Часть 1
5 января 2017 г. в 14:31
Сэхун с недовольством осматривает яркую вывеску ночного клуба и не понимает, почему он обязан проходить мимо фейс-конроля, вместо того чтобы ужинать дома и смотреть телевизор. Его коллеги радостно кричат, а новый молодой начальник отдела возглавляет шумную компанию. Сэхун недовольно цокает, но не знает, что его раздражает больше — сама ситуация или весь рабочий менталитет его нации.
Бён Бэкхён — а именно так звали нового начальника — решил, что лучше всего быть с подчинёнными на короткой ноге, поэтому всячески помогал им в течение первой недели, а её завершение решил отпраздновать в баре неподалёку, в шутку грозя увольнением за непослушание. Хотя никто, кроме Сэхуна, не был против, а самому Сэхуну не хотелось проверять, насколько шутливой была угроза начальника.
Баром, к сожалению, дело не ограничилось, и поэтому в десятом часу вечера Сэхун стоит посреди танцующей пьяной молодёжи и не знает, куда себя деть. Конечно, можно было бы уйти, но уходить первым было страшно, даже если очень хотелось, учитывая, что весь отдел с удовольствием отрывался под зажигательную музыку или продолжал алкогольный праздник у барной стойки. Сэхун решает присоединиться к ним.
Он сам себе напоминает серую массу из фильмов и сериалов — простой менеджер, у которого есть свой начальник и свои подчинённые. Он не спасает своими решениями мир, не отличается мерзким характером или гениальными мыслями. Если бы мир был фильмом, то Сэхун умер бы в начале атаки на город — просто мужчина, работающий в застеклённом здании, секунды две назад перебирающий бумаги за своим столом.
Если смотреть с позитивной стороны, его работа была мелкой и важной деталью в работе всей компании, если взглядом Сэхуна — то на его месте мог быть кто угодно. Всё, что он делает, он делает лишь ради того, чтобы содержать семью и не позорить своих родителей. Года через два он может стать менеджером всего отдела, а лет через пять — региональным управляющим. Нужно ли это самому Сэхуну? Он не знает, поэтому заказывает уже третью банку пива.
Сэхун не замечает, когда от стойки отходят коллеги, но не может не зацепится взглядом за парня с четырьмя серёжками в ухе, опустившегося на стул около него. Он несколько минут пялится на три кольца в мочке и чёрный камушек в хряще, пока не натыкается на насмешливый взгляд.
– Нравится? – парень, почувствовав излишнее внимание, поворачивает голову к Сэхуну, чем смущает того до кончиков ушей.
– Просто... – Сэхун теряется в словах и не может сам себе объяснить, что такого в нескольких дырках в ушах. Половина айдолов так ходят.
– Просто? – парень берёт со стойки свой коктейль и крутится на стуле, полностью поворачиваясь к Сэхуну.
– Забудь, – с трудом выговаривает Сэхун, полностью рассмотрев парня. Помимо серёжек там явно было на что посмотреть.
Светлая кожа, аккуратный нос, пухлые губы и выразительные глаза, прожигающие дыры в Сэхуне. На какой-то момент, ему захотелось забрать парня и поставить на постамент в музей, чтобы можно было без ограничений смотреть на него.
– Хватит так на меня смотреть, – несмотря на дерзость внешнего вида, парень смущается, прикрыв лицо свободной от коктейля рукой и тихо смеётся. За музыкой смеха не слышно, но Сэхун представляет себе какой-нибудь глупый смех, вроде высокого и истеричного хохота его бывшего однокурсника Чонина. – Весь образ мне порушил.
– Я Сэхун, – он выпаливает это даже без чёткого осознания того, что его подвигло на это. Ему просто показалось, что в данный момент это жизненно необходимо. Возможно, чтобы парень в будущем смог вспоминать пьяного офисного работника, постоянно внимательно смотрящего.
– Я Тэмин, – парень протягивает руку и Сэхун пожимает её с секундным торможением. Он давно не знакомился с людьми за пределами работы и не сразу вспомнил, что надо пожимать руку, а не кланяться в девяносто градусов.
– Пришёл сразу после работы? – Тэмин осматривает деловой костюм Сэхуна и неоднозначно ведёт бровями.
– Да, новый босс затащил на празднование.
– Ты не очень этому рад, видимо. Может, отойдём от бара? – от резкой смены разговора Сэхун теряется, а от напора, с которым новый знакомый ведёт его к дальним столикам, кружится голова.
Это напоминает Сэхуну о университетских буднях, когда он уезжал почти на край города в ночные клубы, в которые вряд ли будут ходить его знакомые или одногруппники, и развлекался с парнями, иногда ночуя с ними в дешёвых отелях. Он сам частенько утаскивал так пьяных и глупых мальчишек в туалеты или углы. Не ожидал, что когда-либо сам окажется на их месте, но сейчас эта перспектива не пугала, несмотря на то, что клуб кишит его коллегами.
Но Тэмин садится напротив него за столиком и что-то спрашивает, хотя Сэхуну хотелось бы не видеть его губы, а чувствовать своими или членом.
– Я спрашиваю, ты недоволен чьим-то повышением?
– Что? Нет, – Сэхун тратит полминуты, чтобы отбросить все свои воспоминания и фантазии. – Бэкхён пришёл со стороны, я не чувствую к нему неприязни.
Тэмин понимающе кивает, поэтому Сэхун вываливает ему все свои недовольства по поводу его офиса и корпоративной культуры, жалуется, что все начальники одинаковые и пользуются своими полномочиями вне рабочего времени. К середине своего монолога он сам теряет свою мысль, но продолжает говорить, смотря на улыбающегося Тэмина. Почему тот улыбался? Вряд ли потому что ему было интересно, скорее всего, он просто с трудом сдерживал смех, смотря на пьяного вдрызг клерка, жалующегося на жизнь первому попавшемуся парню.
И Сэхун решает его поцеловать.
Просто тянется вперёд, не закончив рассказ о глупой секретарше, которая толком и принтером пользоваться не умеет, и смотрит новому знакомому прямо в глаза. Обычные карие глаза, но взгляд с искрой и заинтересованностью, и плещется в них нечто такое, непонятным образом располагающее к себе.
Сэхун утыкается губами в чуть солёную влажную кожу и непонимающе хлопает глазами. Лицо Тэмина всё ещё далеко, да и не могли губы расплыться по его лицу от подбородка до носа. Тэмин привстаёт, а Сэхун вновь оказывается на своем стуле.
– Кажется, ты пьян в дрова, – резюмирует Тэмин и убирает руку, которой, как оказалось, он перекрыл губам Сэхуна путь.
Сэхун пытается возмутиться — он выпил всего ничего, почти трезв! И даже немного оскорблён — никто ещё не отказывался от его поцелуев, по крайней мере, парни. Но язык предательски заплетается, а мозг так и не определяется, с какой эмоции начинать свою тираду.
– Здесь твои коллеги, – говорит Тэмин. – Ты уверен, что они адекватно отреагируют на коллегу, который по-пьяни засасывает парней в клубах?
Сэхун опускает голову на руки. Как же он жестоко облажался.
Воображение заботливо подкидывает ему картинки неприятного будущего, в котором весь его офис узнаёт о том, что Сэхун гей. И увольнение, пожалуй, самое приятное решение в такой ситуации. Родители укоризненно покачают головой и это, чёрт возьми, намного страшнее, чем если бы они давили на него или кричали. «Опять ты взялся за старое», – сказала бы мама, хотя Сэхун ни разу не занимался сексом с парнями с тех пор как окончил университет. Он вообще старательно прикидывался натуралом, и последние четыре года у него неплохо получалось.
Его усилия чуть не прошли прахом из-за одного-единственного паренька в клубе. Безумно привлекательного и располагающего к себе паренька.
– Прости, – говорит Сэхун, пытаясь выбросить картинки из головы. Он порывается сказать что-то ещё, но так и не находит что именно.
– Я сейчас выйду на улицу, выходи сразу после меня через пять минут, – зато Тэмину всегда есть что сказать. – Я сегодня не пил, отвезу тебя домой.
Сэхун поднимается через три минуты. Он оглядывает помещение и понимает, что его коллег давно нет — ни на танцполе, ни у бара, ни у какого-нибудь столика. Поцелуй он сейчас Тэмина, никто бы даже не заметил. Выйди он сейчас из клуба, обнимая Тэмина за талию — никто бы и не узнал.
Возможно, сегодня тот самый день, когда можно поехать ни к себе домой, а в дом едва знакомого парня. Может даже и не в дом, а в отель, а может даже остаться в машине, сейчас Сэхуну всё равно. Он выходит из клуба с твёрдым намерением завалить Тэмина и не важно, на какой поверхности.
Тэмин, заметив его, тушит недокуренную сигарету о стену здания и кивает головой в сторону белой машины. Сэхун отмечает, с какой грацией Тэмин влетает на водительское кресло. Этот парень бесконечно привлекателен именно из-за таких мелочей.
Сэхун спешно садится рядом и внимательно следит за каждым движением Тэмина. Как тот открывает окна, как поворачивает ключ, бросает взгляд в зеркало и кладёт руку на коробку передач.
У Сэхуна пересыхает в горле.
– Называй адрес, – Тэмин поворачивает голову лишь потому, что терпеть изучающий взгляд Сэхуна становится почти невозможно.
