***
— Вызывали, ваше дракончество? — грустный, с надрывом голос оторвал седого плотного мужчину от ежедневной процедуры перебирания злата, ради которой он и принял сейчас человеческий облик. Со вздохом захлопнув сундук, Яков Фельцман, известный также как Ледяной дракон, поднял взгляд на вошедшего. И вздрогнул: все никак не мог мужчина привыкнуть к этим жутким фиолетово-черным нарядам и таким же теням на мертвенно бледном лице своего прислужника. — Да. Мне нужна твоя помощь, Карабосс: этот человечишка совсем распоясался, думает только о себе! Меня скоро все знакомые драконы засмеют! — Вы о Викторе Безупречном? — уточнил колдун. — Да! — внезапно взревел дракон, и из его рта вырвался огонь. — Он после того бала забыл про свои обязанности и перестал поставлять мне золото! Забыл, что именно я помог ему взойти на трон, паршивец! А вчера вообще заявил мне, что хочет отойти от дел и отправиться на поиски своего суженого! — О, тогда вы обратились по адресу: дела любовные — моя стихия! — тут же оживился Карабосс. Дракон посмотрел на него и усмехнулся: — Верно, моя ведьма, заколдуем его. Ты же можешь наложить на него проклятие «Натуральная любовь», чтобы в его блондинистой голове и мысли больше о том незнакомце не возникло? — Конечно, — решительно кивнул Карабосс и патетично распростер руки: — Разбитое сердце — моя главная тема! Мое проклятие погрузит чувства нашего прекрасного короля в сон, и лишь поцелуй истинной любви сможет разрушить его! — Тиш-ш-ше! — зашипел на разошедшегося человека Яков. — Начальник королевской тайной стражи может услышать! У него повсюду связи и наблюдательные зеркала, а его подчиненные могут пролезть в любую щель… — А кто они? — немного испуганно спросил колдун. — Хомяки, — дракон вздрогнул. — Ненавижу хомяков. Яков и сам понимал, что это глупо — тем более, в его-то возрасте! — но ничего не мог поделать: природой для равновесия заложено, что у каждого большого и грозного дракона есть маленькая слабость. В прямом смысле маленькая: крысы, мыши, тараканы. У Якова — хомяки. Да и просто от этих грызунов одни проблемы, даже заговоры не построишь, чтобы на следующий день новость в подробностях и в ссылках на участников не репостили по всему магическому эфиру королевства!***
— С прискорбием вынужден сообщить, что наш король болен, — именно такими словами Пхичит, начальник тайной королевской стражи, начал ежедневное собрание. Тишина тут же наполнилась предположениями: — Простыл? — Склероз? — Отравился заморскими блюдами? — Хуже, — покачал он головой и запустил руку в волосы, ероша их. Мимоходом поглядевшись в зеркало и подмигнув, Пхичит быстро нажал кнопку на рукояти, запечатлев свой облик, отправил его в магическую сеть и вернулся к терпеливо ожидающим членам совета: — Он готовится к свадьбе с принцессой южного королевства — Сарой! Реакцией на это было ошарашенное: «Ах!». Если не принимать во внимание другие, более эмоциональные слова. — Это же грозит войной! — от волнения Лео де ла Иглесиа, главнокомандующий королевской армией, даже вскочил на ноги, шумно отодвигая стул. — Ее брат — беспощадный паладин — так просто это не оставит! Ведь он дал обет, цитирую: «Замочить любого мужлана, который посмеет хотя бы взглянуть на Сару!». Не успел Пхичит на это ответить, как с места поднялся следующий советник: — Что за позор: наш король влюбился в женщину! Если народ узнает, будет бунт, — презрительно цыкнув, покачал головой Ли Сынгыль, дипломат. Он был единственным, кто оставался почти невозмутимым в этом зале. — Нет, он не мог так нас подвести! Это на него совсем непохоже! — с жаром ответил Си Гуанхун и тут же застенчиво покраснел, когда все обратили на него внимание. Но