Правда скрывается во лжи

Стоит ли говорить, что пиздец подкрался незаметно? Я очень надеялась на помощь подруги в удалении злосчастной фотографии, которая могла бы доставить мне массу неприятностей и спустя день я даже получила от Ольги сообщение, что её друг всё уладил, и я могу вздохнуть облегчённо. Но, видимо, судьба отвернулась от меня в самый неподходящий момент. Половина психологии канула в небытие, и Абрамов даже успел обрадовать нас тем, что сегодня мы будем писать тесты по пройденным темам. Конечно, по аудитории прошёлся недовольный гул, но, в конце концов, кого это волновало? Принявшись вытаскивать из знакомой уже мне чёрной папки кучу листов с текстом, практикант, кажется, самодовольно ухмыльнулся. Да, в его стиле было неожиданно, без всякого предупреждения давать нам тесты и контрольные. С одной стороны, это правильно, ведь тогда каждый должен был готовиться ко всем семинарам, но с другой — такая подстава для тех, кто не уделяет должного внимания его предмету. Шуршанье листками прервалось резким стуком в дверь кабинета, а через мгновение в проёме появилась наша любимая завуч, хотя выглядела она довольно напряжённо. Коротко поздоровавшись с учениками, она прошла к Абрамову и что-то тихо ему сообщила, но от моего внимания не ускользнуло то, как резко напряглась спина практиканта, да и он полностью. В глубине души я ощущала некую тревогу, но старалась не обращать на неё никакого внимания. Зря. Очень зря, потому что в следующую минуту Абрамов неспешно повернулся ко всем лицом и, остановив пронзительный взгляд на мне, лишь громко произнёс: — Сейчас все будут писать тесты. Кроме Некрасовой. Она идёт со мной. София непонимающе взглянула на меня в то время, как по кабинету прошёлся гул приглушённых голосов. Ну вот, ещё один повод, чтобы перемыть кости мне и практиканту. Я просто в восторге. Пообещав рассказать подруге всё после, я медленно поднялась с места, провожаемая заинтересованными взглядами своих одноклассников, и побрела вслед за Абрамовым и завучем. Я и близко не могла представить, что меня ожидало, но оттого становилось ещё тревожнее. Глубоко вздохнув пару раз, я привела чувства в порядок и гордо вскинула голову, уже чётко осознавая, что мы все шагаем в сторону кабинета директора. Отличное начало учебного дня, Саш. Открыв дверь, завуч пропустила меня и практиканта, но сама заходить не стала. Видать, нас ожидает конфиденциальный разговор. Директор добродушно восседала за матовым коричневым столом, одета как с иголочки, а крупные очки ещё больше подчеркивали её статус. Ирина Павловна — так её звали — всегда казалась мне довольно добродушной женщиной, хотя в отдельные моменты она надевала маску строгости, которая приводила в ужас многих. Но сейчас во взгляде сей женщины мало что можно было прочитать. — Алексей Сергеевич, Саша, присядьте, пожалуйста, — она кивнула на два стула, располагавшиеся напротив её стола. — Извольте спросить, — вальяжно развалившись на одном из мест, Абрамов сложил руки в замок и пронзительно взглянул на директрису, — зачем Вы нас вызвали? Да ещё и в таком… тандеме. — Надеюсь, Алексей Сергеевич, Вы искреннее не понимаете, в чём происходит дело, — придерживаясь за стол, Ирина Павловна медленно поднялась на ноги, и тогда мне удалось заметить в руках её свернутый лист бумаги. Развернув его, она поспешно протянула, как уже оказалось, фото практиканту, внимательно изучая при этом его реакцию. Я же, хоть и сидела рядом, сейчас не особо участвовала в том, что происходило в кабинете директора. Скорее, я была тут всего лишь наблюдателем. — Неудачный ракурс, да и свет плохо падает, — с сарказмом выдал Абрамов, отдавая лист назад директору, а потом лишь расслабленно откинулся на спинку стула. Что