Мы можем поговорить и позже

Леви перечитывал поправки Эрвина о завтрашней операции, когда в дверь постучали: - Кто там? - К вам можно, Капрал? - из-за двери, улыбаясь, выглядывала Петра Не то чтобы он хотел её видеть сейчас... Однако не прогонять же: - Заходи, - капрал положил записи в ящик, - Не отвяжешься ведь - Ну, не надо так грубо, - она вошла в комнату, закрыв дверь изнутри (Леви сделал вид, будто не заметил), и встала напротив, - Я скучала На это Аккерман лишь нахмурился. Нет, её слова не были неприятны ему. Наоборот, никто никогда не дарил ему столько нежности, сколько он получал от Петры. Когда-то давным-давно, будучи мальчишкой, в его мечтах всегда жила девушка, которая любила его всем сердцем. Зато Петра ничего не получала в ответ на свою привязанность. Он испытывал к ней чувства, но не мог выразить их. Не умел. Казалось, эти нужные слова навсегда застряли в нём. Гостья же, поняв, что приглашения она не дождётся, мягко села на диван рядом с ним. Капрал чувствовал, что сейчас она смотрит на него в упор. И смотрит не просто так, ради интереса. Ей надоело ограничиваться лишь словами, Петра хочет большего. Это пугало его. Самый сильный человек боялся сблизиться с девушкой. Её рука робко потянулась к чёрным волосам. Сейчас она запустит свои пальцы в его волосы, а потом положит свою голову ему на плечо. Может, даже вздремнёт. Сделает то, что обычно делают влюблённые парочки. Вот и всё. От тебя, капрал, нужен лишь полный нежности взгляд. Но в следующую секунду он остановил её руку своим предплечьем: - Не надо, - холод, с которым были произнесены эти слова, удивил и самого Леви. Обычно таким тоном он разговаривал с военной полицией. При этом Ривай старательно избегал её взгляда, потому что чувствовал, сколько боли принесли его слова, но поделать ничего не мог Девушка, встретив отказ, сидела рядом с ним ещё минуту. Сейчас она жадно смотрела на него, ожидая пояснений или извинений. Для капрала стоило больших трудов напустить на себя мнимое безразличие. Раздался звук. О, Леви прекрасно знал этот звук. Там, в трущобах, он слышал его ни раз. Сейчас Петра изо всех сил пытается сдержать рыдание: - Получается, наши встречи значили хоть что-то только для меня? И мои чувства — это всего лишь глупая слабость? Разве ты не понимаешь, где мы с тобой служим? Давай я напомню, что мы оба из разведотряда. А это значит, что, возможно, я или ты, да даже мы оба не сможем однажды вернуться домой! - её голос начал срываться на крик — И разве ты...ты...я...и...нужен... - постепенно её речь стала тихой и неразборчивой, а после до Леви донеслись всхлипывания Наверное, стоило её утешить, обнять, сказать, что всё с ними будет хорошо, и наконец-то произнести самые главные слова. Только вот если капрал и врал, то по необходимости. Петра была слишком дорога для него, и он прекрасно знал, что не будет у них ничего хорошего, потому каждая прожитая миссия была словно подарком. Он слишком доверял Петре, чтобы врать ей. Настолько дорога, что он даже не задумывался о том, что однажды она не сможет войти в эту комнату. Нет, он не мечтатель и прекрасно знал, что каждый из них однажды умрёт. Эти мысли всегда были с ним. Просто каждый раз он прятал их, как и бумаги, в самый дальний ящик. Петра осознавала ценность каждого мгновения, а он трусил. Боялся своих чувств, боялся её смерти. Только принять эти чувства или отвергнуть? Что будет, если он скажет ей те самые заветные слова? А что будет, если нет? До этого времени единственным человеком, которому он полностью доверял, был Эрвин Смит. Но однажды появилась и она: талантливая, оптимистичная, смелая. Пожалуй, её доброжелательности хватало на всех. Петра даже не обижалась на его холодность, колкость. А потом был сформирован Элитный отряд. И она туда попала. Единственная девушка. Петра Рал была замечательным бойцом. Аккерман проникся уважением к ней, ведь несмотря на жестокость, творившуюся вокруг, она сохранила доброту и нежность в своём сердце. И как-то, однажды, это уважение переросло в обычную симпатию, а после в любовь. Причём в не безответную. Только вот надо ли это? Стоит ли развивать эту ветвь истории? Ведь если он откроется ей, то больше не будет «я» или «ты». Зато возникнет «мы». И это «мы» сожрёт, изживёт на время одиночество. На время, потому что однажды кто-нибудь из них да оступится. Будет слишком медленным, не заметит приближения титана и...погибнет. Это было бы слишком, потому что память о Фарлане и Изабель была свежа. Память о бесконечной боли. Стоит ли рисковать, зная, что счастливого конца не будет? Девушка, не дождавшись хоть какой-нибудь реакции со стороны возлюбленного, встала и, оттирая слёзы рукавом, быстрыми шагами направилась к двери: - Не надо... Постой! - Леви подивился своему слабому голосу - Почему не надо? Вы же сами оттолкнули меня, - Петра не поворачивалась, но и не уходила Сейчас или никогда: - Ты нужна мне, Петра, - дрожащим голосом он всё-таки сказал это. О, как это не похоже на него. Тишина. Петра не уходила, но и не оборачивалась. Ничего хорошего тишина не обещала: - Капрал Леви, пожалуйста, определитесь нужна я вам или нет, - с этими словами Петра вышла, хлопнув дверью. Никогда ещё он не чувствовал себя таким подавленным. Риваль слышал звук отдаляющихся шагов. Странно, оказывается, ранит не только клинок. Наверное, он затянул с этими словами. Но как только шаги смолкли в коридорной темноте, Леви снова вернулся на своё место, где его изначально и застала Петра. Достав бумажные заметки Эрвина, он тут же выбросил предыдущие события из головы. В первую очередь он солдат. А завтра состоится 57-ая экспедиция. Объясниться с Петрой он сможет и позже.