Мое небо из меди, Земля — из стали, Луна моя — глины комок, Чума — мое солнце, Палящее в полдень, И дыхание смерти В ночи.
Смерть всегда представляется людям горбатой старухой с косой. Стара, как мир, но чертовка предстанет перед каждым в новом обличии. Шерлок не думал, что увидит свою в грустной ухмылке женщины, полной разочарования в жизни. Он ошибся, просчитал, зашел слишком далеко, пока рисовался перед очередным преступником. И получил по заслугам. Глухой болью отдалась вошедшая в тело пуля. Зазвенело в ушах и подогнулись колени. Все стало тяжелым. Казалось он оседал на холодный пол под тяжестью воды вокруг, что давила на сознание. Ударило в область сердца; сознание затуманено, перед глазами то и дело вспыхивает черный экран, но он понимает, что еще не мертв. Значит, не задело коронарные артерии, но жить осталось недолго — от силы пара минут. Ранение было смертельным, а скорая, которую судорожно просил вызвать Джон, в этот раз бесполезна. Как интересно мы попадаем в костлявые руки смерти. Казалось бы, в такой неподходящий и глупый момент. Всего несколько лишних слов заставили смерть сомкнуть когти на его груди, вцепляясь поглубже в плоть. Она не оставляла ни единого шанса выкарабкаться. Так он доигрался. Обманывал ее, вел по ложному следу, не зная только одного: бежать от смерти проку нет, ведь она догонит только тогда, когда решит сама. А играть партию шахмат со старухой — дело удачи и шанса. Теперь же он испытал весь свой запас везения, в которое сам не верил. Если бы Шерлок мог, то со стороны посмеялся бы над собой. В голове звенел голос Майкрофта: «Глупый, Шерлок. Очень, очень глупый. Опять ты все сделал не так. Ты всех подвел». Внезапная волна острой боли заставила скрутиться и стонать. Расплывчато он видел перед собой Джона и Мэри, опустившихся перед ним на колени. Ватсон рявкнул о том, что она и ее бесконечная ложь во всём виноваты. Холмс нашел последние силы опровергнуть фразу, сказанную другом в порыве ярости, смешанной с растерянностью. Всего три хриплых слова «Это не так»; говорить было труднее, чем казалось. Перед глазами плясали черные пятна, грозясь заполонить все пространство — утянуть в глубину вязкого мрака. На плече почуствовалось тяжелое прикосновение. Шерлок поднял взгляд с пола, где играли голубые отблески воды. Смотреть на них так приятно — они успокаивали боль и охлаждали разум. Рядом стоял Майкрофт. Морщины легли на его лоб черными полосами, брови сведены на переносице и, может Шерлоку показалось, но уголки губ дрогнули. На его лице с трудом читалась тревожность, скрытая под маской серьезности.«Твоя смерть разобьет мне сердце».
Внутри все горело адским пламенем. Хотелось скорее потушить этот пожар, но боль сковывала движения. С каждым вдохом смерть загинала пальцы, отсчитывая последние секунды.« — Он был уверен, что смерть его там не отыщет. Но ты ведь знаешь, что все предрешено. И когда купец достиг Самарры… — Заткнись, Майкрофт! — Не нравится сказка, братец? — Нет! В жизни так не бывает. — Это мы еще увидим.»
Воспоминания всплывают всегда так не кстати, будто пытаясь добить. Словно старый ушиб, что заболит прямо в разгар бури, а не как принято — перед. Уверенность Майкрофта в игре брата тут же пошатнулась и разрушилась, осыпаясь осколками, которые встали посреди горла. Шерлок так виртуозно играл моментами грани жизни и смерти, как собственноручно написанную партию на скрипке, что казалось, ни одна струна не дрогнет. И более того, не оборвется. Но он ошибался. До последнего тот смотрел в глаза брата, где блестела дьявольская улыбка смерти. Пытался не выказать не единой эмоции, пока веки Шерлока не опустились вместе с его последним вздохом. - Прости, братец, - одними губами произнес Майкрофт, наклонившись к Шерлоку, чтобы прижать его голову к своей груди. Соперничество было у них в крови, как и своеобразная братская привязанность, но эмоции загнаны по углам; даже считая друг друга заклятыми врагами, они не могли исключать того, что единственные всегда были друг у друга. Теперь все кончено и он чувствовал, что тонет в темных водах скорби. Безмолвие погребенного на дне давило на каждую частичку тела. Акулы сверкали мертвым взглядом, когда вились вокруг, будто ощутив металлический вкус крови.***
Похороны прошли скромно. Новости вновь трубили о смерти детектива, на этот раз задаваясь вопросом, станет ли это еще одним трюком."Это не трюк, а план".
Только Шерлок не учел одного - у смерти тоже свои планы. Майкрофт стоял поодаль, пока все не разошлись и место возле надгробия не опустело. - Сожаление - глупое и ненужное чувство, не правда ли, Шерлок? Оно отягощает жизнь, делает нас уязвимыми, - в голосе мужчины слышится неподдельное отвращение к собственному состоянию, но кроме этого, грусть. С губ сорвался нервный смешок. - Смерть? Бывает. Ничего особенного... Ты бы наверное сейчас так сказал. Ворон вскрикнул над головой. Тишина стояла недолго. - Мы ведь оба этого не ожидали. Что смерть тебя обыграет. А она и убийства тебя, кхм, возбуждали... Говорят, таким людям, как мы с тобой, только она может принести покой. Майкрофт опустил ладонь на серый камень с именем своего брата. Глаза защипали от подступивших слез. - Ты не поверил, когда я сказал, что твоя смерть разбила бы мне сердце. Но это так." - И встретила смерть его на свидании там, где он надеялся от нее скрыться. - Нет, купец уехал в Суматру и остался жив. - Хватит выдумывать. Предопределенностей не избежать. - А потом он стал пиратом. - И жил долго и счастливо? Вздор. - А вот и нет."
- Всё это вздор, Шерлок. Теперь уж ты убедился? - уже тихо пробормотал Майкрофт, потерев глаза. Затем обернулся спиной к надгробной плите и зашагал прочь. Щемило в груди. Наверное, к дождю.