он, мать его дери, творит?! — Я показала вам его не для того, чтобы вы оценивали способности фотографа, Алексей Сергеевич, — Ирина Павловна приспустила огромные очки с переносицы, отчего её глаза визуально увеличились, стали гораздо более пронзительными и местами устращающими. — Почему на данном снимке вы позволяете себе находиться в такой близости с Вашей собственной ученицей? — Не знаю, где вы взяли это, — он нарочито кивнул на неудачную фотографию, — но я понятия не имею, при каких обстоятельствах вообще могло появиться подобное изображение. — Александра? — наконец внимание переключилось на мою скромную персону, хотя этого мне сейчас хотелось меньше всего. — Ты не хочешь ничего сказать? — Зависит от того, что Вы хотите услышать, — лишь смогла выдавить из себя я, совсем не понимая, что мне говорить. — Я хочу услышать правду, — директриса решила настоять на своём, ведь как-никак, она вызвала нас в свой кабинет, чтобы выяснить наконец, в чём дело. И я уважала её за это. Так бы поступил любой хороший директор. Жаль только, что в подобной ситуации сейчас оказалась я. Красноречиво посмотрев на практиканта, я всё же решилась прояснить некоторые детали: — Мне стало очень плохо в тот вечер, и я вышла подышать свежим воздухом. Но, кажется, я совершила фатальную ошибку, ведь после меня начало жутко трясти. Алексей, — я сделала нарочитую паузу, — Сергеевич случайно оказался поблизости, и чтобы хоть как-то унять дрожь во всём теле, обнял меня. — Хм, — задумчиво протянула директриса, возвращаясь к своёму месту и попутно переваривая сказанную мной информацию, а точнее, ложь. — Это правда, Алексей Сергеевич? — Правдивее некуда, — безразлично кивнул Абрамов, будучи не совсем довольным тем, что я решила рассказать о фото директору. — В любом случае, я остаюсь учителем, в стенах школы или вне их. Я просто обязан помогать ученикам, если им действительно нужна моя помощь. Разве меня должны судить за подобное? — Нет, — Ирина Павловна опять неопределённо хмыкнула, размышляя обо всей ситуации в целом, — Вы поступили абсолютно правильно. Но всё же, некоторые люди могут интерпретировать Вашу помощь по-своему. Как в даном случае. — Когда видишь, что человеку плохо, совсем не думаешь о том, как другие люди могут воспринять твою помощь, — поспешил оправдаться Абрамов, явно будучи возмущённым сложившейся ситуацией. — Я Вас прекрасно понимаю, — Ирина Павловна наконец сдалась, откинувшись на спинку своего стула, а я лишь замерла в напряжённом ожидании. Честно говоря, вся эта ситуация просто выводила меня из себя. Кому и зачем потребовалось подкинуть проблем в мою жизнь? Людям нечем заняться или что? Как же меня раздражал тот факт, что некоторые просто паталогически лезут в жизнь чужих людей, даже не подозревая о том, что существует как бы личное пространство. — Мы можем быть свободны? — Абрамов, не желая больше тратить ни минуты на глупый бессмысленный разговор с директрисой, медленно поднялся на ноги, смерив её не самым дружелюбным взглядом, а потом повернулся ко мне. — Да, — Ирина Павловна медленно кивнула. — Я разберусь со всем. Не переживайте. Не дожидаясь, пока я встану, практикант быстро зашагал к входной двери, а потом мигом вылетел из кабинета. Я же спешно попрощалась и побежала за ним. Внутри стояло такое ощущение, будто бы я должна объясниться перед ним, хотя, признаться честно, я даже не понимала, в чём виновата. Не я сделала сию дурацкую фотку, и, уж тем более, не я выложила её на всеобщее обозрение. И тем не менее, почему я чувствую себя виноватой? — И что это сейчас было? — Абрамов чувствовал, что я дышала ему в спину, но всё равно резко остановился, отчего я буквально врезалась в него. Медленно повернувшись, практикант сложил