Часть 1
5 января 2017 г. в 00:56
Крохотная металлическая коробка, по недоразумению называвшаяся комнатой для допросов, насквозь пропахла таким букетом разнообразных запахов, что ни одно моющее средство ни за что бы не стерло эту вонь со стен: Дарлин чувствовала и запах хлорки из располагающегося неподалеку туалета, и застарелого парфюма, и пота, и никотина – и даже залежавшегося фаст-фуда, который любезно предложили и ей. Но хуже всего был резкий, вездесущий и бьющий по ноздрям страх – смешавшийся с мерзким, но еще пока ненавязчивым душком, исходившим от самых ее волос и одежды. Кровь.
Она курила сигареты одну за другой, едва осознавая, как это ее дрожащие пальцы еще повиновались отрывистым импульсам мозга.
- Вы, должно быть, и есть Дарлин Олдерсон, - раздался низкий женский голос. – И приходились мистеру Фрэнсису Шоу девушкой?
Кто, мать вашу, вообще этот Фрэнсис Шоу, порывалась она спросить – и через секунду осознала, что так зовут Циско. Звали. Так звали ее парня.
Она не ответила. Пожалуй, впервые в жизни Дарлин не отбрила назойливую даму убийственным сарказмом и грубой прямотой. Она просто продолжала пялиться в пространство, как будто пытаясь осознать всю глубину поразившей ее катастрофы, разрушившей ее нестабильное, ненормальное и скромное существование, в котором, однако, были и приятные моменты. Циско, конечно, не был лучшим на свете парнем – но и она не могла назвать себя идеалом, и поэтому они дополняли друг друга, предоставляя каждому относительную свободу. Да, их отношения можно было назвать странными: он всегда ввязывался в сомнительные авантюры, в результате которых попадал в переделки. Затем выучил китайский – и влез в это дерьмо по самые уши, хотя и не рассказывал деталей, то ли оберегая, то ли не желая разозлить и без того вспыльчивую Дарлин. И несмотря ни на что, друг друга они поддерживали. С постоянными криками и скандалами, битьем посуды, взлетающей то и дело бейсбольной битой, они балансировали на грани самой настоящей драки – а она была задиристым солдатом – он умудрился демонстрировать наиболее мужские качества своего характера. Она даже подчинялась его словам – и так продолжали сосуществовать, скрываясь друг от друга и чудесно проводя время. Жизнь вне их отношений не имела ничего общего с тем, что происходило у них дома – на его съемной квартире, где Дарлин чуть ли не с подросткового возраста привыкла ночевать. Свобода и скучная рутина молодой пары ни в ком случае не пересекались.
А теперь его не стало.
- Дарлин? – рыжеволосая женщина терпеливо ждала ответа.
Голубые глаза уставились на бледное лицо. Она не могла привести мысли в порядок и взять себя в руки. Она только увидела мозговыносящее – в буквальном смысле слова – зрелище, жертвой которого стал не самый чужой ей человек. Они же хотели сбежать из Нью-Йорка, продолжить жить так, как привыкли, и хоть они ни за что не стали бы счастливой скучной парой с парочкой слюнявых спиногрызов под боком, они всегда могли бы положиться друг на друга. У него хватало выдержки терпеть ее характер – а она всегда удерживала его от опрометчивых поступков, даже как-то спасла его задницу. Гребаные китайские ублюдки. Ну кто еще бы до такого додумался?
- Что вы знаете о дисках, которые он распространял на улицах? – спросила женщина, не дождавшись ответа на первый вопрос.
- Чего? Слушай, как тебя там, да плевать я хотела на то, чем он занимается вне моей постели. Да пускай он хоть, мать его, марихуану на Манхэттене толкает, мне-то что! Он мне не отчитывается!
Дарлин затушила сигарету о металлическую столешницу. Вечная любовь, какую там еще хрень пропагандируют на телевидении? Ее вечная любовь распласталась на полу какой-то забегаловки – с раздробленным черепом и мозгами наружу, а эта рыжая стерва, явно подосланная кем-то сверху, удерживала ее тут, пытаясь вызнать подробности их…
- Нет, это ты меня послушай, - Дом склонилась ближе к девушке. – Если ты сейчас же не расскажешь мне тех деталей, которых не хватает для того, чтобы подшить к делу, ты окажешься точно там же, где и твой парень. Тебе мало жертв? Он не первый, но и вряд ли окажется последним; ты настолько съехала с катушек, что тебе плевать на саму себя? Или ты так сентиментальна, что бросишься за ним в пекло? Я сильно сомневаюсь, что у тебя есть хоть какое-то желание разбрасываться мозгами. Что это за кассета?