ему в подобном вопросе можно было доверять: никто не знал короля лучше его личного телохранителя, пристально следящего за каждым его движением и словом. — Верно, он не мог так подвести своих подданных, — успокоил зашумевших советников Пхичит. — Это все проклятие злой ведьмы. — Как зовут ее? — мрачно спросил Сынгыль. — Я пущу собак по ее следу, а когда найду — заставлю пожалеть о содеянном! — Его, — поправил Пхичит. — Нам известно лишь прозвище — Карабосс. Известно также, что он долгое время скрывался в тени великого мага Виктора и скрывался бы дальше, если бы не Ледяной дракон — это все его лап дело. Но выход есть, — уже позитивнее продолжил он, — мои шпионы подслушали, что спасти короля сможет поцелуй истинной любви… — Мы обречены, — обронил Си Гуанхун, и все мрачно кивнули. Ибо знали они, что никогда и никого не любил настолько Виктор. — … или объединение двух магических даров: светлого — Агапе, и темного — Эрос, — невозмутимо продолжил Пхичит. — Так как король владеет обоими, это должно помочь пробудить его настоящую личность. На мгновение повисла тишина, пока все анализировали этот вариант. Первым подал голос Сынгыль: — Агапе? Но ведь кроме Виктора Безупречного больше никто в нашем королевстве им не владеет! Но начальник тайной стражи, конечно, и сам об этом знал. Как и о другом: — Верно. Самый сильный владелец этого дара — принц фей. Я уже распорядился отправить на его поиски героя нашего королевства — Отабека Золотого. А пока мы можем снять половину проклятия, это даст нам время до возвращения рыцаря. — Вы хотите… позвать Опьяненного? — осторожно спросил Си Гуанхун и тут же густо покраснел, будто само упоминание об этом маге было жутко неприличным и требовало достижения совершеннолетия. Пхичит улыбнулся: — Уже позвал. И еще: на всякий случай надо отговорить принцессу от возможного брака, — взгляд его карих глаз остановился на рыжей девушке, молча просидевшей все совещание. — Мила, ты не мужчина, так что на тебя обет Мишеля распространяться не должен. — Вас поняла, — Мила поднялась, приложила кулак к пышной груди и быстро поклонилась. А потом лукаво улыбнулась: — Обещаю, скоро принцесса о короле и не вспомнит. А Эмиль меня прикроет, если с паладином все же возникнут проблемы. — Отлично! — Пхичит громко хлопнул в ладоши. — Тогда всем приступить к выполнению операций «Зрелый Эрос» и «Салями»! На этом собрание было окончено.***
— Фея, значит, — задумчиво усмехнулся Жан-Жак Кленовый Лист, король эльфов. — Да, пресветлый владыка, — подтвердила Изабелла, начальница широкой сети его разведчиков, скрывающихся под кодовым названием «Фан-клуб». «Фанаты» были повсюду, один из них как раз и подслушал разговор советников, который сейчас был пересказан Изабеллой лично королю. — Мы должны найти фею быстрее, — твердо заключил Жан-Жак, вставая с трона. — Только я могу быть единственным настоящим королем, не этот Безупречный! Скоро именно я буду на вершине мира, и все последуют за мной! — Да, мой повелитель! — улыбнулась девушка, обожающе глядя на ослепительно засверкавшего короля: и дело тут даже не в его улыбке и короне, сколько в зеркалографах, ринувшихся со вспышками запечатлевать облик короля для плакатов. Под ликующие возгласы: «Джей-Джей! Джей-Джей!» — Кленовый король величественно выплыл из дворца и направился в Кошачью рощу. Не хотелось ему связываться с этими феями: дикие создания, а их принц, говорят, вообще отморозок; но делать нечего: он не позволит Золотому рыцарю и Безупречному королю захватить фею первыми! Насколько он знал, принц жил в редком цветке — тигровой лилии… Так оно и оказалось. Кривясь, когда острые зубки остервенело смыкались на его пальцах, осторожно