***
— Смотри не попадись никому! — шикнул на Эдель высокий и светловолосый стражник. — Не беспокойся, братец, я осторожно. — склонила голову девушка и затушив свечу, отдала её брату. Стражник кивнул, и девушка пошла в сторону кухни, дабы отнести корзину. — Ну как? — спросила Джина, встречая девушку. Джина была полноватой светловолосой молодой женщиной — Как Эомер? — тут же к ним подключилась старая Вильвин, которая присматривала за Эовин и Эомером, когда они были детьми. Эдель осмотрелась по сторонам, нет ли где-нибудь Гнилоуста, или Катарины, служанки, которая рассказывала обо всем «советнику» короля. — Он избит, голоден, но все так же не сломлен и горд, — усмехнулась Эдель, поставив посуду в чан с водой. — Мы сможем ему помогать максимум пару дней в неделю, если он будет прибывать там длительное время. — Да чтоб ему провалиться, этому Гнилоусту! — воскликнула Джина, и на неё тут же шикнули. — Сколько же можно уже, — грустно прошептала она и опустила голову на руки. — Все будет хорошо, — погладила её пол голове Вильвин. — Все наладится.***
Когда Эомеру утром выдали похлебку, при этом присутствовал Гнилоуст, он усмехнувшись, отпихнул её от себя ногой. Пока Гнилоуст что-то шипел, Эомер не очень вслушивался, стражники с жалостью смотрели на Третьего Маршала Марки. Когда Гнилоуст ушел, Эомер обзавелся новыми ранами: разбитая губа, разбитый нос, и кажется — рассеченная бровь. Ночью пришла Она. Эомер ничего не видел, но прекрасно учуял запах трав. Она рассказала как дела в замке, стерла кровь и накормила. — Сейчас немного попечёт, — сказала девушка и открыв какую-то склянку, аккуратно капнула на раны. Девушка уже собралась уходить, как заметила, что Эомер, когда сел на лавку, зашипел и схватился за бок. — Поднимайте рубаху, господин Эомер! — воскликнула она и словив удивленный взгляд Эомера, покачала головой и укоризненно посмотрела на него. — У вас и там раны! — Негоже молодой деве смотреть на обнаженного мужа. — сказал Эомер, усмехнувшись. — Господин Эомер, это не шутки! — сказала она и поставила корзинку обратно. — Немедленно снимайте рубаху. Спустя десяти минут споров, Эдель все-таки удалось заставить Эомера снять рубаху. —О, Эру! — воскликнула девушка, зажав рот рукой. — Я не настолько некрасивый, — сказал Эомер и удивился себе же, нашел время для шуток. — Не язвите, господин Эомер, — покачала головой девушка, разглядывая травмы. Почти весь торс был усеян синяками, которые уже приобретали зеленоватый оттенок, а на ребрах виднелась ссадина. Эдель взяла раствор и обтерла грудь Эомера, даже не смотря на то, что щеки её давно покраснели. Эомер стоял неподвижно, иногда сжимая челюсть, когда девушка немного сильнее проводила по ранам. Взяв снова ту самую склянку, которая подозрительно пахнула спиртом, как почувствовал Эомер, девушка прилично налила на рану. Мужчина дернулся и зашипел. — Простите, господин Эомер, — тихо сказала она, и помогла надеть грязную рубаху. Новую приносить было глупо, так как Гнилоуст заподозрил бы что-то. — Спасибо, — выдохнул он и сел на лавку. Девушка, прошелестев подолом темного платья, скрылась за дверью, как обычно оставив за собой запах трав.***
— Давай сюда корзину, — сказал Эадверд, забирая у сестры корзину. — Гнилоуст шныряет и все что-то вынюхивает. Ступай скорее, он не должен тебя увидеть. Эдель склонила голову и схватив подол юбки, быстрым шагом направилась в сторону своей спальни. Небольшая, даже можно сказать маленькая комната находилась совершенно в другом крыле. — Куда же мы так спешим? — послышался голос того, кого девушка меньше всего хотела услышать. Она остановилась как вкопанная, у двери в свою комнату и обернулась. Перед глазами предстал Грима Гнилоуст. Он внимательно рассматривал девушку. — Уже поздно, — сказала Эдель, поклонившись. — Хочу вернуться в свою комнату. — А где ты