Сейчас
Леонард стоял напротив своего дома и никак не мог решиться преодолеть последние двести метров и оказаться у порога огромного крепкого здания. О, как он ненавидел причину, по которой не был на трёх последних Днях Благодарения. И по этой же ненавистной причине он мог не приехать и в этот раз, если бы не Ти Джей.Двадцать четыре часа назад
— Мама, мам… — Лео надавил на глаза пальцами и тяжело вздохнул, откидываясь на спинку своего рабочего кресла, — я не думаю, что смогу приехать на праздники. Он посмотрел на заходящее солнце за окном, ярило ярко прощается с людьми и медленно переваливает за край, где для других оно только восходило. Глаза слепило ярким оранжевым светом, но МакКой продолжал смотреть. — Но, Лео… — слышно было, как она расстроилась, МакКою даже стало стыдно, но это лучше, чем встретиться лицом к лицу со своим прошлым. — Леонард, — после шуршания голос сменился, и этот голос заставил МакКоя нервничать. — Ти Джей, — он ощутил себя так, будто ему снова десять. — Ты приедешь на этот День Благодарения, — это был далеко не вопрос. — Дед, у меня много работы, знаешь ведь… — Лео заранее догадывался, что все его уверения бесполезны. — Ты приедешь, — голос оставался спокойным, но металла в нем добавилось. — Я, — снова было заикнулся МакКой. — Я уговорил Мириам отдать на выходные Джоанну. — Правда? — Лео выпрямился на стуле, он уже месяц не видел дочь. — Ждем тебя завтра, — Ти Джей всегда был немногословен по телефону. — Ага, — тихо вздохнул Леонард и повесил трубку. МакКой опустил голову на локти и тяжело потерся горячим лбом о руки, мучительно хмурясь.Сейчас
— Не трусь, Лео, — его обняли со спины. — Он не трусит, а жалеет себя, — хмыкнул другой голос и его обвили за руку. — Как я только согласился взять вас с собой? — проворчал МакКой, испытывая неимоверную благодарность за напоминание, что со всем этим он не будет справляться один.Двадцать часов назад
МакКой открыл дверь ключом и увидел, что на кухне уже горит свет. — Лео? — Кэрол вышла с кухни, — привет. — Привет, — кивнул МакКой и снял куртку. — Что-то случилось? — Кэрол нахмурилась. — Где Кристин? — он прошел мимо огромного дивана на кухню. — Скоро вернется с дежурства, — Маркус следовала за ним. — Если коротко, то я еду домой на праздники, — Лео прошёл и сел за стойку, сложил руки и положил на них голову. — Он будет там? — тихо спросила Маркус. — Да, — несчастно, но почти неслышно подтвердил Лео. Кэрол только вздохнула и положила руку ему на плечо. Она немного постояла так в тишине, пока Лео пытался придумать достаточно серьёзную отмазку, чтобы никуда не ехать. — А хочешь, мы поедем с тобой? — вдруг предложила она, потом обхватила его за плечи и развернула к себе, — Зато ты не будешь один! — Кристин не будет в восторге, — ответил Лео, смотря в полное энтузиазма лицо подруги. — Мы уговорим ее! — глаза Маркус возбужденно расширились. — Сомневаюсь, — проворчал он, чувствуя одновременно и радость и страх перед гневом Чапел. Из них троих у Кэрол энтузиазма хватило бы и на Кристин и на Лео вместе взятых. С Кэрол он был знаком больше полутора лет, с Кристин же с Мединститута в Массачусетсе. Именно к Чапел он приполз после второго удара судьбы. Она помогла ему и не оставила одного, предлагая снимать вдвоем классный, хоть и обшарпанный, лофт. А через полтора года Кристин познакомилась с Кэрол Маркус — сбежавшей в большой город, богатой девочкой. Они встретились в лаборатории больницы, влюбились, и вот с тех пор они живут втроем. Именно эти девочки не дали ему спиться, зачахнуть и помереть от недосыпа. Поэтому МакКой не так уж и не верил в то, что Кэрол уговорит Кристин. В этом году он был благодарен господу только за них.Сейчас
Перед ними раскинулась огромная усадьба, слегка припорошенная снегом, с амбаром и полем для лошадей. — Ты принц? — осмотревшись, спросила Кэрол. — Это наследство, и оно не моё, — ответил Леонард и, подхватив сумки, двинулся вперед. — Лео! — его мама — Каролина, открыла им дверь и закричала от радости, обнимая его за шею, он тоже безумно соскучился, поэтому позволил себя тискать. — Мама, — выдохнул он, улавливая её лавандовые духи и чувствуя, как в груди потеплело. — Все уже собрались, будем готовиться к празднику вместе, — её глаза блестели, она потянула его через коридор в главную гостиную, там и правда уже собралось много народу. Все они были ему родными в той или иной степени, с кем-то он вырос, с кем-то учился, а кто-то и вправду приходился родственником. — Здравствуй, Леонард, — Ти Джей не постарел, его белые большие усы так и топорщились в стороны. — Привет, Дед, — они крепко обнялись. — Ты пропустил мое венчание, брат, — Сулу поймал его в следующее объятие и похлопал по плечу. Хикару Сулу был одним из друзей его детства, жили они почти рядом, теплицы его матери находились недалеко от усадьбы МакКоев. Они проводили в больших оранжереях кучу времени играя в игры, представляя себя рыцарями и воинами. У них были даже палки, похожие на мечи. — Я вёл тебя к алтарю, — возмутился МакКой. — Мы обвенчались второй раз, когда взяли Полумну, — пояснил его муж — Фрэнк, пожимая Лео руку. — Скотти, — усмехнулся Леонард, обнимая своего двоюродного брата. — Я соскучился по тебе, братишка! — большую часть юношества Монти провел в Шотландии, где и приобрел акцент вместе с любовью к виски. — Приехал всё-таки, засранец, — из кухни появилась Ухура. Они учились вместе с начальной школы и она была его первым лучшим другом, именно она помогла ему разобраться с ориентацией, когда гормоны скакали в его теле от члена к голове. — Прости, я работал, — он стерпел удар в грудь. — Да, супер-важный хирург, — Нийота внимательно осмотрела его, заглянула в глаза, а потом оттаяла и обняла Лео. — Леонард! — на него налетел маленький кудрявый ураган. — Пашенька, — было странно обниматься с братом своей бывшей жены, но этот парень и вправду был частью его семьи, — ты возмужал! А тебе ведь только семнадцать? Ты соблазнил все девчонок в Гарварде или уже доучился? — Последний курс, — Паша немного покраснел и сделал шаг назад. — Гений, — хмыкнул МакКой и потрепал парня по голове. — Доктор МакКой, — этот глухой голос заставил МакКоя сжать челюсти. — Спок, — сухо кивнул Лео и пожал протянутую руку. Уж его он точно не ожидал здесь увидеть, вернее надеялся не увидеть в своём доме, среди своей семьи. — Папочка! — его мрачные мысли прервал крик. — Детка! — он поймал свою дочь на руки и закрутил по комнате, — как у тебя дела, малышка? — Хорошо, папочка. Деда купил мне седло, — похвасталась Джоанна и тряхнула белокурыми кудрями. — Замечательно, милая, — он смотрел в её зеленые глаза и был рад, что хоть одна частичка от него передалась дочери. — Джим учил меня кататься… — Лео, — тихий голос прервал Джо и одновременно вышиб весь воздух из легких Леонарда. Кажется, он и вправду не мог вздохнуть, чувствуя, как маленькие бисеринки пота собираются на лопатках. Он готовился к этой встрече три года и всё же надеялся, что она никогда не произойдет. Пора бы уже заканчивать с надеждами, они вечно не оправдывают себя. — Кирк, — МакКой мельком кинул взгляд в сторону, не успев даже толком рассмотреть его, понимая, что даже это ему тяжело, и отвернулся. — Рад тебя видеть, — он знал, что сейчас Кирк улыбается немного нежно и устало, это нервировало. — Ага, — Лео не нашел лучшего ответа, хотя глаза его бегали по прекрасному личику дочери. — Столько обнимашек для Лео, кажется, у него передоз, — неуверенным смешком разбила неловкую тишину Кэрол. — О, эм… — Лео повернулся к подругам, а потом к друзьям, — с Кристин вы все знакомы. А это, — он приобнял свободной рукой Маркус, чтобы выдвинуть чуть вперед, — Кэрол. Мы живём вместе. — Приятно познакомиться, — Маркус начала со всеми здороваться, не замечая удивленных взглядов, впрочем Лео не совсем понимал их значение. — Вы, наверное, устали с дороги, ребятки? — мама спросила как никогда вовремя. — Мы бы с удовольствием отдохнули, миссис МакКой, — ярко улыбнулась Кристин, — нужно достать вещи из сумок. — О, детка! Сколько раз просить называть меня Каролина? Так я чувствую себя моложе! — Ты и так прекрасно выглядишь, мама, — отозвался Лео. Каролина МакКой действительно была прекрасно выглядящей женщиной: шоколадные кудри до плеч, карие глаза, черные тонкие брови и аккуратный нос, тонкие губы и морщинки вокруг них от частых улыбок, тонкие плечи и широкие бедра, но красивая талия, длинные руки с тонкими пальцами, маленькая ножка и щиколотка. Чапел с мамой уже начали подниматься по лестнице, а Лео замер в тишине перед друзьями. — Ну, что? Пойдем разбирать папины вещи? — Спросил Лео у дочери, ловя сочувствующие взгляды родных, он направился к лестнице, так и не убирая ладони со спины Кэрол. Никто кажется ничего не понимал, но все единогласно его жалели, непонятно правда, почему. И всё, чего хотел Лео, так это держаться за Джо и Кэрол, чувствуя их поддержку и тепло. Всё-таки он не был готов видеться с Кирком и был прав, когда не хотел ехать сюда из-за него. Встреча с другом детства не приносила больше радости.Двадцать лет назад
