Пять слов

      Чонин не ожидал увидеть Тэмина сегодня вечером.       Конечно, с родом деятельности Тэмина на таком мероприятии как сегодняшнее ему самое место, но, насколько Чонин знал, Тэмин редко посещает тусовки, в отличие от его друзей. Но именно в этот день судьба решила поиздеваться над Чонином и швырнула Тэмина ему в лицо.       Его бывшего лучшего друга. Его нереально успешного бывшего друга. Чонин поворачивается на сто восемьдесят градусов со скоростью света и направляется в другую сторону, подальше от Тэмина и его новых классных друзей. В том, что они классные, Чонин не сомневается, про них информации в интернете не меньше, чем на айдолов средненького агентства, а просмотров на ютубе, возможно, даже больше, чем у клипов таких вот айдолов.       Тэмин – видеоблоггер, и именно на блоггерской тусовке Чонин его и видит. На одной единственной из сотни Чонином посещённых. И его, Тэмина, появление не может не вызвать ажиотаж – все толпятся вокруг него, просто чтобы поздороваться или перекинуться парочкой фраз, а некоторые новички, недавно влившиеся в их сообщество, даже просят сфотографироваться. Тэмин смущённо улыбается, опускает взгляд на две-три секунды, чтобы потом поднять и посмотреть в объектив.       И это совсем не похоже на то, что помнит Чонин. Раньше Тэмина окружали в школе по другим причинам – чтобы поиздеваться, обругать, отобрать домашнее задание, избить. Тэмин и тогда опускал глаза, но только потому, что не хотел в который раз видеть насмехающиеся глаза остальных. И тогда Тэмин редко смеялся в толпе, потому что в толпе смеялись над ним.       В какой-то мере Чонин даже рад за бывшего друга – тот стал совсем другим и его положение сейчас едва ли напоминает самого забитого мальчика в школе. Тэмин жмёт руки всем подходящим, с некоторым обнимается, с единицами – даже о чём-то шепчется. Раньше он так шептался только с Чонином, и Чонин был бы рад, если бы иголки ревности не пытались исколоть ему сердце.       – Эй, смотри, там Ли Тэмин пришёл, – на плечо Чонина опускается тяжёлая рука Пак Чанёля. И не чтобы Чанёль был очень тяжёлым и большим, нет, для своего роста Чанёль был даже худощавым, но сил в руках было много, и он никогда их не контролировал.       – Надо с ним познакомиться, – появляется с другой стороны Чунмён, автоматически приглаживая волосы, словно мачо перед зеркалом. Он так часто это делает, когда хочет кому-то понравиться, что Чанёль даже сделал из этого постоянную шутку образа Чунмёна.       Чонин вместе с Чанёлем и Чунмёном ведёт юмористический видеоканал с ну просто потрясающим названием «триплче», который придумал, разумеется, Чунмён и который Чанёль, разумеется, одобрил. Мнение Чонина уже как-то не учитывалось, потому что на название трио потратило больше всего времени – месяц. За это время они приготовили всё техническое оснащение, на которое им хватило денег, сняли две пародии, смонтировали их и только ждали идеального названия, чтобы оформить канал и начать выставляться.       Их юмор был примерно такой же, как и название – странный, мало кому заходящий. В основном зрителями их канала были друзья Чунмёна и Чанеля, некоторые из которых, кажется, смотрели разве что из вежливости. Чонину, которому больше нравился закадровый процесс, вроде монтажа и выставления света, стыдно было скидывать их творчество даже своей сестре.       За год они смогли наскрести тысячу постоянных зрителей своими скетчами и зарисовками, а потому решили добавить ещё и обзор новостей, но пока их потуги выглядят смешнее их шуток.       