Большая сладкая миина

– Моя мика! – Курэха не настолько уже мала, чтобы не мочь выговорить «мишка». Но когда она тискает найдёныша-медвежонка, свою маленькую, как плюшевая игрушка, но живую и тёплую подружку – Курэха всегда называет Гинко именно так. Мика. А та и не спрашивает, что это значит. Просто тычется в Курэху носом, лижется и нежно урчит: – Моя большая сладкая миина! – А миина – это что? – решает всё же поинтересоваться Курэха. – Большой кусок сладкого ми! – облизывается Гинко. – Ты хочешь меня съесть? – испуг всё-таки по большей части притворный. – Хочу, гр-гр! Только тебе же больно будет, придётся облизывать! …Она и облизывает. Теперь, когда это воспоминание, как и все прочие, снова стало для Гинко и Курэхи общим. Теперь, когда они одинаковы и могут принимать тот вид, какой захотят. И использовать все возможности во всех вариантах. И теперь уже Курэха понимает это чувство, когда хочется вот так же урчать: – Моя большая сладкая миина! И самой вылизывать хоть чёрную шёрстку, хоть гладкую смугловатую кожу Гинко.