Лео любил лошадей, поэтому, как только вставало солнце, он поднимался вместе с ним, завтракал яблоками в конюшне, пока кормил лошадей. Но сегодня одно стойло было пустое. В нем должен был отдыхать черный арабский конь по кличке Жнец, дедушка совсем недавно купил его и еще не успел объездить. Жнец стоил целое состояние. Лео не сдобровать, если коня украли. В панике Леонрад выбежал из конюшни и стал осматриваться, не надеясь правда, что Жнец бродит где-то рядом. Но он был на поле, довольно скакал по вытоптанной поляне, а верхом кто-то сидел. — Эй, ты! — закричал Лео, вне себя от ярости и возмущения, даже не подумав, что это может оказаться вор. И только потом спохватился и позвал дедушку срывающимся голосом. Ти Джей выбежал на веранду так, будто только и ждал, когда Лео позовет его. Вдвоем с дедушкой, который был в одних пижамных штанах, они вскочили на лошади и погнали к полю, окружая вора с двух сторон. Лео готовился к первой мужской драке. Но к счастью, или к сожалению, это оказался всего лишь мальчишка, к тому же младше самого Лео. Он удивленно таращился на их злые лица и перебирал гриву Жнеца пальцами. Дедушка сплюнул, потом тяжело вздохнул и сказал: — Пошли за мной малец, дашь деру — поймаю и надеру уши так, что краснее мака будут. Когда они оказались у конюшни, то спешились и Лео отвел лошадей по стойлам, все еще чувствуя, как грохочет сердце. Когда он вернулся, дедушка уже выслушивал неудавшегося вора. — Я просто хотел покататься, — объяснял мальчик, испуганно смотря на Ти Джея, стараясь выглядеть храбро. У парнишки были яркие голубые глаза, сильный подбородок и белокурая макушка. — Где твои родители? — мистер МакКой нахмурился, и Лео повторил за ним, сложив руки на груди для убедительности. — Мама в командировке, отец погиб на службе, а отчим валяется за диваном с бутылкой, — ответил паренек и сжал челюсти, выпрямившись. — Как тебя зовут, сынок? — голос Ти Джея потеплел, что показалось Лео ужасной несправедливостью. — Джеймс Тиберий Кирк, сэр, — гордо ответил блондин. — Ну, что же, — Дедушка усмехнулся, — Джеймс Тиберий Кирк, расскажешь, как укротил Жнеца? — Конечно, сэр! — глаза Джима загорелись и он широко улыбнулся, подмигивая Лео. Леонард в ответ лишь закатил глаза и подумал, что этот идиот еще потреплет ему нервы. Он неуютно поежился под внимательным неоновым взглядом.Сейчас
Леонард успел разложить вещи, сходить в душ и подарить мягкую игрушку Джоанне, которой она убежала делиться с Полумной, когда его позвали вниз. — Леонард, сынок, — звала мама. — Иду, — он натянул свитер на футболку. — Папа ждет тебя в конюшне, — сказала она, когда тот спустился. Лео вышел на улицу через боковую дверь и похрустел к зимним стойлам. Стояла такая совершенная тишина, небо сливалось с белыми полями вокруг, дорога темнела в стороне, а кромка леса была почти не видна. Да, этого Лео очень не хватало. Послышалось ржание, когда МакКой открыл двери и зашел. Дедушка стоял у дальнего стойла и нежно гладил рыжую кобылку по имени Грейс. Она была молода, когда самому Лео было двадцать. — Она совсем стала плоха, — тихо сказал Ти Джей и погладил Грейс по носу. Леонард промолчал, не зная, как утешить. — Джим очень заботится о ней, — завел разговор дедушка. — Хорошо, — кивнул Лео и отошел к другому стойлу, делая вид, что его это не волнует, — часто приезжает? — Он живет тут три года, Лео, — заметил Ти Джей невозмутимо. — Три года?! — от удивления у Лео открылся рот, — три чертовых года?! — Не ругайся! — осадил его старик. — Какого… — Лео проглотил ругательство, и отвернулся к заржавшему от испуга жеребенку, МакКой и не заметил, как стремительно обернулся в чувствах, — вы даже не сказали мне? — Ты нам тоже многое не рассказываешь, — ответил Ти Джей и повернулся к нему лицом, он чувствовал взгляд полный праведного гнева спиной, — тебя не было три года, Леонард. Мы даже не знаем, где ты живешь, с кем ты живешь! А Джим здесь с тех пор, как ты сбежал в Сан-Франциско, рассорившись с ним. — Я не собираюсь рассказывать и сейчас! — сказал довольно громко МакКой и повернулся к Ти Джею, показывая свою злую решительность. Он отвернулся и зажмурился: Ти Джей был для него как отец и грубить в праздники не было хорошим поступком.Девятнадцать лет назад
Лео лежал в высокой траве за полем. Была ночь, но небо оставалось ясным, звезды ярко светили, полумесяц казался большим. Жесткая трава впивалась в открытые шею и лодыжки, но в мягкую кровать Лео не хотел. — Лео! — крикнули шепотом. Он приподнялся на локтях и помахал рукой. — Еле удрал от отчима! — поделился Джим и улегся рядом, принеся с собой шум и улыбку, наперебой рассказывая, как именно убегал. — Ты можешь помолчать? — Джим был младше Лео и у него вечно не закрывался рот. — Нет, — хихикнул Кирк, но все-таки умолк на несколько минут. Они молча лежали в траве и смотрели на звезды, дышали сладким запахом поля и отдыхали. — А где твой папа? — позже спросил Джим. Лео чувствовал, что тот смотрит на него серьезно, с любопытством, но без жалости. — Пропал без вести. Предположительно мертв, — вспомнил сухую формулировку письма от экспедиционного центра МакКой, голос был у него спокойный, но он чувствовал, как горло сжалось в спазме. Джим ничего не ответил, Леонард думал об отце, а Джим прижимался к его плечу своим и так же послушно молчал. — Зато у меня есть Ти Джей, — сказал Лео скорее самому себе, чем Джиму. Остальную ночь он иногда прерывал их молчание фразами про Ти Джея, а Джим просто двигался все ближе и ближе. Под утро, когда солнце вот-вот должно было появиться вместе с первой росой, стало немного холодновато и они засобирались домой. — Ты мой лучший друг, — неожиданно подал голос Джим и посмотрел на Лео. На фоне предрассветного неба, когда звезды еще видны на бледно-оранжевом с голубым небе, Джим смотрелся так естественно, что Лео несколько секунд молчал, любуясь сложившейся картиной перед глазами. — А ты мой, — хмыкнул Лео и улыбнулся впервые за ночь.Сейчас
— Я не буду рассказывать… — тише повторил Лео, — что было, то прошло. — Как скажешь, сынок, — Ти Джей смотрел жалостливо. МакКой понимал, что дедушка просто хочет помочь ему, что видит Лео насквозь и знает, что ему все еще больно, только не понимает от чего, потому что не знает причины. — Пойду к девушкам на кухню, вдруг, чем смогу помочь, — улыбнулся Лео и похлопал Ти Джея по плечу. Когда он почти вышел из конюшни, Ти Джей сказал: — Не знаю, что произошло, но ему тоже больно. МакКой не обернулся, только кивнул и вышел вон. Он совершенно не хотел об этом думать. Когда он вошел в дом, его опахнуло горячим сладким запахом еды, он заглянул в гостиную, где Джоанна играла с Полумной на ковре под присмотром Сулу и Фрэнка и ей совершенно было не до отца, поэтому он и вправду направился на кухню. Его мама и Кэрол весело болтали, Кристин что-то объясняла Ухуре о тесте — выглядело безумно умиротворяюще. МакКой привалился плечом к косяку и расслабленно вдохнул. — Доктор МакКой, — только не это, Лео готов был биться головой о стену, но не готов был общаться с ним! — Спок, — ответил Леонард, кажется, этому чудику необходимо его имя, чтобы продолжить разговор. — Я читал ваши последние работы и… — Спасибо, — оборвал его Лео и постарался улыбнуться, понимая, что это грубо. Спок выглядел растерянно и видимо решительно ничего не понимал, поэтому МакКой даже попробовал поддержать разговор. Правда он понял, что это плохая тема, как только заикнулся. — Рад, что вы с Кирком остались… — Лео запнулся, — близки. Он и вправду не знал, что еще сказать, а вот выговорить слово «встречаетесь» для него было сложнее, уж лучше блевануть. — Спасибо, — Спок все еще был растерян, — мы весьма близки с Джимом, думаю в этом сыграла роль вашего… — Я съезжу за салатом! — кажется его слышал весь дом, но будь он проклят, если останется слушать об отношениях Кирка и Спока. Он вышел на улицу, схватив ключи от машины и остановился на лужайке, чтобы выдохнуть. — Лео, — тихо позвала его Кэрол. — Я почти в порядке, — он обернулся к ней. Леонард чувствовал, как сильно дует ветер, как он морозит его щеки, но не остужает огонь в груди. Он уперся руками в бока и зажмурился. — Он, черт возьми, живет в моем доме три последних года и притащил Спока сюда! Зная, что я приеду! Кэрол вышла на улице в одних тонких тапочках, в его старой бежевой кофте и куталась в нее, мелко дрожа, ее белые волосы развивались на ветру и она даже не старалась убрать их от лица. — Ты не в порядке, — заключила Кэрол и прижалась к нему, с сочувствующим вздохом. Лео не нашел выхода лучше, чем зарыться в ее волосы лицом и попытаться успокоится, не дать слезам вырваться, заглушить обиду внутри. — Еще минуту, — тихо попросил Леонард и открыл глаза, смотря на свой дом, который теперь как никогда казался ему чужим. Особенно четко это подчеркнул Кирк, стоящий в окне гостиной и смотрящий на него. Весьма символично, ничего не скажешь. Хвала Господу, что отсюда рассмотреть его лицо Лео не мог. Он был ужасно благодарен за то, что сегодня еще ни разу не встретился с ним глазами. — Я в порядке, — усмехнулся Лео и отодвинулся, — съезжу-ка я вправду за салатом. — Проветрись, — кивнула Маркус и поправила ему челку, в своеобразном жесте заботы. Но не успел он сесть в машину, как в ней оказались его друзья: Ухура села на переднее, а Сулу, Скотти и Чехов устроились на задних сидениях. — Мило, — только и вымолвил Лео, заводя машину. Они ехали в напряженной тишине, Лео буквально чувствовал, как все они хотят высказаться, но почему-то молчали. И, если честно, Леонард был рад этому. Не то чтобы он не любил своих друзей и не хотел даже слушать их, но сейчас он был все еще немного не в состоянии что-либо объяснять или рассказывать. — Чем тебе так не нравится Спок? — все же не выдержала Ухура. — С чего ты это взяла? — как можно невиннее спросил МакКой и свернул на трассу, которая вела к городу. — Ты сбежал от него! — о, она была действительно сильно возмущена. — Он… — МакКой кинул короткий взгляд на ждущее лицо Нийоты и откашлялся, — немного странноват, я полагаю. Не мог же он сказать друзьям, что просто старается