Канал Тэмина совсем другой. Начиная от материала и заканчивая количеством подписчиков. За три года на канал подписались более шести миллионов человек, и Чонин может понять почему. Тэмин отлично танцевал собственные танцы или перетанцовывал айдолов, его друг – Джонхён – пел песни собственного сочинения, а третий в их компании – Ки – рассказывал про моду и уход за собой. И все вместе они были невозможными красавцами, что не могло не привлечь девочек, и смешными, что тоже сыграло им на руку. Втроем они обозревали музыкальные новинки, делали обзоры на мероприятия, делились мнениями о фильмах и книгах, устраивали челленджи и прочее, на что только хватало фантазии и возможностей, а второго у них явно было немало. И во всём этом им помогали два монтажёра, которые выдавали видео со скоростью света, поэтому их канал обновлялся раз в два или три дня.       Завидовал ли Чонин? Естественно.       – Может они нас распиарят даже, – Чунмён пригладил брови и пошёл первым, раздвигая всех на своём пути.       – Я бы не стал этого делать, – говорит Чонин Чанёлю, но его не слышат, бросаясь за Чунмёном. Чонину остаётся только последовать за ними, надеясь, что Тэмину хватит такта сделать вид, что они не знакомы.       И Тэмину хватает.       Он кивает ему и вежливо улыбается, словно Чонин для него такой же незнакомый человек как его Чунмён с Чанёлем, и это то, что нужно было Чонину. Но обида всё равно достигает горла, сжимаясь в тугое кольцо. Когда-то давно больше всего на свете Чонин боялся от Тэмина именно этого – отчуждённости, хоть и сам до неё довёл.       На расстоянии всего нескольких метров Чонин понимает, насколько же большим было место, которое когда-то занимал Тэмин. Звук глупой радости от встречи раздаётся совсем тихо, почти неуверенно, но отдаётся эхом по пустому пространству сердца, которое раньше состояло из глупого задыхающегося смеха, совместного пота на тренировках и всеобъемлющей поддержки.       В голове перемешивается злость, зависть, даже капелька ненависти и бесконечная тоска.       Чонину хочется сбежать, и он не придумывает ничего лучше, кроме как уйти за напитками.       Когда он возвращается с бутылкой колы, Чунмён с Чанёлем наблюдают за популярной компашкой, не зная, куда себя деть. Тэмин собирается уходить, и остальные из-за этого то ли переругиваются, то ли пытаются узнать причину резкой смены настроения.       – Может тебе просто воздухом надо подышать, – порхал вокруг Тэмина Джонхён, сдувая с него пылинки, попутно проверяя в карманах портмоне, телефон, наушники и ещё какое-то барахло, которое только могло уместиться в карманах узких джинсов Тэмина. Видимо, магические руки за годы никуда не исчезли, только теперь появилась мамка, проверяющее наличие имущества каждые двадцать минут.       – Ты думаешь, он вернётся, если вырвется отсюда? – Кибом артистично закатывает глаза. – Он изначально не хотел сюда идти, я удивлён, что он эти два часа вообще выдержал.       – Ну, Тэмин, не будь букой, – Минхо, один из монтажёров, пытается остановить Тэмина, удержав за локоть, но тот только выдёргивает руку, без злобы или раздражённости.       – Я… – Тэмин случайно выхватывает взгляд Чонина из толпы. Чонин видит на донышке его глаз страх.       – Я не хочу здесь находиться, – Чонин скорее читает по губам, чем слышит. А скорость, с которой Тэмин проносится мимо него, скорее чувствует, чем видит.       Тэмин сбежал от него. И Чонину от этого должно быть легче.       Не нужно притворяться, не нужно испытывать эту странную тоску при его виде, можно хорошенько оттянуться, не вспоминая о прошлом.       Но горечь и обида душат, и его мозг просто нуждается в кислороде.       Или ему просто нужна была причина перед самим собой, чтобы выйти на улицу вслед за Тэмином.       Тэмин не ожидал, что кто-то за ним пойдёт, и останавливается у мусорки. Чонин издалека видит его светлую макушку и направляется прямо к нему.       – Раньше ты никогда не сбегал, – слова слетают с языка быстрее, чем Чонин успевает это осознать. Тэмин от испуга роняет зажигалку на асфальт. – И не курил.       – Время меняет людей, – отвечает Тэмин и прикуривает.       И со стороны Чонина это выглядит так… неправильно?       