хихиканье гиены. И как он ещё не сбежал от такого экспоната? - А куда мне бежать? Да и зачем? - последний вопрос я задала вслух?! - Слушай, а почему ты хотела покончить с жизнью? - от былого веселья не осталось и следа. - Если не хочешь - не рассказывай... Вопрос о том рассказывать или нет даже не стоял. Определённо рассказывать. А вот как бы начать... Выдохнув, я начала: - Расскажу. Только причина тебе покажется глупой. Но не говори этого, сама осознаю это своим куриным мозгом, однако, мнение на этот счёт не поменялось. Так вот, причина - разочарование в жизни, - парень недовольно цыкнул и закатил глаза. А что ты хотел?! Я предупреждала. - Представь себя на моём месте: юношеский максимализм, давление со стороны общества, заставляющего прогибаться под изменчивый мир, плюс хренова туча гормонов, шляющихся по организму. Ну, я ещё и девушка, так что можешь ещё женскую дебильную логику приплюсовать, хотя, это не про меня наверное, но как оправдание раньше работало. - Чёрт, да ты серьёзно?! - в его взгляде была полная обречённость, а фейспалмом он чуть лицо не сломал. Правда в следующий момент резко рассмеялся. И это про нас, девушек, говорят, что мы ведём себя странно? Точно не страннее, чем они... - Что тебя на хиханьки пробило? - Извини, нервишки. Просто не могу тебя понять, и поэтому нервничаю, а когда нервничаю - начинаю смеяться. Но сейчас быстро сделаю умный вид и важно покиваю головой, типа понял, - оттараторил на одном дыхании шатен. - Странный ты... - Сказала мне девушка, пытавшаяся окончить жизнь самоубийством. - И хамоватый... - Просто резко реагирую на непонятные мне вещи! - И нервный... - Как тебя зовут? - я сначала опешила от совершенно нелогичного вопроса, но ответила не задумываясь, на автомате: - Ира. - А я Женя. Странно, но тот факт, что я узнала его имя совершенно никакой реакции не вызвал. Даже безымянным он уже выделялся для меня. Не такой он человек по сравнению с теми, кто меня окружает последние несколько лет. А может не всё так плохо, и общество ещё не пропащее? Нет! Скорее, это он какое-то исключение. - Знаешь, а ты пока единственный, кто меня навестил, - накатила тоска. Я уже, вроде, смирилась с тем, что всем на меня плевать, да и мне было плевать на других, но сейчас эта грусть не блокировалась, как раньше. - Я ушла из дома вчера утром, и в больнице уже больше суток, а родители даже не хватились, похоже, - чёрт, опять слёзы. Как давно я плакала последний раз? - Блин, ну я не могу смотреть, как ты плачешь, - Женя страдальчески выдохнул и снова зажал мою руку между своими ладонями. И это было лучше пустых слов, которыми успокаивают "на отъебись". - Ты же ещё придёшь? - Если ты пообещаешь мне кое-что, - моё лицо вытянулось, а одна бровь поползла вверх. - Ты пообещаешь мне, что больше не попытаешься убить себя? - обещать - это то, что я больше всего не любила. Обещать, значит брать ответственность за что-то, и я старалась этого по возможности избегать. Но ведь речь об ответственности за собственную жизнь, тогда почему бы и нет? Это я смогу контролировать, хотя соблазн попробовать ещё раз будет. Уверенна. - Хорошо, - тихо ответила. - Обещаю.***