сдерживаться, чтобы не вмазать Споку из-за Джима и окончательно потерять иллюзию, что все в его жизни в порядке, что он все пережил, что он большой взрослый мальчик, а не ноющий и скулящий комок боли. — Возможно, мне нужно просто узнать его получше? — он не хотел ссориться с Ухурой, а та действительно была настроена воинственно. — Возможно, ты бы узнал его получше, если бы не сбегал посреди разговора? — заметил Сулу. — То-то ты многословен, — проворчал Лео, смотря в зеркало заднего вида на Хикару. — Но он прав! — воскликнула Нийота. — Возможно, — Лео сделал усилие над собой, приоткрываясь, — я не ожидал увидеть его среди своих родных людей. — Возможно, — Нийота выделила это слово, — ты бы не был удивлен, если бы продолжал приезжать сюда изредка и проводить время со своими друзьями. В словах подруги сквозила обида, и Лео не мог ничего сказать ей в ответ. Да, он был обижен, да, он был зол, но его друзья были ни при чем, они не виноваты, что он закрылся в своей раковине. — Мы не знаем, что у вас произошло с Джимом, — Ухура посмотрела назад в поиске поддержки. — Вы были так счастливы, — заметил Паша грустно. — Но ты сбежал не только от него, — продолжила она, — но и от нас… МакКой тяжело вздохнул и посмотрел на своих друзей, которые были расстроены, будто переживали его побег снова. — Ты даже не сказал, где живешь! — выкрикнул Скотти и отвернулся к окну, он бывал очень ранимым парнем. МакКою стало ужасно стыдно перед ними и он попытался объяснить, не срываясь при этом. — Слушайте, — МакКой вздохнул и постарался говорить спокойно, — мне правда жаль, что я такое дерьмо, и мне правда жаль, что я просрал три года вашей жизни… Я, — он ненадолго замолчал, — я… мне было страшно, черт возьми! Страшно возвращаться сюда, видеть как… — Лео заставил себя заткнуться, — я преодолел себя, приехал в этот ад, но получаю одни упреки! Я знаю, что я свинья! Не надо мне об этом напоминать! — все-таки закончил криком Лео, но заставил себя успокоится, — но мне тоже было не сладко там без вас. И что бы не произошло у нас с Джимом, поверьте — не я один в этих идиотских отношениях был дерьмом! Установилась грабовая тишина, но не враждебная, а та, в которой люди обдумывают свои ошибки или слова. — Это отношения были хорошими, Лео, — заметила Нийота и сжала его руку на ручнике.Шесть лет назад
— Пф-ф, не дури, Джимми, — засмеялся Лео, смотря, как тот пытается попасть пустой бутылкой пива в мусорку на улице со второго этажа. — Я смогу, Боунс, — похвалился Джим. — Заткнись и сядь, пока не попал кому-нибудь в голову, — проворчал Лео. Они были в той стадии приятного опьянения, когда ты расслаблен и доволен всем вокруг. Они отмечали его развод с женой. Который длился, кажется, целую вечность. Вдруг Джим сел перед ним на пол и положил руку ему на колени. — Лео, — прошептал Джим и медленно приблизился. — Джимми, ты чего? — протянул Боунс, хотя уже знал ответ на вопрос. — Лео, — Джим не собирался что-то объяснять, только мягко позвал и выглядел до безобразия трезвым. — Мы пожалеем об этом, — прошептал Боунс, чувствуя чужое дыхание на своих губах. — Нет, — твердо оборвал его Джим, смотря в глаза, а затем резко придвинулся вперед, накрывая, словно волна берег, губы Лео. Он подтянул к себе Леонарда, заставляя сесть к нему на колени, Джим как одержимый мял, гладил, скользил по коже Боунса, тыкался губами, куда сможет дотянуться, словно щенок, и так жадно, что сам Лео застонал и прижался ближе. Боунса вело, будто он одновременно и трезв, и перепил. Он не помнил, как оказался на полу, но сжал задницу Джима в ладонях и прижал к себе, ему было необходимо почувствовать чужое возбуждение. — Сейчас, Боунс, сейчас, — зашипел Джим, продолжая кусать его шею и ключицы, оставляя красные отметины, которые потом превратятся в темные, почти черные синяки.Сейчас
Леонрад почувствовал, как жар заполнил его тело, как язык прижался к небу, а горло заполнилось слюной — его все еще возбуждали воспоминания о их первом неловком и торопливом сексе. — Давайте поговорим о другом? — предложил Лео, откашливаясь. Он просто не желал больше проваливаться в воспоминания. Мягко и медленно, но они оттаяли и разговор потек быстрее и свободнее, а в магазине ребята на перебой рассказывали то, что он пропустил в свое отсутствие. Домой они ехали в хорошей расслабленной атмосфере сытости разговорами, настроение у Лео поднялось и уголки губ чуть приподнялась вверх, создавая довольный и добрый вид. Он вышел из машины, держа салат в руках и увидел как его дочь бежит в конюшню, поэтому отдал легкий пакет Нийоте, которая командовала разгрузкой остальной еды и пошел за Джо. — Милая? — скрипнув дверьми, позвал Лео. — Я тут, папочка, — помахала Джо, не отрывая взгляда от гнедой кобылки и продолжая кормить ее сухими яблоками. МакКой вздохнул и решил постоять с ней, не нравилась ему эта неустойчивая табуретка, на которую его кроха залезла. Зато оделась она достаточно тепло: шапка, куртка, сапоги и даже гамаши. Лео даже загордился такой самостоятельной девочкой. Джо снова запустила руку в слишком большую для нее старую сумку — эта сумка была старой еще когда Лео сам был маленький и кормил лошадей впервые, было ему года два, если не меньше, и вытащила еще одну дольку, плавно протягивая ее лошадке. Кобыла осторожно взяла угощение из рук Джо, заставляя появиться ямочки на ее щеках. — Луна спокойная девочка, не переживай, — МакКой вздрогнул и сложил руки на груди, подавляя смешное желание сбежать, — Джо хорошо держится в седле, — снова подал голос Кирк, и встал рядом. — Я возил ее на фермы недалеко от Сан-Франциско, — пояснил Лео, стараясь смотреть только на свою девочку. — Я скучал по ней, — осторожно заметил Кирк и Лео уловил боковым зрением, как тот повернулся к нему лицом, — и по те… — Ясно, — Лео развернулся на сто восемьдесят градусов и стремительно вышел на улицу. Он понимал, что просто нагло сбежал, но он правда не был готов слушать о том, что его бывший скучал по нему и его дочери. Не готов. МакКой сжал дрожащие губы и снова вздохнул, закрыв глаза.Десять лет назад
— А кто это тут у нас? — голос Лео был необычайно нежным и тихим, — посмотри на своего дядю Джима и запомни: никогда его не слушайся. Леонард стоял у кроватки в недавно сделанной детской комнате, яркий свет заливал всю площадь, заставляя бело-розовые стены светится, но не слепил глаза. — О, мой Бог! — голос Джима надорвался, когда он взял малышку на руки, — она так похожа на тебя, Боунс! — его голос был нервным и счастливым одновременно. Джим аккуратно принял девочку на руки и нервно вздохнул. Кирк оторвал взгляд от розового свертка и посмотрел на МакКоя полными слез глазами, в них было столько радости и счастья, будто это у Джима родилась дочь, а не у МакКоя. — Только не реви, брат, — похлопал его по плечу Боунс и усмехнулся, ведь не каждый день он видел Джеймса Тиберия Кирка готовым расплакаться от счастья.Сейчас
Джим и Джо всегда очень хорошо ладили, между ними будто была связь, которую не совсем понимал сам Лео. Они были то ли как брат с сестрой, то ли как лучшие друзья, но все же Джо очень сильно доверяла Кирку и первому рассказывала все свои секреты. И только за это Мириам терпела Кирка в их доме с частой регулярностью, причем когда Джо только родилась, его жена была не против видеть в роли няньки именно Кирка. Так что в то время Лео не понимал, чем Мириам так бесит его присутствие. Но, возможно она видела то, о чем тогда сам Леонард не догадывался? МакКой был уже в доме, когда мама пригласила всех к столу, но возвращаться в конюшню ему не хотелось, поэтому он оторвал Кристину от споласкивания посуды и взял под руку: — Они в конюшне, Кристи, — проговорил он и умоляюще на нее посмотрел. Чапел ничего не сказала, но ее укоризненный взгляд и так ясно давал понять, о чем она думала, но все же она кивнула и направилась в коридор. Леонард же направился помогать накрывать на стол, правда по дороге он вдруг заметил одну интересную вещицу в гостиной на полке. Это был старый проигрыватель для пластинок, с золотой трубой и коричневой деревянной коробкой. — Это? — тихо спросил сам себя Лео и не ожидал услышать ответ. — О! Это была старая рухлять, когда Джим принес его, но зато был замечательный звук, — это был Скотти, он держал в руках бутылку вина и видимо поднимался из погреба, — мы с ребятами в мастерской как следует поработали над его внешним видом! — Мы нашли его на аукционе, когда распродавали барахло старика Дженсена, — отозвался Лео и осторожно прикоснулся к полированному боку, — он совершенно точно не мог воспроизводить звук. — Значит, Джим починил его, — пожал плечами Монти.Шесть лет назад
