Доченька

*Спустя 25 лет после возвращения из Бездны* POV Гилены       — Илена! Во имя Нуитари, это не смешно. Если ты опять сбежишь, шалафи меня убьет. «Это вряд ли. Ты слишком ценный помощник, чтобы так просто от тебя избавиться», — подумала я, не делая попыток выйти из тени.       — Гилена! — Даламар обвел Шойканову Рощу гневным взглядом. — Или ты выходишь, или я зову твою мать.       А вот это уже не хорошо. У матушки вполне хватит сил и света разогнать тут всех призраков и опять запереть меня в Башне. Нет, мама мне тут совсем не нужна. Чуть слышно шепчу заклинание, и в другой части Рощи мелькает мой двойник. Эльф моментально разворачивается и кидается за ним. Отлично, пара минут форы у меня есть. Даламар — опытный маг, за столько лет работы почти сравнялся с моим отцом, но вот такого количества силы у него нет. Собственно, только поэтому мои уловки и срабатывают. Тихо пячусь назад. Темный эльф все еще ругается в другой части Рощи. Дай Такхизис, чтобы он оттуда подольше не выбрался. Осторожно разворачиваюсь, выскальзываю из тени мертвых дубов и тут же срываюсь с места. Нужно успеть добежать до окраины Палантаса раньше, чем вернется отец, потому что отцу Даламар расскажет все. А скрыться от отца в Палантасе шансов у меня нет никаких. Почему? А потому что мой отец — Рейстлин Маджере, величайший черный маг за всю историю Кринна. Впрочем, с мамой мне тоже «повезло». Леди Крисания Таринская-Маджере, Посвященная Паладайна, настоятельница светлого храма и глава всех жрецов. Как так получилось, что настолько разные люди полюбили друг друга и уже который год живут вместе, самой интересно. Знаю, что поженил их Астинус Палантасский, а благословил Гилеан, в честь которого меня позднее и назвали. Собственно, с именем тогда был жуткий спор, который сама я, разумеется, не помню, но который охотно в красках пересказывает Даламар:       — Шалафи хотел назвать тебя в честь Темной богини, госпожа Крисания — в честь Паладайна, лорд Калеб поддерживал госпожу Крисанию, зато шалафи поддерживал целый отряд призраков с транспарантами и «живцы» с нарисованными на спинах буквами, — темный эльф помолчал, вспоминая, — еще были мы с Карамоном и предлагали дать тебе нормальное имя, но кто нас будет слушать? В конце-концов шалафи рявкнул, что назовет дочь Раэланой, — на этом месте Даламар обычно начинал истерично смеяться и жалеть Конклав.       — Кто такая Раэлана, папа? Рейстлин смерил ученика тяжелым взглядом:       — Колдунья такая была. Нехорошая.       — В итоге тебя назвали в честь Гилеана, — быстро закончил темный эльф, — можешь сказать за это «спасибо» Астинусу. «Спасибо» я, конечно же, не сказала и даже пару раз прокляла летописца за такое имя. Мама и Даламар звали меня Иленой, мамин отец только «леди Гиленой», дядя и мои кузены дружно решили, что я «Гил», и неважно, что имя мужское. Но это еще ничего. Мой любящий отец, в отсутствии матери, называл меня Геенной. Здорово, да? Геенна, Такхизис его побери! Геенна Огненная — второе название Бездны! Похоже, папа так и не оставил своей идеи посвящения меня Темной Госпоже. Я была против, но меня, как и Даламара, никто не спрашивал.       — Два вечных ученика, — вздыхал темный эльф, протягивая мне бутылку сильванеского.       — Ты-то хоть по своей воле, — я делала глоток и бутылку возвращала. Да, несмотря на весь свой огромный потенциал, учиться магии я не хотела. Не было во мне той любви к чародейскому искусству, которой обладали отец, Даламар и мой кузен Палин. Да, колдовать меня научили, но просиживать днями в лаборатории или библиотеке мне было откровенно скучно. Иногда мне даже казалось, что боги перепутали нас с Палином: ему бы следовало родится в Палантасской Башне, а мне в Утехе: Палин любил магию и рассказы моего отца о ней, я до безумия обожала свой меч, дядю Карамона, который учил меня сражаться и братьев Танина и Стурма, которые часто со мной тренировались, а иногда брали в походы. На такую жизнь, жизнь в странствиях и битвах с мечом в руках, я была готова променять всю свою магию. Жаль, что отец никак не мог этого понять и принять. Поэтому я и сбежала.       Дома вокруг выглядели все хуже, вот уже и окраина Палантаса. Из подворотни знакомо свистнули, я повернулась на звук.       — Здорово, Гил, — Стурм довольно хлопнул меня по спине, — тебя не засекли?       — Пока нет.       — Отлично, переодевайся и поехали, — Танин кинул мне родную форму наемника. Да, в наемники в тайне от отца я тоже поступила. Спасибо моим дурным братьям и дяде. Наскоро переодевшись, прицепила к поясу ножны с мечом и вскочила в седло свободной лошади.       — А теперь ходу! — скомандовал Танин, и конские копыта застучали по мостовой. Ехали мы весь день и половину ночи, стремясь как можно дальше убраться от города.       — Молись, Гил, — усмехнулся Стурм, когда мы наконец остановились на привал, — молись, чтобы не послали Циана тебя искать.       — Не пошлют, — отмахнулась я. — Нужная доза слабительного остановит даже дракона. Братец рассмеялся:       — А как насчет бассейна с «живцами»?       — Бассейн залит «жидким камнем»*, «живцы» отходят от трех ящиков гномьего самогона.       — Ты опасный человек, Гил, — с усмешкой заметил Танин.       — Расскажите лучше, куда мы едем.       — Зарабатывать на жизнь, — Стурм швырнул в меня свернутым одеялом.       — А подробнее?       — Слышала что-нибудь о Безумном Бароне? — Танин чиркнул кресалом. — Мы идем поступать в его армию.       — Об этом еще кто-то знает?       — Только отец, — старший брат наконец разжег огонь, — но он не выдаст. Все остальные считают, что мы уехали в Соламнию, поступать в рыцари.       — А если это проверят?       — Соламния большая, — хмыкнул Стурм, — найти нас будет трудновато. И потом, мы туда обязательно вернемся, как только поможем нашей дорогой сестренке устроиться в жизни. В конце-концов, какая разница, станем мы рыцарями сейчас или через год?       — Никакой, — покладисто согласилась я, разворачивая одеяла и сооружая постели из нарубленного лапника.       — Вот и мы так считаем.