Время в больнице тянулось очень медленно, но прошло на удивление быстро. Через полторы недели меня выписали и отпустили домой. Родители вспомнили о моем существовании только через два дня после попадания в больницу, то есть, когда не дозвонились ибо я намеренно игнорировала входящие звонки. После пятого я всё же решила, что нужно ответить отцу, поскольку кроме паспорта и телефона у меня с собой ничего и не было. За эти полторы недели он приехал два раза: первый после звонка и второй, примерно через неделю, для отчётности, чтобы показать медперсоналу, что он обо мне заботится. Впрочем, они все и так всё поняли. Мама не пришла ни разу. В больнице было довольно комфортно в плане общения с людьми - все оказались очень добродушными, трепетно относились к своей работе и излучали просто массу позитива. Необычная характеристика для больницы, но так действительно было, и я ощутила, что на меня хоть кому-то не наплевать. Да и пациентов было очень мало, поэтому в палате, рассчитанной на четыре человека, я была одна. VIP почти что. А ещё Женя. Он каждый день приходил, даже если был очень занят. Хоть на полчаса, хоть на пятнадцать минут, но заглядывал. И я ему просто чертовски благодарна за это. За эти полторы недели он мне стал ближе, чем кто бы то ни было. Даже забирать меня сегодня пришёл он, а не родители, которые сослались на жуткую занятость. От этого уже даже не грустно, просто пустота какая-то. В больнице было много времени, когда я просто валялась и думала обо всём произошедшем. И пришла к выводу, что я абсолютно точно когда-нибуть расстанусь с жизнью и даже хочу, чтобы это произошло по моей собственной воле. Но не сейчас. Сейчас я нашла настоящего друга, которого не хочу терять и делать ему больно. - Хей, пострадавшая, - опершись на дверной косяк, в палату заглянула Марья. Сегодня она снова дежурила, и выписывала меня соответственно тоже она. - Отлипай давай от казённой койки, и пошли, тебя вон кавалер уже заждался, - она хитро подмигнула. - Он не кавалер, просто друг, - я замахала рукой в знак протеста, но прищур женщины стал ещё хитрее и саркастичнее - не поверила. Женя действительно уже сидел на скамейке недалеко от выхода, уткнувшись в телефон. Медсестра сунула мне в руку паспорт с выпиской и подтолкнула к выходу, окликнув парня: - Суженый-ряженый, забирай красну девицу, - бедный, аж подскочил. Ну, это не удивительно, голос у Марьи звонкий, а в окружающей больничной тишине эффект усиливается, так что испуг это нормально. - Привет, - он, улыбнувшись, подошёл ко мне и забрал рюкзак, вешая себе на плечо. - Привет. - Ну, дети мои, до свидания. Ира, через месяц гипс снимать, заранее потом запишешься. Женя, доставь девушку в целости, и себя, желательно, тоже. Всё, - и жестом похожим на какое-то благословение она отправила нас восвояси. - До свидания, - попрощались мы в голос и вышли из больницы. На улице было очень солнечно. И такая погода была одной из самых мною нелюбимых, поскольку жёлтая звезда своим светом нещадно слепила, и приходилось всё время щуриться. Но было достаточно тепло, май месяц всё же. - Ну что? Куда следуем? - спросил Женя повернувшись ко мне и идя спиной вперед. - Вправо шагни. - Что? Ой! - стоящий на пути парня столб принял того в свои отнюдь не мягкие объятия. - Я ж говорила, шагни вправо, - неловко улыбнувшись, ответила я. - Ладно, уже не важно, - он потёр ушибленный затылок. - Так куда? - К Дворцу спорта, я там живу. У тебя времени много? - До завтрашнего утра я совершенно свободен. - Тогда пошли пешком? - Пешком так пешком, - он пожал плечами, и мы пошли дальше. Идти от больницы было не очень далеко, а погода относительно приятная. Так почему бы не прогуляться? - Эй! Жека! - вздрогнув от неожиданного крика, я обернулась в сторону источника звука, на другую сторону улицы. Там, маша нам рукой, собирался перебегать дорогу какой-то парень. - Привет, - он обратился уже ко мне, улыбаясь в 32, я молча кивнула. - Жек, хорошо, что