сжимающих тельце хрупкой феи, Жан-Жак удивленно ее рассматривал (подавляя желание с каждым укусом сжать ладонь сильнее). Вот именно — ее: эта блондиночка с золотой сбившейся короной на головке и в белом одеянии из лепестков на парня походила, как эльф на гнома. — Только выпусти меня — превращу в борщ! — тонко пропищала фея, выплюнув его палец и попытавшись плюнуть в глаз. Жан-Жак, с легкостью уклонившись, засмотрелся на ее возмущенно мечущие молнии (в прямом смысле, даже кожу покалывало!) зеленые глаза. — Ты хочешь освободиться или так говоришь, чтобы я тебя не отпускал? — задумчиво хмыкнул эльф. Его сердце дрогнуло от восхищения: какое прелестное нежное создание! Но пора уходить, пока не проснулись остальные феи: если они собьются в стаю, отожмут все вплоть до королевства. Так что Жан-Жак достал специально подготовленную клетку, с некоторой неохотой запустил фею внутрь и принялся ее рассматривать. — И почему мне сказали, что феями правит принц? Ты же настоящая принцесса! Фея поперхнулась от возмущения. А потом прильнула к прутьям, вытянула сквозь них руки и закогтила воздух, пытаясь добраться до умиляющейся рожи: — Слышь ты, слепошара, совсем зенки поморозил? Ну так выпусти меня: я быстро их протру пыльцой феи! Как засвечу — аж до жопы проберет! — Ха-ха, можешь не стараться! — высокомерно хмыкнул Жан-Жак. — Мои защитные руны не дадут пройти твоей магии! Эльфийский правитель скрестил руки у груди, сжал пальцы в кулаки, оттопырив только указательные. От резкого движения клетку мотнуло, Юрий покачнулся и упал на задницу. А потом рассмотрел жест: — Ублюдок, мать твою, говно эльфячье, руны на меня накладывать вздумал? Да я сам на тебя налож… м-м-м!!! Жест-то был не простой: так Жан-Жак сотворил руну молчания, и на губах у феи появилась широкая лента. Кленовый король самодовольно рассмеялся: — Золотце, привыкай, ты теперь принадлежишь мне, и я не отдам тебя никому. Ледяной страной буду править я — ведь побеждать это стиль ЖЖ! В ответ фея, трясясь от ярости, продемонстрировала гордо оттопыренный средний палец.***
— Милорд, Кристофф Опьяненный по вашему приказанию прибыл! — томно протянул голос позади. Обернувшись, Пхичит начал пристально рассматривать прибывшего: короткие светлые волосы, зелёные глаза, выразительные густые брови и ресницы, небольшая тёмная щетина и бородка… да, именно этот маг постоянно вызывал Безупречного мериться силами. И не только, хм, ими. — Прошу вас, проходите, — Пхичит указал на дверь в королевские покои. Виктор постоянно рвался отправиться на встречу с любимой, так что им пришлось его запереть. — Только должен предупредить: он сейчас не тот, каким вы его знали. — О, не стоит беспокоиться, — Опьяненный проникновенно рассмеялся. Пхичит невольно расстегнул верхние пуговицы камзола: стоять рядом с магом становилось все жарче. — Я давно мечтал испробовать на нем свои чары. Крис развязал тесемки скрывающего фигуру плаща и, поведя плечами, скинул его. Ткань сползла на пол под судорожный вздох наблюдавших за этим советников: обнаженный мускулистый торс мага прикрывали лишь золотые украшения, низко на бедрах сидели полупрозрачные штаны, удерживаемые только широким, тоже золотым ремнем с монетками, напоминающими маленькие медали. Опьяненный томно качнул бедрами — раздавшийся звон не был мелодичным, он был страстным, призывающим. Штаны под весом злата угрожающе поползли вниз. — Так, ближе к телу… эм, к делу! — протараторил Пхичит, втолкнул Криса в покои короля, резко захлопнул за ним дверь и, прислонившись к ней спиной, утер со лба пот. Слишком… силен его Эрос. У проклятия нет шансов. Кристофф, оказавшись внутри, крадучись, направился к забившемуся в