Тэмин всегда был послушным мальчиком, и максимум бунта, на который его хватало, это подраться с братом. Он был против покраски волос, проколов в теле, алкоголя и сигарет, которыми все баловались в старшей школе. И Чонин полностью его в этом поддерживал, хотя однажды таки выкурил сигарету за школой. Тэмин тогда сразу об этом узнал – банально по запаху, но ничего не сказал. Не в их правилах было указывать, как друг другу жить.       Тэмин даже толком не ухаживал за собой – ел, когда вспоминал, умывался, когда чесался, менял одежду, когда пятно становилось размером с Юпитер. Чонин никогда не думал назвать его неряшливым, скорее забывчивым и со своими мыслями почти все двадцать четыре часа в сутки. Тэмин почти всегда был в своих мыслях, и только одно место вытаскивало его в реальность – танцевальная студия. Всё, ради чего жил Тэмин в старшей школе – были танцы, поэтому остальное, а уж тем более привлечение к себе внимания, были за бортом его мыслей.       Сейчас перед Чонином совсем другой человек. С выбеленными до снежного цвета волосами, с трёмя проколами в каждом ухе и с сигаретой во рту, красивый и ухоженный. Но внутри, кажется, всё такой же. Чонин не может знать наверняка, но надеется.       – Да, ты сильно изменился, – на выдохе говорит Чонин.       Старая злость и обида, вспыхнувшие при первом взгляде на Тэмина, поутихли, полностью отступив перед тоской и грустью по прошлому. Чонину хочется поговорить, узнать, как всё это время жил Тэмин, чем занимался до видеоблога и много-много всего, но банально не может ничего спросить после стольких лет молчания.       Тэмин испортил их отношения пятью словами, и двумя «как дела?» эти отношения не вернуть.       – Я поеду домой, – Тэмин нервно докуривает сигарету и бежит к проезжей части ловить такси. Смотря на спешно отдаляющуюся спину, Чонин понимает, что сейчас может упустить свой шанс. После того, что между ними произошло, они вряд ли смогут вновь стать лучшими друзьями, но Тэмин всегда был и сейчас, скорее всего, остаётся прекрасным человеком, самым лучшим, которого Чонин мог встретить в своей жизни. Им не обязательно вновь возвращаться к тому, что было, но ведь можно хотя бы поддерживать связь, верно?       Чонин едва успевает запрыгнуть в такси до того, как закрывается дверь. Таксист смотрит на Тэмина, мол, этот с тобой? И к счастью Чонина, Тэмин кивает и сразу же отворачивается к окну. Больше всего на свете Тэмин ненавидел три вещи – летающих насекомых, спорить с Чонином и выяснять отношения при посторонних. Приятно осознавать, что это осталось неизменным.       Чонин вспоминает, как ради Тэмина около получаса убивал всех насекомых в танцевальном зале. Кто-то из учеников, к сожалению, Чонин так и не выяснил кто именно, прознали о страхе Тэмина и решили поиздеваться над ним, ведь тот был любимчиком тренера. После занятий Тэмину с Чонином разрешали занимать зал ещё на час, чем они всегда и пользовалась, и в один из дней туда запустили около сотни мух и столько же бабочек. Сначала Тэмин прятался за Чонином, потом прижался к полу, но глупые насекомые не вылетали в единственное открывавшееся в зале окно. Тогда Тэмин заскочил в душ и крикнул, что не выйдет оттуда, пока все насекомые не капитулируют. Тэмин этот день ненавидел, а Чонин хоть и изрядно попотел тогда, но всё равно с теплом вспоминает его, словно захватывающее приключение.       – Эй, парень, ты выходишь? – его окликает таксист, и Чонин выныривает из воспоминаний.       – Да, простите, – он выскакивает на улицу и безошибочно находит Тэмина у ближайшей подъездной двери. Тот копошится в карманах, пытаясь быстро найти ключ, из-за чего тормозит ещё больше. Он снова пытается от Чонина сбежать, но попытка оказывается провальной. Ключ находится ровно в тот момент, когда Чонин доходит до двери.       