- Домашнее видео. Мы, знаешь ли, торчали по таким штуковинам.
Дом откинулась на спинку неудобного стула. С одной стороны, это был лучший момент для допроса – шокированная, не отвечающая за свои слова и действия, Дарлин могла рассказать ей очень много нового, но ее расшатанные нервы не умаляли ее способности защищаться. Она оберегала себя и свое прошлое так, как это сделал бы любой другой – но этой девчонке явно было что скрывать. Они уже знали необходимое – не хватало лишь деталей, которые бы, во-первых, упростили расследование – и, во-вторых, помогли бы защитить других. Неужели Дарлин не понимала, что под угрозой был не один ее парень – и ФБР могли бы их спасти?
Девушка настойчиво чиркала зажигалкой – она уже просто потеряла счет тем сигаретам, которые выкуривала. Взвинченная, напуганная, Дарлин едва осознавала всю ситуацию целиком: стараясь вести себя как можно более развязно, она невольно обнаруживала те качества своей натуры, которые наоборот хотела скрыть. Она переживала; боялась признать то, что любила этого «недоумка» чуть больше, чем казалось поначалу. Они постоянно ругались так, что дом ходил ходуном, а наутро приходилось бежать и покупать пару новых чашек, ведь другие она разбила; ему приходилось находить к ней подход и мириться с ее непростым характером – но он никогда не говорил открыто, как же его задолбало такое отношение к себе. Видел ли он ее насквозь? Вполне вероятно – ведь предложил же он ей, в конце концов, выйти за него замуж!.. Интересно, на что он вообще надеялся? Придурок! Ей всегда нужна была свобода, она говорила ему это с самого начала – вот с тех самых лет, когда они встретились впервые и переспали. Черт, да как же давно это было. Она убегала к нему, лишь бы не возвращаться домой – там всегда было непросто дышать, а после смерти папаши матери совсем снесло крышу. Дарлин тогда защищала Эллиота, едва ли не давала сдачи, подговаривала брата свалить к чертовой матери – а он, не реагируя ни на что вокруг, закрывался в себе еще больше, игнорируя ее просьбы и ругань. Циско ведь предложил им перекантоваться у себя – у него-то не было орущей мамаши, готовой опустить на голову отпрыскам что-нибудь тяжелое!..
А еще он не капал ей на мозги, даже если считал ее поведение неправильным. Он, конечно, был немного трусоват – так ей казалось изначально, но теперь она понимала, что он, скорее, не трусил, а старался защитить ее. Еще бы – какая-то нелепая девчонка в очках-сердечках, не стесняясь в выражениях, высказала здоровенным амбалам все, что о них думает. Им ведь ничего не стоило сбить ее с ног ударом в табло – а потом сделать что-нибудь еще. Он даже не упрекнул ее за скандал в библиотеке, ни словом не обмолвился о том, насколько хреновой была затея связаться с китайцами – крякнув от удивления, он внимательно посмотрел на нее своими голубыми глазами, выругался – и согласился. Возмутился, конечно; она бы закатила очередную истерику, если бы он попытался взбрыкнуть – и был бы прав, но она прибегла к помощи каких-то абстрактных понятий, чуть ли не светлого будущего из кубинского коммунизма. Он поддался – или сделал вид, что поддался. А она, идиотка, предпочитала замечать только то, что хотела видеть сама – нерешительного мямлю, боявшегося лишний шаг без нее сделать!.. Она, конечно, вытаскивала его из передряг – не забывая при этом крепко ругнуться – но разве он не делал то же для нее? И только один раз у него сорвало предохранители – он впервые наорал на нее, сказал, что она совершенно рехнулась – и напомнил, что она не имела права распоряжаться чужими жизнями.
Знал бы этот олух, что это могло бы спасти его, с горечью подумала Дарлин. Как это называется – эффект бабочки? Не потащи они этого бедолагу в больницу, им не пришлось бы всю ночь шататься по улицам в поисках еды, а тогда и Темная Армия не настигла бы их! По крайней мере, не сейчас – когда она так уязвима, когда она совсем на грани.