была? — спросил Гнилоуст, растягивая слова и все еще таращась на девушку. Эдель стушевалась перед этим взглядом. — Ходила навещать брата, — тихо сказала Эдель. Ну почему она не вернулась немного позже? Или не ушла намного раньше? — Или пленника и предателя! — воскликнул Грима, а замахнувшись, дал пощечину Эдель. Девушка вскрикнула и схватилась за щеку. — Я прикажу тебя посадить в темницу к нему! — закричал Гнилоуст. — Хотя нет, к одному из местных пьяниц, пусть позабавиться с тобой. — он рассмеялся, а Эдель круто развернувшись, побежала к себе в комнату и захлопнула дверь перед самым носом Гнилоуста. Закрыв на засов, девушка почувствовала, как по щекам текут слезы. Она сползла на пол и опустила голову на колени. Соленые слезы капали на темно-зеленую ткань платья, оставляя следы.***
В своей жизни Эомер настолько сильно презирал только одного человека, хотя и человеком его назвать было трудно. Грима Гнилоуст вызывал только отвращение и ненависть. Ненависть до сведенных скул и предвкушительной тяги в костяшках, когда он видел его и представлял как разобьет его голову об каменную колону. А любил Эомер больше всего на свете сестру. Эовин — чистая и прекрасная, она никогда не должна была узнать что такое война и липкие мужские взгляды. Эомер не представлял сколько он еще тут просидит, и не питал особой надежды на освобождение и внезапное просветление рассудка правителя, но когда дверь отворилась, впуская в камеру яркий солнечный свет и Хаму, улыбающегося и приносящего добрые вести о том, что они с правителем освобождены. Эомер из темницы, а Теоден из плена влияния Гнилоуста. Больше всего Эомер хотел сделать три вещи: Взять наконец в руки свой меч, для того чтобы снести им же голову Гнилоусту, обнять сестру и поблагодарить ту девушку, приносившую ему еду и запах трав.***
На следующий день после случая с королевским советчиком, Эдель была бледнее бледного. Она шарахалась от каждого шороха, а когда Эадверд вместе с сослуживцами пришел на кухню и как обычно поцеловал её в макушку, девушка вздрогнула. — Что у тебя на щеке? — спросил брат, завидев синяк на щеке. — Это, — девушка опустила глаза. Ей не было никакого смысла скрывать все от брата. — Гнилоуст узнал, что я ходила к Эомеру. Лицо Эадверда мгновенно изменилось: скулы напряглись, а взгляд потяжелел. — Эта тварь… — Не нужно, Эадверд, — прошептала Эдель, привстав на носочки и обхватив лицо брата ладонями. — Раз господин Эомер ничего не смог сделать и был заключен под стражу, так ты и подавно. Брат, я жива ведь, жива. И ничего не случилось. Я теперь буду осторожнее и не буду ходить одна. — она посмотрела в зеленые, почти изумрудные глаза брата, точно такие же, как и её. — Обещай мне. — сказал он, взяв руки сестры в свои. — Обещаю. — склонила голову Эдель.***
— Что там происходит? — на кухне появилась Госпожа Эовин, и кивнула в сторону двери, выходящей в главный зал. В последнее время, госпожа Эовин часто была в компании служанок, но в последнее время такого шума, исходящего из той комнаты не было… Эовин, отворив дверь, влетела в зал. За ней посеменила Вильвин и Джина, а за ними и Эдель с Катариной. Эдель все так же потряхивало от предательницы Катарины, которая сама же призналась, что рассказала все Гнилоусту. — У тебя здесь нет власти, Гэндальф Серый, — прошептал Король Теоден не своим голосом, глядя на старца в сером плаще. Но когда старец скинул плащ, его лицо мгновенно изменилось. Комнату будто бы осветило солнце. — Я изгоню тебя, Саруман, как яд изгоняют из раны. — сказал тот, направив посох на правителя. Эовин кинулась к ним, но её удержал темноволосый мужчина, пришедший со старцем. — Изыду я, умрёт Теоден. — прошипел Теоден. — Ты не убил меня, и не убьёшь его. — воскликнул старец. — Рохан мой! — Изыди! Лицо правителя мгновенно помолодело. Теоден бы упал, но Эовин вырвалась и поддержала его.***