– Если бы в клубе не было моих коллег, ты бы позволил себя поцеловать? – вместо ответа спрашивает Сэхун, кладя одну руку поверх тэминовской на коробку передач, а другой аккуратно касаясь щеки. Они вдвоём в машине на почти пустой ночной улице, здесь нет посторонних глаз.
– Я не тусуюсь с женатиками, – после недолгой паузы отвечает Тэмин и отворачивается ровно в тот момент, когда Сэхун почти подался вперёд. – Но за услуги такси денег не возьму, так что говори адрес.
– А если я не скажу тебе? – Сэхун смотрит с вызовом, и Тэмину приходится вновь посмотреть на него, видимо, обдумывая ответ. Он окидывает Сэхуна оценивающим взглядом, хмыкает и выезжает на проезжую часть.
Сэхун чувствует, что победил.
Он просыпается от пыли, раздражающе опускающейся на его лицо. Голова разрывается от боли, а стенки горла засыпало песком пустыни. Единственная радость этого утра, пожалуй, то, что солнце не бьёт в глаз, как это обычно бывает.
И именно из-за этого Сэхун почти подрывается со своего места. Это не его квартира.
– Душ прямо и налево, там всего одна дверь, не ошибёшься, – голос раздаётся из другого конца комнаты. – Можешь взять чистое полотенце и трусы.
В душе Сэхун вспоминает начало вечера — новый начальник и уже выпившая компания по направлению в клуб, барная стойка и четыре серёжки, невероятно притягательный парень и его молчаливое согласие в машине. И всё.
Сэхун один раз бьётся головой о стену, но больше не повторяет подобной экзекуции. Да, одного удара с последующим бесконечным звоном в голове — вполне справедливое наказание за все вчерашние ошибки. Выйдя из душа, он проверяет себя на наличие засосов или царапин, если вдруг вчера он забыл предупредить об этом Тэмина, а он, скорее всего, забыл.
Но никаких отметин нет, и Сэхун, вспоминая слова о «женатике», понимает, что Тэмин сам достаточно сообразительный.
Он находит Тэмина на подоконнике кухни. Тот, услышав шаги, отвлекается от телефона и выпускает дым в открытое окно. Сэхун замирает на пороге — от смущения и от восхищения. Чёрт возьми, он видел множество курящих людей — отец, бывшие одногруппники, коллеги — но никто из них не курил так, будучи при этом произведением искусства.
Тэмин не спрыгивает с подоконника и не предлагает завтрак как радушный хозяин, не целует как любовник, он лишь головой указывает на стол, на котором сиротливо стоят две чашки кофе и маленькая мисочка с шоколадными конфетами.
Сэхун кофе не пьёт, но сейчас не может отказаться. Тэмин снова опускает взгляд в телефон и затягивается, словно игнорируя существование Сэхуна.
А может он, как и Сэхун, просто не знает, с чего начать разговор. Сэхун скользит взглядом по кухне — обычная холостяцкая обстановка, не особо чистая, не излишне загрязнённая. Холодильник с одним единственным стикером разительно отличает от того, что стоит у него — Сэхуна — дома. Тот «завешан» различными магнитами, которые привозили родители, жены или их многочисленные друзья.
Закончив скромный осмотр, Сэхун возвращает своё внимание к Тэмину. Тот не сильно отличается от себя вчерашнего — всё такой же красивый и безумно привлекательный, разве что в ухе больше не блестят серёжки. Зато внимания приковывают чётко очерченные ключицы с неким рисунком.
Сэхун, движимый любопытством, поднимается со стула и близко подходит к подоконнику. Когда он касается колена Тэмина, тот испуганно дёргается, но ничего не говорит и даже не удивляется направлению взгляда.
– Нравится? – кажется, Тэмин задаёт вопрос с той же интонацией, что и вчера в клубе, Сэхун неуверен. Но он точно уверен, что ему действительно нравится.
С ключиц Тэмина в направлении плеча летит стая птиц, нарисованных простыми галочками. Это настолько прекрасно в своей простоте, что Сэхун неосознанно проводит пальцами по татуировке.
Тэмин чуть ёжится, и Сэхун понимает, что ему нужно хоть что-то сказать.
– Спасибо, что не оставил засосов, – первое, что приходит ему в голову. Он переводит взгляд от ключиц к лицу и замечает странную улыбку.
– А ты что-то помнишь из вчерашней ночи? – интересуется Тэмин, туша сигарету о пепельницу. Сэхун чувствует, как кровь приливает к лицу и почти стыдливо отводит взгляд.
– Если честно, я не помню ничего, что было после нашего разговора в машине. Который был около клуба, если мы ещё разговаривали.
Тэмин заливисто смеётся и, чёрт, его смех действительно странный, пусть и совсем не такой как у Чонина. Он истерически задыхается, прежде чем вновь посмотреть на Сэхуна.
– Если бы у нас был секс, то ты бы ни за что его не забыл, – Тэмин слезает с подоконника и самодовольно смотрит, словно ожидая от Сэхуна каких-то действий.
Но готов ли теперь Сэхун переспать с Тэмином? На трезвую голову его идея уже не кажется такой замечательной, даже если он уже дома у потенциального любовника. И дело было совсем не в том, что кто-то может его осудить, а в том, что Сэхун любит свою жену. Возможно, не так сильно, как другие мужья, может не на все сто процентов, но он любит её и уважает, и предавать её ему совсем не хотелось.
Но как Тэмин смотрит.
К его ногам хотелось положить весь мир и себя в придачу, и Сэхун поддаётся этим чувствам, вместо здравого смысла. Ему даже не нужно ничего делать, лишь упереться руками в подоконник по обе стороны от Тэмина и чуть наклониться, что он и делает.
Но Тэмин с напором давит на грудь и заставляет от себя отойти.
– Я же говорил — я не тусуюсь с женатиками.
Сэхун отходит обратно к своему стулу, стараясь не выдавать своего стыда. Они с Тэмином знакомы от силы часов десять, а он уже столько раз перед ним облажался.
– Ты вчера вырубился прямо в машине, – говорит Тэмин, опускаясь на стул напротив. – Кажется, почти сразу после разговора у клуба.
– Прости, я обычно так не напиваюсь, – Сэхун прячет взгляд в чашке кофе. – И на самом деле не сплю с парнями из клубов уже года четыре.
Сэхун прикусывает язык сразу после сказанного. Слово, чёрт возьми, не воробей. Теперь это звучит так, будто Тэмин похож на парня лёгкого поведения.
– Не парься, бывает, – Тэмин снова улыбается, его голос звучит по-доброму и даже... заботливо? Сэхун резко поднимает голову, чтобы понять, кажется ему это или нет? Он даже старается найти в глазах Тэмина какую-то обиду или злость, но ничего не выходит.
Один из тех случаев, когда Сэхуну нужен знаменитый в своей глупости подкат со сломанными крыльями или плачущими небесами. Или хотя бы вчерашний. Он ударил в грязь лицом перед Тэмином уже раз десять, от одиннадцатого грязи больше не появится.
Они молчат, пока пьют кофе и пока Сэхун одевается. Тэмин не знает, что сказать, неловко бьёт пальцем по чашке или ногой по полу, но слова так и не находятся, а сам Сэхун просто ждёт подходящий момент. В какой-то момент совесть подсказывает ему этого не делать вообще, но Сэхун решительный, он настроился — он сделает.
– Послушай, – набрав в лёгкие побольше воздуха, начинает Сэхун, отвернувшись от входной двери. Он уже в обуви и пора бы уходить, поэтому время просто идеальное.
– Если бы вчера в клубе не было моих коллег, ты бы дал себя поцеловать?
– Я уже говорил, – Тэмин немного растерянно улыбается. – Я не тусуюсь женатиками.
– Ты меня уговариваешь или себя? – Сэхун делает шаг вперёд, хотя совесть подсказывает ему идти на попятную. Вопросы врасплох он не задавал с самого выпуска из университета, приятно вспомнить былое.
Тэмин отводит взгляд, и Сэхун понимает, что попал в точку. Он быстро наклоняется и чмокает Тэмина в губы, словно намекая, что ещё вернётся.
Зачем он это сделал?
Сэхун готов разбить свою голову о стену лифта, потому что он неимоверный идиот, не умеющий думать о последствиях.
Тэмин явно им заинтересовался, он этого даже не скрывает, но и сразу отгораживается из-за кольца на безымянном пальце Сэхуна. Потому что у Тэмина, чёрт возьми, есть голова на плечах, и он знает, что будет впереди. А Сэхун нагло пользуется этой симпатией, но впридачу и оставляет надежду на ещё одну встречу. Что они будут делать в эту встречу? Снова обсуждать коллег Сэхуна? А может его жену, которая, наверняка, всю ночь не спала, потому что не знала, где ошивается её муж? Или Сэхун снова будет заглядываться на серёжки Тэмина и невесомо касаться его ключиц?
От последнего варианта он бы не отказался, если честно.
В такси Сэхун приоткрывает окно, пытаясь остудить голову и привести мысли в порядок. Надо быть серьёзнее, ответственней. Он не для того мирился с родителями, чтобы вновь поссориться с ними через пять лет из-за неумения отказывать в своих желаниях. Сэхун понимает, что чтобы он не чувствовал сейчас к Тэмину — это мимолётное желание, которое пройдёт уже к сегодняшнему вечеру. Просто Тэмин обаятельный, и Сэхун не мог этого не отметить. Но будет ли Тэмин хоть в половину похож на его жену? Сэхун уверен, что нет, даже если он его плохо знает.