— Мы не купим его, нет, нет и еще раз нет, Джим, — Лео смеялся и смотрел, как Кирк обнимает старый патефон. — Он прекрасен, Боунс! — Джим хмурился и продолжал его уговаривать, — он нам совершенно точно пригодится! — Нет, Кирк! Иногда ты напоминаешь мне мою старую тетушку Лиз, она так же тащила домой всякую рухлядь, — Леонард продолжал улыбаться и смотреть на это убожество, — это чудовище даже не воспроизводит звук! — Я починю его! — уверил его Джим и опустил патефон на место, а потом протянул руки к нему. — Ты совершенно не разбираешься в этом, Джим! — МакКой дал себя обнять. — Я разберусь, ради нас, Лео, — пообещал Кирк и заглянул ему в глаза, осторожно переместив одну руку на талию, а второй сжал его ладонь, — мы купим кучу пластинок с красивой музыкой и будем танцевать под нее, — Джим улыбался и продолжал тихо говорить, начиная раскачиваться. — Ты собрался танцевать сейчас? — Лео не мог перестать быть таким счастливым, он осмотрелся, но все остальные покупатели продолжали кружить вокруг вещей и их ценников, не обращая на двух идиотов никакого внимания, — здесь даже нет музыки, Джим. — Нам она не нужна, Боунс, — Джим смотрел так серьезно и нежно, продолжая раскачиваться, пока Леонард не позволил сдвинуть себя с места и начать медленный танец. — Я чувствую себя ужасно глупо, — МакКой чувствовал, что покраснел, но продолжал двигаться. — А я чувствую себя счастливым, — Джим поцеловал Лео в лоб и продолжил говорить, — я починю его, купим старые пластинки и будем танцевать каждые выходные и праздники, и даже когда мы станем старыми и дряхлыми, то этот патефон будет продолжать работать, — Джим прижался к нему лбом, от чего яркие глаза теперь будто гипнотизировали МакКоя, — и мы будем вытаскивать его на веранду каждую неделю и танцевать вместе, еле передвигая конечностями. — А если будет зима? — тихо спросил МакКой, на секунду представляя, что все это сбудется. — Даже зимой будет тепло, потому что мы уедем туда, где твои потрепанные кости не будут болеть от холода, — улыбнулся Джим. — Ты идиот, Джимми, — покачал головой Лео, и продолжил так, будто сам в это не верил, — но я люблю тебя. — Я люблю тебя больше, — ответил Джим и прижался еще ближе, целуя со всей возможной нежностью и сладостью.Сейчас
— Да, он его починил, — кивнул Лео и сморгнул воспоминания. — Идем за стол, брат, — обнял его Скотти за плечи и повел в гостиную. Там все уже уселись за большим дубовым столом: дедушка, мама и Паша сели с одного конца стола, на против них сидел Сулу, его муж и приемная дочь Полумна, сбоку от мамы сидел Кирк, потом Спок и Ухура, Скотти досталось место между Нийотой и Полумной, Джо же сидела рядом с Чеховым, дальше был свободный стул, который очевидно был припасен для Лео, его соседкой была Кэрол, а Кристина оказалась рядом с Хикару. Желания смотреть на Джима и Спока у МакКоя не прибавилось, хотя выбора у него особого и не было. Поэтому он послушно сел на предложенное место и принял бокал скотча от Монтгомери, тут же сделал большой глоток, сразу ощущая, как в груди теплеет от крепости напитка. Лео нуждался в алкоголе, если уж ему придется весь вечер терпеть нежничающего Кирка со своим парнем. Хотя, если задуматься, за сегодня МакКой ни разу не видел ничего, что обычно вытворял Кирк рядом с ним.Пять лет назад
Боунс спал на диване в гостиной. Они приехали к его родителям в дом погостить на неделю и сегодня Лео слишком умаялся, возясь с лошадьми. Он смотрел матч и задремал, вернее погрузился в тот легкий сон, когда слышно, как дед сидит на веранде и что-то напевает под нос, как его мама моет посуду на кухне и как кто-то подходит к нему. — Боунс, — прошептал на ухо Джим, его голос и одеколон он узнает из миллиона, — Леона-ард. — Что тебе нужно, Дже-еймс, — хмурится Лео. — Поехали прокатимся? — Джим дарил легкие поцелуи щекам, шее, лбу, подбородку, оглаживал рукой спину, крепко, но без нажима и Лео чувствовал всем телом, как он улыбается. — На твоем старом мотоцикле? — Лео открыл один глаз и увидел расплывчатое изображение своего любимого. — Звезды, дорога, я и ты, — Джим боднул его носом и не переставал улыбаться, от этого всего тело Боунса наполнилось приятным томлением. — Хорошо, — тихо согласился Лео, даже не споря, только сорвал поцелуй с губ Джима, думая о том, что прижиматься к Джиму всем телом, вдыхать его запах, уткнувшись в его шею, переплетать их пальцы вместе — замечательная идея. МакКой поднялся и потянулся, но не успел сделать и шаг, как Джим прижался сзади, обнимая его руками и буквально втискивая в себя, кладя подбородок ему на плечо. — Не могу от тебя оторваться, — хихикнул Джим. — Тактильный наркоман, — ворчливо отозвался Боунс, — и как нам передвигаться? — Так вот, — пожимает плечами Джим, — вместе. Боунс лишь вздохнул и не стал спорить, они и вправду добрались до мотоцикла таким неуклюжим и странным способом, постоянно прерываясь на смешки, но все же шагая вместе. И Лео бы соврал, если бы сказал, что ему не понравилось.Сейчас
— Как продвигается твое последние исследование, Спок? — мама мило улыбалась. — Весьма познавательно, миссис МакКой, — кивнул Спок и обратил свое внимание к МакКою, чему тот не смог обрадоватся, — Я читал Вашу последнюю научную статью, доктор. Должен выразить свое восхищение Вашему умению приводить весомые доводы и не бояться быть самокритичным. Хотя, должен сказать, что стилистика Вашего языка при написании научной работы показалась мне слишком эмоциональной. — Да ты что! — выдавил из себя кривую улыбку Лео и поспешил спрятать ее за бокалом, но, поймав строгий взгляд матери, попытался быть вежливым, — увлекаешься медициной? — Наукой в целом, — засмеялась Ухура, разряжая обстановку, ее поддержали почти все, кроме что Лео, Спока и Кристины с Кэрол. — Спок имеет странную страсть к изучению всего вокруг, — попытался объяснить Кирк, — у него есть докторская по биологии, химии и по компьютерным технологиям! — Изумительно, — Лео поджал губы и отвернулся к дочери, — хочешь чего-нибудь съесть, милая? — Я хочу мяса, — захныкала Джо, когда ее отец начал класть ей в тарелку горошек. — Как только индейка будет готова, солнышко, — улыбнулся Лео, но все-таки добавил ей в тарелку картошки и острый кетчуп, ловя благодарный и счастливый взгляд в ответ.Пять лет назад
— А вот и мы! — крикнул Лео, когда закрыл дверь за собой. Он ездил за Джоанной, чтобы забрать её на выходные и провести их вместе. Он знал, что Джим сейчас жутко волнуется, потому что Джо совсем недавно узнала, что они встречаются и пока что они оба не знали, как она отреагирует на это. Джим безумно любил Джо и ему было необходимо общение с ней, а так же её одобрение. — Привет, малышка, — Джим выскочил в коридор и выставил руку, чтобы девочка хлопнула по ней ладошкой как всегда. Однако Джоанна поступила так, как они оба этого опасались, она поджала нижнюю губу, становясь до абсурдного похожей на свою мать, и скинув легкие розовые туфли, не здороваясь прошла в гостиную. Улыбка Джима тут же слетела с губ и он сильно зажмурился, расстроенно кривя брови. МакКой вздохнул и разделся сам, потом подошел к своему парню и обнял, мягко поглаживая плечи и лопатки, стараясь успокоить и показать, что он здесь. — Я поговорю с ней, — тихо сказал Лео. — Нет! — Джим открыл глаза и уже спокойнее выдохнул, — Я должен сам все ей объяснить и понять, почему ей это не нравится. Я её лучший друг, Боунс. — Когда-нибудь ты перестанешь звучать так гордо, говоря о том, что твоя лучшая подружка — маленькая девочка, — усмехаясь ответил Лео и поцеловал того в щеку, — я пойду и приготовлю нам ужин. МакКой готовил ужин около полутора часа, но ни единого звука из гостиной не было слышно, о чем бы они не разговаривали, беседа протекала мирно и без слез. Когда с ужином было покончено, Лео осторожно прошел по коридору и заглянул в гостиную, не решаясь помешать очень важному разговору. Его дочь сидела в кресле с серьезным выражением лица и иногда кивала головой, серьезно вслушиваясь в слова Джима, что смотрелось довольно комично из-за маленьких ножек в белых носочках, которые еще даже не свисали с края кресла. Кирк же сидел на диване напротив и говорил что-то осторожно и тихо. Все было очень серьезно, но Боунс знал, что по другому с его дочерью невозможно. Он решил прислушаться к разговору. — Значит мы оба можем любить папу? — спросила Джо и нахмурилась, будто такая идея не приходила ей в голову. — Его может и любит много людей, Джо, — кивнул Джим, — дедушка и бабушка, дядя Скотти, тетя Ухура, Паша и даже твоя мама по своему любит твоего папу. — А ты как любишь? — дочь смотрела очень строго. — Почти также, как и ты, — Джим отвел взгляд, видно, что он взвешивал каждое слово, что говорил, — но по-другому. — Как? — Джо требовала ответ. — Когда я смотрю на него, то всегда задерживаю дыхание, потому что не могу поверить, что имею право его обнимать. Когда я сильно скучаю по нему, то зарываюсь носом в его подушку и стараюсь уловить его запах, потому что он меня успокаивает и заставляет скучать чуть меньше. Я хочу провести с ним каждую секунду каждой минуты каждого дня, просто потому что мое сердце стучит быстрее, когда он рядом. И я не смогу пережить, если ты не сможешь любить меня и твоего папу все так же из-за того, что мы вместе, потому что я люблю тебя так же сильно как и твоего отца. Ты чудо, которое он создал, а люблю все, что он создает. И не важно, подгоревшие это тосты, неудавшийся черничный пирог или такая прелестная малышка, как ты. Лео закусил губу, чтобы невольный вздох не вырвался из его груди. Речь Кирка впечатлила не только его. — Я тоже… — Джоанна опустила голову вниз и тихо прошелестела, — я тоже обнимаю его старую рубашку, когда сильно скучаю по нему. Я прячу ее под кроватью, чтобы мама не нашла и не выстирала. МакКой зажмурился от подкатившихся слез и дал им всем еще пять секунд. — Хей, как вы? — он улыбался, смотря как Джонна снова тянется к Джиму. — Я хочу картошку с кетчупом, — прогнусавила Джо и уткнулась носом в шею Джима, у которого тоже блестели глаза. — Как скажешь, детка, — Джо всегда просила картошку с кетчупом, когда уставала или была расстроена. Они сидели на кухне и поглощали ужин, к концу Джо снова притихла, но они не решались потревожить её, хотели дать ей время собраться с мыслями. — А ты Джима любишь так же сильно, как и меня? — все-таки задала она вопрос, и в ее глазах было столько беспокойства. Джима уже не было на кухне, он ушел расстилать кровать для их принцессы. — Почему ты спрашиваешь? — Лео сел рядом с дочерью. — Он любит тебя так сильно, — голос ее звучал потрясенно и немного испуганно, — так же сильно, как я. — Ты беспокоишься за Джима? — Боунс даже не знал радоваться ли ему, что его дочь больше переживает за своего лучшего друга, — я люблю его очень сильно, детка. — И всегда-всегда будете вместе? — Джо улыбнулась. — Мы постараемся, принцесса, — он обнял свою дочь и глубоко вздохнул.Сейчас
