Солнечное противостояние самому себе. ***
Услышав эту фразу от Марка, его сын начинает кипятиться. Я решаю напомнить ему о проведённой ночи, обнимаю за талию, прижимаясь к нему своей грудью. Парень моментально переключается на меня, и я показываю ему его же правую руку, на которой висит браслет. Энтони смотрит на него, а потом на меня. — Это другой случай! — с натяжкой говорит блондин, стараясь унять своё возмущение. — Нет, тот же самый. Райдел такой же родственник для тебя, как и Росс. Успокойся, пожалуйста, родители так действовали ради твоего спокойствия. И я их понимаю, сделала бы точно так же на их месте, только чтобы мой второй сын не стал шизофреником с одержимостью поиском своего брата, — говорю я, смотря на его родителей и в прекраснейшие карие глаза, которые совсем недавно искрились в порыве страсти. — Вспомни о том, что было несколько часов назад. О том, как мы с тобой проводили время в Лондоне. Ты ни разу не заговорил о своём брате. А находясь в Париже, только о нём и говорил, связывая свои увлечения с его персоной, — я вижу, как парень успокаивается, закрыв глаза, и его сердце приходит в норму. Я беру его за руки и, скрещивая наши пальцы, говорю дышать глубже. Родители смотрят на эту картину с огромным увлечением, будто они в театре, а мы актёры. — Не хочу прерывать эту идиллию, но совсем скоро к нам пожалуют непрошеные гости, — предупреждает Райдел, стоя около дверного проёма с закрытыми глазами. — Так, ты остаёшься в комнате и никуда не выходишь! Поняла меня? — спрашивает блондин, я киваю. Но в моём горле снова начинает накатывать волна слёз и горечи от разлуки. — Так, прекращай реветь. Мы не погибнем, наш клан самый сильный! К тому же нас теперь не трое, а пятеро. Мы со всеми справимся! Успокойся, хорошо? Всё. Будет. Замечательно! — отчеканивает каждое слово блондин с чёлкой, которую я просто обожаю. Боже, я всего его люблю… — Я тебя люблю, до безумия! До потери пульса! Каждую клеточку твоего тела, люблю очень сильно всей своей душой, только тебя одного. Помни это, пожалуйста, что бы ни случилось! Чтобы Гром не делал с тобой, помни это! Прошу! — начинаю реветь во всю силу, цепляясь за его майку. — Я знаю это прекрасно, милая! Успокойся, прошу. Я тоже люблю тебя до безумия. Не представляю, что со мной было бы, если в нашей жизни не появилась ты. Наверное, стал бы роботом без сердца. Биб-боб-поп. У меня нет сердца, я железный человек! — начинает пародировать робота, и я смеюсь от такой картины. Он целует меня в губы, и мы прощаемся. Я обнимаю всех и говорю, чтобы защищали друг друга, что бы ни произошло. Они вышли в гостиную, а я не могу сидеть на месте. С рождения мне была интересна любая движуха. Я сажусь перед дверью в небольшой проход около лестницы и подставляю ухо к замку, чтобы слышать, что происходит в гостиной. Дверь взламывают, и я слышу, как все пятеро кричат одно и то же слово. Видимо, это заклинание-щит или что-то, что их хотя бы временно защитит. — Росс? Неужели это ты? — безусловно, этот радостный голосок принадлежит Райдел. Она делает шаг своими каблуками по паркету, но её останавливают. — Подожди, никто не знает, насколько сильно его изменили. Это может быть уже и не наш брат, — говорит мой любимый, и на глаза снова начинают наворачиваться слезы. Господи, как же сильно я не хочу его терять. Музыкальный голос парня вызывает злодея, и дальше я слышу только рык парня и сплошные звуки хлопков, молний и разбивающейся мебели, а после этого команды родителей Линчей, куда и как заходить. Мне надоело это слушать, и я решила пойти в спальню. Всё равно не доносятся никакие крики, даже нет разговоров. Я отодвигаю заправленные от испуга шторы и замечаю на улице солнечную погоду. Ни единого облака, даже следов от самолётов на небе нет. И тут, смотря на солнце, мне словно молнией ударяет в голову воспоминание о том, что говорила мне Сторми, сидя на пассажирском сидении внедорожника. Я бегу вниз со страшной скоростью, чуть ли не спотыкаясь по дороге, прямо в той же пижаме, что была на мне. Некогда думать о приличии, когда на кону стоят жизни дорогих мне людей. Спускаясь по лестнице, вижу картину: пять дорогих мне