Эовин велела подать ужин, так что, на кухне все трудились на славу, даже Катарина, за которую ни слова никто не сказал. — Эдель, пойдем, ты поможешь мне. — сказала Эовин, и получив кивок, удалилась вместе с Эдель из кухни. — Я хочу предложить тебе быть моей личной служанкой, — сказала Эовин улыбнувшись, такой искренней и чистой улыбкой, что Эдель сама невольно заулыбалась. Улыбка леди Рохана казалось бы осветила коридоры, которые уже давно не знавали звонкого смеха и улыбок. — Я согласна, госпожа Эовин. — еще шире улыбнулась Эдель. — Называй меня просто Эовин, когда поблизости нет никого важного, — девушка улыбнулась и зашла в свои покои. Эдель вошла следом. — Раскрой окна. Эдель подошла к огромным окнам в комнате и настиж распахнула их, впуская весеннюю свежесть в комнату. Эовин раскрыла шкаф и выбрала два платья. — Как думаешь, какое лучше? — Леди Рохана взяла в руки два платья: Чисто белое, отличающееся фасоном от того, в чем она была одета, и темно зеленое. — Белое. — улыбнулась Эдель, и Эовин, кивнув, протянула его Эдель. Служанка бережно отложила его в сторону, и помогла Эовин снять то платье и надеть другое. — Эовин, а почему именно меня? — спросила Эдель, проводя гребнем по волосам Эовин. — Ты помогла моему брату в тюрьме, — сказала Госпожа Эовин, — Ну и не Катарину же мне приглашать в конце концов. — Рассмеялась девушка.***
За последние годы, Эомер возненавидел войну. Хотя битвы ему и нравились, приносили неведомые ощущение в животе, а так же, это был отличный способ снять напряжение. Когда все вопросы были решены, то было разрешено подавать еду. Служанки носились туда сюда, подавая и унося тарелки. Эдель стояла в стороне, вместе с Вильвин. Девушка смотрела куда угодно, только не на Эомера, который почти всю трапезу смотрел то на Эдель, то на Правителя. Когда же прием пищи был окончен, служанки унесли всю посуду, а Эовин и Эомер встали из-за стола. Эомер подошел к ним, и поприветствовал. — Я рада, Эомер, что ты в порядке, — сказала Вильвин, с нежностью смотря на Эомера. — Моя дорогая Вильвин, спасибо, — Эомер улыбнулся Вильвин, которой единственной прощал прилюдную «нежность» к нему. Мужчина перевел взгляд на Эдель, но ничего не сказал. — Вы должны собрать вещи, берите только самое необходимое, мы отправляемся в Хельмову падь. — Эдель, собери мои вещи, — сказала Эовин. — Хорошо, госпожа Эовин, — девушка склонила голову и покинула зал.***
— Спасибо, Эдель, — сказала Эовин, когда Эдель положила сумку возле кровати. — Иди и собери свои вещи. — Конечно, Эовин. — улыбнулась Эдель и покинула покои племянницы короля. После того, как соберу вещи, нужно найти брата, — думала Эдель, заходя в свою комнату. На кровать полетела только нужная одежда, а так же несколько бутылочек с лечебными отварами. Девушка сменила платье, и довольно долго провозилась с волосами. Ругаясь, девушка уже расчесывала последний локон, как в дверь кто-то постучал. Она, отложив гребень, открыла дверь. За нею оказалась Вильвин. — Ты готова? — спросила она, пройдя в комнату. — Подожди немного, Вильвин, я не могу расчесать последний локон. — сказала Эдель, взяв в руки гребень и морщась, провела им по волосам. — Хоть от кудрей проблемы, но они тебе идут. — улыбнулась Вильвин, и взяв гребень из рук Эдель, аккуратно провела им по копне кудрявых волос. — Твой брат тебя искал. — Когда? — воскликнула Эдель, поворачиваясь к Вильвин, но тут же зашипела, так как гребень дернул волосы. — Пару минут назад, он, вместе со стражей, выбирают себе доспехи и оружие. Идет война, Эдель, нам остается только сидеть в пещерах и надеяться на то, что большинство наших мужей уцелеют. — сказала та. — Эадверд…- прошептала Эдель, закрыв рот рукой.***
