Теперь я меняю свою оболочку, Потому что ненавижу находиться в безопасности.
Маринетт всегда слегка отличалась от других детей. С виду она была тихой, послушной девочкой, довольно-таки неуверенной в себе, и родители могли только отдалённо догадываться, что же на самом деле творилось у неё на душе. Иногда им казалось (наверное, шестое чувство), что дочурка — настоящий дьяволёнок, хотя никаких доказательств такому изречению, конечно, не было. Поэтому все странные мысли были отодвинуты на второй план. Девочка росла, становясь с каждым прожитым часом, казалось, только более неуклюжей. Спуститься с лестницы, не споткнувшись как минимум раза два становилось редким подвигом с её стороны. Это не являлось природной неуклюжестью, а чем-то другим. Сама Мари просто не могла находиться в спокойном состоянии. Ей хотелось приключений, безумны поступков, а не игр "дочки-матери" с детсадовскими друзьями. И, после долгих размышлений, она начала медленно становиться робкой и стеснительной для остальных людей. Делая это постепенно — так, чтобы никто не догадался, что это нарочно, Дюпэн-Чен отдалялась от своих бывших друзей — никому не было интересно играть с неотзывчивой девчонкой, что было ей, в принципе, только на руку. Через несколько лет за ней укрепился статус самого застенчивого человека среди всех знакомых. А сама Маринетт нашла себе увлечение, которому посвящала всё свободное время — моделирование. Нашлась в то же время и цель — стать дизайнером. В итоге, окружающие, не понимавшие таких интересов, совсем прекратили обращать внимания на неё. Единственное, что не изменилось в девушке с годами — это любовь к родителям. Только с ними она оставалась такой же открытой и весёлой — настоящей. И как же она была рада, узнав, что, благодаря родителям, будет учиться в коллеже, в который довольно-таки трудно попасть. Казалось, жизнь налаживалась, вот только на душе до сих пор было тоскливо от однообразной рутины. Но некоторое время спустя произошло несколько приятных изменений. Во-первых, к ним перевёлся модель Адриан Агрест — не то, чтобы Маринетт нравились слащавые парни, но на фотографиях она разглядела в его глазах невыносимое чувство одиночества и считала, что они чем-то похожи. Но её ожидания не оправдались. Поначалу она показала свой настоящий характер, и всё было бы хорошо, если бы этот Адриан не начал строить из себя вежливого джентльмена. Все надежды были разрушены, и пришлось резко поменять поведение — не хотелось, чтобы её настоящую узнали неподходящие люди. Во-вторых, у неё, похоже, появилась подруга. Да ещё какая! Аля Сезер была яркой и непредсказуемой — именно то, что искала долгое время Мари. С первых минут знакомства стало ясно, что девушка имеет собственное мнение, не боится его выражать. И ей тоже не хватало приключений. С такой явно не соскучишься, и поэтому можно было не опасаться показывать себя подлинную. Ну и в завершение, её мечта сбылась. Странное существо, представившееся квами по имени Тикки и появившееся словно из ниоткуда, заявило, что теперь Маринетт супергероиня, обязанная спасать Париж. Было не ясно, какой реакции ожидала квами, но точно не радостного визжанья: "Ну наконец-то что-то интересное!" и счастливых прыжков по всей комнате. Выслушав все инструкции, новоявленная Ледибаг лишь надеялась, что напарник попадется нормальный — она собиралась показать себя во всей красе. Первый блин комом, это прописная истина, так что первое спасание города тоже не обошлось без казусов. Зато после почти удавшейся миссии Дюпэн-Чен обзавелась верным напарником (который, похоже, влюбился в неё, а ещё несмешно каламбурит и тоже немного сумасшедший), а также поняла, что сражаться с акуманизированными людьми жутко весело. Кажется, Аля, которая снимала весь бой на камеру (она не побоялась броситься в самое пекло, поистине бесстрашная девушка), даже вздрогнула, увидев нечто среднее между оскалом и кривой ухмылкой на лице Ледибаг. С тех пор так и повелось. С Сезер можно было быть наполовину собой, перед Адрианом приходилось заикаться и жутко краснеть (из-за чего все дружно решили, что Маринетт в него влюблена), а в послеобеденное время, а иногда и до, защищать Париж от злобного Бражника. Кот Нуар был идеальным товарищем, не лез, куда не просят (разве что за исключением его стремления узнать личность возлюбленной) и получал максимум удовольствия от битв. Оба супергероя были благодарны таинственному злодею, подарившему им шанс открыть настоящих себя.Я чокнутая, малыш, сумасшедшая, Такого безумного друга у тебя еще не было.
Немного сблизившись с Ледибаг, Нуар был немного удивлён. Совсем чуть-чуть, но всё же. Это не помешало ему влюбиться ещё сильнее, понимая, с какой удивительной личностью он общается. Для его Леди было совершенно нормальным всю ночь напролет бегать по городу, освежаясь и заодно следя за порядками. В первый раз завидев красный силуэт, быстро перемещающийся в воздухе, Адриан не поверил своим глазам, мгновенно перевоплотился и составил компанию одинокой девушке, и впоследствии они уже вдвоем стали устраивать ночные гонки, называя это ночным патрулём.Но я нравлюсь тебе больше всего, когда схожу с ума.
Через год, когда напарники сблизились настолько сильно, насколько вообще возможно, они рискнули снять маски. И ночные улицы Парижа были свидетелями громкого, непрекращающегося в течение нескольких минут, смеха. Всё-таки, Маринетт не ошибалась, чувствуя в Агресте родственную душу, и это казалось до абсурда смешно. — Моя Леди, вы, действительно, умеете удивлять, — произнёс тогда Адриан, ухмыляясь, словно Чешир, и жестом фокусника доставая из воздуха ярко-алую розу. — Составите мне компанию в это воскресенье? — Всенепременно, — хихикнула Мари.И я думаю, что ты тоже сумасшедший, я знаю, что ты сошел с ума. Вероятно, именно по этой причине мы вместе.