Принц Азриэль

      Как далеко можно видеть, восседая на троне? Интересно, как выглядит с него, прекрасное, но никогда не видавшее могущества Подземное Королевство? Может быть, Король с трона видит только величие подданных земель? Величие, которое кто-то пытается передать, испещрив стены Водопадья. Несчастен этот кто-то…       В моём случае, на королевском троне – отцовском троне – видны лишь эти мерзкие золотые цветы. Они несут лишь несчастья: предательство, боль, погибель, отчаяние. Я не понимаю, как отец пьёт чай из цветов. Король не глуп, чтобы не знать, что в одном из таких цветиков заперт сын. Если бы мне довелось править, то я бы сделал эти цветы своим гербом…       Если бы мне довелось править…       Король не глуп, но изрядно слеп. Безысходность порождает жестокость и бессилье.       Одной души вполне было достаточно, чтобы сломать Барьер.       Долгих лет хватило бы, чтобы построить достойную Империю и привести к могуществу и стабильности, даже под землёй.       Если бы мне довелось править хотя бы на день, я бы стал самым решительным королём. И моя решимость отличалась бы от людской – она появилась бы от неистового рвения изменить всё, что в поле моего видения и вне, изменить сложившуюся игру, где правила установили не монстры.       Решимость с примесью отчаяния превращает меня в могучую сверхформу...       К сожалению, мой удел предрешён. Я прекрасно понимаю, что избавлюсь от личины цветка лишь на время. Главное – это правильно распорядиться этим самым временем. С силой всех душ Подземелья мне удастся переписать Вселенную, вернее, эту временную линию. Очень важно забрать душу Фриск: соединение человеческой истинной решимости с моей послужит мощнейшим источником силы для воплощения мечтаний и надежд.       Если бы мне довелось править…       Свободные тяжёлые одежды стараются принять форму тела владельца. Герб-цветок красуется на груди правителя, подчёркивая чинность выбранного символа. Сияние дорогой ткани дополняет сияние глаз владельца одежд. Это сияние ни с чем не перепутать: я есть истинная власть, я приведу жизнь народа к процветанию, а королевство – к триумфу!       Правитель омывает руки, берёт символ власти – трезубец, который достался от прежнего короля, и выходит на балкон к подданным, от которых не прячется; он их воодушевляет, напоминая про своё величие…       Пока Фриск делает очередной перезапуск во время смерти, у меня есть время, чтобы пройтись по Тронному залу. Мои пальцы непривычно судорожно ощупывают Трон короля. Я падаю на пол, продолжая трогать то, что по праву принадлежит мне – наследнику. Щёки предательски начинают пульсировать. Безусловно, мне известна причина. Незамедлительно слёзы орошают кожу. Да, мне не хватает только расплакаться как в детстве. Больно признавать, что я всё же ещё ребёнок…       Сейчас пустые залы Нового Дома поникли от одиночества и горя короля, которое, кажется, отгоняет всё живое от столицы. Будучи цветком мне нравилось приползать сюда, ведь тут никто не помешает обдумывать следующий шаг. Особенно мне нравилась комната с гробами: довольно странное и нездоровое у неё притяжение.       Сейчас я пришёл именно в эту комнату. Шесть заполнены, один пуст. А чего же нового я ожидал здесь увидеть?       Чара ещё при жизни шутили (или нет), что в гробах уютнее, чем кажется нам снаружи.       «Чара». На пустом выгравировано «Чара».       Если бы моё тело не рассыпалось прахом, то я бы возжелал, чтобы гравировка была «Азриэль»…       Хотя, может оно и к лучшему, что монстры уходят практически бесследно. Скорее всего, матушка не покидала бы комнату с моим гробом. Моя жизнь не стоит её слёз…       Быть честным с самим собой – самое сложное, чему следует научиться. Однажды я сделал то, в чём тяжело признаться. Однажды я – в личине цветка – заполз в пустой гроб. Мне хотелось понять, какого было бы тебе, Чара. Так ли там «уютно». Темно, пыльно, сухо и тихо. На удивление, это не отличалось от тех тёмных мест в Руинах, где я обычно и проводил время.       Мне крайне противно всё, что я делал, будучи цветком. Но с другой стороны, это всё ещё был я. В бездушного легко превратиться, если становишься никому не нужен, если постигаешь одиночество. Вот тогда-то ещё и становишься по-настоящему видящим, осознаёшь, насколько другие слабы, глупы и бессильны. Да, увидев истинные изъяны каждого, тот маленький плакса, сладенький пай-сыночек, которому умилялись подданные, захотел стереть все несовершенства вместе с их владельцами.       Наверное, вместе с Чарой умер ещё и чуткий и отзывчивый Принц Азриэль. Завеса наивности пала с меня, оковы беспомощности исчезли с личиной цветка. В мир пришёл Бог Геноцида…