Мне не больно

      — Ларсен, скажи, ты любишь ночь?       — Разве её можно не любить?       Рыжеволосая лишь сильнее прижалась Ларсену. Тот, кажется, не был против, но на лице его читалось лёгкое смущение. Хрупкие снежинки плавно и грациозно падали вниз, вторя сиянию прекрасных звёзд на небе.       — Вот так вот и в жизни. Как бы красиво ты не жил, рано или поздно всё равно всё закончится.       — Но нас то это не касается, правда? — слегка улыбнулась Фэйс.       — Правда… И я обещаю, наш танец будет самым прекрасным. — слова парня звучали на удивление уверенно, но его лице слегка покраснело от неловкости.       — А я в этом и не сомневалась.       Фэйс слегка коснулась губами лба Ларсена, а затем вовлекла его в поцелуй. По началу парень отвечал на него робко. Его бросало то в жар, то в холод, пусть и не так сильно, как это было в первый раз. За месяц он так и не смог привыкнуть к настойчивым, умелым и весьма продолжительным поцелуям своей девушки. В его душе сейчас расцветало всё, что только может и не может расцвести. Он стал напористее отвечать на поцелуй, а затем и вовсе перетащил всю инициативу на себя. Его ловкие руки плавно скользили с плеч по направлению к талии, а затем и ещё ниже.       — Ах, да прекрати же!       Фэйс со смехом разорвала поцелуй, эту маленькую сладкую слабость, которая делала Ларсена чуточку сильнее.       — Только не ври, что тебе не нравится, — смущённо улыбнулся парень.       Он посмотрел ей в глаза. В эти весёлые, искренние янтарные очи. Они излучали такое тепло, которое никогда не смогут дать даже самые жаркие языки пламени. Эти глаза грели паренька даже в самые холодные дни, даже тогда, когда он хотел больше чувствовать тепло. Они подарили ему то, ради чего стоить как жить, так и умирать. Они дали ему… любовь.       — Прости меня, Ларсен… — в голосе Фэйс слышалась дрожь. — Я обязана причинять тебе боль… И я даже не имею возможности разделить её с тобою. Может мне лучше исчезнуть из твоей жизни?       О нет. Только не это! Ларсену страшно даже представить, как из этих прекрасных глаз пропадёт веселье и радость. Ему страшно, что она исчезнет…       — Моя милая, моя любимая Фейс, только не плачь! — парень с трудом скрывал панику в голосе. — Мне не больно. Совсем не больно. Мне будет куда больнее, если ты будешь плакать!       Девушка удивлённо распахнула глаза.       — Но…       — Я готов терпеть всё что угодно. Только прошу, не грусти. Не угасай. Не исчезай. Я хочу, чтобы ты всегда светила. Это может звучать эгоистично, но это правда. Просто… Гори, чтобы светить!

***

      Полночь обладает очень необычными свойствами. Она может пленить человека своей сладостной тишиной, заманить притворным наслаждением, окутать надуманной страстью. Но что, если всё это не будет являться приторной иллюзией? Что, если чувства будут вполне реальными и даже обоюдными?       Она любила его, а поэтому так не хотела делать ему больно. Он любил её, а потому был готов на всё ради неё.