веревках Виктору. — Здравствуй, сладкий, — нежно выдохнул он прямо в расширившиеся в испуге голубые глаза. Еще никогда Виктор так на него не смотрел, еще никогда он так его не боялся. Нет сомнений — проклят. — Не переживай, я верну тебя к прежней жизни, ведь только мне во всем королевстве это под силу! Пусть мои способности ограничены только одним, темным даром — Эросом, я способен расплавить весь лед в королевстве — и твое сердце смогу! Советники в это время прижались к двери и напряженно вслушивались в происходящее. Вот снова послышался нарастающий звон золотых монет, сливающийся в страстную быструю мелодию; потом Виктор испуганно замычал, из-под двери жахнуло жаркой волной, растопившей лед на всем этаже… Дверь открылась наружу, чуть не опрокинув едва успевших отбежать советников, и в коридор, тяжело дыша и весь покрытый потом, вышел раскрасневшийся Крис: — Все, я кончил… эм, в смысле, сделал все, что мог. Пхичит пробежал мимо него и бросился к королю. Тот лежал на кровати, весь растрепанный, невидящим взглядом уставившись в потолок. — Ваше величест… — Хасецу, — хрипло произнес король, переводя на начальника тайной стражи затуманенные возбуждением глаза. Его Эрос явно пробудился и ослабил власть проклятия. — Там мне нужно искать моего избранника! Виктор теперь был уверен в этом: он вспомнил, что до проклятия не проверил во всем королевстве только эту отдаленную деревушку. Но он давно хотел ее посетить и по другой причине: слышал, что там есть волшебные свиные котлетки; но дракон Яков ему не позволял: препятствовал доставке мяса в королевство и держал короля на строгой диете, чтобы тот сохранял форму для победы в магических турнирах. Безупречный поднялся и решительно сверкнул глазами: пришло время следовать зову сердца — а не драконьей жажде золота.***
Впрочем, отправиться на поиски в тот же день королю не удалось: узнав, что проклятие треснуло и король теперь знает, куда держать путь, дракон Яков оцепил дворец армией злых гоблинов из клана репортеров. Они тоже очень охочи были до золота, так что являлись самыми преданными его слугами. Пхичит в это время сидел в своем кабинете и задумчиво кусал ноготь, глядя в магическое зеркало на короля. Проклятие явно возвращалось, а от Отабека еще не было вестей. Значит, оставался еще один план — безумный, но больше нет вариантов: надо найти того, с кем Виктор Безупречный танцевал на балу. На секунду задумавшись, Пхичит решительно выдвинул ящик стола и достал огромную стопку бумаг: у него хранились подробные отчеты по всем мероприятиям. В том числе и по прошедшему балу — и теперь он мог составить портрет незнакомца, чтобы отправиться за ним в Хасецу. Найдя нужную страницу, начальник тайной стражи озадаченно нахмурился: кареглазый брюнет с смугловатой кожей, рост примерно сто семьдесят три сантиметра… Фото-изображение в зеркале лишь укрепило подозрения. Кого-то этот парень ему сильно напоминал… Тут послышался тихий цокот коготков, и на стол перед Пхичитом запрыгнули три хомячка. Парень тут же склонился к ним, вслушиваясь в возбужденные попискивания. — Не может быть! — воскликнул он через некоторое время. — Что случилось? — двери тут же отворились, и в кабинет вошел Селестино, его наставник. Пхичиту хотелось бы решить дело самому… но все зашло слишком далеко. От помощи отказываться больше нельзя: — Дракон Яков объявил короля недееспособным и возвел нового — его имя Георгий, — Пхичит провел рукой над зеркалом, и там появилось изображение восседающего на троне мертвенно-бледного брюнета. — Ну полный… Попович, — потрясенно выдохнул Селестино, сначала рассмотревший его прическу, а потом узнавший в новом избраннике наславшую проклятие ведьму. — Значит, придется приступать к операции «Юри!!! на Троне» раньше положенного, — нервно выстукивая пальцами по столу, заключил Пхичит. — А ведь принц еще не готов! Переворот они планировали давно: Юри был бы более достойным правителем, все просто ждали, пока безупречная магия Виктора ослабнет. Но теперь времени нет. И все же кого ему тот незнакомец напоминает?..***