Он все еще помнил ту ужасную неделю, когда ему пришлось объяснять своей дочери, почему они с Джимом не вместе. Она так и не поняла его, но проревела два дня и еще пять не разговаривала с ним. Мириам осуждающе поджимала губы и молчала, и даже терпела его в своем доме всю эту неделю. Она вообще понимающе отнеслась к его положению и не произнесла ни одного грубого слова или упрека, что не мешало ей быть недовольной всей этой ситуацией. — Расскажи нам немного о себе, Кэрол? — прервала его мысли мама. — О, — Маркус удивленно приподняла брови, но все же улыбнулась, — я долго изучала ядерную физику, но после небольшого инцидента с отцом, решила заняться лабораторными исследованиями. Маркус кинула неуверенный взгляд на своих соседей, но Лео просто сжал ее руку, лежащую на столе и был уверен, что Кристин делает тоже самое, только под столом, а возможно, что-то более интимное. — Кэрол управляет лабораторией в нашей больнице, — пояснил МакКой и улыбнулся, стараясь как можно скорее свернуть разговор с неприятной темы для подруги. — Как вы познакомились? — Кирк задал вопрос тогда, когда Лео уже решил что-то спросить. — Кристина привела домой, — хмыкнул Лео, а потом перевел тему, не давая никому вставить и слова — как твое радио, Нийота? — О, не поверите! Недавно был такой смешной эфир! — Нийота чуть наклонилась вперед и взяла бокал вина, — мне выпала ночная смена и это было ужасно! Мне так хотелось спать, что я выпила столько кофе, сколько не пила еще ни разу в жизни. Но под конец программы, когда даже режиссер начинал засыпать, нам позвонил пьяный мужчина. Его акцент был хуже, чем у Монти! Люди за столом заметно повеселели вслушиваясь в историю Ухуры, а МакКой смог чуть расслабиться. Затем в дело вступил Скотти и с присущими ему интересными оборотами начал рассказывать о мастерской и Леонард почувствовал себя совершенно счастливым, потому что был не просто дома, а на своем месте. Зазвонил телефон и он увидел высветившееся имя Мириам, поэтому извинился и вышел из-за стола. — Привет, — взял трубку Лео. — Привет, — поздоровалась она, — я хотела предупредить тебя насчет витаминов. Неделю назад наш врач выписал ей витамины, повышающие внимание. Дай ей две таблетки перед едой. — Хорошо, — согласился Лео и начал осматриваться, соображая, где они могут находиться. — Они лежат у нее в рюкзаке, — подсказала Мириам, будто знала, чем сейчас занят Лео, — в боковом кармане. — Спасибо, — слабо улыбнулся МакКой и замолчал, не зная, что сказать. — Ты как? — напряженным голосом спросила Мириам, ей было явно неловко проявлять заботу о нем. — Кхм, — Лео откашлялся, — Стараюсь выглядеть как взрослый и независимый мужчина, бью себя кулаком в грудь и выкрикиваю ругательства. Мирам засмеялась на том конце провода и Лео смог улыбнуться. — Хочешь услышать дочь? — спросил он, сегодня был один из лучших разговоров за все время их общения. — Да, конечно, — согласилась его бывшая жена. Он позвал дочь из-за стола и передал трубку, Джо с радостным лицом унеслась в противоположный конец коридора и что-то начала рассказывать. МакКой покорно ждал дочь и свой мобильник. — Давно вы с ней вместе? — голос был хриплым, негромким. — Что? — спросил Лео, потому что обязан был спросить хоть что-то. Он обернулся и впервые за три года увидел лицо Кирка так близко. Он стоял совсем рядом, его вид был отрешенным, взгляд все таких же неоновых глаз обращенным к Джо, руки были засунуты в светлые джинсы, глаза чуть покраснели и, как врач, Лео мог сказать, что от недосыпа. — Как давно вы вместе? — Кирк перевел взгляд на Лео. МакКою показалось, что он задыхается, что все тело начинает вибрировать, что ноги сейчас подведут и он упадет в глубокую бездну. В глазах Кирка было столько застарелой боли, отчаянья и в тоже время апатии и равнодушия. Этот взгляд Лео видел почти каждое утро в собственном зеркале. — Почему ты спрашиваешь? — Лео даже не мог пошевелиться, только смотреть на такого близко-чужого человека и глотать слюну, да разговаривать глухим голосом. — Ответь, просто ответь, — Кирк просил, его брови всегда лихо изогнутые, вдруг изломались. МакКой мог не отвечать, мог просто отвернуться, мог наорать, мог наврать, сделать что угодно и Кирк бы все принял за чистую монету. Сейчас он был тем мальчишкой, которого когда-то знал Лео, но глупо было не признать, что этот мальчишка еще больше возмужал за три прошедших года, что щетины добавилось, волосы стали длиннее, укладываясь в опрятную прическу, а не в вечный лохматый ежик, что черты лица еще больше сгладились, стали ровнее, что весь он целиком стал взрослым и солидным мужчиной, вселяя уважение в собеседников. Но МакКой мог чувствовать только боль, злость и грусть, смотря на него. — Мы не вместе, — твердо сказал Лео, не ожидая от самого себя такого ответа, и нашел в себе силы отвернутся. Но прежде он заметил удивленный взгляд Кирка. Его дочь уже договорила с мамой по телефону и шла к ним, настороженно прислушиваясь. Он улыбнулся ей и пропустив вперед, последовал за ней, намереваясь сесть за стол. — Но? — Кирк с силой вцепился в его локоть, он смотрел на него встревоженно и даже радостно, со смесью чувств и эмоций, которые были непонятны даже самому Кирку. — Отпусти, — недовольно, сквозь зубы, приказал Лео и дернул рукой. Он прошел вперед и сел за стол, прочистил горло, взял в руку стакан и только тогда понял, что его трясет, неимоверно, безбожно и сильно трясет, что дрожь проходит через все его члены, свиваясь клубком в его позвоночнике. Лео даже удивился тому, что мог дойти до стола, а не рухнуть где-то на пути. Горло у него пересохло и он поторопился запить понимание того, что что-то неотвратимое случилось, что-то, чему уже не дать ход назад, что-то, что было за чертой до этого разговора. Он посмотрел на дочь и заметил её задумчивое настроение. Мириам с Джо проговорили около десяти минут, в течении которых у его дочери скакало настроение, но он не думал, что его бывшая жена могла сказать что-то ужасное их девочке. Некстати вспомнилось то, как Кирк искал его у неё дома. Это было сразу после расставания и было странно понимать, что Мириам та, кто знает больше, чем все его друзья. Кирк пришел к ней, когда сам Лео сидел в гостиной и пил кофе, пытаясь справится с осознанием того, что он худший отец в мире, его девочка продолжала плакать в своей комнате наверху. — Он у тебя? — Кирк звучал взволнованно. — Не думаю, что тебя это касается, — хмыкнула Мириам и перекрыла вход рукой. — Я должен с ним поговорить, — в голосе прибавилось враждебности. — Не думаю, что мой муж этого хочет, — иногда она все еще называла Лео своим мужем, хоть они и развелись. — Твой бывший муж, — упрекнул ее Кирк. — Твой бывший, — сделала акцент Мириам, — парень не хочет тебя видеть и ты его тут не найдешь. А потом она хлопнула дверью, и после этого МакКой знал, как бы она не ругалась и не ворчала на него, как бы она была им не довольна, она продолжала любить его совсем чуть-чуть, просто как отца своей девочки. Поэтому он не верил, что Мириам могла сказать что-то плохое. Возможно, она просто дала Джо пищу для размышлений. — Детка, — МакКой протянул дочери таблетки, — мама сказала выпить их. — Па-а, — Джоанна скривилась. — Это всего лишь таблетки, милая, — Лео чуть склонил голову и строго посмотрел на дочь. — Может выпить их позже? — подал голос Кирк. Леонарду это не то чтобы не понравилось, нет, его это привело в тихое бешенство, когда он готов глотать собственный дым, валящий из его ушей и плеваться ядом. — Пожалуйста, папочка, — глаза Джоанны уже загорелись надеждой, а все этот проклятый блондин. — Брось, Боунс, — Кирк звучал достаточно нахально для человека, которого Лео не видел три года, — она выпьет витамины чуть позже. — Милая, пей таблетки, — тихо проговорил МакКой и подал ей стакан воды, — Думаю, что твоя мама лучше знает, как о тебе позаботиться. Лео понадобились все его силы, чтобы не швырнуть этот стакан в голову Джима и не заорать «Не смей называть меня так!», и сдержала его мысль о том, что тогда он точно будет выглядеть как неуравновешенный подросток, который не может пережить расставание со своей подружкой. Джо послушно запила таблетки и Лео поцеловал её в макушку, слушая, как его девочка снова начинает хихикать. Ти Джей прокашлялся и приковал все внимание к себе, он, скрипнув стулом, поднялся и взял нож. — Я рад видеть вас всех в этом доме. Мой дедушка построил его в надежде, что здесь всегда будет много людей, связанных не только родственными связями, но и душевными, — он говорил спокойно и уверенно, разрезая индейку ножом, накалывая на вилку мясо и раскладывая на тарелки, которые подставляла ему мама, — он был простым фермером и сиротой, никогда не имел семью или друзей. Он прошел свою жизнь одиноко, но достойно. Возделывая этот дом, дедушка вкладывал в него свои мечты о крепкой семье. Оглянитесь вокруг, вы не раз все были в этом доме, многие из вас бегали здесь без штанов, играли на веранде и чердаке, спали в комнатах и сидели у камина. Этот дом стар, но поистине крепок, как и семья, которую мой дед все же собрал. Поэтому в этот День и Праздник, я благодарю Господа за то, что указал путь моему дедушке и не спускал с нашей семьи благословенного взора. Я