And We All Fall Down

Хогвартс возобновил работу, набравшись новых сил. Осень, бывшая в тот год спокойной, была временем переосмысления и скорби по умершим в мае во время битвы за школу. Весенние месяцы же стали совершенно иным периодом. Эта история началась на платформе 9¾, когда характерные платиновые волосы блеснули в толпе и со всех сторон посыпался шквал возмущенных перешептываний и недоуменных переглядов. Конечно, все знали, что Драко Малфой был освобожден из-под заключения в Азкабане еще в начале декабря. Благодаря «Ежедневному Пророку», каждый был так же в курсе, что он вернется в Хогвартс, чтобы закончить свое обучение: это было частью его испытательного срока. МакГонагалл настояла на уроках во время пребывания в заключении, чтобы при возвращении в школу он не отставал от рядовых учеников. Скользкое упоминание этого во время вступительной речи Минервы на празднике в честь возвращения, тот факт, что единственный отпрыск Малфоев, пропавший из вида, был почти позабыт обывателями и надежно спрятан в Азкабане — все привело к тому, что различные сплетни, периодически рождавшиеся, быстро уходили в забытье. Но сейчас Драко Малфой — студент, который был, на минуточку, Пожирателем Смерти — вернулся в Хогвартс, собираясь предстать во всей своей грации в его освещенных залах. Ученики не были уверены, как им следует реагировать на подобное. Младшекурсники были, откровенно говоря, ошеломлены. Истории печально известного Малфоя не вызывали уверенности в том, что первокурсник, случайно оказавшийся на его пути, не будет свирепо убит. Его участие в Инспекционной дружине Амбридж было почти легендарным. Говорили, что он упивался раздачей жестоких наказаний, а также намеренно привел в школу Пожирателей, убивших самого Альбуса Дамблдора. Он предпочел учебе на седьмом курсе службу Волдеморту: посещаемость была нерегулярной, а Кэрроу не требовали от него, как от всех остальных слизеринцев, помощи в терроризировании и без того испуганных учеников Хогвартса. Тогда еще ходили слухи, что Лорд готовил его стать наследником. Младшекурсники пугливо сжимались, завидев в первый раз белокурую голову, и, уставившись вниз, на свою обувь, проходили мимо, украдкой поглядывая на зловеще вздымающуюся мантию Малфоя. Драко не мог не заметить косых подглядываний и шепота, преследовавших его попятам с того момента, как он ступил на платформу вокзала, направляясь к Хогвартс-Экспрессу. Он презрительно смотрел на каждого, у кого хватило смелости встретиться с ним взглядом. Таких смельчаков находилось немного — несколько вернувшихся участников Отряда Дамблдора хмуро оглядели его, на что Малфой лишь пожал плечами, показывая своим видом, что ему все равно. Пройдя сквозь толпу в тамбуре и, наконец, найдя подходящее пустое купе, он упал на сидение. Его разгневанного вида было более чем достаточно, чтобы спугнуть любого, кто захочет устроиться рядом с ним. Так, Астория Гринграсс, начавшая было приветливо махать ему, прекратила, когда он оглядел ее сверху вниз, даже не скрывая презрения. Драко задумчиво уставился в окно, рассматривая жалких, счастливых детей, шныряющих туда-сюда до тех пор, пока не настало время отправления. — Вот ты где, друг, — сказал Блейз Забини, проскальзывая внутрь купе вместе с Пэнси Паркинсон. Конечно, блондин узнал этот голос, и злобно повернул голову, глазами пуская молнии в вошедших людей. — Что тебе нужно, Забини? — зарычал Малфой, пропуская приветствие. — Разрешение трахать Паркинсон? Я слышал, ты и без него отлично справляешься, друг. — Не заставляй меня войти и стереть эту дурацкую ухмылку с твоего бессовестного лица, — тут же отозвалась Пэнси. — Паркинсон, — ласково начал Драко, а затем перешел на что-то среднее между шепотом и рычанием: — Если бы мне нужна была суетящаяся мамочка, я бы остался в поместье. Теперь вы двое будете любезны отвалить? Вы занимаете пустой болтовней мое драгоценное время наслаждения алкоголем. Блейз набрал было