Вернувшись домой, Сэхун крепко обнимает жену, пытаясь не смотреть в её опухшие глаза, и почти не врёт, говоря, что немного перебрал и поэтому ночевал у коллеги. Она мелко дрожит, крепко сжимая пиджак на спине. Сэхун обещает себе, что больше никогда не сделает ей больно.
Родители женили их сами. Сэхуна, потому что избавлять нужно было его от тяги к парням. Юну — потому что её родители устали ждать, когда единственная дочь в семье отвлечется от карьеры и начнёт строить личную жизнь. Но ни он, ни она не были против.
В первую же встречу они оба поняли, что это не такое уж ужасное решение. Юна оказалась приятной в общении, ухоженной девушкой, уже строившей карьеру в журналистике. Она старше Сэхуна на четыре года, но этого почти не чувствовалось, особенно когда она смеялась над его неуместными шутками или над попытками выглядеть иначе, якобы лучше, чем Сэхун есть на самом деле.
Сэхун к тому моменту только выпустился из университета и с трудом помирился с родителями, поэтому отчаянно старался быть другим — правильным. А в правильной жизни нет места клубному сексу и вообще случайным парням. Должна быть работа и семья — и вторым его обеспечили родители. И уже в который раз в жизни Сэхун был им обязан и теперь должен им отплатить. Безропотностью и достойной жизнью.
До свадьбы Сэхун с Юной съехались, чтобы хоть немного привыкнуть друг к другу и «не выглядеть великомучениками во время праздника», как говорила мама Сэхуна. Они быстро притёрлись друг к другу, разделили обязанности. Юна вкусно готовила и любила убираться, Сэхун тоже, но скорее из-за привычки помогать матери, чем из-за любви к этому делу. Иногда за ужином Сэхун ловил себя на мысли, что такое развитие события, пожалуй, даже лучше, чем непонятного будущего с каким-нибудь парнем, который может прийти и уйти в любой момент, ведь не будет Сэхуну ничем обязан.
Юна казалась ему надёжной и сильной, умеющей прийти на помощь — у Сэхуна не очень хорошо складывалось на собеседованиях, но она никогда не корила его за это, в отличие от родителей. Она утешала и советовала, что лучше сделать, и её советы были куда полезнее, потому что она пережила всё это совсем недавно.
В день свадьбы Сэхун увидел Юну с другой стороны. Она была не просто красивой, она была восхитительной и сияла изнутри. Она тихонько плакала от счастья, когда произносила клятву, и Сэхун был готов заплакать вместе с ней. Юна держала его за руку весь вечер, потому что нуждалась в его опоре. Сэхун тогда впервые увидел её настолько хрупкой и нежной. И решил для себя, что станет для неё каменной стеной, чего бы ему это не стоило.
Он станет тем мужчиной, в котором она никогда не разочаруется.
Он полюбил её.
И любит до сих пор.
Юна не упрекает его, только кивает в ответ и предлагает позавтракать. Сэхун быстро переодевается, стараясь не смотреть на своё опухшее лицо, и идёт на кухню. Юна за это время тоже успевает привести себя в порядок — только немного красные глаза выдают недавние слёзы. Она ставит перед Сэхуном свежие вафли и чашку зелёного чая, его любимого горячего напитка.
Юна садится напротив и начинает рассказывать про вчерашний день так, словно этой ночью ничего не произошло. Её речь всегда наполнена не только самим пересказом, но и шутками, игрой по ролям и звуковыми эффектами. Сэхун смеётся и отвлекается от своих мыслей, чего Юна и добивалась. Она знает, что Сэхун не любит говорить о своих проблемах.
Или не знает.
Потому что в понедельник вечером Сэхун обнаруживает себя перед дверью тэминовской квартиры, почти отчаянно колотя в дверь. День не задался с самого утра, и Сэхун, будучи абсолютно злым и измотанным, домой ехать совсем не хотел. Юна снова начала бы рассказывать, как прошёл её день, и делилась бы планами. Уточнила ли бы она, нормально ли Сэхун себя чувствует? Скорее всего – нет.
Даже если и «да», это отнюдь не тот человек, перед которым хотелось бы жаловаться на тупых коллег и тирана Бэкхёна, который сопровождает каждую свою неимоверно сложную в исполнении просьбу милой улыбкой. Он обещал себе быть сильным.
Тэмин удивлён, увидев Сэхуна на пороге квартиры, и ещё больше поражен его наглостью и настойчивостью, с которой тот заходит в его квартиру и разувается.
– Ужина нет, – первое, что говорит Тэмин. Сэхун отвечает ему осуждающе-оскорбительным взглядом.
– Я не собираюсь у тебя есть. Я хочу поговорить, – говорит Сэхун, в упор смотря на Тэмина. Теперь, встретившись с ним глазами, его пыл поубавился и ему не хватает напора, чтобы без разрешения хозяина квартиры пройти в гостиную и сесть на диван.
– Ну, проходи, – Тэмин проходит в комнату первый, по пути схватив с какого-то стула (неизвестно зачем там стоящего) спортивную кофту и быстро натягивая.
– Помнишь я рассказывал тебе о Минсоке? Парень, который сидит около меня и постоянно ворует мои ручки? Этот засранец меня сегодня подставил перед Бэкхёном, – Сэхун начинает свой рассказ, едва сев на диван. Он вываливает на Тэмина все события сегодняшнего дня – от слишком горячего кофе до несходящихся цифр в деле, которым он даже не должен был заниматься. Сэхун не скупится на маты и вспоминает все грехи провинившихся коллег и рабочего холодильника за все годы работы. Потому что чувствует, что может это Тэмину сказать, и тот его не осудит и не полезет с советами.
Тэмин сидит на другой стороне дивана, иногда кивает, иногда угукает, а иногда возмущается и добавляет тихое «говнюк» или «скотина». Он, как кажется Сэхуну, не играет в сочувствие или понимание, он искренне ненавидит всех, кого ненавидит Сэхун, и это ещё больше подстёгивает Сэхуна говорить больше.
Когда слов и больше не хватает, Сэхун облегчённо выдыхает. Голова почти мгновенно пустеет, а по телу проходит странная волна удовлетворения, поэтому Сэхун откидывается на диван.
– Ну, прям будто сексом занялись, честное слово, – смеётся Тэмин, наблюдая за действиями Сэхуна.
– А ты бы хотел? – спрашивает Сэхун, повернув голову в сторону Тэмина, и только сейчас понимает, для чего нужны были те махинации со спортивкой. На Тэмине растянутая майка, бесполезной тряпкой висящая на теле. Если посмотреть в вырез, то можно будет увидеть пояс штанов, Сэхун уверен в этом.
У Тэмина широкие плечи, тонкая талия и, как позволяют увидеть обтягивающие джинсы, накачанные худые ноги. И всё это сходится в пропорциональном коктейле, и всё это настолько во вкусе Сэхуна, что он не сдерживается и касается плеча Тэмина, намереваясь стянуть кофту. В компании этого парня Сэхун волшебным образом теряет голову и почему-то совсем не думает о последствиях.
– Езжай к жене, – Тэмин не грубо, почти мягко, убирает руку Сэхуна и поднимается с дивана. – Наверное, она волнуется, что тебя долго нет.
– Я часто задерживаюсь на работе, – Сэхун поднимается следом и хочет подойти ближе, но Тэмин останавливает его твёрдым взглядом, беря в руки пачку сигарет с подоконника.
– Сэхун, езжай, – Тэмин почти приказывает, с капелькой то ли грусти, то ли злости, и Сэхун быстрым шагом направляется к выходу. Он слышит, как чиркает зажигалка и тихий вздох Тэмина — или от усталости, или от наслаждения. Сэхуна немного раздражает своё неумение читать эмоции людей.
– Если будет плохо — приходи, выслушаю, – громко говорит Тэмин, не выходя в коридор провожать. Хотя Сэхуну неловких стояний в коридоре и не надо.
Юна не замечает запоздания Сэхуна, он действительно часто задерживался на работе. Она отвлекает от ноутбука и разогревает ему ужин, расспрашивая о том, как прошёл день. Сэхун отвечает односложно, злости на коллег после Тэмина совсем не осталось, и он, в какой-то мере, удивлён, что Юна расспрашивает его об этом.
Или она всегда спрашивала, а он никогда не отвечал, чтобы это запомнить?
Юна садится напротив него, но не ест, а продолжает работать за ноутбуком. Сэхун изредка кидает на неё взгляд, чтобы понять — почему прямо сейчас, у себя дома, рядом с женой он чувствует себя совсем не так, как рядом с едва знакомым Тэмином. Гораздо хуже.
Сэхун приходит к Тэмину всю последующую неделю, чтобы разобраться в себе, но ответов так и не находит. Только добрые улыбки, постоянно опускаемые взгляды, свою потерянную голову и мягкие отказы, сопровождаемые тихим «Сэхун, езжай к жене».
И только в пятницу Сэхун находит в себе силы (или дурости?) отказать ему.
– Я не поеду, – всего три слова и Сэхун видит, как трескается уверенность в глазах Тэмина. – Я хочу остаться с тобой чуть дольше сегодня.
– Ты хоть понимаешь, что говоришь? – Тэмин встаёт с дивана и направляется в сторону коридора, словно указывая Сэхуну путь. Или сбегая от него.
– Я хочу побыть с тобой, – Сэхун быстро нагоняет его. – Это плохо?