говорю спасибо моим родным и моим друзьям. За День Благодарения! — За День Благодарения! — все подняли бокалы, но никто не отпил, все ждали, пока благодарственную речь скажут все. — Я благодарю Господа за моего сына, который сегодня с нами, — мама неслышно всхлипнула, — за его прекрасную дочь, за всех наших друзей и любимых. — Я говорю спасибо Иисусу, — Паша неуверенно замялся, — за множество открытых дорог передо мной, за возможность узнать людей, сидящих рядом со мной, и за мою любимую семью. Пусть у них все наладится. Аминь. Дедушка аккуратно сжал плечо мальчика и посмотрел на Джо, как бы предлагая говорить следующей. — Я говорю спасибо… — театральным шепотом подсказал Лео. Джо неуверенно посмотрела на него, потом опустила глаза чуть стесняясь и сказала: — За маму и папу, за деду и бабушку, — голос становился громче и увереннее, — за моего котенка Барни и за подругу Элли. Она замолчала, МакКой кивнул и приготовился говорить, как Джо подала голос снова. — А можно попросить у Бога? — Конечно, милая, — сказала мама и мягко улыбнулась. — Я хочу что бы папа и Джим помирились и снова были вместе, — здесь она запнулась, а у Лео зачастило сердце и болезненно сжалось от того, что его маленькая малышка всё ещё не пережила это. — Принцесса, — Лео наклонился к ней, устало вздохнув. — Я знаю, папочка, ты говорил, что так больше не будет, — она нахмурилась, сдерживая слезы, для них она была слишком большой. — Мы это обсуждали, ты знаешь, что так случается, — Лео поморщился, придумывая слова, — мы были не очень счастливы вместе. — Чертовски верно, Боунс! — выдал Кирк и усмехнулся, — и это ты говоришь Джо каждый раз? — Тебя не касается, что и как я говорю своей дочери! — огрызнулся Лео и услышал как брякнули бокалы. — Мы были не очень счастливы? — Кирк кажется даже не обратил внимания на реплику МакКоя, его глаза потемнели и стали походить на предгрозовое небо, — Именно поэтому ты сбежал? — Заткнись, Кирк! — рыкнул Лео. Все замолчали, мама нервно вдохнула, скандал приближался со скоростью лавины. — Лео… — тихо вымолвила Кристин и попыталась его коснуться, чтобы успокоить. — Я сделал… — почти шепотом, будто на последним издыхании, проговорил Кирк, — тебе предложение. — Что ты сделал?! — выронив бокал, который крепким дном звякнул об стул, переспросил Скотти. МакКой почувствовал, как все взгляды обратились к нему.Три года назад
Леонард проснулся от осознания, что сегодня выходной. Но эта мысль не принесла ему удовольствия, потому что он предпочел бы целый день ходить среди больных людей, разбираться с делами своего отделения, провести три операции, каждую длинной в десять часов, чем обнаружить себя дома, в постели, которую он выбрал сам, но сейчас являющейся для него чужой. Боль и надежда, смешавшись, превратились в напряжение, сковывающее его тяжелыми цепями усталости, не отпускали ни на минуту, пока он находился в их квартире с Джимом. И он бы давно переехал, но почему-то оставался ждать. Ждать того момента, когда Джим всё расскажет, когда вытолкнет его на берег, как рыбу, и оставит задыхаться в беспомощности. Леонард был пружиной, которая и хотела и не хотела распрямляться, продолжая ржаветь. И как только он зашел на кухню, он понял, что сегодня настал тот самый день, когда пружина выстрелит, когда все его чувства выйдут из берегов, когда скала его терпения разрушится и вулкан его гнева проснется. Он увидел поднос с горячим кофе, как он любит, теплыми кексами, криво украшенными сердечками, и записку.Я скоро вернусь, Боунс. Можешь даже не надевать одежду. Твой любимый и наилучший мужчина на свете. Джим. P.S. Я и вправду очень быстро вернусь P.P.S. Ты самый наилучший мужчина на свете. P.P.P.S. После меня.
До всего этого, какие-то три недели назад МакКой бы рассмеялся и сохранил бы эту записку. Но сейчас, он чувствовал, как тошнота подкатывает горлу, как его руки опускаются. Он обессиленно опустился на стул и так и не притронулся к завтраку. Все время, пока в коридоре не звякнули ключи, он старался справиться с собой, договориться и потерпеть. Не получалось. Джим был весел, бодр и свеж, принеся с собой сырой запах улицы и неимоверное довольство чем-то. — Доброе утро, — он поцеловал Лео в макушку и поставил пакет на стойку у холодильника, начиная вести разговор, — я хотел сделать нам сок, но фруктов дома не оказалось, пришлось идти в маркет, боялся, что ты проснешься раньше и съешь все без меня. Знаешь, сегодняшний день особенный и он непременно должен начаться с совместного… Лео не выдержал, казалось, сейчас он рассыпется на кусочки, порвется на лоскутки и разметается осколками, если будет продолжать смотреть, как самый близкий человек на этом свете рассекает по их общей кухне, раскладывает продукты, планирует их выходной так, будто ничего не случилось, будто все в порядке. Но это не так. Боунс больше не хотел терпеть и притворяться. — Я все знаю, Джим! — выкрикнул Лео и почувствовал, как сдерживаемый гнев поднимается в груди, готовясь выплеснутся. — Что знаешь? — Джим сдвинул брови в замешательстве, но не перестал улыбаться. — О Споке, — добавил Боунс и подумал о том, что зря раскрыл вообще рот, потому что сейчас грянет что-то, чего он избегал все три недели. — Я рад за тебя, — хмыкнул Джим и подошел ближе, поцеловал его в нахмуренный лоб и с улыбкой продолжил, — не думаю, что это особо важно, Боунс. В последнее время ты сильно напряжен и я хотел расслабить тебя днем, чтобы вечером плавно подкатить к теме, о которой уже очень давно думаю. Но, честно говоря, — Джим закусил губу и подмигнул, — я не выдержу столько времени. Подожди секунду, космос. Джим исчез в коридоре, а Лео остался на кухне, оглушенный словами. Что означало это его «неважно»? То есть Джим не считает все это чем-то особенным? — Вот, — Джим взволнованно дышал и держал металлическую шкатулку в руках, потом нажал на кнопку и она с тихой мелодией начала открываться, являя миру золотое толстое кольцо с гравировкой, — я хотел сделать все романтично, но… ты знаешь меня уже столько лет и это просто закономерно… Мое желание провести оставшееся время с тобой… — Джим вздохнул и взъерошил волосы, — вернее всю свою жизнь, хотя большая её часть прошла и так рядом с тобой, при условии, что я был уверен: ты не выдержишь меня и десяти минут, а я и двух… — Нет, — голос Лео звучал тихо, но твердо. — Нет? — Джим продолжал улыбаться, но МакКой видел как в его глазах появился страх, — ты думал, что я и двух минут не выдержал бы? — Нет, — повторил Боунс и вышел из кухни, оставив растерянного Джима с кольцом в руках. В эту кухню он вернулся лишь один раз, когда проходил мимо со своими вещами.Сейчас
— Так что имейте в виду, девочки, — Кирк подавленно усмехнулся, — если соберетесь сделать ему предложение, сначала привяжите к стулу. — Не цепляйся к нам, Кирк, — Чаппел нахмурилась, — мы с Кэролл встречаемся. — Вы лесби?! — удивился Скотти и бокал, снова оказался под столом, когда Ухура толкнула его локтем в бок. Леонард чувствовал: все ждали от него ответа, все ждали его объяснений или оправданий, но самом деле у него не было сил что-то объяснять, он не хотел возвращаться в те дни, не хотел вспоминать все это, но каждый сидящий здесь упорно способствовал обратному. Они все жаждали услышать историю, но Лео не хотел её рассказывать. Он чувствовал, как глухое раздражение подкатывает к его горлу, как ему хочется заорать во все горло, что это не их дело, что он не обязан устраивать им шоу, не обязан раскрываться перед этими людьми, даже если они родные ему. Он не хочет, и он сможет пережить всё в одиночестве, он всегда справлялся со всем сам и с этим справится сам. — Я устал и хочу отдохнуть, — сказал МакКой и поднялся со стула, он хотел лишь уйти поскорее в свою комнату, чтобы не показывать никому своё дрожащее от боли нутро. — Ты… — кажется Кирк опешил, он поднялся из-за стола и схватил его за рукав, гневно выкрикивая, — ты не посмеешь снова сбежать, Боунс! — Не называй меня так, — тихо прошептал Лео и почувствовал, как плотина даёт трещину, он резко развернулся и толкнул Кирка, крича, — Ты не имеешь права называть меня так! — Как? Боунс? — Кирк сжал кулаки, — Я имею право называть тебя так! — Нет, не имеешь, сраный ты ублюдок! — МакКой чувствовал, как выходит из себя, — Ты потерял право так обращаться ко мне, как только засунул свой гребаный язык в горло этого гоблина! — Что? — Кирк даже чуть сдвинулся назад, в шоке вдохнув.Три года и три недели назад