Вместе они молча заходят в подъезд, поднимаются на лифте. Чонин успевает отметить, что Тэмин живёт в неплохом комплексе, пусть и не в суперэлитном, но вполне себе отличном для парня его возраста. И вновь тихая зависть вперемешку с радостью – раньше семья Тэмина могла только мечтать о таком. А ещё Чонин замечает, как пальцы Тэмина теребят молнию кармана кожаной куртки. Нервничает.       Около двери в квартиру Тэмин замирает, словно пытаясь решить, впускать ему Чонина или нет. Он зажмуривается, сжимает губы, а затем переводит на Чонина смиренный взгляд. И это всего второй раз за вечер, когда Тэмин смотрит на него целенаправленно.       – Входи, – коротко говорит он.       Квартира Тэмина чуть похожа на него самого – непривычно прибранная, необычно обставленная, совсем не похожа на ту, в которой мог бы жить Тэмин из прошлого. Стена над диваном в гостиной завешана различными портретами Тэмина от, как полагает Чонин, фанатов, слева яркая полка странной формы, заставленная дешёвыми фигурками, игрушками из киндера, какими-то наградами и золотой кнопкой ютуба.       – Классная квартира, – Чонин заходит за Тэмином на кухню.       – Спасибо. Пить будешь? – несмотря на вопросительную интонацию на стол почти сразу же ставятся две банки пива.       – Ты же не пьёшь, – получается чуть более насмешливо, чем Чонин хотел. Он вообще не хотел, чтобы это так звучало, это должно было быть шуткой, которая разрядит атмосферу, но не получилось.       – Ты меня не знаешь.       Слышать такое – больно.       Потому что Чонин его знает. Прежнего, но знает.       – Ты ведь сам говорил, что не хочешь меня знать.       Тэмин прыгает с места в карьер. Чонин не хочет говорить об этом. Их ссора – не то, на чём стоит строить новые отношения. Ему нужно хоть что-то ответить, извиниться или просто замять, перевести тему, ответить что-нибудь. Но Тэмин настроен агрессивно.       – Хочешь узнать, насколько я изменился? Спешу разочаровать – я все ещё гей. Чонин не сдерживает тяжёлого выдоха. Именно про это он не хотел говорить.       Его бывший лучший друг – гей.       Его бывшему лучшему другу нравятся парни, люди его же пола. Они привлекают его больше девушек – их тела, их лица, их голоса. Ему нравится, что у них нет большой груди, нет вагины и есть член.       Чонина мелко трясет от одной только мысли, что его бывший лучший друг реально может получать удовольствие, когда его словно женщину обнимает другой парень, целует и тычется членом в лицо или в зад.       – Что, всё ещё мерзко? – Тэмин пытается звучать уверенно или хотя бы равнодушно, но чуть осипший голос и плескающаяся в глазах боль выдают его с потрохами.       Чонин поворачивает голову, потому что не хочет этого видеть.       Он уже видел этот взгляд и слышал этот голос – семь лет назад, когда он видел Тэмина в последний раз. Чонин помнит те секунды, словно они произошли только что, хотя сама ссора уже местами заросла слепыми пятнами.       – Я понял, – сказал тогда Тэмин. – Я уйду навсегда.       В тот вечер Тэмин не позволил себе заплакать.       А Чонин кричал и разбрасывался оскорблениями, чтобы довести Тэмина. Чтобы тот понял, насколько Чонину больно слышать от лучшего друга такие слова. Чтобы тот понял, насколько эгоистичным было надеяться, что Чонин его поймёт. Но Тэмин молчал, и это раздражало Чонина ещё больше. Тэмин ничего не сказал, когда Чонин ударил его, а потом ещё раз, чтобы выразить все свои эмоции.       Чонин не считает, что был неправ. Возможно, он немного перегнул палку с ударами, но его реакция была вполне оправданной, и Тэмину не за что на него обижаться.       – Я смогу это принять, – говорит Чонин, но в противовес своим словам испуганно дёргается, когда Тэмин делает два шага в его направлении. Чонин не знает почему, просто инстинктивно отходит.       – Я не смогу этого принять, – грустно улыбается Тэмин. Улыбается. А Чонин видит в этом изгибе губ невыплаканные слёзы и треснутое сердце.       