– Да, потому что ты женат, – Тэмин выплёвывает это слово так, словно пытается им оскорбить Сэхуна. Он не был зол, когда Сэхун заходил к нему в квартиру каждый вечер, не злился, когда Сэхун выливал на него весь негатив, когда тот уходил, ничего не спросив у самого Тэмина. Словно его устраивает всё, кроме той, к кому он сам каждый вечер отправляет Сэхуна.
– Ты злишься из-за этого? – Сэхун хватает Тэмина за руку, чтобы не дать тому избежать разговора. Запястье у Тэмина тоненькое, совсем как у Юны, Сэхун своими пальцами достаёт до своей ладони.
Тэмин почти незримо пугается его жеста, но Сэхун успевает заметить.
– Послушай, – Тэмин делает короткую паузу перед тем как продолжить. – Ты младше меня всего на год, но, возможно, всё ещё не понимаешь очевидных вещей. У тебя есть жена, а перед женой — обязанности. Ты понимаешь, что приходя сюда каждый вечер, ты изменяешь ей и предаёшь её доверие.
– Мы ничего не делаем, всего лишь разговариваем, – Сэхун делает шаг вперёд и видит, как Тэмин поджимает губы.
– Это сейчас мы просто разговариваем. Ты не думал, что это может зайти дальше?
– А ты хочешь? – Сэхун поражён тому, как легко можно читать Тэмина, стоит только чуть-чуть надавить. – Ещё со встречи в клубе ты хочешь, чтобы я поцеловал тебя, в тот раз тебе помешали коллеги.
– Я о тебе думал, неблагодарный ты иди...
– Здесь нет ни коллег, ни каких-либо ещё свидетелей, – Сэхун внимательно следит за движением кадыка. - Ты хочешь, чтобы я поцеловал тебя?
Сэхун видит, что Тэмин хочет. Он и сам сгорает от нетерпения, но по какой-то причине ему нужно, чтобы Тэмин признался ему в своём желании.
– Когда ты перестанешь задавать этот вопрос? – Тэмин слабо пытается вырваться и уйти от ответа, но Сэхун мягко толкает его плечом к стене.
– Когда ты ответишь на него честно. Ну так что? – Сэхун смотрит Тэмину прямо в глаза и видит, как разваливает его броня.
– Да, – только и говорит на выдохе Тэмин, и Сэхуну почти срывает крышу.
Он набрасывается так, словно губы Тэмина — спасительный оазис в пустыне, но такой же горячий, как и воздух вокруг. Тэмин отвечает страстно, ладонями обхватив шею Сэхуна. Губы пульсируют от наслаждения, а слух не может различить выдохи друг от друга. Тэмин прижимает Сэхуна ближе, но тот не поддаётся и, обнимая одной рукой Тэмина за талию, опускается вместе с ним, не разрывая поцелуй. И лишь оказавшись на коленях перед сидящим у стены Тэмином, Сэхун открывает глаза. Тэмин лениво целует его нижнюю губу с чуть затуманенным приоткрытым взглядом.
Сэхуну кажется, что если сложить всех парней, с которыми у него когда-либо был секс, они не сравняться с той сексуальностью, которую Сэхун видит сейчас перед собой. Он аккуратно целует россыпь птиц на ключице, рукой чуть поднимая майку на спине Тэмина.
– Остановись, – Тэмин хватает его руку и уворачивается от поцелуев.
– Я не буду жалеть, – Сэхун откровенно лжёт, но секс с Тэмином именно та ошибка, которую нужно совершить и сожалеть о сделанном, а не наоборот.
– Я буду жалеть, – Тэмин будто бы умоляюще целует пальцы Сэхуна и поднимается с пола, направляясь к подоконнику с пепельницей. Сэхун останавливает его на полпути, обняв со спины. Он извиняющееся целует Тэмина в шею и просит рассказать о себе, просто чтобы заполнить пустоту, образовавшуюся в квартире.
Мысль о том, что можно было бы уйти, кажется ему преступной.
Тэмин рассказывает медленно и немного, словно нехотя. Говорит, что работает танцором, что любит смотреть аниме и играть в бильярд; что все его лучшие друзья — танцоры и сейчас разъехались по разным странам, что татуировку набил совсем недавно и вот уже полгода пытается бросить курить.
Они с Сэхуном вместе сидят на диване, почти обнимаясь. В моменты затянутого молчания Сэхуну хочется поцеловать Тэмина у уха, но ему кажется, что Тэмин снова попросит его уйти. Сэхун, конечно же, не уйдёт, но слушать, как тебя пытаются выгнать тоже неприятно.
Сэхун начинает думать о том, чтобы такого сделать, чтобы остаться, как вспоминает заплаканные глаза Юны, и останавливается. Он должен сегодня вернуться домой, хотя бы из-за чувства стыда. И некой вины, ведь за весь день он ни разу о ней не вспомнил.
– Что-то не так? – Тэмин, кажется, владеет магией, раз у него получается улавливать изменения в настроении Сэхуна так быстро.
– Нет, просто...
– Не лги, – из-за этих слов Сэхуну хочется рассмеяться, ведь Тэмин сам себе лжёт. Но ему совсем не до смеха из-за вины, сдавливающей виски — либо перед Тэмином, если он сейчас уйдёт, либо перед Юной, если он останется.
Сэхун не может сказать этого вслух, поэтому смотрит на Тэмина умоляюще, прося его подсказать, что Сэхуну делать и Тэмин понимает его.
– Если она и ходила праздновать конец рабочей недели, то уже наверняка вернулась домой. Тебе пора вернутся, – Тэмин улыбается по-доброму, словно знает Юну и она его давний друг.
– Она никуда не ходит по пятницам, только если работа не вынуждает, – зачем-то говорит Сэхун. – Она не любитель шумных компаний и долгих посиделок.
– Тогда она тебя заждалась, – Тэмин впервые на этой неделе провожает Сэхуна до двери. Он молча смотрит, как Сэхун зашнуровывает свои туфли, и в его взгляде нет ни капли сожаления. А Сэхун, вопреки ожиданиям, не чувствует неловкости происходящего — только неправильность. Он не должен уходить, он не хочет. И, наверное, ему было бы куда легче, если бы Тэмин попросил его остаться на одну ночь. Вот только вряд ли Тэмин когда-либо это попросит.
Сэхун скованно прощается, зная, что если сейчас он поцелует Тэмина, то никуда не уйдёт.
Дома его встречает одеяло на диване, смотрящее в ноутбук. Не отвлекаясь от экрана Юна жалуется, что совсем отстала от трендов и на этих выходных ей нужно посмотреть три разных сериала как минимум по 10 серий. Сэхун понимающе кивает — а что ему ещё остаётся, это её работа.
– Присоединишься? Хотя я уже на четвертой серии, – предлагает Юна по пути на кухню за водой.
– Хоть в магазин тогда схожу.
Выйдя из дома, Сэхун думает, что ему действительно стоило остаться у Тэмина, а не смотреть очередной сериал, отвратительно похожий на предыдущий и сгребающий деньги за счёт избитых методов. Сэхун покупает лимонад и сладкие закуски, не отрывая взгляда от полки с пивом. И хотя Юна не говорит этого вслух, она не любитель распития алкоголя дома, и Сэхун уважает её мнение.
Вернувшись, он видит вытащенные с балкона кресла-мешки, которые Юна быстро пылесосит. Ей хватает пяти минут, которые Сэхун тратит на переодевание, чтобы закончить. Они устраиваются поудобнее и приступают к просмотру.
Как и ожидалось, сериал безумно скучный, но огонёк в глазах Юны не даёт Сэхуну выключить серию со словами «какая глупость». Он лениво жуёт закуски и старается закатывать глаза не слишком очевидно и громко.
Юна не заставляет его смотреть сериалы вместе с ней, хотя Сэхун даже не знает, как Юна отреагирует, если сказать ей «нет», он никогда этого не делал. Возможно, из-за нежелания перечить родителям, Сэхун твёрдо решил никогда не говорить свой невесте «нет»; возможно, он решил, что так должны строиться нормальные отношения; а может просто потому что Юне нельзя отказать. В её глазах всегда теплиться надежда и разочаровывать её банально не хочется. Сэхун не знает точных причин и не хочет в этом копаться, даже если его «да» частенько выходят ему боком, как, например, сейчас. И тысячи раз до этого.
Засыпая под излишне пафосную сцену драки, Сэхун думает, что и с Тэмином стоит посмотреть какой-нибудь фильм.
В понедельник вечером он приходит к Тэмину с двумя бутылками пива, нескольким пачками сушёной рыбы и диском с блокбастером, надеясь, что этот жанр по душе каждому.
– Сегодня я хочу молчать, – отвечает Сэхун на вопросительный взгляд Тэмина. Тот пожимает плечами и приносит из комнаты на кухню ноутбук.
– Я надеюсь, ты не хочешь есть, – говорит он. – Потому что у меня ничего нет.
Тэмин ставит ноутбук на стол и машет ладонью рядом, предлагая Сэхуну поставить пакет с продуктами. У стола стоит всего три стула, и Тэмин садится на тот, что посередине.
– Моя жена вкусно готовит, сюда я прихожу явно не ради еды, – Сэхун становится справа и молниеносно чмокает Тэмина в уголок губ, когда тот вводит пароль на ноутбуке. Тэмин глупо улыбается и отворачивается, пытаясь прикрыться ладонью, поэтому Сэхун обходит его и садится слева.
