Всегда была Мартин

You were the shadow to my light Did you feel us? Another start, you fade away Afraid our aim is out of sight Wanna see us, alive

      Тусклое помещение наполнил едкий запах яда, что распространялся по венам. Огнем растекался по жилам, прожигая плоть. Удушливая дымка обвила горло, сильнее натянув веревки, но неожиданная прохлада коснулась лба. Мягкие губы словно забирали жар, а вместе с ним и все страдания.       Малия набрала полные легкие и жадно вдохнула, хватаясь за его одежду. Вцепилась в него, будто боясь, что растает.       Стайлз улыбнулся, прижимаясь щекой к ее теплой коже. Тейт разжала пальцы и отпустила его скомканную рубашку.        — Только не уходи, — она тихо шепчет, и каждое слово режет горло, — пожалуйста. Не бросай.       Он крепче обнимает хрупкое, но сильное тело. Зарывается в ее волосы, всегда пахнущие теплой травой, и вздыхает. Свежее дыхание обволакивает, мурашками пробегая по коже. И где-то рядом теряются жизненно важные слова:       — Не брошу, — легко целует в потрескавшиеся губы. — Обещаю, что никогда.       В чувство приводят горячие слезы, затуманившие взгляд. Школьная стена превратилась в неясное пятно, и мир смазался. Порывы ветра продолжали безжалостно хлестать, а тяжелые тучи сгущались. С каждым мигом ночь подкрадывалась все решительнее. Огромной рукой накрывала солнце, пропуская на небосвод полный месяц с россыпью звезд.       Малия вздохнула и прислонилась к холодным кирпичам. Она проклинает тот момент, когда решилась пойти. Для чего? Просто оставить глупые инициалы в школьной библиотеке? Неужели маркер на книжной полке будет что-то значить? Нет, сотрется со временем, как и все остальное.       Всхлипы становятся громче, и Малии тяжело сдерживаться. Она разворачивается и спешным шагом направляется в противоположную от школы сторону, но натыкается на друзей. Не стоило приходить первой. Вообще не стоило приходить.       — Малия! — улыбнулась Кира и потянулась к Тейт, но, заметив слезы, сразу отстранилась. — Малия, мы…       Даже не знает, что сказать. Зачем слова, когда и так всё ясно? Каждый знал причину ее слез. Друзья неуверенно переглядывались, и Скотт даже хотел обнять ее — хоть как-то разрядить обстановку, но Малия не сводила взгляда с глубоких карих глаз.       Она видит, как Стайлз смотрит на Лидию. Так, как никогда не смотрел на нее. Замечает каждый взгляд, кратко брошенный на нее. Всего мгновение, а сколько чувств. Глубоких, нежных, вечных.       Он скрывает эти мгновения, не хочет, чтобы знала, не хочет причинять боль. Но причинил. Так сильно, что хочется кричать, разодрать чертову глотку и вырвать легкие. Только чтобы не было так больно.       А в ушах все еще звенят ненароком подслушанные слова: «Он до сих пор любит Лидию».       Стилински отвел взгляд от Мартин, которая легко кивнула, будто подталкивая его к чему-то. Малия впилась ногтями в ладони. До мяса. До крови. Зажмурила глаза и бросилась прочь.       Она так не привыкла. Это не она, нет, не она. Она всегда боролась до последнего, зубами вырывала победу, а теперь, не оглядываясь, бежит. Не может обернуться, потому что боится увидеть знакомые глаза. Снова встретится с ними взглядом — и сломается. Навсегда и бесповоротно. И никакие слова не склеят трещину. С каждым днем она расползается все шире, разрушая душу.       Холодный ветер больно режет по щекам. Она даже чувствует, как на коже остаются мелкие порезы. Чернильное небо осветила вспышка молнии, и Малия прикрыла веки. Вместе с ярким светом полыхнули воспоминания. Внутри что-то щелкнуло, и из груди вырвался рваный всхлип. Она приложила ладонь к губам, чтобы подавить его.       — Малия, — тихий голос разрезал тишину, — прошу тебя…       Стайлз сделал шаг к ней, но Малия резко отступила.       — Я правда не хотел. Прости. — Стайлз вновь ступил к Тейт.       — Лжец! — хрипло крикнула она, сжимая кулаки. Стилински дернулся, словно от удара, и широко распахнул глаза. Его рука так и повисла в воздухе, не дотянувшись до нее. — Каждый день лгал, в каждом взгляде, слове и прикосновении!       Они оба молчали; Малия лишь изредка всхлипывала, все еще пытаясь унять проклятые эмоции. Всё уже давно потеряно. Слова лишь делают больнее, поэтому остался только один вопрос, которым Тейт прерывает безмолвие:       — Ты любил меня?       Стайлз не решается ответить, зная, что окончательно искалечит ей душу. Но и врать он больше не мог. Не смел после стольких месяцев обмана.       — Я должна знать правду, прошу.       — Всегда была Мартин.       Малия облегченно вздыхает и оседает на землю, скрывая лицо в руках.       Нить, которая так терзала сердца обоих, наконец-то оборвалась. След от нее заживет еще нескоро, но, возможно, ее место заполнят новые, более счастливые нити.