встретил тебя, там Катя дозвониться не может до тебя, а у неё там какие-то важные новости от Кубика для тебя. Сходи к ней, - суть разговора для меня была загадкой, но имя неизвестной мне девушки что-то напрягло внутри. Не знаю что, но мне это не понравилось. - Точно, я же его просил про олимпиаду для студентов узнать, видимо он ей и передал. Спасибо, что сказал, Андрюх, - он пожал руку парню, и тот махнув на прощание побежал обратно, по своим делам. - Если что, то ты иди, я сама могу дойти, - выпалила я. - Не обсуждается, я тебя до квартиры довожу и только потом, убедившись, что всё в порядке иду, куда нужно, - покачал головой шатен. - Хорошо, - идти оставалось недолго. Через десять минут я немного неумело открыла входную дверь, левой рукой держа норовивший выскочить ключ. Заглянув через проём Женя удовлетворённо кивнул и, потрепав меня по голове, насвистывая пошёл к лестнице. Когда хлопнула дверь подъезда, я закрыла вход в квартиру и прислонилась спиной к чёрному дермантину, которым была обита дверь. Так не хотелось, чтобы он сейчас уходил. А ещё эта неизвестная Катя... Мне она, почему-то, заочно уже не нравится. А он к ней так заторопился... Чёрт, только не говорите, что это ревность! Нет, нет, нет и ещё раз нет. Только этого мне не хватало для полного комплекта!***
- Вот и всё, барышня, - молвил Сергеич последний раз проведя влажной салфеткой по коже, стирая белый налёт. Рука конечно выглядела неописуемо несуразно. Белая как у трупа, она сильно выделялась даже на фоне моей достаточно бледной кожи. - Красотища, да? - спросил травматолог, увидев мой взгляд. - Ну, это быстро пройдёт, главное сильно руку не тревожь и разрабатывай постепенно. Памятку я тебе дал. Если что будет не так - дай знать. - Спасибо вам, - я улыбнулась и надела обратно кофту. - До свидания, Иван Сергеевич. Ещё раз спасибо, - на этой ноте я и покинула кабинет. Попрощавшись и с Риммой - они с Марьей дежурили по очереди, сегодня была её смена -, я вышла из больницы и вдохнула свежий воздух. Свобода! Теперь, избавившись от гипса, я чувствовала именно свободу. Так прекрасно, когда можешь вновь делать какие-то привычные действия, которые не мог. Правда надо будет вспомнить как писать правой рукой, а то за прошедшее время, я уже более-менее приспособилась это делать левой, и выходило довольно неплохо, хоть и медленнее. Но это явно полезный навык. - Алло, Жень, - набрав знакомый номер и услышав родной голос на том конце я засияла ещё сильнее. - Сняли гипс! Теперь я тебя могу бить обеими руками. - "Ты - самая безжалостная женщина, которую я когда-либо встречал, - пробормотал парень и, могу поспорить, что он сейчас губы надул. - Заглянешь вечером?" - А почему бы и нет? Всё равно делать нечего. В шесть буду. Пока. - "Пока!" За время разговора я уже успела быстрым шагом дойти почти до самого дома. Квартира встретила привычной пустотой. После моей выписки родители вообще редко появлялись, а если и появлялись, то оставляли немного денег на продукты или просили оплатить коммунальные счета. В общем, любови-моркови по отношению к друг другу и к ребёнку были абсолютно забыты и остался сухой рассчёт. Ну, и на этом спасибо. Хоть голодом не оставили, уже благодарна. Тем временем, на холодильнике нашлась записка-стикер. - Коммуналку оплатить... Ладно по дороге зайду, - переложив найденную на столе квитанцию на коридорный гарнитур, чтобы не забыть её взять, когда буду уходить, я решила поубивать время которого оставалось не очень много. И лучше всего для этого подошла готовка. Ну, не помирать же с голоду.***