Губы Тэмина широко расходятся по лицу двумя пухлыми полосками, обнажая ряд зубов и очерчивая скулы. Если это не самая красивая улыбка на свете, то Сэхун не знает, чья же ещё. От одного только её вида у него щемит слева в груди и щекочет в животе.
– И не надо прятать от меня свою улыбку, – говорит Сэхун, встретившись с Тэмином взглядами. – Она у тебя безумно красивая.
– Подкат на уровне старшеклассника, – смеётся Тэмин и возвращает внимание к ноутбуку. – Не думай, что я смутился поцелуя, просто твой поступок был детским, а оттого умилительным.
– Ты всегда так много разговариваешь, когда не знаешь, что ответить? – Сэхун придвигает свой стул ближе, намереваясь рассмотреть каждое изменение в эмоциях Тэмина.
– Лучше пиво открой, знаток человеческих душ, – смеётся в ответ Тэмин.
Если бы Сэхун следил за фильмом, он бы знал, что выбрал самый дерьмовый фильм прошлого года, который более или менее спасали только спецэффекты. Но Сэхун этого не узнал, потому что весь фильм следил за Тэмином, за мельчайшим движением и каждым вдохом. И смотря на него, не мог найти ответ на один-единственный вопрос — почему Тэмин так его привлекает? Почему рядом с ним Сэхун совсем другой, нежели с другими и почему его к нему так тянет?
В особо глупые моменты в фильме Тэмин часто моргает, словно пытаясь понять, это он не догоняет или логика в фильме действительно провисает. Сэхун отмечает эту милую привычку и борется со странным желанием коснуться виска, брови и века. Но рядом с Тэмином совсем не хотелось сдерживаться, хотелось позволить себе глупости и шалости — хоть словесные, хоть тактильные. И сумасшедший ребёнок внутри снова взял вверх, поэтому Сэхун проводит указательным пальцем под бровью и ведёт к уху.
Тэмин поворачивает голову, одаривая Сэхуна удивлённым взглядом с примесью вопроса «ты идиот?». И его лицо одновременно милое и дурацкое, что Сэхун смеется, не сдерживаясь, почти до коликов в животе. С таким лицом Тэмин едва ли тянул на дерзкого парня на подоконнике с сигаретой и татуировкой.
Сэхун смеётся низким лаем, а затем переходит в верещание на высоких тональностях, откидываясь на стул, и это настолько выбивает Тэмина из колеи и заражает, что тот падает со стула, сотрясаясь в смехе. Он упирается лбом в колени Сэхуна, пытаясь найти хоть какую-то опору, помимо приветливого пола, а руками держится на щиколотку. Сэхун пытается согнуться, потому что обычно нечувствительное тело решает, что ему щекотно от прикосновений Тэмина к ноге. Сэхун едва держит себя над головой Тэмина, чтобы не придавить её, параллельно избивая его спину.
– Ты нормальный вообще? – с трудом отсмеявшись, спрашивает Тэмин, пряча голову где то между ногами Сэхуна и своей рукой.
– По медкарте — да, – Сэхун помогает Тэмину подняться и сажает его обратно на стул, и именно в этот момент в фильме раздаётся взрыв. Они снова взрываются смехом, словно дошкольники над шуткой с подушкой-пердушкой.
Сэхун хотел бы поставить этот момент абсолютно глупого счастья на повтор.
– Предлагаю выключить это дерьмо, – говорит Тэмин, сразу же вынимая диск из ноутбука. – Верни откуда взял и больше не приноси такие фильмы.
– Я не знал, какие фильмы тебе нравятся, – пожимает плечами Сэхун, принимая из рук Тэмина диск и, как школьник, якобы случайно проводя по тэминовским пальцам.
– Я и сам не знаю, ориентируюсь на трейлер и описание, – Тэмин жеста не замечает, или предпочитает не замечать, и переводит взгляд на экран телефона. – Тебе не пора к жене?
Тэмин снова его выгоняет, но сегодня только понедельник и Сэхуну действительно пора ехать. Он кивает и выходит в коридор, надеясь, что с ним случится час сурка, и он бесконечно будет переживать момент с касанием до века Тэмина и глупым смехом.
Тэмин садится на подоконник в зале, не собираясь Сэхуна провожать как в пятницу.
– В следующий раз фильм выбираешь ты, – говорит Сэхун, открывая дверь. – Оценим твой вкус в фильмах.
Тэмин кивает, зажигая сигарету, и Сэхун выходит из квартиры.
Сэхун не знает, замечает ли Юна его задержки. Возможно, она просто делает вид, что ей всё равно, а на деле волнуется или что-то подозревает. Каждый раз, возвращаясь домой, Сэхуну стыдно, что он обманывает её, ведь сам пообещал себе больше не делать ей больно, но он не может отказаться от Тэмина, поэтому каждый вечер после работы ездит к нему домой, словно это многовековой ритуал.
Тэмин встречает его такой счастливой и родной улыбкой, что Сэхун понимает, что для него это единственно верный путь домой.
Но Тэмин не даёт ему задерживаться у него больше, чем на три часа.
Неважно, что они делали — обсуждали коллег Сэхуна, смотрели фильм, обнимались или смеялись, Тэмин всегда просит Сэхуна уйти до десяти часов вечера.
Тебе пора к жене.
Непонятная преграда в их отношениях, которую Сэхун не в силах преодолеть. Три слова и совесть Сэхуна просыпается и трансформируется в грызуна. И Сэхун уходит. Даже тогда, когда очень хочется остаться.
Тот день, когда они наконец поцеловались, был единственным, когда Сэхун одержал над Тэмином маленькую победу.
– Почему ты постоянно меня выгоняешь? – Сэхун крепко обнимает Тэмина, чтобы не дать тому избежать ответа. Они сидят на диване, только-только закончили обсуждать все промахи Бэкхёна, как Тэмин снова выгоняет Сэхуна. Тэмин сначала пытается выбраться из объятий, но быстро бросает это дело и поворачивает голову к Сэхуну так, что их носы соприкасаются. Сэхун хотел бы находиться от Тэмина на таком расстоянии перед поцелуем, а не во время серьёзных разговоров.
Сэхун вообще предпочел бы не разговаривать с Тэмином на серьёзные темы, потому что его голова в такие моменты взрывается от двояких эмоций и невозможности найти верное решение, но без этого понять Тэмина просто невозможно. Его настрой меняется в доли секунды, а эмоции прочитать не всегда удаётся (Сэхун в этом не так хорош, как хотелось бы). Тэмина хочется понять и быть к нему ближе, даже если тот гораздо реже (никогда) не рассказывает о своей работе или других людях.
– Потому что ты можешь наделать кучу ошибок, будучи рядом со мной, – Тэмин говорит тихо, будто делится с Сэхуном тайной.
– Может, я сам разберусь, какие действия будут для меня ошибочными? – Сэхун привык, что ему постоянно помогают, то родители, то одногруппники, то Юна, но он не хотел бы такого же отношения от Тэмина, поэтому злится. Он хочет хоть что-то сам решать в этой жизни.
– Я хочу помочь, – Тэмин проводит рукой по щеке Сэхуна, и этот до возмущения банальный жест успокаивает Сэхуна, хотя маленькая обида остаётся шрамом.
– Ты помогаешь мне каждый раз, когда открываешь дверь своей квартиры.
Тэмин стыдливо опускает глаза.
– Я боюсь, – медленно начинает Тэмин и Сэхун замирает, стараясь не издавать звуков и даже пытаясь заглушить собственное сердцебиение. Тэмин редко делится переживаниями и своей жизнью. – Я боюсь, что я совершу кучу ошибок.
Сэхун не находит слов в ответ, поэтому аккуратно целует Тэмина. Не страстно, не с жаром, а только с нежностью и попыткой помочь. Неловкой, но попыткой. Тэмин горько усмехается, но отвечает.
– Это только моя проб... – Сэхун не успевает договорить, как Тэмин перебивает его, выпутываясь из объятий.
– Это не только твоя проблема, – Тэмин остаётся на диване, хоть и отсаживается от Сэхуна и смотрит тому в глаза. – Это наша проблема, всех троих. Подумай о жене, ты любишь её?
Сэхун медлит с ответом. Потому что он любит её. Потому что из всех девушек, которых он знает, она самая красивая, добрая и отзывчивая. Она редко лезет в его дела, но в то же время помогает ему. И пусть иногда ему приходится мириться с её привычками, она ни разу за всё время их брака не заставляла его что-либо делать, не корила и не ругалась с ним. Юна по-своему прекрасная и мила ему, и, несомненно, занимает часть его сердца.
Он любит её.
Но сидя перед Тэмином он не может этого сказать. Потому что рядом с ним он вообще не вспоминает о её существовании.
– Ты прав, мне пора домой, – Сэхун решает отступить. Он понимает, насколько детскими и глупыми были его претензии Тэмину. Сэхун собирается почти молниеносно и вылетает из квартиры, хотя уверен, что Тэмин не стал бы его останавливать для продолжения разговора. Единственное для чего он встал бы — за сигаретой, как и всегда.
Сэхун приезжает к Тэмину уже почти полтора месяца, и редко когда Тэмин выходил провожать его в коридор. Может за два-три часа Тэмину надоедает общество Сэхуна? Тогда бы он не был так счастлив, когда Сэхун приходил, и не отвечал бы на поцелуи так эмоционально.