людей сошлись в схватке с людьми Грома. Я вжалась в перила так, чтобы никто и не заметил моего присутствия. Следя за боем, заметила, как слаженно и четко действует Райкер: заклинания, точно попадая в цель, поражают врагов, откидывая и парализуя их. У меня был план, но мне необходимо прошмыгнуть мимо них незамеченной. Осторожно начала спускаться по лестнице, медленно, без резких движений, и при этом следя за боем. Райдел и Элл сдерживали нескольких парней, защищая тем самым Сторми и Марка. В какой-то момент Элл потерял бдительность, и большой синий электрический шар с треском отшвыривает парня на несколько метров в сторону кладовки. Слышится грохот ломающейся мебели и крики Райдел. В тот момент, пока все внимание было приковано к разозлившейся девушке и прикрывающим её родителям, я шмыгнула вниз и помчалась через гостиную. Казалось, что мой план вот-вот свершится, и я смогу всех спасти, я ловлю на себе злобный, полный ненависти взгляд Грома. В попытке увернуться от несущегося на меня сгустка энергии отпрыгиваю в сторону, падая на пол. — Стой! — кричу я, выставив руку вперёд. Гром, кажется, немного опешенный, скривившись смотрит на меня. — Я знаю, зачем ты сюда пришёл. — Медленно, все так же с выставленными вперед руками пытаюсь встать. — Возможно, даже я тебе нужна, раз твоё паршивое клеймо было на мне. Но я хочу тебе кое-что показать. — медлю, делая неуверенные шаги назад. Но неожиданно слышу дьявольский смех брюнета с голубыми глазами и чертовски неприятной внешностью. — С какой стати я тебя должен вообще слушать, смертная! Захандес! — выкрикивает непонятное слово длинноволосый Гром, и я вижу выходящий из его палочки сверкающий красный шар, летящий в меня. Когда он проходит в мой живот, я чувствую лишь покалывание в груди, но ничего больше. — Было даже немного щекотно, — победно улыбаюсь. Мне нужно было отвлечь его внимание, и я, нащупав штору, резко распахиваю. — Посмотри, какая шикарная погодка. — А-а-а-а! Чёртова семейка! Терпеть тебя не могу, жалкий урод Райкер Линч! Я тебе отомщу-у-у-у! — кричит усыхающий мужчина и превращается в пепел. Лучи солнца попадают на подчинённых главаря, и перед нашими глазами несколько людей превращаются в пепел! Я смотрю на непонимающее выражение лица своего парня и на ошарашенных Элла и Делли. Про родителей последней и говорить нечего. Те просто стоят и улыбаются, потому что знают о том, как победить его. — Онкоонус! — кричит Марк, и я слышу, как по всему нашему номеру открываются окна настежь. Мы радостно смеёмся, Райкер со скоростью света будто подлетает к Эллингтону и начинает процесс восстановления его сломаных костей и ран. Шатен поражает меня своей мужественностью. Такие увечья, а он до сих пор в сознании. Райкеру приходится работать двумя руками, так как пострадал ещё и его отец, не считая ран на груди самого парня. Спустя около минуты в отеле никого не остаётся кроме Росса. Он смотрит на нас с нескрываемым удивлением. — Гром действительно недооценивал тебя, смертная! Да и сам был чертовски глуп, убрав свои облака с неба. Но ничего, я хоть остался один, да это ненадолго! — говорит блондин до безумия похожий на Райкера. Только на несколько лет моложе, и форма черепа у него немного больше. А так, совершенно две капли! — Стой, сын! Подожди. Мы не принесём тебе вреда. Неужели ты не помнишь, кем мы являемся для тебя? — спрашивает Марк, подойдя ближе к безоружному блондину, отодвигая на своём пути обломки мебели. Росс смотрит на отца и совершенно не понимает, о чём идёт речь. Он мотает головой, но это выглядит не очень уверенно. Я решаю подойти к своему парню. — Неужели в вашем арсенале нет никакого заклинания, восстанавливающего память? — спрашиваю я, смотря на душещипательную картину: стоящего на коленях Марка и сидящего на единственном уцелевшем стуле Росса. Блондин отрицательно машет головой, но тут ему в голову приходит мысль. — У меня есть идея, — говорит парень, делая шаг вперёд, и садится на корточки, сняв с себя пузырь защиты. Через несколько секунд в его руках появляется что-то типа военного самолёта. Не могу разглядеть с этой стороны. — Помнишь, Росс? Я подарил тебе его на день рождения, а