— Сестрица, чего ты такая невеселая? — спросил Эадверд, подошедший к Эдель. Они всей столицей, направлялись в Хельмову Падь. — Да так, — через силу улыбнулась Эдель. Рядом была Эовин, смеявшаяся с шуток гнома. — Я вернусь, Эдель, обещаю! — рассмеялся Эадверд и поцеловал сестру в макушку. Эдель улыбнулась. Когда гнома скинула лошадь, Эдель улыбнулась.***
За всю свою жизнь Эомер не видел ничего искренней и красивей улыбки сестры. Когда Эомер увидел улыбку Эовин, у него на душе потеплело. Он, конечно, не имел права смеяться с гнома, но губы сами расплылись в улыбке. Переведя взгляд на служанку, идущую рядом с Эадвердом, тем стражником, который не бил его, когда Гнилоуст приказал. За что и получил угрозу, но угрозы Гнилоуста ничего не значили. Эаверда он знал более пяти лет, тот приехал из Альдбурга, а следом и привез сестру. Эта служанка… Эомер точно знал, что это она была. Она приходила в камеру и помогала ему. Он не помнил точно её лица вначале, помнил только запах трав и тихий голос, да аккуратные руки. Когда же за трапезой увидел её лицо, то мгновенно же вспомнил. Эадверд шел рядом с ней, ведя своего коня, и о чем-то говорил, а потом поцеловал в кудрявую макушку. Эомер настолько утонул в своих размышлениях, что не заметил, как его позвал правитель. Когда был устроен привал, Эомер тактично отказался от еды, которую предложила ему сестра и тут же усмехнулся, когда она подошла к Эдель, а та отрицательно помотала головой, сказав что не голодна. Тогда Эовин двинулась дальше. Эомер подошел к Эдель, сидевшей на поваленном дереве и сел рядом. — Спасибо за твою помощь, — сказал он, увидев, что девушка очень удивилась, когда он присел рядом. — В смысле? — не поняла девушка. — Я знаю, что это ты тогда приходила ко мне. — сказал Эомер. — Я должна была это сделать, — пожала плечами Эдель, немного опустив голову, чтобы кудри закрывали её пылающие щеки. — Все равно спасибо, — Эдель подняла голову, и Эомер заметил довольно большой синяк на щеке девушки. — Что это у тебя на щеке? — Да упала...случайно, — Эдель схватилась за щеку. — Я вижу что ты врешь. — сказал Третий Маршал Марки, пронзительно глядя на Эдель. — С чего бы? На закате возвращалась в комнату и упала. — пожала плечами Эдель. Эомер приподнял бровь, но потом встал и сказал: — Аккуратнее надо быть.***
Когда все женщины оказались в пещерах, наступило всеобщее молчание. Спустя час, пещера задрожала, маленькие дети заплакали. — Моя дорогая Вильвин, — прошептала Эовин, сев рядом с Вильвин и Джиной. — Тебе уже лучше? Вильвин настолько разволновалась, что ей стало плохо. — Мне уже значительно лучше. — Вот, выпей это, Вильвин. — к старушке подошла Эдель, держа в руках склянку с каким-то отваром. Когда Вильвин немного успокоилась, Эовин опустила голову.***
Выйдя из пещер, женщины сощурились от яркого солнечного света. Эовин, увидев вдалеке своего правителя, понеслась к нему. Эдель все высматривала брата, когда её дернула за рукав Джина, она обернулась, а Джина указала в сторону, где были Эомер, гном и отряд Эомера, среди них был и Эадверд. Он широко улыбнулся и немного прихрамывал. Когда они подошли, Эдель кинулась к брату, а он обнял её, немного приподняв над землей. — Я же обещал, — улыбнулся Эадверд, опустив сестру.***
По прибытию в Эдорас, Эовин приказала всем идти на кухню, для того, чтобы подготовить все для празднования победы, а так же для поминания ушедших. Эдель была отправлена с приказом затопить баню. — Госпожа, — девушка заглянула в комнату леди Рохана. — Баня готова. — Спасибо, Эдель, пойдем, поможешь мне. — Эовин, вместе со своей служанкой отправилась в баню. Эдель помогла снять платье, и Эовин отпустила её. Когда Эдель пришла на кухню, работа кипела там полным ходом. Джина носилась по кухне, что-то крича Катарине, а Вильвин стояла у очага. Джина, пробегая мимо Эдель, вручила ей в руки лук и сказала порезать. Спустя два дня, ближе к полудню прибыли Король Теоден, Эомер