***

      — Шалафи, я не виноват! — Даламар покаянно прижал руки к груди.       — Вот ведь дочь Такхизис! — яростно-восхищенно прицокнул языком Рейстлин, рассматривая пьяных «живцов» и заделанный бассейн. — Все продумала! Полюбоваться на смущенного Циана маг уже успел, как и проклясть глупого дракона, халатного ученика и небдительных стражей на четырех языках. Крисания в разнос не вмешивалась, мирно вышивая очередной светлый образ кого-то.       — Ты ведь знала, что она сбежит! — неожиданно осенило Рейстлина.       — Знала, — спокойно отозвалась жрица, не отрываясь от работы.       — Тогда почему не остановила?! — А зачем? — Крисания все же подняла на разъяренного мужа свои невозмутимые серые глаза. — Чтобы ты опять запер ее в башне и заставил зубрить заклятия?       — Ты сама прекрасно знаешь, что без упорного труда настоящим магом не стать!       — А если она не хочет становиться «настоящим магом»?       — И ты туда же? — Рейстлин скривился. — Нельзя было разрешать Карамону ее учить! Нужно было сразу понять, что ничего хорошего из этого не выйдет! «Она должна быть сильной, Рейст, — волшебник раздраженно взмахнул руками, пародируя брата, — она должна уметь постоять за себя и без магии!» И к чему это привело?! К побегу навстречу приключениям с мечом в руках! Никакой ответственности, прямо как у моего любимого братца!       — Гилена уже взрослая девушка, — нахмурилась Крисания, — она имеет право сама решать свою судьбу.       — Гилена — моя дочь! — отрезал чародей. — И унаследовала всю мою силу. Будь у нее слабый потенциал, я бы даже не начинал ее учить, позволив и дальше махать мечом, но Гилена имеет огромную магическую мощь, и пока она не пройдет испытание и не выберет себе бога-покровителя, который сможет уберечь ее от самой себя, я не могу позволить такому сильному магу находится без присмотра.       — Так проведи ей испытание!       — Она еще слишком молода! И знает недостаточно.       — Ей уже двадцать, и ты учишь ее чуть ли не с рождения.       — Это неважно. Она не готова.       — Ты уже проходил испытание в этом возрасте.       — Тебе напомнить, к чему оно привело?       — У тебя же не было такого хорошего отца и наставника.       — Неважно, она все равно не готова.       — Но сбежать ей это не помешало, — заметила Крисания.       — Ты ей позволила.       — Я светлая жрица, — улыбнулась женщина, — моя задача — лечить, благословлять и исповедовать, а не ловить по Шойкановой Роще дочерей черных магов.       — Хочу заметить, она и твоя дочь тоже.       — А своей дочери я позволяю заниматься тем, что нравится ей, а не тем, что хочу я, — спокойно отозвалась Крисания. Рейстлин тяжело вздохнул, опустился на пол возле своей жены, обнял ее ноги, положив голову ей на колени.       — Я не хочу, чтобы с Гиленой что-то случилось, — негромко сказал он, — боги не берегут ее. Если что-то случится, ей будет некого просить о помощи.       — Думаю, Танин и Стурм за ней присмотрят, — Крисания нежно погладила усталого мага по голове.       — Почему ты думаешь, что они вместе? Мои племянники собирались в Соламнию.       — Мне просто так кажется, — женщина тепло улыбнулась.