воздуха, собираясь что-то сказать, но Пэнси покачала головой. Она грустно посмотрела на злого парня, который с особым остервенеем ухватил бутылку огневиски и, приложив ее горло к губам, стал пить. Паркинсон взяла стоящего рядом парня за руку и, оглядываясь, потянула его подальше от этого вагона. — Оставь его, Блейз. Я знаю, что Драко в таком настроении невозможен. Он продолжит оскорблять нас до тех пор, пока кто-нибудь не разозлится. Он хочет этого всей душой. — Это и есть причина, по которой я должен сдерживаться? — измученно простонал своей девушке Блейз. — Пожалуйста, Блейз, сделай это для меня. Я — все, что у него осталось, и ты нужен мне, чтобы помочь… ему. Грэг уехал в Дурмстранг, а Винсент мертв. Теперь больше нет двух громил, остающихся рядом во что бы то ни стало. Забини посмотрел на умоляющее лицо девушки и молча кивнул: она занимает особое место глубоко внутри его, и ее слова действительно значили многое. Если бы не ее просьба, он был бы более чем счастлив надрать задницу белобрысому ублюдку. Все-таки Драко Малфой был проблемой и в лучшие времена. — Окей, окей. Но ты понимаешь, что нас станут ненавидеть внутри собственного факультета? Ни один слизеринец не захочет иметь с ним что-то общее. Мы и так едва сводим концы с концами, — хмыкнул Блейз. Пэнси кивнула. Ее прошлый год в Хогвартсе, который был достаточно проблемным, доказывал это и без дополнительных приложений в лице Драко Малфоя. Другие три факультета показали ей достаточно ясно: Слизерину в Хогвартсе не рады. Даже отношения с Когтевраном были натянутыми. Слизеринцы держались обособленно, им даже приходилось присматривать за первокурсниками, над которыми беспощадно издевались первые несколько недель. Словно эти маленькие, несмышленые дети были в чем-то виноваты. В эти дни они оставались в подземельях, ставшие для них подобием бункера. Нечасто их можно было застать и учащих уроки в библиотеке, представителям змеиного факультета приходилось посещать ее в те непопулярные часы, когда там можно было застать разве что Гермиону Грейнджер. Хотя в этом году даже знаменитую магглорожденную героиню войны в книжном хранилище увидеть можно было редко, ибо у нее имеется собственная гостиная: МакГонагалл была в таком восторге от возвращения Грейнджер вместе с Уизли и Поттером, что сразу же назначила ее Старостой школы вместе с когтевранцем Энтони Голдштейном. Пэнси вздохнула, когда она и Блейз оказались в купе с Теодором Ноттом и Дафной Гринграсс. — Мда. Я вижу, он безнадежен, так что оставьте свои попытки, — протянул Тео, посматривая на уныло выглядевших однокурсников. Пэнси нахмурилась, глядя на брюнета: — Знаешь, ты ведь припоминаешь, что еще в прошлом году отчаянно ему завидовал? Ты чуть ли не вымаливал у отца Черную метку, так что, пожалуйста, перестань. Нотт фыркнул. Напоминание о собственном идиотизме ему не требовалось — он и сам прекрасно все знал. — Ребята, пожалуйста, не ссорьтесь. И так достаточно трудно не вспылить лишний раз, — взмолилась Дафна, являющаяся прототипом Кота Леопольда со своим «миром во всем мире». — Это будет продолжаться до тех пор, пока Тео не научится держать язык за зубами, — будто невзначай вставила Пэнси. —Воу, я-то думал, что ты безумно влюблена в Блейза, но на деле стоило Малфою только появиться, а ты уже начала лизать ему все, что только можно, — зло отозвался Нотт, стараясь задеть гордость Паркинсон. Забини метнул взгляд на Теодора и, шумно выдохнув через нос, предупредил: — Следи за языком. — Ты знаешь лучше, чем кто-либо, что мы с Драко были всего лишь друзьями. Он был моим первым другом, и я останусь верна ему, особенно тогда, когда он нуждается в поддержке, — стараясь подчеркнуть последние слова, сказала Пэнси. — О, да, я вижу, что он встретил тебя с распростертыми объятиями. Именно поэтому ты сейчас сидишь с нами, — произнес Теодор с ухмылкой. Все, что сказала Пэнси в ответ было: —Заткни свою пасть, Нотт, ты невозможный придурок.