Боунс спешил домой, сегодня у него был свободный вечер, который хотелось провести с Джимом, тот обещал быть дома к ужину. В последнее время Джим много времени пропадал на работе, они с Ти Джеем готовили несколько лошадей к скачкам, он заканчивал свое образование в университете, и завел себе нового друга. И, если честно, рассказы о Споке, которого МакКой видел один раз полгода назад на общей вечеринке и, надо сказать, который его не особо впечатлил своим дружелюбием, надоели. Но Боунс знал, как Джим загорается новыми людьми, знал, как для него важен каждый человек в его жизни, потому что они редко надолго задерживались, а остальные для него были семьей и принять кого-то нового всегда было чудом. Именно потому что Джиму чем-то приглянулся этот деревянный на мимику и сухой на эмоции парень, Боунс теперь терпел все рассказы о Споке, хотя, по правде сказать, всё пропускал мимо ушей. Но сегодня был их день, их вечер, их ночь. В груди сладко заныло от мысли о проведенном совместно времени, они жили в одной квартире, но будто находились в разных часовых поясах. Это ужасно удручало, но в тоже время давало понять, как чудесны мгновения вместе. Дверь была закрыта на один оборот, что означало, что Джим уже дома. Боунс почувствовал небывалое воодушевление, хотелось повести себя как ребенок, вбежать с громким криком, или лучше зайти тихо и медленно, подобраться со спины и напугать, резко обнимая. Да, такая мысль понравилась ему. В конце концов, Джим постоянно проделывал что-то такое. Замок легко поддался и с тихим щелчком открылся, отпуская дверь из хватки. Послышалась легкая музыка, она была не слишком громко включена, но слышалась во всех уголках квартиры. Боунс поставил сумку с вещами на пол, шагнул по коридору и набрал воздуха в грудь, чтобы громко закричать. Он вывернул из-за угла и готовое сорваться «Ура!» застряло в горле. Боунс чувствовал, как оно осело на языке горечью, потом скатилось в глотку и встало поперек, не давая вдохнуть, но все же с трудом пробилось вниз, царапая пищевод острыми углами, замерло на пол пути, пульсируя, раздирая грудь, готовое сломать ребра, но резко ухнуло в желудок, оседая ужасной тяжестью, тянувшей колени к полу. Кричать Лео не хотелось, ему хотелось только блевануть, ему не хотелось ничего спрашивать, только бы сделать один вдох, ему не хотелось давать знать о себе, только зажмуриться и выйти из этого мира вон. Он переживет это, в конце концов, это не в первый раз в его жизни, вот только выйдет на улицу и всё снова станет хорошо. Боунс, покачиваясь, добрел до угла их дома, наклонился и уперся рукой в стенку, перед глазами мелькали мошки, дышать у него не получалось, хотя воздух он заглатывал галлонами, желудок не хотел сокращаться и выпустить то, что клонило его к земле. Он послушно опустился на корячки, а потом зажмурился, пытаясь прогнать стоящую картинку перед глазами, но она назло стала четче, он выставил руки вперед и тряхнул головой. Не помогло. Он все еще видел Джима. В мятой футболке и домашних штанах, с торчащими волосами, он сидел на диване. Его руки нежно пробегали по чужому лицу, ласково оглаживая каждый сантиметр, он дарил чужому лицу мелкие, мокрые поцелуи, периодически прерываясь на шепот и довольную улыбку. Их новый друг Спок, МакКой вдруг как со стороны услышал свой смех, больше похожий на кашель, сверкал красными щеками, жмурился и закусывал губу, нервно вздыхая. Лео почувствовал, как он опустил голову на сложенные руки, почувствовал, как снег мочит его джинсы и волосы, пробирается колючим холодом по телу и как от него немеют ладони. А еще он чувствовал, как его ресницы дрожат, а по мокрым щекам резко проходится ветер. Он не знал, сколько там просидел, он даже не знал, сколько пробыл в квартире. Казалось, что прежде чем он встал на ноги, отряхнулся, вытер лицо и глубоко выдохнул, направляясь в соседний магазин, прошло больше месяца или десяти, больше всего времени, что он прожил, но он был уверен, что это длилось всего несколько секунд. Пить не хотелось, поэтому он просто взял тележку и отправился бродить между полок, кладя туда фрукты, а потом выкладывая обратно, часто задумываясь и останавливаясь на одном месте, уставившись в никуда. Он проходил так до позднего вечера, пока по громкоговорителю не объявили, что магазин закрывается. Он, кажется, купил хлопья, которые ненавидел, две пары носков, которые ему не нужны, мочалку в форме розы, хотя он ненавидел мыться маленькими, и две пачки сигарет, хотя никогда не курил. Со странным набором покупок он добрел до дома, оставил их в прихожей и словно тень, бесшумно проскользнул по квартире, раздеваясь на ходу. Он чувствовал себя так, будто всё это происходит не с ним, будто душа его атрофировалась, а тело по привычке старается двигаться. Он будто находился в сплошной перчатке, чувствовал мир, но через резину. Холодная сторона постели его не смутила, отсутствие одеяла тоже, чужое сопение за спиной почти не слышалось, казалось эфемерным, а от того было легче. Еще буквально вчера он бы прижался к Джиму, зарылся носом в его волосы, пытаясь согреться и уснул бы с улыбкой. Но сейчас сон не шёл. — Ты чего так поздно? — Джим сам прижался к нему ближе, недовольно вздыхая. — Внеплановая операция, — соврал Боунс. — Я соскучился по тебе, — Джим был сонным и ленивым, но это не мешало ему крепче сжать Лео в объятьях, притираясь полу вставшим членом к его заднице. — Я устал, — без дрожи в голосе ответил Боунс, хотя чувствовал, как горло сжимается от мысли, что таким Джим бывает не только с ним. — Как скажешь, — по голосу было слышно, что Джим насторожился, но не спешил что-то спрашивать, только поцеловал Леонарда в плечо и сжал крепче в объятьях. МакКой попытался закрыть глаза и уснуть, но перед глазами всё снова и снова проносился чужой поцелуй, его снова начало тошнить, он ощущал, как начинает дрожать все его нутро, как ему было одновременно противно и одиноко. — Мне нужен чай, — просипел Боунс и соскочил с кровати, радуясь, что не включил свет, когда пришел, сейчас его серого лица и блестящих глаз не видно. — Ты в порядке? — даже в темноте видно было, как Джим нахмурился и поспешил встать за ним. — Да, — Лео повернулся к Джиму и улыбнулся через силу, — спи. Прежде чем выйти, МакКой успел увидеть, как в полоске света от проезжавшего мимо автомобиля, голубые глаза сверкнули беспокойством и недоверием. Он направился в ванную и залез в трусах в душ, включая еле теплую воду, зарываясь лицом в ладони. Через пол часа он всё же выключил воду, почистил зубы и, сменив мокрые трусы на теплые и сухие пижамные штаны, улегся на диван в гостиной. Его мысли вертелись воспаленным роем в голове, не давая отдохнуть уставшему организму. Он думал о том, что не сможет прожить без Джима и дня, что просто физически задохнется. Он приходил в ярость, сжимая и скребя ногтями по обивке дивана, приходил в уныние и апатию и, в конце концов, начинал утешать себя тем, что Джимми сам всё ему расскажет, что всё объяснит и всё окажется не таким, как ему кажется, они весело посмеются и, как в кино, после поцелуя забудут об этом. Он даже признался себе в том, что является трусом и на этом его измученный мозг, пульсирующий болью от переживаний, отключился. Когда Джим разбудил его поцелуем в лоб, Лео даже не сразу осознал, что произошло, только поймал себя на детском желаний: вчерашний день — сон, просто дурной, гадкий сон. Боунс поднялся с дивана и даже сварил им кофе, все еще медленно просыпаясь, а когда Джим благодарно поцеловал его в губы, прежде чем уйти в душ, вдруг понял. Не сон. Потому что Джим целовал не только его. И не только Спока. Ведь у Джима всегда было много увлечений, но все они как один исчезли, когда они начали строить их отношения. МакКой горько усмехнулся, посмотрев на нетронутый кофе в руках и вылил его в раковину. Потому что их отношения сейчас трещали, дребезжали и стонали, а Лео не хотелось делать ничего, что бы это изменить. В его голове крутилась лишь одна мысль: «Возможно, Кирк не менялся так резко, а Лео просто перестал знать о всех других? Вдруг, это не первая измена в их отношениях? Просто она первая, о которой узнал Лео? Сколько же тогда их было? Сколько?»Сейчас
— О чем ты? — просипел Кирк, бледнея. — О! Наверное, не о том, как ты пол года не затыкался о Споке, и уж точно не о твоих отлучек из дома и возвращениях по утрам, — Боунс наигранно хмурился, махая рукой, — и уж точно не том, как я пришел домой и застал своего парня, сосущимся с его «просто другом»! — Как ты… — Джим хватал ртом воздух, одновременно начиная краснеть, — мог подумать обо мне? Я… — голубые глаза сверкнули синими молниями, — изменил тебе? — А что это еще могло быть по твоему?! — Он слышал, как звякнули приборы на столе и его дочь попросилась к бабушке на руки, но остановится он уже не мог. — Помощь! — Джим вцепился руками в волосы, и зажмурился, — он шел на свидание с Ухурой и не знал, как себя вести. — Мы вместе с твоего отъезда, — тихо заметила Ухура, прижимая ладони к лицу, она была готова расплакаться. — Может это и не измена для тебя, — вид Нийоты резко остудил Лео, он говорил напряженно, но все же тише, — но для меня такая помощь друзьям неприемлема. Кто знает скольким ты еще так помог за моей спиной? — он пожал плечами и поморщился, понимая что изо рта вылетел вопрос, не дававший ему все это время покоя, — Не собирался мне рассказать? — Ты мог бы просто спросить… — Джим тоже перестал кричать, только обиженно поджав губы, — просто спросить у меня. — Извини, Джим. Но я был уверен, что доктор МакКой в курсе нашей практики. Полагаю, у него были все причины быть обиженным на тебя, — заметил Спок. — Заткнись! Не хватало, что бы ты со мной соглашался! — Ты совсем не помогаешь, Спок! Они выкрикнули одновременно и так же замолчали. Кирк хотел было еще что-то сказать, но его прервал крик мамы: — Папа? — Ти Джей? — Лео мгновенно обернулся, замечая бледность дедушки, тяжелое дыхание и сморщенное от боли лицо. — Вызовите скорую! — крикнул Джим, поддаваясь вперед, но его оттер плечом МакКой, стремительно проходя к Ти Джею. — Уже! — коротко отозвалась Ухура. — Держись, дед, — слабо проговорил Лео, расстегивая горловину рубашки, — где его таблетки, мама?! — Они… они… — она была слишком напугана, что бы что-то сказать. — Черт возьми! — выругался МакКой через зубы и вынул ремень из-за пояса, начиная перевязывать предплечья, — дайте мне свои ремни! Спок найди таблетки! — он обернулся, видя, что никто не двигается, и закричал — Живее! — Папа, — Джо загнусавила. — Ухура, отведи ее наверх, — коротко попросил Лео, продолжая перевязывать Ти Джея еще и под коленями. — Все будет хорошо, — тихо проговорил Лео, заглядывая в глаза дедушки, тот смотрел на него с кривой улыбкой и понимающее, совсем без испуга. — Док… — Спок не успел ничего сказать, как МакКой резко повернулся и забрал растолченный аспирин, — Больше я ничего не нашел в этом доме. — Помогите мне его перенести в кресло, — отсчитывая про себя время, через которое скорая должна прибыть, попросил МакКой. Вместе они усадили его на диван, Лео продолжал считать его пульс и молится одновременно. — Все будет хорошо, — еще раз повторил МакКой, смотря в закрывающееся глаза деда, слыша звуки приближающейся сирены.Двадцать шесть лет назад