И не быть бы ему достойным своей должности, если бы Пхичит не вспомнил. Ну… Юри. Днем Пхичит наведался к нему, своему давнему другу, попытался, добродушно улыбаясь, узнать у него о событиях ночи, когда проводился бал… но Кацуки ничего не помнил. Совсем. Даже когда Пхичит ненавязчиво показал ему в зеркале изображение незнакомца, облизывающего губы (свою гордость, между прочим — редкий кадр смог поймать!), Юри только смущенно поинтересовался, кто этот юноша. И тогда начальник тайной стражи понял, что дело не обошлось без одной… дамочки. К ней-то он сейчас и направился. «Алхимическая школа Минако» — гласила надпись на двери. Уверенно распахнув ее, Пхичит замер на пороге: хозяйка была дома и сейчас танцевала вокруг бурлящего котла, злобно хохоча; вскидывая ноги идеальными балетными па, девушка сбивала нужные ингредиенты с верхних полок и ловко подхватывала цепкими изящными пальцами. Пхичит даже засмотрелся: не зря она является обладательницей престижной алхимической награды Бенуа Зелья. — Миледи Минако! — вежливо покашляв, окликнул он девушку. Та жестом попросила подождать, опустошила в котел бутыль с явно алкогольным содержимым, перед этим хлебнув из горла; ловко накрыла вскипевшее варево крышкой и, утерев пот со лба, посмотрела на гостя. — Чему обязана визиту начальника королевской тайной стражи? — кокетливо поинтересовалась она. — Как будто сама не знаешь! — вспылил Пхичит. — Ты что сотворила с Юри, ведьма? — Не ведьма — а дипломированный алхимик, попрошу без обзывательств! — оскорбилась Минако. — И я уже устала ждать, пока Юри приручит Эрос! Разве не понятно, что его родители всю силу дара своими лечебными котлетками глушат? Я просто хотела помочь его пробудить — вот и сварила специальное зелье! — Из драконьего самогона? — хмыкнул Пхичит. — И гномьего эля. И эльфийской настойки. И северной водки, — Минако застенчиво шаркнула ножкой. — А когда Эрос вырвался, я никак не смогла ему противостоять: Юри сказал, что пришло время им сразиться, и уехал во дворец короля. — А почему он все забыл? — напряженно поинтересовался Пхичит. Минако замялась, ее глаза забегали: — Ну, понимаешь ли, у зелья был небольшой побочный эффект: действовало оно только до полуночи, и все, что происходило в это время, потом забывалось… А еще были такие мелочи, как жуткие головные боли наутро и прочие радости… Пхичит хлопнул себя по лицу, смотря на Минако через пальцы: — Совсем с ума сошла? А если бы его раскрыли?! — Я же не такая дура: сказала, чтобы в полночь и ноги его во дворце не было! И вообще, если бы не я, вы бы еще двадцать три года не давали ему встретиться с королем лицом к лицу! — обиженно произнесла она и, фыркнув, закончила: — И, тем более, я отпускала его не одного — с ним был ваш наставник Селестино. — Шило на мыло, — вздохнул Пхичит. — Да он алкаш похлеще тебя! Парень уставился на взбулькнувший котел, из-под крышки которого начало что-то вырываться. Ойкнув, Минако затушила огонь и начала помешивать варево. Запахло чем-то острым и травяным. — И вообще — ты должна была заставить его похудеть! — вспомнил Пхичит еще один требующий разъяснения момент. — У нас переворот на носу, а принц не в форме! Быстро приведи его в порядок: нам пора выдвигаться во дворец. Щедро плеснув половником жижу в тарелку, Минако вдохнула аромат и довольно усмехнулась: — Как знала, зелье приготовила. Не боись, начальник, к утру будет как новенький! — Лишь бы вообще был, — Пхичит недоверчиво смерил взглядом странное зелье, напоминающее подливу к так любимым Юри котлетам. — Помни, второго принца у нас нет.***
