Разрывая круг

      — Так чем займемся? — спросил Артур, как только с завтраком и сложными вопросами было покончено.       Конечно, оставались еще вопросы о Камелоте, но для них стоило найти более подходящее время. Сейчас ему хотелось действовать.       — О, тебе это придется по душе, — Мерлин поманил его за собой в сторону холла. Они прошли почти все здание от крыла до крыла, когда хозяин наконец распахнул широкие двери и закончил начатое предложение: — Исследованиями!       — Очень смешно, — фыркнул Артур, но невольно замолчал, пораженный открывшимся ему зрелищем.       Просторная комната в два этажа располагалась в одной из двух боковых башен и была битком набита книгами, окольцовывающими ее стены десятками пестрых рядов. В свете, льющемся из узких стрельчатых окон, искрилась в танце многовековая пыль. Посреди библиотеки стояло несколько тяжелых столов и стульев, чуть в стороне: длинный стол со всевозможными склянками, пузырьками, минералами и связками трав. Сердце кольнуло, и Артур взглянул на Мерлина. Ответная улыбка друга была мягкой и грустной.       — Ты же шутишь, да, Мерлин? — спросил Артур, подыгрывая. — Нет, не шутишь…       — Нисколько, — покачал головой маг. — Сначала исследование, потом план и лишь затем — действие. Никто еще не придумал ничего лучше. Вот здесь, — он указал на довольно широкую секцию, уходящую под самый потолок, — у меня собраны книги по перерождению и путешествиям душ…       Артур присвистнул.       — Смотрю, ты всерьез увлекся темой.       — У меня были на то причины, — напомнил Мерлин. — И хотя я читал все это не по одному и даже не по два раза, что-то могло забыться или потеряться. Так что сначала мы посмотрим здесь — будем искать прецеденты, возрождение души в одном из своих прошлых воплощений, а потом… — он замешкался.       — А потом? — насторожился Артур.       — А потом займемся магией. Посмотрим, нет ли на тебе каких-нибудь следящих или иного рода заклятий. На первый взгляд, все чисто, но я мог что-то пропустить…       Мерлин говорил неуверенно, словно заранее предвидел активное сопротивление или даже отказ, поэтому Артур просто кивнул. И не только из чувства противоречия, но и вдруг ощутив вину. Мерлин словно продолжал извиняться за то, кто он такой, но ведь никто из них не выбирал кем родиться. И если бы не паранойя отца, ни его страх и боль, возможно Артур сам ходил бы на поклон к Мерлину за советом. Он даже вспомнил старикашку, которым вынужденно притворялся Мерлин, и это его неожиданно развеселило.       — Ну, хорошо, — согласился он, придвигая к себе одну из лестниц, — начнем с книг. Я сверху, ты снизу.       — Как скажешь, — кивнул Мерлин и взял с полки первый фолиант.       Он явно удивился такой сговорчивости, но решил не подавать вида.       Спустя пару часов энтузиазма у них поубавилось. Стопки книг на столах росли, искомых упоминаний не находилось, хотя они и сделали множество закладок на тех местах, в которых хотя бы отдаленно говорилось о чем-то похожем.       Артур как раз пытался пристроить очередную тяжеленную, но совершенно бесполезную книжищу на ее законное место в предпоследнем ряду под потолком, когда заслышал какой-то звук в холле. Хотел было обернуться, и это стало его роковой ошибкой. Книга начала выскальзывать из рук, а его попытка поймать ее привела к тому, что нога соскочила с перекладины, лестница покачнулась, и он совсем неизящно полетел вниз, ни издав, к своей чести, ни звука: звать Мерлина в такой момент было бы унизительно.       — Артур? — Мерлин обернулся на шум, но не успел ничего сделать.       До столкновения с полом оставались считанные мгновения, когда Артур вдруг завис в воздухе.       — Осторожнее, принц, — улыбнулся та самая колдунья, что следила за ними вчера в баре.       Теперь она стояла на пороге библиотеки, наблюдая за его падением с насмешливой полуулыбкой. Рыжие волосы были убраны в косу и перекинуты через плечо, руки сложены под грудью, а глаза горели каким-то потусторонним огнем. Но стоило огню погаснуть, уступая весенней зелени, как Артур все-таки растянулся на полу.       — Спасибо, — буркнул он, поднимаясь на ноги.       — Всегда пожалуйста, ваше высочество, — она присела в неловком реверансе и издала смешок.       — Кайла, — с легким упреком сказал Мерлин, но уголки его губ подрагивали. — Спасибо, что пришла.       Ее «Всегда, пожалуйста» прозвучало почти одновременно с артуровским «Так это ты позвал ее?», заставляя Мерлина сначала закатить глаза, а потом уж кивнуть.       — Но сначала мне нужен кофе, — сказала Кайла, утрачивая былую веселость. — Отец решил окончательно свести меня с ума.       Мерлин вопросительно изогнул бровь, но ведьма лишь мотнула головой.       — Сначала чашка хорошего эспрессо, потом все остальное.       — Наколдовать тебе? — предложил Мерлин.       — О, нет! — она фыркнула и развернулась на пятках, воздев руки к небу. — Та кофемашина, что я купила тебе в прошлом месяце, вот где настоящая магия, Мерлин! Можешь попробовать напоить своим кофе принца, но сомневаюсь, что оно придется ему по вкусу, — и с этими словами она вышла за дверь.       Артур поймал себя на том, что хочет улыбнуться, глядя вслед рыжей бестии.       — Ну и кто это? Твоя подружка? — не сдержавшись, спросил он у Мерлина некоторое время спустя, когда все-таки пристроил злосчастный фолиант на место.       — Кайла? — Мерлин взглянул на него с удивлением. — Нет, я же говорил тебе, она моя помощница. Весьма способная и несколько…       — Нахальная? — подсказал Артур.       — Напористая, — усмехнулся Мерлин.       — Кажется, у нее какие-то проблемы с тем, что я… был принцем, — заметил Артур. — Есть идеи на этот счет?       Мерлин покачал головой, не отводя взгляда от очередной причудливой иллюстрации.       — Мерлин? — с нажимом произнес Артур.       Маг пожал плечами, но затем, не сдержавшись, прыснул.       — Ну, возможно, все дело в том, что я немного рассказал ей, какой высокородной занозой ты был когда-то, — признался он. — А может, в том, что она и сама в некотором роде королевская особа…       — Она? — недоверчиво переспросил Артур. — Королевская особа?.. Дай угадаю, королева выпендрежа?       — Очень остроумно, — пропела вновь показавшаяся в дверях Кайла.       Перед ней по воздуху плыли три маленькие кофейные чашки. Осторожно забрав одну из них, прилетевшую прямо ему в руки, Артур был вынужден выдавить из себя очередную благодарность.       — Дело в том, что Кайла…       — Мерлин, — предупреждающе произнесла ведьма.       — Можно сказать, что Кайла — принцесса драконов, — Мерлин примирительно улыбнулся. — Прости, рано или поздно он бы все равно узнал.       Ведьма демонстративно застонала вслух и покачала головой.       — И ты туда же, — пробормотала она.       — Как… как это? — спросил Артур, покосившись на нее.       — Она прямой потомок первого человека-дракона, Эйсузы.       — Эйсуза… — Артур задумался, — это имя почему-то кажется мне знакомым. Кто она?       Мерлин и Кайла переглянулись.       — Дракон Морганы, — приглушенно сказал Мерлин.       — Тот самый, что закалил своим дыханием меч, ставший твоей погибелью, Артур, — прибавила Кайла, впервые назвав его по имени.       Мерлин забыл об Эйсузе. Слишком много было всего, но особенно — горя. Горе заволокло все его мысли, утопило их в прогорклом тумане. Он говорил с Гаюсом, с Гвен, с рыцарями. Он отвечал, делал то, что должно, иногда даже улыбался чьим-то шуткам, но все это была лишь малая его часть, своего рода марионетка, которую нужно дергать за ниточки в правильный момент.       — Иди спать, Мерлин, — бывало говорил ему по вечерам Гаюс, присмотревшись к нему повнимательнее, и вздыхал.       И он шел спать. Снимал одежду, заворачивался в одеяло, закрывал глаза. И видел Артура. Решительного, сердитого, смеющегося… умирающего. Что можно было сделать иначе, думал он? Многое. Можно было рассказать Артуру правду гораздо раньше, можно было удержать Мордреда от падения в пропасть, раз и навсегда избавиться от Морганы, позвать Килгарру не в самый последний момент… Многое. Но они упрямо шли навстречу проклятому року. Артур шел, а Мерлин не помешал ему. Не справился с возложенной на него миссией, не сумел разорвать проклятый замкнутый круг судьбы лучшего друга.       — Прости, — шептал он, стиснув зубы.       Но прощать было уже некому.       