«Я боюсь наделать ошибок».
Слова Тэмина обретают смысл на полпути к дому. Сэхун резко останавливается на красный и борется с желанием повернуть обратно и узнать точно.
Он помнит свои ощущения в те редкие моменты, когда Тэмин провожал его — хотелось прижать его к стене и целовать до самого конца света, и никогда не отпускать, и Сэхун всегда с трудом боролся с этим желанием. Возможно, Тэмин постоянно борется с желанием остановить Сэхуна, но продолжает отправлять его домой.
Абсолютно непонятная Сэхуну жертва, но он ей безумно благодарен.
На следующий день Сэхун прижимает Тэмина к стене, как только заходит в квартиру.
– Ты боишься ко мне привыкнуть, да?
Тэмин рядом с ним замирает и, кажется, даже дышит через раз, а то и пытается слиться со стеной. Но он смотрит Сэхуну прямо в глаза, а, значит, боится не его, скорее самого себя и своего ответа. Неуверенность и нервозность вокруг него можно потрогать, но Сэхун предпочитает убрать с лица Тэмина мешающую глазам чёлку, отвлекая того от придумывания ложного ответа.
– Нет, – в итоге отвечает Тэмин и смущенно улыбается, когда Сэхун прикусывает его мочку и шепчет:
- Ответ неверный.
Тэмин шумно выдыхает, втягивает живот и зажмуривается. Сэхун ведёт лёгким поцелуями по челюсти и останавливается у самых губ, ожидая ответа.
– Я не боюсь, потому что уже.
Возможно, целовать Тэмина станет одним из смыслов существования Сэхуна. Потому что они такие мягкие и горячие, и так идеально сочетаются с губами Сэхуна. Тэмин одновременно податливый и напористый, и Сэхун теряется в собственных ощущениях.
На поцелуях с Тэмином можно строить новую религию. Сэхун улыбается своей глупой мысли и чувствует, как губы Тэмина тоже растягиваются в улыбке.
И как Тэмин рядом с ним горит.
Сэхун прижимает Тэмина к стене ещё ближе, в надежде слиться с его жаром, который завладевает ими обоим. Тэмин обжигает его шею ладонями, чуть покусывает губу, и каждым мелким движением тела доводит Сэхуна до беспамятства.
Сэхун спускает руки вниз по груди и талии, настолько идеальной, что хочется изучать её вечность — ладонями, губами, языком.
И целую вечность с Тэмином гореть.
Но губы и шею обдаёт холодом, а руки останавливают за запястья.
Тэмин ничего не говорит, только мотает головой, не поднимая взгляда. Он тоже хочет, но сопротивляется, борется сам с собой. И когда Сэхун тянется за ещё одним поцелуем, который, он уверен, разобьёт броню Тэмина, снова распалит их обоих, Тэмин начинает говорить.
– Я рад, что ты всегда прислушиваешься к моему мнению, – тихо, но чётко и уверенно. Тэмин поднимает глаза, наполненные долей сожаления, но с бесконечным доверием, которое Сэхун не может предать.
Тэмин отходит от Сэхуна и зовёт его за собой на кухню. У него снова ничего нет поесть, кроме тарелки шоколадных конфет, которая с прошлого раза явно стала больше.
Но Сэхун не жалуется, принимает от Тэмина чашку кофе и кладёт голову тому на плечо, рассказывая истории из детства, когда старшие братья отбирали у него всё самое вкусное. Иногда Тэмин смеётся, и косточка его плеча бьёт Сэхуна по виску или скуле, но Сэхуну всё равно. На плече Тэмина ему удобно.
Рядом с Тэмином уютно.
Вот чего Сэхуну так не хватает рядом с Юной, и именно поэтому его постоянно тянет к Тэмину.
И пусть Тэмин постоянно предлагает ему кофе, курит в квартире и не пускает его в свою спальню — даже с такими неудобствами Сэхуну приятно с ним находиться, и он не чувствует тяжести, как когда подстраивается под Юну. Потому что Тэмин тоже под него подстраивается — отменяет все планы на вечер и отключает телефон.
И Тэмин никак не похож на тех парней, что были у Сэхуна в университете. Помимо случайных любовников, у него было трое парней, и все они были по-своему хороши и даже сейчас, несмотря на то, что Сэхун не держит с ними связь, он не может сказать ничего плохого. Ему нравилось быть с ними.
Но Тэмин совсем другой.
Тэмин похож на человека, посланного Сэхуну судьбой.
Они неспешно целуются весь вечер, полулёжа на диване, изредка перебрасываясь парой незначительных фраз. И это время кажется Сэхуну самым нужным в его жизни.
– Как ты в таком виде жене своей покажешься, – смеётся Тэмин, сползая головой с плеч на колени Сэхуна. – Губы как у Анжелины Джоли.
– Твои тоже, – не остаётся в долгу Сэхун, хотя уверен, что его губы скорее выглядят как два пельменя, в то время как тэминовские похожи на произведение искусства.
– Вот только мне никуда не надо, – говорит Тэмин, а его улыбка теряет краски, оставляя только оттенки голубого.
– Ты ведь не хочешь, чтобы я уходил, да? – спрашивает Сэхун, хотя уверен в положительном ответе.
– Не вини себя в этом, – голос Тэмина похож шёпот цветов в горной местности, и это успокаивает не меньше нежного прикосновения к щеке. Тэмин целует Сэхуна в губы ещё раз и провожает до двери. Сегодня Сэхун странным образом не чувствовал себя отягощенным уходом.
– Ты стал чаще задерживаться на работе, – говорит Юна, наливая Сэхуну чай. Она, как и всегда, составляет Сэхуну компанию за ужином, даже если сама уже ела около двух-трёх часов назад. В её голосе нет упрёка или обиды, она не ждёт какого-то ответа, скорее просто констатирует факт, но Сэхун считает, что обязан ей ответить.
– Бэкхён перфекционист с особым взглядом на идеальность вещей, поэтому все остаются до последнего, – говорит Сэхун и почти не лжёт. Бэкхён действительно перфекционист и выносит мозг каждому, кто хочет бросить все как есть. Только Сэхун опускает тот факт, что Бэкхён ещё и потрясающий менеджер и мотиватор, поэтому весь отдел постоянно уходит домой сразу после окончания рабочего времени — с таким начальником все укладываются в срок.
– Бэкхён? – переспрашивает Юна. Сэхун понимает, что ещё ни разу за два месяца не рассказывал ей о нём, когда как Тэмин, скорее всего, знает Бэкхёна уже лучше, чем он сам.
– Это мой новый начальник. Забыл тебе рассказать о нём, – криво улыбается Сэхун.
– Я просто надеюсь, что вам хоть заплатят сверхурочные.
– Не в этой жизни, – качает головой Сэхун и отмечает спокойствие на лице Юны. И если сначала ему казалось, что она о нём беспокоится, то сейчас он даже не может предположить, зачем она начала этот разговор.
– Тогда мне остаётся надеяться только на твою сознательность. Не доведи себя до обморока, – ласково говорит Юна и выходит из кухни.
– Сегодня я решил устроить тебе небольшой сюрприз, – говорит Тэмин, стоит только Сэхуну войти в квартиру.
– Разрешишь мне остаться на ночь? – порой, задавая такие вопросы, Сэхун чувствует себя младшеклассником, которому мама не разрешает оставаться на ночь у друзей. Вот только здесь не мама, а сам друг. И хотя Сэхун понимает, почему Тэмин так делает, всё ещё не оставляет надежды на это.
– Не настолько приятный сюрприз, – Тэмин не обижается и не злится на попытки Сэхуна, скорее смеётся над ними, как над потугами ребёнка. Но Сэхун уверен, что скоро ему самому будет тяжело отказывать.
Пока Тэмин занимается какими-то приготовлениями на кухне, Сэхун громко из гостиной рассказывает ему о вчерашнем разговоре с Юной. Возможно, обсуждать её с Тэмином — не лучшее решение, формально он почти любовник, но Сэхун хочет выговориться только ему. А ещё Сэхуну, кроме Тэмина, банально некому довериться.
– Поговори с ней, – Тэмин выглядывает из кухни. – Разве это не очевидно?
– А что я у неё спрошу? Ты заботишь обо мне, потому что любишь или потому что супружеский долг обязывает?
– Явно не так резко, – Тэмин смеётся и зовёт Сэхуна на кухню. – Возьми вот это и иди за мной.
Тэмин вручает Сэхуну бутылку вина и штопор, а сам берёт в руки две тарелки с закусками и идёт на балкон. Там их поджидает небольшой столик, одна табуретка, на которой лежит скомканный плед, и прекрасный вид на город.
– С этой высоты даже проезжающие мимо машины смотрятся необычно, правда? – спрашивает Тэмин и вновь ненадолго скрывается в квартире, вернувшись с двумя бокалами.
Тэмин живёт на десятом этаже, поэтому людей, особенно ночью, почти не видно, зато раскрывается прекрасное полотно раскрашенного огнями города. Сэхуна пробирает дрожь, но не от ветра, а от открытия новой стороны такого знакомого места. Он ведь часто смотрит на вечерний город с окна своего офиса, но ещё никогда этот вид не был таким сказочным.
– Нравится? – Тэмин обнимает Сэхуна со спины и подаёт ему бокал с вином.
– Не то слово, – восторженно отвечает Сэхун. Он оборачивается и коротко целует Тэмина. – Спасибо.