Отабек в это время карабкался по каменной стене дворца эльфов. В Кошачью рощу он прибыл слишком поздно: феи, возмущенно щебеча и обещая: «Пасть порвать, моргалы эльфийские выколоть» — рассказали, кто похитил их принца, и Золотой рыцарь, больше не медля, направился в Кленовый лес. Наконец, в поле зрения возникло открытое окно; уцепившись за подоконник, Отабек успел забросить свое тело внутрь как раз, когда стражник в красных легких доспехах и с флагом в руках в очередной раз совершал обход. Точнее, оббег — рыцарь даже позавидовал эльфийской выносливости: страж уже, как минимум, пятый круг наяривает. Осторожно разогнувшись, Отабек огляделся: комната была светлой и просторной, тишину нарушало только тихое сопение лежащего на большой кровати эльфа. И рядом с этой кроватью в золотой клетке на тумбочке рыцарь заметил свою цель, сидевшую в идеальном шпагате. Медитирует? — Тихо, — прошептал Отабек, когда фей заметил его. Рыцарь удивился: и почему все говорят, что феями правит принц? Это же самый настоящий воин! — Сейчас я вас выпущу, только найду клю… Искать ничего не пришлось. Поднявшись на ноги, принц отряхнул свою одежду, подошел к прутьям решетки… и, непонятным образом извернувшись, проскользнул меж ними. Только врожденная неэмоциональность позволила Отабеку сохранить челюсть на месте, а не уронить на пол. Кстати, именно из-за этой особенности его послали за принцем фей: у рыцаря был врожденный иммунитет ко всем чарам, своего рода ментальная броня. Но вот возмущение ему сдержать не удалось: — И зачем я сюда тогда лез? — У меня тот же вопрос: я бы и сам справился, — гордо хмыкнул принц. — Просто только здесь я смог отдохнуть от секты «Ангелы Юрия», они давно охотятся за моей пыльцо… Но тут их прервал громкий хлопок: пространство возле кровати искривилось, потемнело, завихрилось… а потом сверкнуло, и в комнате оказалась группа девушек с накладными крыльями за спиной. Одна из них шумно потянула носом — и безошибочно уставилась на напряженно замершего принца фей. — Девочки, вот он! — радостно воскликнула она. — Я же говорила, что если настроим телепорт на запах его волос, точно отыщем Юрочку! Радостно взвизгнув, девушки, не успел Отабек опомниться, гурьбой кинулись на кровать, пытаясь поймать истерично замахавшего крыльями фея. Где-то из-под них раздавалась мелодичная ругань на незнакомом языке — наверное, это был эльфийский. — Блядь, отвалите, уродин… — начал было принц творить заклинание, но его прервал властный голос. — Юрий Плисецкий, где ваши манеры?! — возмущенно развеяла его чары Лилия, королева клана лебедей, оборотней-птиц. Когда-то давно ее похитил дракон Яков и сделал своей женой; теперь же он послал ее проследить, чтобы фей не смог колдовать и не сбежал: дракон планировал использовать его позже в своих целях. Говорят, что принц тоже способен добывать золото… Воспользовавшись замешательством, одна из девушек схватила Юрия, нечаянно помяв ему крыло. — Поймала! Ой! — ее радость тут же сменилась на испуганный вскрик, когда фей в ее руках неожиданно увеличился в размерах до человеческого роста. Растолкав растерянную толпу (и мимоходом мстительно пнув эльфийского правителя по почкам), Юрий кинулся к Отабеку, схватил за руку и показал в сторону двери: — Бежим! Но рыцарь не двинулся с места. А когда Юрий, уже готовясь его просто обматерить (проклятия в этом облике не действуют), обернулся — кивнул ему на