Так что Эйсуза сама нашла его… вышла навстречу в одну из его ночных вылазок, когда оставаться в стенах Камелота было особенно невыносимо. В ее водянистых глазах плескалась такая боль, что Мерлину на секунду показалось, что они есть одно. Он обнял ее за шею, уткнулся лбом в холодную чешую и зарыдал. Эйсуза прижалась к его спине своей огромной головой. Они должны бы ненавидеть друг друга, подумал Мерлин. Она закалила своим дыханием проклятый меч, а он убил ту, что была Эйсузе дороже всего на свете… Но они жались друг к другу в отчаянии и одиночестве, и в сердцах их не было ненависти, только боль и безрассудное желание новой встречи.       Тогда он снова позвал Килгарру, не найдя другого решения. Магия в Камелоте больше не подвергалась гонению, но никто не установил предела человеческой глупости или жестокости. От мысли, что кто-то может причинить Эйсузе новую боль, внутри все сжималось.       Старый дракон грузно опустился на влажную траву и склонился перед ним. Мерлин ломко улыбнулся в ответ. Встреча двух последних драконов была исполнена торжественного молчания.       — Ты должен отпустить ее, — сказал Килгарра.       — Что? Отпустить? — Мерлин растерялся. — Я думал, ты заберешь ее с собой…       — Я стар, Мерлин. Дни мои сливаются воедино, а настоящее мешается с призраками прошлого и грезами о будущем, — проговорил Килгарра. — От такого наставника больше вреда, чем пользы. У Эйсузы свой путь в мире магии и людей. Отпусти ее, не бойся, она не пропадет.       Мерлин послушал.       Он отпустил Эйсузу, пожелал отыскать свою дорогу и боялся, что она не поймет, что придется гнать ее от себя, но этого не случилось. Она растворилась в предрассветной дымке, словно была соткана из туманного серебра, а вернулась спустя несколько месяцев, неуверенно ступая по влажной траве босыми ногами.       Мерлин стоял ошеломленный, пока Эйсуза не подошла вплотную и не положила холодную, тонкую ладонь ему на щеку. Она так и не научилась говорить, или ей это было просто не нужно.       «Это я, Мерлин. Эйсуза», — раздалось в его голове звенящим девичьим голосом.       И хотя он понял это с первой же секунды, с первого взгляда на нее, ему потребовалось еще немного времени, чтобы прийти в себя и принять чудесную метаморфозу.       — Кто… кто сделал это с тобой? — прошептал он.       Кто обладал достаточной силой? Вот каким был правильный вопрос. И как только он задал его себе, то предугадал и ответ.       «Верховная жрица Старой религии, — подтвердила его догадку Эйсуза. — Тебе нечего бояться, Эмрис, — добавила, словно почувствовав, как закаменели его скулы под ее ладошкой. — Жрица не желает войны. Как и знакомства с тобой или кем-либо, кто не считает себя последователем старой религии. Отныне ваши пути расходятся, и если им суждено сойтись вновь, это будет уже другая история. На прощание она просила передать тебе кое-что. Как акт доброй воли и залог невмешательства в дела друг друга. Перед гибелью Моргана колдовала, и эта магия до сих пор не знала равных себе».       — Спасибо, — Мерлин не слишком сейчас задумывался о смысле произнесенных слов. Моргана мертва, и едва ли сможет причинить вред кому-то еще.       Он думал о том, знал ли Килгарра, что такое возможно — обратить дракона в человека, и почему не подсказал ему, как это сделать. Не потому ли, что способ едва ли пришелся бы Мерлину по душе? Или все дело в том, что теперь последнему повелителю драконов было некем повелевать? Обманчиво хрупкое человеческое создание, что стояло рядом, больше не подчинялось его воле.       Но Эйсуза была настойчива. Откинув со лба длинные белоснежные пряди, она приподнялась на цыпочках и заглянула ему в глаза.        «Я хорошо знала, Моргану, Эмрис, — прошелестела она. — И любила ее всем сердцем. Но это правда: у нее всегда был запасной план».       — Прости, — вырвалось у него.       «Ты не слушаешь, — ему почудился легкий вздох. — Не терзай себя, Эмрис. Никто не виноват. У каждого своя судьба».       Она на короткий, болезненный миг прижалась к нему. Мерлин осторожно обнял худые плечи и почти сразу же отпустил. А потом долго смотрел ей вслед, чувствуя странное облегчение. Больше их пути не пересекались. Но сменилось несколько поколений, и он начал встречать тех, в ком текла драконья кровь, слыша ее беспокойный ток и тихое, призывное пение. Она пела для него, хотя он уже не имел над ней никакой власти.