В 18:15 раздался короткий звонок в дверь - Ира пришла. - Кто-то мне обещался как штык быть в шесть часов, - ехидно заметил я открывая дверь. - Дамам положено опаздывать, - парировала девушка, проходя в квартиру. - Ладно, не важно, мне всё равно нужна бесплатная и бескорыстная рабочая сила на кухню, чтоб похавать приготовить. - Ах, вот почему ты меня так хотел видеть, эксплуататор! - возмутилась она, снимая кеды. - Но-но, - я погрозил пальцем. - Не эксплуататор, а нуждающийся рабовладелец. - Твои шутки всё так же ужасны. - А ты всё ещё над ними смеёшься. - Ладно, рабовладелец доморощеный. Сейчас руки помою и накормлю, - девушка скрылась в комнате, где был вход в ванную. В это время неожиданно зазвенел телефон. - "Жека, здоров! - на том конце прозвучал голос Андрея. - Мы сегодня в "Krap" собираемся. Ты с нами?" По сути надо было бы сходить, потому что с друзьями я уже долго нигде не зависал. Но... Меня остановило это "но" и "надо", заменившее обычное "хочу". Я поймал себя на мысли, что мне приятнее вот так вот сидеть с этой странной семнадцатилетней девчонкой, ведущей себя слишком взросло и рассудительно, понимающей сложные вещи, но совершенно не шарящей в простом общении с людьми, да и вообще в простых вещах. И сейчас я с ней разговаривал как самым лучшим на свете давним другом. И подколы мы оба понимали и не обижались. Я ей не стеснялся ничего рассказывать, потому что она бы не осудила меня, а приняла таким какой я есть. Я ей искренне доверял. И, наверное, она мне тоже доверяла. Поэтому: - Не, Андрюх, - я отрицательно покачал головой. - Я пас. - "Катя придёт..." - как бы невзначай обронил собеседник. Раньше это был весомый для меня аргумент. Катя, девушка в которую я влюблён как мелкий мальчишка с первого курса, то есть, примерно год. Но она странно себя ведёт в моём отношении: вроде и не отказывает, но и намёков на отношения нет. В общем живу я в подвешенном состоянии, ожидая когда она согласится или откажет. Если бы ещё месяц назад меня так же позвали на тусу в клуб, сказав, что там будет Катя, я бы без колебаний согласился. Такой вот я бесхребетный, ничего не поделаешь. Но сегодня что-то явно шло не так. - Я же говорю, я пас, - Андрей, по-моему, чем-то подавился и сильно закашлялся. - "Ты там на солнышке не перегрелся, друг мой?" - удивлённо спросил он, отдышавшись. - Нет, не перегрелся. Просто идти не хочется, да и курсач надо доделывать... - а что это я отмазываюсь?! Не хочу идти и не хочу, какая разница почему? - А вообще, просто не хочу. - "Ладно, - протянул парень. - Нет, так нет. Пока." - из трубки полились короткие гудки. Подняв голову, я увидел перед собой Иру, стоящую оперевшись на косяк и внимательно смотрящую на меня. - Ты, если что, иди, а я домой могу... - она не договорила, потому что я перебил: - Не надо. Я действительно не хочу никуда идти. Или ты хочешь побыстрее избавиться от моего общества? - свести всё в шутку было хорошей идеей для снятия витавшего в воздухе напряжения. Она улыбнулась и села рядом на кухонный диванчик. - Чай, кофе? - поинтересовался я. - Потанцуем? - она задумчиво продолжила знаменитую фразу. - Кофе. - Сейчас заварю. - А голодающих детей уже не надо кормить? - с моей любимой интонацией язвительного сарказма, спросила она. - Не надейся, что избежала эксплуатации. Она только отложена на некоторый срок. Пока я кипятил воду и доставал чашки, подумал, что закончить курсач, всё же надо. Или мне потом будет лень. - Ир, тебе не сложно будет принести ноут из комнаты? - не ответив она встала и через какое-то время