***

К тому времени, как Хогвартс-Экспресс прибыл на станцию Хогсмид, Драко был пьян. У него вышло не напиться до чертиков только благодаря тому, что он не позволил себе взять больше одной бутылки в поезд. Малфой спрыгнул на платформу, чуть-чуть покачнувшись, и как-то по-злому ухмыльнулся. Так, что все, кто был с ним в вагоне, быстро попятились назад, к каретам. Ну да, никто не хотел ехать в полной темноте до замка вместе с потенциальным невменяемым убийцей. В Большом зале было оглушающе громко, слишком цветасто и довольно-таки оживленно. От этого всего Драко спасала лишь принесеная им же в кармане фляга с огневиски. Эта мысль согревала его и помогала пройти через весь творившейся пиздец. Шесть месяцев в Азкабане, а затем месяц в родном Мафой-Мэноре были не такой уж хорошей подготовкой к длительному времяпрепровождению в зале с сотней учеников. Еще и раздражало то, что при виде его все резко замолкали, хотя в этом был и плюс – блаженные минуты тишины. Драко видел, что Пэнси, надеясь на его благоразумность, оставила слева от себя пусое место, вот только она глубоко ошибалась, думая, что он будет играть красиво по своим же правилам и сядет там, где сидел и три года назад. Он намеренно игнорировал ее умоляющий взгляд и сел в самом конце стола рядом с жалкой кучкой перепуганных первокурсников. Он сердито глянул на них, а они бросились от него стремглав, будто Малфой был каким-то заразным. Ну и пошли они нахуй, пошел нахуй Хогвартс и пошел нахуй Министр, который заставил его вернуться в эту дыру. И снова тишина опустилась на Большой Зал, как только Золотое Трио вошло внутрь. Драко усмехнулся, когда сотни глаз уставились на него, метая взгляд то на него, то на трех вошедших студентов так, словно ожидали, что прямо сейчас развернется жестокое противостояние. Хах, Поттер сделал бы ему настоящее одолжение, прокляни он Драко на месте. МакГонагалл навещала его во время последних недель в Азкабане, чтобы поговорить о возвращение: — Мистер Малфой, Вас вернут в Хогвартс в начале нового семестра. Я ожидаю, что Вы сядете в Хогвартс-Экспресс так же, как и все, четвертого января. Драко кивнул, зная, что другого ответа от него и не ожидают. Миневра уже давно сформировала свое мнение о нем, и оно было ясно как божий день. Она чувствовала только презрение. Ей просто пришлось пойти на поводу Министра и вернуть Малфоя назад. — Вы, вероятно, не знаете, но большая часть ваших однокурсников решила вернуться, чтобы сдать ЖАБА. Мистер Поттер, Рональд Уизли и мисс Грейнджер в том числе. Я не потерплю вашего прошлого отношения к ним. Выйдете за рамки приличия — уберетесь из замка быстрее, чем сумеете произнести «квиддитч». Драко кипел внутри, но не хотел давать старой ведьме удовольствие видеть, насколько эти слова трогали его. Он вообще не хотел быть где-либо рядом с ее драгоценной школой или ее драгоценными гриффиндорскими героями, предпочтя такому времяпрепровождению свое поместье и обучение где-нибудь далеко от Хогвартса. Поттер не сводил глаз с Малфоя несколько секунд. Драко вздернул бровь и насмешливо поднял стоявший рядом стакан, приветствуя спасителя волшебного мира. Герой так и не придумал достойный ответ этому действию, потом отвел взгляд и сфокусировал его на центре зала. Вероятно, МакГонагалл дала ему наказ не отвечать на провокации, а он, как прилежный мальчик, послушался ее. Хуев идиот. Ну, что ж, зато можно испробовать свои приемы на Уизли. Тот всегда был тупицей, не имеющим укрощать свой нрав. Драко просто придется придумать способ, как тонко одурачить его. Удивительно, но грязнокровка сидела не рядом с рыжей опухолью. Он же видел их, трогательно держащихся за руки после битвы за Хогвартс, а потому ожидал увидеть на безымянном пальце Грейнджер какое-нибудь жалкое подобие алмаза. Вон, Уизлетта радостно машет левой рукой, на котором искрится кольцо, перед лицами всех, кто стоял неподвижно больше наносекунды. На грязных бедных руках этой тупой суки, вероятно, никогда прежде не было такого богатства. Драко усмехался, рассматривая гриффиндорскую компанию. Как же он ненавидел сам факт возвращения сюда. Такое чувство, что люди из Министерства залезли к нему в голову и поняли, что это станет наихудшим возможным наказанием. Если бы не прекрасное владение Окклюменцией, он бы поставил Малфой-Мэнор на то, что все так и было. Он сделал еще один глоток огневиски. Хуй с ним. Алкоголь, несомненно, поможет ему справиться с дерьмом эти несколько месяцев, и потом никто и никогда ноги его здесь не увидит. Драко тошнило от еды и он, упираясь в стол, только постепенно потягивал алкоголь из фляжки, лениво обводя глазами ненавистное помещение. Пэнси кидала на него озабоченные взгляды с другого конца стола. Весь Слизерин ходил по тонкому канату. И Малфой был выше их всех. Одна маленькая ошибка — и он сорвется вниз под ликования остального факультета.