окно. — Как мы спустимся? Я теперь не могу летать! — нервно процедил Юрий, глядя на крадущихся к ним девиц: они быстро сориентировались. Отабек тоже это заметил. И потому, не тратя больше время на разговоры, закинул возмущенно пискнувшего принца на плечо, схватился за по-прежнему свисающую из окна веревку и ловко выпрыгнул наружу, быстро скользя по ней вниз — благо, на руках были кожаные перчатки. Внизу их ждал черный большой конь. Отабек лихо влетел в седло и протянул руку принцу фей: — Ну, ты едешь? Надрывный крик: «Юрочка!» — тут же избавил принца от последних сомнений. Он принял предложенную руку, запрыгнул позади рыцаря и бодро поинтересовался: — Чего стоим, кого ждем? Забирай меня скорей, увози за сто морей! Или где там ваш болезный обитает? Отабек еле заметно улыбнулся и тут же снова принял серьезный вид. Но лишь только он собирался тронуть бока коня пятками, пуская его галопом, раздался крик: — Погодите, давайте поужинаем вместе! — из окна высунулся потрепанный Жан-Жак. Отабек с Юрием в ответ синхронно сотворили известный охранный жест оттопыренным средним пальцем: знали они эти ужины, после них все обычно пополняли ряды почитателей Кленового короля. Попросив принца держаться крепче, рыцарь тронул поводья; конь взвился на дыбы, ветром Юрия чуть не сдуло, и он ухватил Отабека за талию. Фей не стал возмущаться по поводу явного нарушения скоростного режима: лучше оказаться от дворца подальше, пока высокомерный король не начал петь, ибо его песня заставляет каждого услышавшего следовать за Жан-Жаком Кленовым Листом беспрекословно. Ох уж эти эльфы — ни перед чем не остановятся, пока не докажут свое превосходство!***
Замерев возле королевских покоев, Пхичит, кажется, нервничал еще больше испуганно округлившего глаза Юри. — Т-ты у-уверен? — заикаясь, спросил Кацуки, и Пхичит кивнул. Если Юри не помнит Виктора, и Виктор не помнит Юри, остается только устроить им встречу с глазу на глаз: может, им удастся излечить друг друга и пробудить воспоминания. Ведь только вспомнив все и приняв свой темный дар, Юри сможет одолеть короля. — Тогда я пошел, — глубоко вздохнув, Юри на шатающихся ногах вошел в покои. Дверь за ним тут же захлопнулась, и парень испуганно вздрогнул. А потом еще раз, когда с кровати поднялась высокая фигура в халате и направилась к нему. — З-здравствуйте, ваше величество, — Юри тут же склонился перед удивленно рассматривающим его голубоглазым парнем с серебряными волосами. Он вообще весь был словно изо льда: светлый, холодный, манящий. Засмотревшись, принц не сразу заметил, что Виктор тоже не отрывает от него взгляда, дышит тяжело, а на его бледных щеках проступил лихорадочный румянец. — Что с вами? Вам нехорошо? В ответ на такой невинный вопрос, полный искреннего участия, король ласково улыбнулся: — Да, я очень болен. Юри тут же потянулся к нему рукой и, не успел король отодвинуться, коснулся его лба, отодвигая челку. — Эх, жаль, что я не захватил волшебные котлетки моих родителей. Кацудон может излечить от всех хворей! — досадливо протянул Юри. — Кацудон… — Виктор, словно дегустируя, покатал это слово на языке. Потом глубоко вдохнул запах, теплым облачком ворвавшийся вместе с этим таким знакомым и таким чужим юношей. И широко улыбнулся: — Так вот как называется чудесный запах, который я почуял на балу! И пока Юри растерянно хлопал глазами, король ласково взял его руку в свои и коснулся тыльной стороны нежным поцелуем, проникновенно смотря на принца: — Есть только одна котлетка, что может мне помочь. Вырвавшийся из Виктора пробуженный Кристоффом Эрос перетек через прикосновение прямо в вздрогнувшего Юри, устремился глубоко внутрь него, к самой душе, обволок