вернулась уже с ноутбуком, который поставила на стол. - Включи пока, - разливая уже готовый напиток по кружкам, продолжил я. - Пароль - четыре знака числа пи после запятой*. - Ты серьёзно?! - значит разблокировала. - Я, конечно, всякое видела, но фотка спаривающихся белых медведей на заставке - уже перебор, не находишь? - она развернула экран ко мне демонстративно ткнув в пикантную сцену из жизни животных тонким пальцем. - А по-моему смешно, - я поставил перед ней кружку а сам сел рядом, пододвигая ноут к себе. После того, как брюнетка увидела название папки, в которой лежал вордовский документ а, так же, его название, её мнение обо мне наверняка поменялось, но не знаю в какую сторону. - Блииин... С кем я общаюсь, боги! - картинно закатив глаза она стукнула рукой по лбу. - Чем тебе не нравится "Плод годовых трудов и страданий раба Божьего Евгения"? - Тебе двадцать лет, а ведёшь себя как дитё малое, - брюнетка звонко рассмеялась, тихонько ткнув кулаком мне в плечо. - Первые сорок лет в жизни мальчика самые тяжёлые, - филосовски заключил я поднимая вверх указательный палец, не учёл только, что девушка уже успела отхлебнуть из кружки и теперь старалась подавить приступ смеха, чтобы жидкость не оказалась на всех окружающих предметах интерьера и на ней самой. Второй удар в плечо был гораздо ощутимее первого. - Ты предупреждай об очередном приступе остроумия заранее, а то я чуть не захлебнулась. - Нет, так не интересно... - заунывно протянул я, косясь на собеседницу. - Кто-то из нас скоро помрёт, - закатив глаза продолжила девушка. - Либо я на себя руки наложу... Было понятно, что говорит она в шутку, но это всё равно для меня было как красная тряпка, маячащая перед быком. Не дожидаясь окончания фразы, я притянул её к себе, крепко прижимая, и пробормотал ей в макушку: - Ты мне обещала. Не раздражай лишний раз, - оторопев, Ира не двигалась несколько мгновений, но после я почувствовал движение. - Ну, тогда, придётся умертвить тебя, потому что с твоим чувством юмора тебя выносить невозможно! И всё бы ничего, но эта мелкая начала меня щекотать. А щекотки я всю жизнь боялся. - Ай-яй-яй! Пощади, безжалостная женщина! - и верткая ведь, никак не увернусь. - Неа, помирать, так со смехом. И она продолжила экзекуцию, чуть не вися на мне, пока я пытался ретироваться в коридор. Даже почти получилось, но уже в дверном проёме, ноги отказались меня держать, поэтому мы с диким смехом (моим) и ором (её) хорошенько разложились на полу. Сейчас, лёжа на мне сверху, раскрасневшаяся от смеха и беготни, она выглядела настолько естественно и живо, что это делало её необыкновенно прекрасной. И эти губы, сейчас открывшие ряд ровных белых зубов, искривившись в улыбке. А то, что произошло дальше, проходило уже без участия мозга, отключившегося за ненадобностью. Подавшись навстречу девушке и слегка притянув её к себе за плечи, я коснулся её губ своими, прикрывая глаза. Немного неуверенно, боясь спугнуть. Она сперва застыла, как изваяние. Интересно, всегда ли у неё такая реакция на неожиданности? А после сама приняла меня за шею, показывая, что совершенно не против. Не знаю, сколько мы так лежали, но она вдруг резко отстранилась, вылезая из кольца рук и села прилипнув спиной к стене, тяжело дыша. - Ты чего? - её глаза, ещё чуть затуманные, хаотично бегали из стороны в сторону, а она сама как-то сжалась. Захотелось прижать её к себе покрепче и не отпускать. - Чёёёрт... - обречённо протянула она в ответ, закрыв лицо ладонями. - Это же неправильно. Мы - друзья. Друзья друг с другом не целуются... - в голосе прозвучали слёзы. - Так, - я сел в такую-же позу к противоположной стене узкого коридора и взял её руки в свои, гладя тыльные стороны рук пальцами. - Истерика нам сейчас нужна меньше всего. Из-за чего ты плачешь? - Ты не поймёшь этого, - она покачала головой. - Раньше я тебя понимал, попробую и сейчас. - Хорошо.***