и его Эоред, и компания из человека, мага, эльфа и гнома, вот только, с ними были еще двое детей, но как позже выяснилось — это были хоббиты. Вечером все собрались в главном зале, воины, их женщины и даже дети. В этот вечер Эдель была не с Эовин, а со своим братом. — Не останавливаться и не проливать. — заявил Эомер, отдавая кружки эльфу и гному, вокруг них собрались люди. Всем было интересно, кто кого перепьет. Когда гном упал, эльф, с видом победителя заявил: — Игра окончена. На другом конце зала хоббиты отплясывали на столе. Эдель улыбнулась и перевела взгляд на Эомера, встретившись с ним взглядом. Мужчина улыбнулся, а Эдель покраснела. Отведя глаза, Эдель посмотрела на брата, который разговаривал с одним из стражников, Эдель не помнила его имени.***
В своей жизни Эомер видел множество пиршеств, но это значительно отличалось от всех предыдущих. Эльф и Гном очень позабавили его своим спором, зачинщиком которого был он сам. Когда же началась предпоследняя стадия пира — танцы, точнее — пьяные танцы, Эомер хотел уйти, как заметил, что Эдель утащила в танец Джина. Эомер все никак не мог запомнить название этого танца, да и ему это было не нужно. Вот Джина танцует с Эделбалдом, но тут же её оттесняют к другому мужчине. Он перевел взгляд на Эдель. Она танцевала с Эделелмом, сразу было видно, девушка не очень этого хотела. Но потом, девушка оказалась в объятиях Годмана, Эомер усмехнулся, когда девушка, с извиняющейся улыбкой отдалилась от Годмана и быстрым шагом покинула круг. — Не любишь танцы? — спросил Эомер, подошедший к Эдель, отошедшей к стенке. — Не очень, — улыбнулась Эдель, смотря на Эомера снизу вверх. Эомер хотел что-то сказать, но их перебил один из стражников, подошедший к Эдель. — Господин Эомер, можно ли украсть у вас собеседницу? — спросил Лиофхельм. Эомер перевел насмешливый взгляд на Эдель, удивленно смотревшую на Лиофхельма. — Вынужден тебе отказать, — сказал Эомер и взяв Эдель за руку, увел из главного зала. — Спасибо, господин Эомер, — выдохнула Эдель, когда Эомер остановился в коридоре. Его рука была горячей и шершавой, девушка снова покраснела. Её держит за руку сам Эомер. — Услуга за услугу, — ухмыльнулся мужчина, и наклонившись, поцеловал Эдель в щеку. Её щеки вспыхнули еще больше, никогда еще её не целовали мужи, ну, конечно, кроме брата. Эомер криво усмехнулся, и скрылся в коридоре, оставив Эдель стоять как вкопанной и все еще ощущать на своей щеке шершавые губы и колючую бороду.***
После этого случая, Эомер не подходил к Эдель, только изредка девушка ловила на себе его взгляды. Но было не до этого, сигнальные огни Амон Дина зажглись, и Эомер собирал воинов. Эадверд тоже был призван, от чего сердце девушки буквально разрывалось. Когда пришло время отправляться, почти все женщины в Эдорасе вышли, чтобы проститься с воинами. — Не смей плакать, — сказал Эадверд, обнимая сестру. — Не собиралась, — буркнула Эдель, шморгнув носом. — Вернись, пожалуйста. — Обещаю, сестра, — улыбнулся Эадверд, и поцеловав Эдель в макушку, надел шлем и вскочил на коня. Эовин отправлялась с ними, для того чтобы проводить их до первого привала. Когда последний всадник скрылся, Эдель беззвучно плакала, зажимая рот рукой. — Пойдем, моя девочка, — сказала Вильвин, приобняв Эдель за плечи, и увела в замок.***
10 апреля, когда день был особенно ярким и солнечным, в столицу въехали воины, трубя в рог и размахивая флагами. Эдель, стоявшая вместе с Джиной у крыльца, радостно улыбнулась, стараясь высмотреть среди воинов своего брата, но тщетно. Его коня нигде не было видно. Джина словила её обеспокоенный и сочувственно сжала плечо. Когда Эдель отвернулась, то почувствовала чьи-то руки, обхватившие её плечи. Это была явно не Джина. Девушка обернулась и тут же радостно рассмеялась. Это был Эадверд. Живой и целый. Брат подхватил её на руки и радостно закружил. — Ты живой! — воскликнула она, когда он отпустил её. — А где же Эомер, король Теоден и Эовин? — Увы, король Теоден храбро сражался и погиб, — опустил голову Эадверд. — Теперь Королем стал Эомер. Они остались на коронацию короля Гондора. — Но у Гондора нет короля…- прошептала Эдель. — Уже есть. — улыбнулся мужчина. — Помнишь Следопыта? — Он и есть король Гондора? — воскликнула удивленно девушка.***