— Прижми пальчики вот сюда, — дедушка с легкой улыбкой смотрел на то, как маленькие неуклюжие пальчики Лео пытаются обхватить его запястье, — ты должен почувствовать молоточек. Тюк-Тюк… тюк-тюк… тюк-тюк. — Тюк-тюк, — с важным видом вторил Лео и хмурился, пытаясь понять. Его дедушка большой и сильный, у него белый халат и очки в толстой оправе, волосы у него странные, потому что местами то черные, то белые, то совсем серые. Они сидели в гостиной и дедушка пытался научить его самому важному действию для доктора — определять пульс человека. — Только услышав этот молоточек, можно сказать многое, — кивнул Ти Джей, внимательно заглядывая в его глаза, — болеет ли человек, волнуется или боится, что чувствует и как ему можно помочь. — Тюк-тюк… — вздохнул Лео, немного расстроившись из-за того, что не может почувствовать молоточек. — Прижми вот сюда, два пальчика, — дедушка тянет его руку своему горлу, под челюсть. — Не чувствую, — мотнул головой Лео и расстроенно прикусил губу, ему никогда не стать таким же хорошим доктором, как папа или дедушка. — Твой отец, — будто угадав, о чем думает внук, заговорил дедушка, — тоже не сразу смог это делать. — Правда? — Лео резко поднял голову, радуясь возможности послушать об отце, о нем мало говорят в их доме. — Правда, — прикрывая глаза, подтвердил Ти Джей и замолчал, давая возможность внуку учиться. Они сидели так еще какое-то время, Лео сопел от усилий, а Ти Джей старался сдерживать смех. — Молоточки! — вдруг закричал Лео и резко вскочил, — я слышал! Слышал! Ба! Я слышал молоточки! Ти Джей засмеялся, видя как его внук метается по дому, пытаясь рассказать всем о своем великом открытии, даже старой Ненси — собаке, и черепахе Уолтеру. — Тюк-тюк! — с непередаваемой интонацией повторил Лео, смотря дедушке в глаза, будто только он один сможет понять то, что он имеет в виду. — Тюк-тюк, — согласился Ти Джей, обнимая своего внука и целуя в вихрастую темную макушку.Сейчас
Время не текло и не бежало, оно даже не шло. Леонраду казалось, что оно остановилось, решило передохнуть. Серый коридор местной больницы будто замер в своей вечности, они не видели ни медсестер, ни врачей, никого. Кристин и Кэрол увезли Джо домой, согласившись за ней присмотреть, Сулу с мужем и дочерью уехали в свою квартиру после того, как Кирк обещал им позвонить. Все остальные остались, расселись по креслам у стенок и на полу, поддерживая страшную звенящую тишину неизвестности. Его мама тихо всхлипывала, утирая лицо мятым зеленым платком, Ухура дремала на плече у замершего Спока, Скотти сидел на полу с закрытыми глазами, Кирк стоял около Лео и не смел пошевелиться, будто боясь что-то нарушить. МакКой же, сгорбившись на стуле, смотрел перед собой, ломая пальцы в кулаке. — Мистер и миссис МакКой? — мир в это же мгновенье ожил: коридор окрасился в цвета и стал кипельно белым, раскрашенным желтыми тенями от восходящего солнца. — Думаю, ему понадобится долгая реабилитация, но все будет хорошо, — кивнул доктор и Лео почувствовал, как начал дышать. Его мама тут же расплакалась, кидаясь на шею доктору. Скотти радостно кинул руку вверх, Ухура обнимала Спока, и что-то шептала ему, а Лео вдруг повернулся и оказался в объятьях Кирка. Тот самозабвенно его обнимал, тяжело дыша. Потом вдруг обхватил ладонями лицо Лео и радостным голосом зашептал, прикасаясь к нему лоб в лоб: — Все хорошо, Боунс, — Джим зажмурился, — все хорошо. — Да, — тихо согласился МакКой и высвободился из рук блондина, предпочитая разговор с доктором. Он вдруг понял, что может простить Джима, что уже начал делать это, потому что ему хотелось этих объятий, ему хотелось этого тепла и ему хотелось бы остаться так подольше, чувствуя эту близость. Но еще Леонард знал, что не готов отказаться от своей боли, которую он лелеял три года, вот так просто, через один разговор и касание. Он нежно берег свои страдания, а поэтому постарался скрыться от Джима как можно скорее.Через три дня
Лео катил чемоданы за собой, проклиная их тяжесть и неустойчивость. Вечно снующие пассажиры и рабочие аэропорта мешались ему, заставляя искать проходы в целом потоке людей, пытаясь успеть за своими попутчицами. — Что вы такого с собой набрали, леди? — злобно выдохнул МакКой, наконец нагнав Кристин и Кэрол у кресел. — Тебе не обязательно это знать, — Кэрол подмигнула ему и засмеялась над его чуть покрасневшими щеками. — О! Мы все же вас нашли, — послышалось сзади. МакКой резко обернулся и встретился лицом к лицу с Ухурой и, конечно же, куда она без своего парня, Споком. — Нийота? — Удивился Лео и поцеловал ее в щеку, потом протянул руку Споку, — привет. — Провожаем, — нахмурилась Ухура и тряхнула головой, заставляя свой длинный хвост ударить Спока по носу, от чего МакКой улыбнулся. — Знаете, я не… — только начал говорить Лео, как по громкой связи объявили. — ЛЕОНАРД ГОРАЦИО МАККОЙ, СТОЙ НА МЕСТЕ! — Джим? — слабо спросил Лео, вертя головой, — что придумал этот сумасшедший? — Что-то стоящее, — пожала плечами Ухура с маленькой улыбкой. — Ты что-то знаешь? — прищурился Лео. — Нет, — с довольным видом ответила Нийота и указала на табло, позади МакКоя. «НЕ СМЕЙ УЛЕТАТЬ БЕЗ МОЕГО ПРИЗНАНИЯ В ЛЮБВИ!» — гласило оно мигающими желтыми буквами. Через несколько мгновений они увидели Кирка, который расталкивал толпу с букетом цветов, он направлялся к ним и постоянно что-то причитал о любви, прощении и важной встрече. Люди с улыбкой пропускали его, принимая то ли за сумасшедшего, то ли за влюбленного. Но Лео считал, что одно от другого не далеко ушло. — Боунс, — устало выдохнул Джим, наконец, добравшись до них. — Что ты устроил, Джим?! — оглядываясь на прохожих, спросил МакКой. — Я не хочу что бы ты улетал, а ты улетишь, если я не скажу всего того, что записал на вот этом листке, — Кикрк начал шариться по карманам. — Я не улетаю, Джим, — устало выдохнул МакКой, — я не смогу бросить Ти Джея, когда ему нужна круглосуточная помощь врача. Я пришел проводить подруг. — Да? — Кирк довольно улыбнулся, а потом чуть нахмурился и выдал, — но тебе все равно придется выслушать мою речь! — Ближе к делу, Кирк, — подогнала его Кэролл, скрещивая руки на груди. — Слушай, — Джим мгновенно скинул веселье со своего лица и стал серьезным, — я придурок. Самый большой придурок из тех, что тебе пришлось встретить в своей жизни. — Это точно, — под нос проворчал Боунс. — Но я тот придурок, что любит тебя. Это банально: но больше всего на свете. Я три года просыпался по утрам, не находя тебя рядом, но каждый вечер ложился убежденным, что твой уход это сон. Я пытался злится на тебя, обижаться и презирать, но не мог. Я просто знал, что ты самый лучший мужчина, самый лучший друг и человек в моей жизни. И понимал, что как бы ты не поступил, я приму любой твой поступок. Потеряв тебя я не только потерял друга, любовника и человека, на котором хотел жениться, — Джим отвел взгляд в сторону, но потом снова посмотрел на Лео твердым взглядом, — и, если честно, все еще хочу жениться, но свой дом. Я так долго искал свое место в жизни, пока я не забрался на вашу ферму. И я не говорю о том, что твой дедушка и мама почти воспитали меня, но и том, что как только я посмотрел тебе в глаза, то понял… я есть… я… я существую. Поэтому прошу тебя, дай нам ещё один шанс. Дай мне ещё шанс и себе. Потому что я знаю тебя, Лео, — Джим чуть приблизился к нему, — тебе тоже не легко без меня. Дай. Нам. Шанс. МакКой молчал. Он молчал около минуты, смотря на свои подрагивающие руки, чувствуя, как его друзья напряглись в ожидании его ответа. Слыша, как громко дышит Джим, будто пытается надышаться перед смертью. Он чувствовал, как боль, к которой он так привык, с новой силой пульсирует в его груди, он видел перед глазами свою жизнь, наполненную Джимом и даже подумал бы, что умирает, если бы не дикое желание так немужественно разреветься, но постепенно боль стала меньше, будто ему только что провели сложную операцию, после которой остается только лечебная боль, та, что говорит о процессе заживления. — Я… — голос прозвучал хрипло, поэтому Боунс откашлялся, — не могу простить тебя прямо сейчас, взяться за руки и убежать с тобой в закат, — он посмотрел на бледного Джима, — но ты был прав. Вся моя жизнь всегда была завязана на тебе… И я хочу вернуть то, что было у нас. Возможно, это не получится сразу. Но я… я готов постараться, готов снова попробовать довериться тебе, Джим. — Спасибо, — дрожащим голосом выдохнул и осторожно обнял его, будто не веря, что имеет право на это, да и сам Боунс чувствовал себя неуверенно, боязливо, будто он касается этого человека впервые. — Ох, ребята! — выдохнула Нийота, счастливо улыбаясь. — Кхм, — прокашлялся Лео и отстранился, смотря на табло. — Наш самолет, — пожала плечами Кристин, мягко ему улыбаясь. Он не хотел отпускать их, оставаясь таким уязвимым перед Джимом и в тоже время хотел, чтобы они остались одни, чтобы никто не мешал выстраивать им свою связь заново. — Всё будет хорошо, — Кэрол крепко обняла его, и МакКой почувствовал, что впервые за три года эта фраза звучала правдиво для него.