потом началась война, — говорит парень и включает какую-то кнопку на корпусе самолёта. Из игрушки доносится смех и какие-то рассказы из прошлого. Я не совсем понимаю, о чём идёт речь, но это явно разговоры братьев. Они, видимо, придумали свой язык и говорили на нём, а самолёт всё это записывал. — Дорогой мой любимый брат. Если мы не выиграем эту войну, и я потеряю тебя, обещаю, что найду тебя! Где бы ты ни был, и чтобы с тобой не произошло. Ведь ты мой альфа-близнец. Я не представляю, что с нами будет после войны, куда заведёт нас жизнь, но хочу, чтобы ты всегда знал, что ближе тебя у меня никого нет. И я всегда буду любить тебя сильнее, чем остальных наших братьев и даже Райдел! — раздаётся голос из динамиков самолёта, а я начинаю улыбаться. Райдел возмущается, но потом быстро остывает и говорит, что всегда знала это. Росс немного корчится, видно, что его довольно сильно закодировали под плохого. Он смотрит на своего брата, словно увлечён каким-то фильмом. В его глазах видны мелькающие картинки. — Может, всё же произнести что-то типа обезоруживающего заклинания или сделать модуляцию нашего дома в Париже? — предлагает Райдел, её брат отворачивается от своего альфа-близнеца и кивает. Они хором произносят заклинание, и я перемещаюсь в спальню Росса, в которую мне нельзя было заходить. Вокруг много разбросанных вещей и довольно много настенных полок. Это похоже на стеллаж: много книг и так же разбросанных тетрадей. — Это материальная модуляция. Бывает ещё астральная и природная. Астральную ты видела, а природная — это когда нужно показать, что было в природе когда-то давно, или записать природу на модуляцию. В этой ты можешь взять любой предмет и посмотреть содержимое. В астральной ты помнишь Райкера, но трогать не могла, — поясняет Райдел и смотрит на меня с улыбкой. Я беру раскрытую тетрадь Росса и показываю её его брату. — Может, это поможет? — говорю я, протягивая солнечную тетрадку со словом «Песенник» на обложке. Райкер смотрит удивленно с поражением во взгляде. Забирает предмет и раскрывает его. — Вот, смотри, помнишь своё творчество? Ты вёл её до войны, когда мы выступали с группой. Посмотри! — эмоционально говорит блондин, показывая сидящему на кровати младшему брату несколько страниц. На них я вижу фотографии с выступлений и стихи младшего Линча. Росс опять начинает дёргаться, и из него выходит что-то типа красного дыма. Парень падает на кровать, и его начинает трясти. Глаза вместо красных становятся карими с проблесками желтизны. Я не могу на это смотреть. Меня саму начинает трясти, когда из человека выходит таким образом что-то. Одно дело, когда пациента в больнице рвёт или что-то с ним происходит. Совершенно другое, когда из твоего будущего родственника вот так вот исходит злой дух. — Всё хорошо, родной, ты дома. Не волнуйся. Всё закончилось! Садись, — успокаивает Сторми, увидев, что её сын действительно стал прежним. Видимо, не одной мне трудно было смотреть на это изгнание. — Мама, папа? Ра-а-йк! — кричит парень и бросается на него со слезами на глазах. Братья падают на пол и хохочут с застывшими слезами на глазах. — Да-а-а! Это точно наш Росс, он и раньше своего старшего брата любил больше чем родителей, — заключает Ретлифф и улыбается от этой потрясающей картины. Два брата встают и обнимаются. После чего Райкер оборачивается на меня и видит, как я смеюсь от фразы его друга. — Я хочу тебя кое с кем познакомить, брат. — Он отходит от блондина, и я вновь чувствую его тепло и излучаемую любовь. Энтони берёт меня за руку и с нежностью смотрит. — Эту королевну зовут Дианна Элис Агрон. Я влюблен в неё больше года. А знаю о ней, наверное, больше трёх лет. Нас Райдел познакомила по скайпу. И эта девушка не перестаёт меня удивлять изо дня в день! А сегодня нехило напугала! Может, мне кто-нибудь объяснит, как произошло, что она не поддалась Захандесу? — вспоминает Райкер, отходя от меня на несколько шагов, смотрит с изумлением и долькой подозрения в глазах. Этот человек как открытая книга. По нему можно прочитать совершенно всё! — Я видел такое, когда Гром набирал людей для борьбы против вас. Он заставлял новобранцев