– Не благодари, – Тэмин легонько бьёт своим бокалом сэхуновский и предлагает немного выпить.
Вначале они говорят о Юне — что Сэхуну стоит поговорить с ней, но не задавать вопросы в лоб. Сэхун смеётся над предложением Тэмина, говоря, что вряд ли он так найдет ответы — он не умеет читать людей и понимать их ответы. Тэмин быстро соглашается и переводит тему, предлагая Сэхуну закусить вино моцареллой.
– К сожалению, я не мастер подбора закуски, – говорит Тэмин, нежась в объятиях Сэхуна, и продолжает рассказывать о своём алкогольном опыте и своих студенческих вечеринках. И Сэхун слушает его с упоением, потому что Тэмин так редко (никогда) с таким удовольствием делится своей жизнью. Иногда Сэхун подливает ему вина, а в перерывах между историями проводит губами по плечам, потому что майка Тэмина ничего не скрывает, а кожа так и манит, соблазняет.
Сэхун никогда не умел бороться с притяжением к Тэмину.
И слыша его тихий смех, понимает, что и не нужно.
Иногда Сэхун чувствует перед Тэмином вину, словно чего-то ему недодаёт. Внимания, понимания и заботы. Почти каждый раз, когда они видятся, Сэхун избавляется от злости или проблем, выговаривая их и ища выход. Но он не знает, есть ли таковые у Тэмина, не считая тех, что связаны с его женой.
Тэмин словно идеальный — понимающий и любящий, — и Сэхун рядом с чувствует себя особенным. И ему хотелось бы сделать и Тэмина таким же. Потому что Тэмин достоин этого как никто другой.
Сэхун разворачивает Тэмина и прижимает к балке, медленно касаясь губами его губ. Тэмин отвечает почти незамедлительно — трогательной чередой мимолётных поцелуев и тихих выдохов. Сэхун забирает из его рук мешающий бокал и крепко обнимает за талию.
Сэхун проводит губами по шее и останавливается на ключицах, касаясь их совсем невесомо.
– Почему ты решил набить татуировку? – Сэхун прижимается лбом к плечу Тэмина, продолжая руками поглаживать талию.
– Я хотел убедить сам себя, что я свободен, – Тэмин говорит тихо с примесью то ли мудрости, то ли горечи. В его глазах отражается некая печаль, но он улыбается и качает головой, чётко обозначая, что не будет об этом рассказывать. Сэхун не обижается, в какой-то мере он сам виноват, что ещё не стал для Тэмина настолько близким человеком.
Здесь и сейчас в огнях ночного города Сэхун хочет показать Тэмину свои искренние чувства. Чтобы тот чувствовал их каждым миллиметром кожи и клеточками сердца. Чтобы эти чувства помогали Тэмину летать и забывать о проблемах.
– Мне кажется, что я очень сильно тебя люблю, – на ухо еле слышно говорит Сэхун.
Тэмин молчит, но обнимает его в ответ за шею, крепко-крепко, словно пытаясь в нём раствориться.
Сегодня Сэхун уходит сам.
Накидывает на плечи Тэмина плед, вкладывает в руку пачку сигарет и коротко целует в губы. Тэмин благодарно улыбается в ответ.
Спустившись вниз, Сэхун задирает голову, чтобы найти в высоте одну яркую птицу и помахать ей рукой.
У Тэмина мягкие и пышные волосы, чуть ослабевшие от краски, но оттого более похожие на пух или перья. Сэхун зарывается в них руками, и неспешно массирует голову, тая от наслаждения. Тэмин, лежащий у него на коленях, чуть ли не урчит от удовольствия, блаженно прикрыв глаза. Его губы лениво расплываются в улыбке, и Сэхун сожалеет, что не может запечатлеть этот момент на фото. Эта картина умиротворением разливается по венам.
Через несколько дней Сэхун приходит к Тэмину с настенными часами и вешает их напротив дивана.
– Теперь я сам буду следить за временем, и тебе не придётся меня выгонять, – гордо, словно ребёнок решивший задачу, говорит Сэхун. Он понимает, что наконец сделал что-то правильное для Тэмина, сняв с него бремя постоянно его выгонять.
Тэмин принимает его подарок с благодарностью, хотя Сэхун знает, что лучшим подарком для Тэмина был бы его уход от жены.
Сэхун не перестаёт об этом думать. Он ведь не может жить на два дома вечно. Более того, это настолько нечестно по отношению к Тэмину и Юне, что порой, сидя в машине, Сэхуна колотит от злости на себя.
Это совсем не та проблема, с которой можно обратиться к Тэмину. Это не зрело и глупо, хотя Сэхун понимает, что Тэмин вряд ли просто перетянет одеяло на свою сторону. Он будет искать лучший для Сэхуна путь вне зависимости от того, нравится ли он самому Тэмину.
Что касается Юны, у неё бы Сэхун никогда не стал спрашивать совета в такой ситуации. Будь его воля, она бы никогда ей о таком не рассказывал. Юна заслуживает гораздо большего, нежели гулящий муж-гей, но бросать её не хотелось совсем, даже если она и не нуждалась в его защите.
Ни она, ни Тэмин. Никто из них не нуждается в нём также сильно, как он в них.
Он даже не может сам найти решение их ситуации.
– О чём задумался? – спрашивает Тэмин, пересаживаясь на колени Сэхуну. Когда тот в ответ качает головой, Тэмин проводит руками по щекам и поднимает лицо, чтобы смотреть в его глаза. – Расскажи.
– Есть вещи, которые я хочу решить сам, – отвечает Сэхун, обнимая Тэмина за талию. Он опускает голову и припадает губами к ключицам Тэмина, стараясь отвлечь того от мыслей. Меньше всего ему хочется, чтобы Тэмин догадался. Но, судя по печальному взгляду, он уже.
Их совместные вечера всё меньше походят на те, что были раньше. Сэхун приходит, несколько часов, почти молча сидит на диване и уходит. Ему нравится быть рядом с Тэмином, касаться его, разговаривать с ним, целовать его. Он хочет любить Тэмина и любит.
Тэмин как лес — обширный, свободный и бесподобный; с древними и могучими деревьями, держащими небо, и прекрасными разнообразными грибами и цветами; с реками, в которых можно искупаться и привести себя в порядок, и полянами, сидя на которых можно найти успокоение. Этот лес красив, как он есть, но не ухожен. И Сэхун хочет за этим лесом ухаживать взамен на то умиротворение и счастье, что ему дарят.
Но пока он не может даже нормально поговорить с Тэмином. Голова почти пуста и эта пустота звенит лишь одним вопросом — Тэмин или Юна. И Сэхун боится, что вопрос случайно слетит с его губ как просьба о помощи.
– В последнее время ты сам не свой, – забота пришла, откуда не ждали. Бэкхён садится на стул ушедшего на обед Минсока и выжидающе смотрит на Сэхуна. – Какие-то проблемы?
– Никак нет, – отвлекается от компьютера Сэхун. Он осознаёт, что потерял около часа рабочего времени, просто смотря в экран.
– Мы в армии, что ли? – смеётся Бэкхён. – Может поделишься? Или тебе дать выходной?
Сэхун отказывается и с трудом сдерживает свою злость. Он настолько несамостоятельный, что даже решение одного единственного вопроса отнимает у него столько времени и вынуждает всех беспокоиться. Сэхуну не нужны поблажки ото всех, просто позвольте ему уже повзрослеть.
– Что ж, тогда удачи, – Бэкхён улыбается ласково, а не так хитро, как когда раздаёт поручения. Возможно, Сэхун один из немногих коллег, которые видели такого Бэкхёна, но он совсем не рад таким привилегиям.
Юна молчит.
Сэхун чувствует её взгляды, наполненные беспокойством, даже видит, как она придумывает фразы, которые могла бы сказать, но продолжает молчать.
– Сэхун, поделись со мной, – Тэмин впервые останавливает Сэхуна у двери. С того момента, как напротив дивана они вместе повесили часы, уже прошёл месяц. И весь этот месяц Сэхун постоянно думал о себе, Тэмине, Юне — о них. И эти часы напоминали ему, что у него есть только отведённое время на каждого из них. И что это время не вечно.
– Я сам разберусь, – говорит Сэхун и целует Тэмина на прощание.
– Позволь тебе помочь, – шёпотом просит Тэмин, дыханием обжигая губы напротив. Но Сэхун уходит. Постоянное желание помочь — Сэхун полюбил Тэмина за это, сейчас же это ненавидит.
Юна с Тэмином в чём-то похожи. Они оба желают Сэхуну только лучшего и стараются в этом помочь. Но Юна не знает, как и когда, а Тэмин знает всегда. Словом, делом, молчанием — Тэмин всегда старается помочь и всегда на стороне Сэхуна. Только вот в последние дни молчание Юны обернулось для Сэхуна золотом.
Юна сама по себе золото для Сэхуна. Знающая меру, аккуратная, обходительная. Возможно, она не очень хорошо знала, когда с Сэхуном стоит поговорить, но точно знала, когда промолчать. Она знает все его привычки и любимые блюда, и никогда не просит делать что-то против своей воли. Она уважала Сэхуна, и он любил её за это. Именно поэтому он всегда ей потакал, делал то, о чём жалел, но ради неё, чтобы отблагодарить её за то, что она такая какая есть и ему не нужно жить с избалованной дочуркой, которую могли найти ему родители.