заточенную в надежный кокон силу… Раздавшийся тихий звон сломанных барьеров Виктор не услышал. Но зато почувствовал откликнувшийся жарким огнем чужой Эрос. Юри, шумно втянув в себя воздух, распахнул глаза: уже не просто карие, в них кружилась и плавилась сама тьма; потом сорвал ставшие больше ненужными очки и притянул короля за ворот халата, спуская ткань с его плеч: — Раз тебе это нужно, то я стану самой вкусной мясной котлеткой. Нет — целой миской котлет! Услышав последовавшие за этим звуки поцелуев, а потом довольный вскрик короля: «Вкусно!» — Пхичит, все еще напряженно стоявший за дверью, расслабился и довольно усмехнулся. Теперь нужно срочно известить всех по магической сети, что Безупречный король вернулся. И не один. И пусть переворот прошел немного не так, как планировалось… но дальше эта парочка сама разберется.***
Золотой рыцарь со своей добычей приехал во дворец как раз в самый разгар празднования. — Ну, и кого я должен лечить? — нетерпеливо поинтересовался Юрий и указал пальцем на танцующего в середине зала немного пухлого темноволосого юношу с серебряной короной на голове. — Этого? Я тебе не маг-диетолог, от моих чар не худеют! — Нет, — Отабек покачал головой и неуверенно кивнул на присоединившегося к танцу правителя: — Его. — Совсем сбрендил? — ласково спросил принц фей, смерив взглядом пациента. — Он же старый! Я поцелуем артрит не лечу, а больше он ничем не страдает. Король и правда не страдал: он уверенно кружил в танце незнакомого прекрасного принца. И такие поддержки выполнял, что насчет артрита у рыцаря тоже возникали серьезные сомнения. Как только танец закончился, Отабек, чеканя шаг, подошел к королевской паре, глядящей друг на друга совершенно счастливыми глазами. — Ваше величество, согласно приказу начальника тайной стражи, я привел принца фей. — Уже не нужно, — махнул Виктор рукой. — Можешь оставить его себе в знак награды за проделанную работу. — Совсем охуел, старикашка? — тут же вспылил принц фей, закатывая рукава. Так как он до сих пор был в человеческом облике, это была нешуточная угроза. — Я вам не приз! Отабек неожиданно встал перед ним, заслоняя короля. Юрий возмущенно вскинулся… но растерянно уставился на протянутую широкую ладонь. — Тогда, может, будем друзьями? — серьезно предложил рыцарь, глядя на него, как на равного. Никогда раньше Юрию не предлагал дружить человек. Но никогда раньше его и не спасали от ужасной смерти на алтаре сектантов, так что Юрий решился. Привстав на носочки, он положил руки Отабеку на грудь и коснулся его губ в поцелуе. Долгом, глубоком, с настойчивыми ласками языками и влажными от слюны губами. — Феи все договоры скрепляют поцелуями, — отстранившись, неловко пояснил Юрий. — И чем дольше срок договора — тем глубже должен быть поцелуй. Наблюдавший за этим с улицы большой белоснежный дракон раздраженно сплюнул, подпалив пару домов. Не ледяной дворец — а голубая лагуна какая-то! — Яков, опять бушуешь? Твоя жадность тебя когда-нибудь погубит — оставь уже людей и нелюдей в покое! Вздрогнув (пара домов пошатнулась), дракон моментально обратился в человека. И тут же подбежал к стоявшей рядом статной женщине: — Ну, Лиля, я немного, ты же меня знаешь! А то они совсем разленятся, им ведь только дай волю… Барановская тяжело вздохнула. И, подцепив супруга под локоток, повела прочь от дворца: — Пойдем, горе ты мое золотое. Когда я тебя уже закодирую?.. Глядя им вслед, Георгий Попович, известный как Карабосс, довольно улыбнулся: теперь и эта пара будет жить долго и счастливо. Ведьма сделала свою работу — всех пристроила, теперь в королевстве царят покой и согласие. Он же говорил, что любовь — это его стихия? Конец.