тренироваться, используя силы, а после этого у них была практика. Так я видел паренька, которого вы уничтожили с силой проглота. То есть он практически несокрушим. Его убила Дианна, открыв окно, он тоже был метеозависим, — рассказывает парень на вид лет двадцати, если сравнивать с нормальным человеком. — И, кстати, очень приятно. Хочу, чтобы ты знала: если ты его обидишь, я тебя прокляну! У нас с ним особая братская связь, учти, я буду зверски ревновать! — говорит младший брат Энтони и смотрит на меня предупредительным взглядом. А-ля: «бойся меня». — Я тебя не боюсь, братик! — нагло улыбаюсь и легонько похлопываю Росса по его правой щеке. Он смотрит ошарашенным взглядом, а Райкер ещё сильнее натягивает на себя улыбку. — Она не соперник, брат, она моё будущее, — ласково говорит парень, я подхожу к нему. Энтони обнимает меня за талию, прижимая к себе. Я чувствую, как усиливается его сердцебиение, когда блондин приближает ко мне свою голову и трогает своим милым носиком мой. — Я люблю тебя! — шепчет парень еле слышно, и его губы соприкасаются с моими. — Какие они милые, правда? — доносится до меня голос Сторми, а её муж отвечает согласием. Я отстраняюсь от парня. — Они постоянно будут вот так вот лобзаться?! — спрашивает Росс весьма злым и завистливым голосом. — Привыкай, это надолго. Я сама ещё не могу отойти от того, что они больше месяца встречаются, — отвечает Делли, и я обнимаю Энтони, прислоняя голову к его груди. — Я всё же хочу разобраться, кто такой проглот, и что за красный шар вошёл в меня? — говорю я немного устало, да и за окнами уже начинает вечереть. Слишком много времени прошло, пока мы боролись с силами зла и возвращали члена семьи Линч обратно в семью. После моего вопроса Энтони, видимо, мысленно просит сестру снять модуляцию и привести в порядок гостиничный номер. Она закатывает глаза, но выполняет. — Проглот — это что-то вроде дара. Когда на тебя направляют силу, допустим, Захандес, то она дублируется в тебя. То есть ты проглотила силу Грома, но он её не потерял. Такие люди могут иметь бесчисленное количество сил. У меня, например, только три. У Райдел — четыре. А у Элла — две. Росс обладает пятью силами, у мамы с папой по четыре. Вообще странно, что твои силы уже начинают проявляться, — говорит парень, смотря на меня, и держит за спину, удерживая на своих коленях. — Ну, хорошо, а какую силу продублировал в меня Гром? — спрашиваю я, с интересом рассматривая родителей парня. — Захандес — это сила полного контроля над мозгом человека. Как смертного, так и мага, но только одного. Когда ты обретёшь силу, ты сможешь управлять людьми, так как тебе захочется. Гром хотел заполучить тебя, зная, что ты особенная. Только как он это узнал, никто не имеет понятия. Когда он захотел переманить тебя, он использовал силу, но она не подействовала, и мы все узнали, что в тебе особенного, — рассказывает уже Сторми, а её старший сын спутывает мои волосы. — Поверить не могу, моя будущая сестра — проглот. Получается, принимая конфеты и чувствуя силу Элла, она получил себе силу эмпата? — смотрит на родителей и младшего брата девушка, ей отвечают кивком. — И мой дар целителя, — совершенно спокойно говорит Энтони, я смотрю на него и начинаю считать полученные силы, пока получается три. Девушка смотрит с неким осуждением… — Мои силы не получишь! Я жадина! — обижается длинноволосая блондинка. — Райдел, две твои силы равносильны простым заклинаниям, а третья и четвёртая никак не могут быть обращены в её сторону, если только ты не собираешься превращать её в кого-нибудь. А видение будущего — это общераспространённая способность, — заступается за меня Райкер, я смотрю на него с любовью и ложусь на его грудь. Он целует меня в лоб и начинает укачивать. — Ладно, посмотрим, что будет с ней дальше, а пока мы вынуждены сказать большое спасибо тебе, Ди, за то, что вспомнила про солнце и вовремя остановила сражение. Кстати, ты одной своей пижамой могла поразить его наповал! Прекрасно выглядишь, — делает комплимент Эллингтон, и я немного покраснела от его слов. — Давайте разойдёмся по комнатам и отдохнём. Лично я так уставал последний раз только во время