***

— Блейз, помоги мне завести Драко в общую комнату после того, как это закончится, — умоляла Пэнси. Забини украдкой посмотрел на блондина, этого хватило, чтобы понять: еще немного — и Малфой напьется до беспамятства. Прямо в чертовом Большом Зале. На глазах у всего преподавательского коллектива. Его неспособность остановиться не сыграет им на руку: в общую комнату сам он не доберется. Блейз действительно не нуждался больше в подобном дерьме, но Пэнси с ее огромными щенячими глазами расплавила сердце парня. — Ладно.Ты как-нибудь отвлечешь его, пока я схвачу за плечи. Ему нужно будет укрепляющее, — сказал Блейз и добавил: — Еще прихвати булочку: она впитает в себя немного алкоголя. Пэнси наклонилась и прошептала Забини прямо в губы: «Ты лучший парень на свете, когда-либо существовавший». Она сидела и наблюдала все оставшееся время за ним. Пэнси видела МакГонагалл, уставившуюся на Драко. Глаза директрисы не упускали ничего, и она будет искать любую крошечную ошибку, чтобы вышвырнуть Малфоя из школы. Слагхорн также поглядывал в сторону самой большой его проблемы. Паркинсон ясно видела, что старый профессор пожалел, что позволил МакГонагалл вернуть его на должность декана Слизерина. Самым удивительным для Пэнси были каре-золотые глаза, направленные на Драко с гриффиндорского стола. Гермиона Грейнджер украдкой поглядывала на младшего Малфоя в течение почти всего обеда. Пэнси никак не могла понять, что хочет девушка и втайне надеялась, что Староста не ищет причины для мести за долгие годы нескончаемых оскорблений. Обед, наконец, закончился, и Пэнси, спешно подойдя к месту Малфою, сразу же схватила его за руку, когда Драко неожиданно покачнулся. — Драко, тебе нужен пароль, чтобы войти в гостиную, — сказала она. — Отлично. Дай мне тогда его и отъебись. Драко почувствовал, как сильная рука легла на его плечо. — Не следует так говорить с дамой, — упрекнул его Блейз. — Ты называешь ее дамой? — Малфой фыркнул. Блейз посмотрел на Пэнси, когда выводил пьяного блондина из Большого зала и спускался с ним в слизеринские подземелья. У него возникло ощущение, что ему придется смириться с оскорблениями весь оставшийся год, который он проведет здесь. Драко настолько напился, что, кажется, даже не понял, как оказался в своей комнате. Блейз толкнул его на кровать, всунул в руки булочку и свалил так быстро, как смог. Он еле сдерживал себя из-за постоянных жестких комментариев Малфоя о Пэнси, пока они добиралась до гостиной, но понимал, что девушку вряд ли обрадует огромный черный фингал под глазом ее дружка. — Пэнси, он заставляет меня злиться, — пожаловался Блейз, когда они вновь оказались в гостиной. — Ему просто просто нужно время, чтобы привыкнуть. Мы ему нужны. — Вот почему он оказался именно твоим лучшим другом? Пэнси не стала отвечать на это и задала встречный вопрос: — Ты ничего странного в поведении Грейнджер не заметил? — Я не так уж и много обращаю внимания на гриффиндорцев, не говоря уже о Золотом Трио. — Она пялилась на Драко. Блейз пожал плечами: — И что в этом такого? Все сегодня на него смотрели. — Но она именно наблюдала за ним, и я никак не могу понять, что это могло бы значить, — с долей разочарования сказала она. Блейз понимал, что это серьезно. Девушка могла читать практически любого просто по взгляду. Была эдакой антенной, настроенной на настроение людей. — Пэнс, это необязательно означает что-то плохое, — прошептал он, стараясь успокоить. — Угу, но если бы я была Гермионой Грейнджер, то сделала бы что-то ради отмщения. Мы превратили ее жизнь в ад, а сейчас она Староста. Ей даже не придется ударить палец об палец, прежде чем его отчислят. Любимая ученица МакГонагалл, ее сразу же послушаются. — Не беспокойся, мы будет охранять его и не дадим лишнего повода для того, чтобы его вышвырнули, — ответил Забини и прижал к себе девушку. «Этот год становится все лучше и лучше», — подумали они одновременно.