- Хорошо, - судорожно вздохнув ответила я. - Попробуй представить, что ты на протяжении четырёх лет не имевшая друзей семнадцатилетняя девчонка-суицидница. А потом ты наконец находишь того самого друга, который для тебя важнее всего на свете. И ты счастлива, пока, блядь, не понимаешь, что любишь этого друга не как друга, а как парня! - под конец я уже сорвалась на крик и опять заревела, уткнувшись в согнутые колени. Он перехватил руки поудобнее и подтянул меня к себе, прижав спиной к груди и касаясь губами макушки. - Я тебя тоже люблю, - слова оказались неожиданными, пусть я и ждала, что он это скажет. - И никогда не реви по поводу чувств, особенно искренних. Это бессмысленно: ничего от этого лучше не станет, а ты себе нервы лишний раз потреплешь. - Угу, - успокаиваясь прогудносила в ответ. - Я вон в свои семнадцать вообще был латентным геем, но ничего, не ревел. - Боги, да я с тобой точно с ума сойду, - фыркнув, я развернулась к нему лицом и крепко обняла.***
Выскокий шатен, лет двадцати пяти, с серыми глазами, в которых отражалась великая скорбь целого народа, стоя у плиты ждал, когда закипит чайник, чтобы заварить кофе. А грустен он был от осознания того, что на дворе конец сентября, за окном серота и льёт холодный дождь, на часах половина седьмого утра, сегодня понедельник и идти ему нужно в саме адское место на земле - школу. В общем, поводов для радости было крайне мало, если не сказать, что их не было совсем. Чайник вскипел, и он, налив две кружки бодрящей смеси сонно побрёл в комнату, где застал необычную картину: маленькая брюнетка, лежащая поперёк кровати смотрела в экран ноутбука трясясь - сначала он подумал, что она бьётся в конвульсиях, а потом понял, что это смех. - Любимая, ты чего? - зевая спросил Женя, ставя одну кружку на тумбочку, а из второй начал пить, садясь рядом с Ирой. - Решила комп почистить от всякой лишней фигни и смотри, что нашла, - девушка ткнула наманикюренным ноготком в папку. - О! Это ж мой курсач за второй курс. И чем им тогда название не понравилось...? - Дааа... Памятный курсач, - протянула брюнетка, дотянувшись до кружки. - Ты не зависай, а то к спиногрызам опоздаешь. - Я туда не хочу! Там темно, холодно и страшно. - Действительно, первые сорок лет самые сложные, - пробормотала себе под нос девушка, наблюдая, как парень удалился в ванную. - Что ты говоришь? - переспросил Женя. - Я говорю, что если ты сейчас не пойдёшь собираться, то будешь у меня опытным образцом для миатомии**! - громче сказала девушка. - Вот ты как тогда была безжалостная, так и сейчас, - высунувшись из-за двери сказал парень, указывая на брюнетку зубной щёткой. - А ты не ной, мало того, что днями штаны просиживаешь в этом лицее, так ещё и деньги тебе за это платят немалые... Шуточно перебраниваясь в течение ещё примерно получаса, парочка собралась и вышла из дома. - Ну всё, до вечера - девушка чмокнула парня в щёку и, накинув капюшон плаща отправилась на работу, в любимый тату-салон, где она работала пирсером, лучшим в городе, да и одним из лучших в стране. - До вечера, любимая, - ответил он и проводил её взглядом до поворота, а после сел в машину и тронулся в сторону лицея. И день уже не казался таким хмурым и холодным.