Каждый раз смотря на Юну, Сэхун вспоминает то восхищение, которое переполняло его, когда он увидел ей в свадебном платье. Невероятно сильная и гордая девушка, казалась тогда хрупкой и нуждающейся в защите. Сэхун не мог ей отказать.
И сейчас он понимает, насколько ошибался в своих чувствах.
Сэхун никогда не любил её.
Его переполняло чувство благодарности и восхищения, вперемешку с желанием смириться и жить без ссор с родителями.
К Тэмину он чувствует совсем иное.
И ему понадобилось слишком много времени, чтобы это понять.
Тэмин ему нужен.
– Мне нужно съездить кое-куда, – бросает он слова в воздух, не заботясь о том, услышала его Юна или нет. Сегодня суббота, но у них всё равно не было никаких планов. К Тэмину он в это время никогда не ездил, но почему-то уверен, что тот будет дома. А если и нет, то он будет ждать его до самого вечера, до следующего утра, столько, сколько понадобится, чтобы с ним поговорить. Больше всего на свете Сэхун боится передумать.
Тэмин оказывается дома.
Сэхун не кидается на него с объятиями, он понимает, что Тэмину надо пояснить свой выбор, доказать ему, что его решение было результатом долгих размышлений. За то время, что Сэхун думал о своей чёртовой самореализации в решении проблем, он не понял, что мог обидеть Тэмина. Сначала признался в любви, а затем месяц едва ли разговаривал, хоть и приходил. Сэхун понимает, насколько эгоистично это выглядело со стороны.
– Не думал, что ты сегодня придёшь, – Тэмин приглашает Сэхуна на кухню и наливает два кофе. – Хотя может это и к лучшему.
Тэмин садится на подоконник, а Сэхун на стул лицом к нему. Язык пересыхает и липнет к нёбу, но не из-за волнения. Тэмин выглядит так, словно ему самому есть что сказать, и Сэхун даёт ему право первого слова.
– Нам нужно прекратить наши отношения, – Тэмин не ходит вокруг да около и не тратит время на прелюдии. Он и так долго откладывал этот разговор.
– Что? – Сэхун с трудом осознаёт услышанное и пытается найти хоть намёк на шутку. Хоть что-нибудь, что подарит ему надежду на нереальность того, что сейчас происходит.
– Нам пора расстаться. Наши отношения и без того длились слишком долго.
Эти отношения нужно было прекратить ещё тогда, несколько месяцев назад, когда они только встретились в клубе, когда Тэмин увидел кольцо.
Влюбляться во внешность не в правилах Тэмина, но напивающийся парень в офисном костюме выглядел по-своему очаровательно. Когда они пожимали друг другу руки в честь знакомства, Тэмина пробила незнакомая дрожь с лёгким налётом возбуждения, и он решил на время забыть о собственных принципах. Пока не приметил кольцо на безымянном пальце, которое отрезвило Тэмина. Он собирался отвезти пьяного знакомого к нему домой и постараться забыть о нём, но планы пошли наперекосяк, потому что Сэхун действовал непредсказуемо. Сначала он стеснялся, затем лез целоваться, затем снова стеснялся.
Тэмин понимал, что Сэхуна к нему тянуло, и Сэхун этого поначалу даже боялся, но всё равно пришёл во второй раз, хотя Тэмин надеялся больше никогда его не увидеть.
Потому что Тэмин знал, что Сэхун — начало его личного конца.
Тэмину не хватит слов, чтобы описать Сэхуна и весь тот спектр чувств, которые он к нему испытывал. Тэмин был маленькой точкой. Точкой в галактике собственных эмоций.
Тэмин любил его и с каждой встречей всё больше гряз в своих чувствах.
Тэмин пытался сопротивляться, просил Сэхуна уйти, когда понимал, что через несколько секунд никуда его не отпустит. Тэмин обманывал сам себя, словно наркоман, говоря, что от трёх часов в день хуже не станет. Когда Сэхун уходил, Тэмин курил три-четыре сигареты подряд, чтобы перестать об этом думать. Всегда гордый Тэмин испытывал потребность в том, чтобы побежать за Сэхуном и остановить его, и боролся сам с собой каждый вечер.
Тэмин постоянно хотел целовать Сэхуна и касаться его тела везде, ласкать хоть на этом чёртовом диване, хоть на балконе, хоть на кровати, но трогать, трогать и трогать, потому что Тэмину всегда было мало Сэхуна, он хотел, чтобы Сэхун был с ним постоянно. И чтобы сдерживать себя, Тэмин запретил Сэхуну проход в спальню, редко спускался губами ниже шеи и задерживал дыхание каждый раз, когда Сэхун целовал его чуть более страстно.
Тэмин боялся своих желаний и всегда отказывал Сэхуну.
Он знал, что стоит ему хоть один раз поддаться, он никогда не отпустит Сэхуна.
Тэмин отталкивал, убегал и молчал о себе, хоть и знал, что делал Сэхуну больно. Но Тэмину нужно было быть эгоистом ради них всех.
«Мне кажется, я люблю тебя».
Тэмин прокручивал эти слова у себя в голове миллионы раз — все двадцать четыре часа в сутки. Это были те слова, которых он боялся и одновременно хотел услышать. Всего пять слов, а сколько щекочущих эмоций по всему телу.
И сколько счастья, столько и боли.
Тэмин сожалел, что не ответил Сэхуну тогда. А затем посчитал это самым нужным поступком в своей жизни.
Он не сказал этого вслух, а значит у него ещё есть время всё закончить.
Потому что Тэмин в его жизни не один. И никогда не был одним.
Он не испытывал ненависти к жене Сэхуна. Она не была виновата в его собственных чувствах, более того, из рассказов Сэхуна Тэмин понимал, что она хорошая девушка и что Сэхуну просто нужно быть с ней чуть откровенней.
Ему нужно быть с ней.
Потому что там лучше для самого Сэхуна.
Сэхун, Сэхун, Сэхун.
Последние месяцы его жизни крутились вокруг Сэхуна, тогда как жизнь Сэхуна никогда не крутилась вокруг него одного.
Это больно.
Но это придавало сил.
– Так будет лучше для нас всех, – говорит Тэмин, с трудом наблюдая за блестящими глазами Сэхуна. – Тебе не нужно будет ссориться с родителями, причинять боль Юне и разрываться в выборе. Юна хорошая девушка, я уверен в этом, ты и сам это знаешь. Вам стоит только стать друг другу чуть-чуть ближе. Не бойся с ней разговаривать, поделись с ней своими переживаниями, послушай о том, что тревожит её.
Тэмин делает паузу на вдохе и больше не может вымолвить ни слова.
Потому что Сэхун перед ним едва сдерживает слёзы, а это не то, к чему он был готов.
Он едва ли к чему-либо готов вообще.
Тэмин опускает голову, чтобы не показывать Сэхуну, насколько ему больно, не показывать, как сердце расщепляется на атомы, и что он собственноручно рушит надежду на собственное счастье.
– А тебе? – тихо, едва сдерживая горечь в горле, спрашивает Сэхун.
– Это будут только мои проблемы, – честно отвечает Тэмин.
Сэхун подрывается со стула и обнимает Тэмина.
С любовью, нежность, благодарностью, грустью.
Он не хочет его отпускать, но Тэмин, в который раз, оказался мудрее и заботливее. Расставил всё по полочкам и выбрал нужный для Сэхуна путь. Путь в котором ему не нужно с трудом для себя причинять боль Юне и ссориться с родителями, путь в котором у Сэхуна всё будет как и прежде. Только не будет Тэмина.
Сэхун не скажет, зачем пришёл. Он понимает, что решение Тэмина верное.
– К чему эта жертва? – Сэхун прячет заплаканные глаза в шее Тэмина, стараясь запомнить прикосновения каждого сантиметра его тела.
– Ради тебя, – голос Тэмина не осип и не плаксив, лишь немного пробивается боль. Тэмин не хочет, чтобы Сэхуну было тяжело уходить.
Тэмин не выходит Сэхуна провожать и не целует на прощание.
Он долго смотрит в дверной проём кухни, видя перед собой исчезающий затылок и чувствуя холод пустой квартиры.
Тэмин понимает, что поступил правильно. Но от этого ни капельки не легче.
Татуировки жжёт от воспоминаний о тёплых сухих губах, а в ушах словно на повторе его смех, заполняющий всю квартиру и тихое признание, отдающее эхом в сердце.
Тэмин не знает, справится ли он со своей болью.
Он может лишь надеяться, что Сэхун вернётся домой невредимым, обнимет Юну и всё-всё ей расскажет. О Тэмине, о работе, о проблемах, о собственных барьерах и страхах. Он не будет плакать, но красные глаза будут куда красноречивее. Он расскажет ей всё, что было у него на душе за все годы их совместной жизни и те небольшие украденные Тэмином часы. И Юна простит его, он уверен, что она простит его. Сотрёт с лица слёзы, поцелует в лоб и совсем немного расскажет о своих переживаниях.
И они будут разговаривать друг с другом каждый вечер уже не из вежливости или чтобы заполнить тишину. Они будут говорить друг с другом, потому что это им нужно будет.
Потому что это нужно Сэхуну.
Тэмин надеется, что Сэхун просто научится доверять своей жене, и она взамен сделает его счастливым.
Вернувшись домой, Сэхун долго смотрит на Юну, прежде чем упасть в её объятия.
Тэмин просил его быть счастливым. Сэхун попытается.