Второй Мировой. Да и мне кажется, Россу прямо не терпится поговорить с вами, — переводит стрелки Эллингтон, мы соглашаемся с тем, что нужно отдохнуть. Я лично просто обязана восстановить свой эмоциональный фон. — Ой, я вспомнила кое-что касаемо ванной. Райдел, составишь мне компанию! — требую я, подыгрывая ей взглядом. — Мальчишки, вы пока поговорите между собой, вам явно есть что обсудить за последние… лет семьдесят, — тяну я блондинку за руку с чисто карими глазами, напоминающими какао, и мы проходим в нашу с Райкером спальню. — Я вообще хотела побыть со своим женихом, прости… — смотрит виновато, а я начинаю нервничать, сжимая рукоятку двери на шкафу. — Зайди в ванную и увидишь в ведре мои противозачаточные. Я чуть не забеременела сегодня ночью, — говорю я, смотря на неё с целью переключения внимания. — Ого! Как ты не заметила срока годности? — спрашивает она, я пожимаю плечами. — Вот поэтому мне и нужна компания, чтобы рассказать кому-то о том, что было ночью. Я тоже хочу провести время с Райкером, ведь всё-таки я его отправила на войну, а твой-то хоть был рядом с тобой, и вы боролись за ваше будущее. А мне приказали сидеть взаперти и не выходить. Представь, каково сидеть и подслушивать за вами. Переживать, особенно за того, без которого дышать не могу нормально. Мне кажется, что скоро я стану совсем зависима от него. Нужно срочно возвращаться обратно в Париж. Там-то хоть я могу жить отдельно от вас и перестать быть такой Райкозависимой, — рассказываю о своих мучениях, и Райдел понимает, что у меня ситуация сложнее, и мне срочно нужна помощь подруги.***
Мы быстро сходили в аптеку и купили необходимые медикаменты. Когда я рассказала всё подруге, она раскрыла рот от удивления и прошла так несколько кварталов, пока мы не дошли до аптеки. Ей было трудно принять то, что её старший брат начнёт меняться в лучшую сторону. А когда до неё дошло, что он задумывался о своём ребёнке, подруга даже ругнулась матом. Она назвала меня героиней, которая способна на всё! А сейчас я с пакетом из аптеки подхожу к двери своей спальни и слышу, как парень рассказывает своему брату о том, что происходило в их семье за это время: — А когда она появилась в нашем доме, меня словно парализовало. Я с трудом управлял собой. С силой заставил держать себя под контролем, ибо Элис очень красивая, и ты видел её ещё в сильно закрытой пижаме. Ты бы видел, что она надела в первую ночь в нашем доме! Райдел дала ей комбинацию вместо пижамы. А когда я узнал, что она боится грозы, впервые почувствовал её тело, она так прижималась ко мне, что просто подумал: «Я самый счастливый человек на планете». Но когда случился наш первый секс… Во мне всё поменялось! Это было просто неземное наслаждение, будто на свете никого больше нет, кроме нас. Словно мы улетали куда-то далеко… — Да-а-а, брат, ты попал! — коротко говорит Росс, и я улыбаюсь как дурочка. Боже, я даже не знала, что он так любит меня… — Я знаю… Теперь, когда ты снова с нами, я хочу чтобы ты так же попал! Дианна меня постоянно удивляет, постоянно заставляет много думать. Даже слишком много. Чувствую, что с ней я стану совершенно другим человеком! — Всё, не могу тут больше стоять. Я открываю дверь и вижу, как на диване сидит мой парень, а Росс расположился в кресле рядом с телевизором. Прохожу к дивану и, бросив пакет на соседнюю сторону, начинаю целовать парня, усаживаясь к нему на колени, вкладываю в поцелуй всю свою страсть и любовь, что испытываю к нему. — Ты всё слышала? — тихо говорит блондин, и я киваю, сознавшись в преступлении. — Когда я тебя целую, все понимаю, чувствую, что у тебя на душе, а когда ты отдельно от меня, постоянно теряюсь в догадках. Ты словно мозаика, которую должен сложить полностью. Как же я счастлив, что теперь всё закончилось; Росс снова с нами, ты цела и невредима — вот этого я и хотел! — восклицает парень, улыбаясь, и обнимает меня за спину. — Ладно, ребят, вы тут отдыхайте, я пойду спать к родителям, да и с ними поговорю. Спасибо вам, что вернули мне память! — благодарит он, и мы киваем, смотря на него. Росс уходит, закрыв нашу дверь. Я перемещаю левую ногу к его правому бедру, садясь на