Больше всего в своей жизни Эомер ненавидел одно событие — похороны. Но до этого было еще далеко, сейчас же, он с сестрой возвращался в Рохан, для того, чтобы уладить все проблемы, а потом уже похоронить своего дядю, но сердце его отчего-то радовалось. Ему хотелось скорее увидеть родные поля, чертоги города, лица горожан, увидеть Эдель… — Твое лицо буквально светится, Эомер, — сказала Эовин, ехавшая рядом с ним. — Я просто тосковал по дому, — пожал плечами Эомер, стараясь придать своему голосу больше безразличия. Эовин понимающе улыбнулась и снова повернула голову навстречу ветру. Эдорас встретил их восторженными криками. Люди приветствовали нового короля Эомера и леди Эовин. Возле замка их встретила стража и слуги. Но почему-то, взгляд Эомера был прикован именно к Эдель, стоящей в темно-зеленом платье. Её кудрявые, почти золотого цвета волосы и зеленые глаза заставили Эомера почувствовать себя снова дома. Вильвин, казалось бы, постаревшая вмиг радостно улыбалась, глядя на них с Эовин. Войдя в дворец, Эовин тут же унеслась в свои покои, прихватив с собой Эдель. А Эомер остался с одним из советников Короля Теодена, решать вопросы королевства. Спустя пару недель, когда дела более менее наладились, Эомер, шедший в свои покои, случайно столкнулся с Эдель. Девушка поклонилась, и уже хотела пойти дальше, как Эомер схватил её за руку. Эдель испуганно посмотрела на него, но Эомер лишь прижал её к стене. Он совершенно не боялся что их кто-то увидит, в конце концов, он — король. Девушка удивленно смотрела на него, а он внимательно изучал её лицо. — Король Эомер? — молвила Эдель, глядя в его серые глаза. Эомер ухмыльнулся и припал губами к губам Эдель. Девушка широко распахнула глаза, но когда Эомер провел рукой по её талии, расслабилась и неумело ответила.***
В своей жизни, Эомер больше всего любил запах трав. Не отталкивающий, а приятный, расслабляющий. Он щекочет ноздри и зарождает приятное чувство в животе. Этот запах ассоциируется у Эомера с домом. Добравшись в свои покои после тризны Короля Теодена, Эомер устало упал на холодные простыни. Сон не шел. Он все прокручивал в голове прошедший день. Эдель стояла рядом с Эовин и покинула зал немногим раньше чем он. Эомер никак не мог уснуть, ему почему-то было не спокойно на душе, и он, помучавшись еще около полу часа, встал с кровати и наскоро надев рубашку и штаны, пошел по давно изученному маршруту. Комнатка Эдель находилась в другом крыле, но она не захотела её менять, а так же, переезжать в покои Эомера до свадьбы. Постучав в дверь, Эомер тут же понял свой глупый поступок. Он пришел среди ночи к своей невесте, которая скорее всего спит. И он немного удивился, когда послышался её голос. — Кто там? — спросила она. — Это я, — ответил правитель. — Эомер. Засов тут же клацнул. — Что-то случилось? — дверь распахнулась и на пороге появилась взъерошенная Эдель. На голове у неё было «гнездо», а одета она была в длинную ночную сорочку. — Нет, — улыбнулся мужчина, — впустишь? За свою недолгую жизнь, Эомер открыл самое приятное чувство… И сейчас, лежа на кровати и нежно обнимая Эдель, Эомер понял о чем говорили старые мужи в казарме. Больше всего в своей жизни Эомер любил только двух женщин: Эовин и свою жену. И даже когда он увидел Галадриэль и Арвен, то все равно не смог выбросить из сердца Эдель, ту самую девчонку, когда-то пришедшую против правил в его камеру.