***

      — Тебя надо замаскировать! — заявил мне с утра Стурм.       — Это тебя во сне осенило? — ехидно отозвалась я.       — Я вчера тоже об этом подумал, — поддержал брата Танин, — твоя внешность слишком бросается в глаза. Могут возникнуть проблемы. Замечание было резонным.       — И что мне сделать?       — Ну, если обрезать волосы и подвязать грудь, то сойдешь за парня, — предложил Стурм, — и с глазами надо что-нибудь сделать.       — Ладно, постараюсь, — мрачно пообещала я, подхватила меч и направилась к ручью. Вода была чистой, и разглядеть в ней свое отражение не составило труда. Мда, все, что мне досталось от матери — это грива иссиня-черных кудрей, сейчас собранных в хвост на макушке, и белая кожа. Во всем остальном я была женской копией отца: такая же высокая худая фигура, те же гибкие пальцы, тонкие губы и острые черты лица. Совсем не красавица. Стурм прав, обрезать волосы, подвязать и так небольшую грудь, и никто во мне женщину не признает. Это я сейчас же и сделала, ничуть не жалея. Вот только с глазами вышла проблема. Они у меня опять же папины, и, соответственно, такие же золотые. Но идти поступать в армию с таким цветом — безумие. Первый же маг поймет, кто я такая, и сдаст Конклаву, с которым у отца отношения, мягко говоря, напряженные. «Думай, Гил, думай! — приказала я себе, и тут меня осенило: — Зелье! Волшебное зелье! Оно используется, чтобы видеть в темноте, но папа как-то рассказывал, что если его немного модифицировать, то можно изменить цвет глаз! Осталось только вспомнить все ингредиенты, собрать их и сварить зелье!»       — А тебе так лучше, — оценил Стурм, когда я выбралась из кустов, — но обрезала кривовато.       — Сойдет, — бросил Танин, — главное, на парня теперь похожа. Я задумчиво дернула себя за обрезанную прядь. Волосы я обкорнала как смогла, но, так как таланта цирюльника никогда не имела, да и вместо ножниц у меня был меч, теперь волосы торчали в разные стороны, превращая мою голову в пушистый кудрявый шарик.       — С глазами что делать будешь?       — Зелье сварю. Оно цвет поменяет. Надеюсь. На то, чтобы вспомнить рецепт и найти все ингредиенты, ушла неделя. Братья ругались, но помогали, и наш маленький отряд медленно продвигался на север.       — Через пару дней будем в Лэнгтри, — сообщил как-то вечером Танин, изучая карту.       — Это наша конечная точка прибытия?       — Она самая. Что у тебя с зельем? Я помешала кипящее в котелке варево, налила немного в чашку и подула.       — Сейчас посмотрим, — подождав, пока жидкость немного остынет, я сделала глоток, поморщилась и выпила остаток залпом.       — Всевышний Гелион! — ошарашенно выдал Танин. — Верни все обратно! Я схватила меч и уставилась в полированную поверхность. Сталь отражала мое лицо с абсолютно черными глазами без белков. Ну да, первый блин, как говорится, комом. А что если… Я добавила в котел пару ингредиентов, размешала, выпила. На это раз глаза стали насыщенно-зеленого цвета, как чешуя Циана, и опять без белков. Ладно, еще вариант. Примерно с двадцатой попытки у меня получилось. Глаза стали серо-голубыми, как у дяди. Братья, все время моих экспериментов просидевшие тише воды, облегченно выдохнули.       — Не понимаю я Палина, — Стурм передернул плечами, — эта магия — жуткая вещь.       — Но и от нее бывает польза, — улыбнулась я, сливая остатки зелья в котел. Надо будет еще потом сварить и срочно записать рецепт! На это занятие и были потрачены оставшиеся дни пути.

***

      — Кажется, дошли, — Стурм, щурясь, вглядывался в знамена на стенах маячащей впереди крепости.       — Это рог бизона, символ Кири-Джолита, — пояснил Танин, — ты прав, брат, мы пришли.       — Добро пожаловать в Лэнгтри, — добавила я.