Которое треснуло по вине самого Тэмина.       Тэмин пришёл к Чонину перед выпуском из школы. Экзамены были позади, аттестат получен, и всё, что им оставалось – это выпускной бал, на который они собирались пойти поодиночке, потому что ни одна девушка в школе не хотела с ними общаться.       Тэмин пришёл к Чонину в красивом костюме и с укладкой, настолько безупречно красивый, что у Чонина не оставалось сомнений – его друг не проведёт вечер один, кто-нибудь из девушек, не признав в нём забитого Тэмина, захочет провести с ним вечер.       Но Тэмин хотел пойти на выпускной бал с Чонином.       – Вместе, а не поодиночке.       – Разве нам нужен кто-то другой?       – Я хочу провести с тобой вечер и всю жизнь.       – Я люблю тебя, Ким Чонин.       – Ты всё ещё… Да? – Чонин не может сказать этого вслух. Даже вопрос ставит скорее из чувства такта, сейчас он почти уверен в ответе. Тэмин кивает. А Чонина передергивает от отвращения, словно одними только чувствами глубоко внутри Тэмина, он вдруг становится грязным.       Чонину есть что сказать.       Он может вновь повторить, что Тэмин сам виноват в их ссоре, сказать, что это всё из-за его странных предпочтений. Он может вновь обозвать его и отправить восвояси.       Но Чонин не будет этого делать. Потому что, несмотря на ориентацию и прошедшие годы, Чонин чувствует, что это всё тот же Тэмин.       Мудрый, скромный, странно шутящий, глупо смеющийся, угловатый, тёплый, родной. Это его лучший друг, пусть и бывший.       Потому что они вместе разделили столько воспоминаний, которые не забыть. Потому что они обменялись столькими тайнами, которые и не вспомнить. Потому что те семь лет, которые они провели вместе, гораздо лучше тех, семи, что поодиночке.       Чонину есть что сказать. Но он не решается.       За него решает Тэмин.       – Чонин, уйди, – просит он невыплаканными слезами. – Уйди навсегда.       Чонин хочет остаться. Тэмин перед ним – слаб и раздавлен, словно звоночек из прошлого. Чонин знает, что сейчас он нужен Тэмину, что сейчас того нужно успокоить, помочь, позаботиться о нём.       Но Чонин даже боится его коснуться. Просто необъяснимо боится.       – Я хочу, чтобы мы вновь стали общаться. Возможно, не так как раньше, но хотя бы иногда, – предпринимает попытку Чонин. Он уверен, что в глубине души Тэмин желает того же.       – Знаешь, что такое «так как раньше»? – Тэмин присаживается на край стола, не стесняясь смотреть Чонину прямо в глаза своим разломанным взглядом. – Это видеть тебя каждый день, слышать твой смех и чувствовать твои прикосновения с надеждой. С надеждой на то, что твой лучший друг тебя поймёт. А что делает друг?       Чонин молчит. Ему не стыдно за свои слова, даже спустя столько лет. Но именно сейчас, когда Чонин впервые слышит, что тогда чувствовал Тэмин, совесть начинает бежать в обратном направлении. И грызёт. Потому что Чонин ни разу не задумывался об этом.       – Я помню всё, что ты мне сказал. Каждое слово, каждое оскорбление, каждый удар, даже каждый вздох. Помню так, словно это произошло несколько минут назад.       Тэмин сидит расслабленно, но Чонин чувствует, насколько тот подавлен. Чувствует, но ничего не делает. Даже когда Тэмин ломается, ничего не делает. Как и тогда.       – И когда я смотрю на тебя, я вспоминаю каждую свою эмоцию. Страх. Горечь. Безысходность. Боль, – Тэмин опускает голову. Все его эмоции стекают по лицу. – Чонин, пожалуйста, уходи.       Для того чтобы понять, что он был не единственной жертвой, Чонину понадобились семь лет и слёзы Тэмина. То, что он так хотел увидеть в тот день, а на самом деле не хотел видеть никогда. Возможно, чтобы понять Тэмина, ему понадобится столько же лет и столько же слёз.       Но Чонин не знает, хочет ли он этого.       Он уходит.       Слышит, как окончательно разламывается сердце.       И уходит.