колени. — Я так волновалась за то, что тебя могут поранить или ещё что-нибудь сделают. Я бы не выдержала без тебя ни минуты в этой жизни, — говорю, смотря в его замечательные глаза. Парень поднимает свои руки к моей шее, и мы снова сливаемся в нежном поцелуе. На этот раз Райкер пытается успокоить меня, но чувства, нахлынув со страшной силы, накрывают нас с головой. Я вплетаю свои пальцы в его шелковистые волосы, и мы наслаждаемся друг другом. Я, ёрзая на его пахе, чувствую, как Энтони возбуждается с большей силой. Это происходит на диване при входе в наш номер. Мы даже решили не раздеваться и не менять поз, просто пришлось расстегнуть его штаны, а я лишилась ещё одной пары белья. Энтони, держа меня за бёдра, резко входит, впуская свою семенную жидкость подобно раздражённому вулкану, выплёскивающего свою лаву. — Нужно будет купить тебе новые джинсы… — говорю я очень медленно, чувствуя толчки парня и его эякуляцию, выходящую наружу. Он целует меня в губы и продолжает входить, избивая резкими толчками. Я чувствую, как сердце успокаивается, а дыхание поразительно быстро приходит в норму, и это в самый разгар моего оргазма. Энтони берёт меня на руки и, войдя полностью, несёт на кровать, а внизу, внутри меня происходит его излитие. Очень странное чувство, я зажимаю бедра, чтобы ничего не произошло. И через несколько минут Энтони продолжает свои действия на кровати! — Я решил отомстить тебе за прошлую ночь, — он смотрит на меня с пожирающим взглядом самца… Мне становится страшно…***
Проснувшись утром, я замечаю полную разруху. Кровать развалена, даже деревянные щепки валяются на полу. Мы лежим только лишь на одном матрасе, бельё порвано на несколько клочков; повсюду перья и деревянные обломки. Наш стол, который стоял около шкафа, больше напоминает деревянное покрытие для степа. Ножки от стола вообще раскиданы по всей комнате. — Боже, Райкер, что произошло ночью? — спрашиваю, испугавшись этой картины. Парень просыпается, осматривая всю это разруху, и, указывая пальцем на сломанные предметы, проговаривает заклинание. Матрас вместе с нами поднимается на несколько сантиметров, и кровать снова становится прежней, а стол получает свои сломанные ножки. — Я не мог в тебя долго кончить. А когда я увлекаюсь, теряю контроль. Кстати, твой живот больше не болит после вчерашнего? — спрашивает с заботой парень, я мотаю головой в стороны, говоря, что ничего не болит. — Что-то я не очень припоминаю, как мы вчера сломали кровать, — нахально вру, смотря прямо в глаза. Может, я и не умею врать, но мне кажется, что такой «тонкий» намёк поймёт любой парень! Энтони, улыбаясь, смотрит на меня, переворачивается под одеялом, нависая надо мной. — Моя ненасытная королева! — говорит очень эротично блондин. Я поправляю ему чёлку, массируя волосы на загривке, и снова чувствую эти наглые губы.***
Эти каникулы действительно потрясли этот городишко, в прямом и переносном смысле. Наши с Энтони отношения за второй месяц длительности перешли в ту фазу, когда мы постоянно хотим друг друга. Это желание практически неудержимо. В театре, на премьере какого-то мюзикла, Энтони после начала второго акта убедил охранника пропустить нас на экскурсию по закулисью. Весь первый акт мы просидели, обнимаясь и целуясь, иногда поглядывали на сцену. После перерыва не сдержались. Таким образом, гримёрка некого Джимми Скотта подверглась диким крикам и безумным стонам наслаждения, а его диван претерпел многих изменений. Но Райкер всё исправил в конце. Примерно то же самое было практически во всех ресторанных туалетах, в музеях, даже на пустом пляже в закрытой раздевалке. Мы осквернили заброшенный парк трамваев и работающий парк аттракционов. Только в последнем нас заставили заплатить штраф и попросили больше не появляться. Это просто безумие какое-то. Когда мы вынуждены расстаться на долгое время, я просто лезу на стену от влечения к нему. Боже, почему у меня раньше такого не было?.. Сейчас, возвращаясь домой, мы решили просмотреть фотографии и выложить некоторые из них в социальную сеть. Райкер разрешил, так как Грома больше нет, а значит, бояться нам некого. Неужели началась спокойная жизнь?