руки на груди и смерил меня внимательным взглядом, выражая некое презрение, отчего мне захотелось поёжиться, но взамен я лишь твёрдо стояла на ногах, стараясь смотреть в его бездонные глаза. — Что Вы хотите от меня услышать? — Это твоя коронная фраза сегодня, Некрасова? — фыркнул Абрамов, закатывая глаза, отчего мне захотелось залепить ему звонкую пощёчину, которая удовлетворила бы меня сейчас и морально, и физически. — Кто-то сделал тот снимок и выложил его в одну группу, где состоят все студенты нашего лицея, — понимая, что деваться собственно некуда, да и смысла в том нет, произнесла я на одном дыхании и опустила взгляд куда-то в пол. — Так мы с тобой теперь звёзды лицея, значит? — натянув на лицо привычную ухмылку, насмешливо протянул практикант, кажется, будучи довольным новым статусом. — Как интересно. — А Вы, похоже, обожаете быть в центре внимания, — не смогла сдержаться от едкого комментария я. — Набиваете фанаток в свой клуб воздыхательниц? — Не знал, что такой существует, но спасибо, что просветила. Я лишь презрительно фыркнула, копируя позу Абрамова и закатывая глаза настолько, что, наверное, был виден белок. Опять сия его надменность, которая способна вывести из себя любого. Но сейчас она выводила из себя именно меня. — Вот что, Некрасова, — неожиданно для меня практикант глянул по сторонам, убеждаясь, что вокруг нет ни души, а потом приблизился настолько близко, что я в который раз почувствовала его горячее дыхание в области своего лица, отчего стало невиносимо жарко, — в следующий раз я буду объяснять другим, что к чему, а ты просто будешь молча кивать, понятно? — А будет следующий раз? — ну да, я решила побесить его немного, когда представился такой шанс. А, собственно, почему нет? Наши отношения всё так же токсичны, как и раньше, хоть мне и довелось увидеть его мягкую сторону однажды. — С тобой, Некрасова, — он медленно зарылся пальцами в мои волосы, а потом окинул жадным взглядом мои губы, — возможно всё. Опять этот непонятный разряд тока, который только что прошёлся между нами. Внутри появился жар, который, казалось, норовил разлиться по всему телу, если сейчас Абрамов сделает что-то неожиданное. Но он не сделал. Лишь отстранился от меня, и кинув напоследок что-то про не написанные тесты с психологии, направился назад в кабинет. Выждав минуту, я потихоньку пришла в себя и последовала за ним. После психологии мне всё же пришлось обсудить с Софией произошедшее, и, признаться честно, она пребывала в неком шоке. Сейчас мы восседали в столовой за одним из отдалённых столов, но, тем не менее, народу тут было будь-будь. — Значит, — откусив немного булочки с корицей, которую подруга сейчас держала в руках, она с укором взглянула на меня, — мы там с Егором волновались, что тебе стало плохо, а ты в то время обжималась с Абрамовым. Я резко шикнула на неё, оглядевшись по сторонам и убеждаясь в том, что Витвицкую никто не слышал, а потом безразлично откинулась на спинку стула, поспешив оправдаться: — Мне правда стало плохо, Сонь. Казалось, София слегка вздрогнула от такого обращения к себе и, в ином случае, она бы возмутилась, но сейчас подруга находилась в лёгком шоке от того, что происходило у меня в жизни. Да я и сама не понимала, как смогла допустить такое. Было бы справедливо рассказать Витвицкой всю правду, но, честно говоря, мне не хотелось вспоминать тот ужасный вечер, а, тем более, говорить с кем-то об этом. Только не сейчас. Потому Софья пока довольствовалась той «правдой», которую я сумела ей выдать в качестве оправдания. — И всё же, — не удержалась подруга, — интересно, что ваши отношения вышли на тот уровень, на котором он страстно прижимает тебя к себе. — Твою мать, Софья, — я в привычной манере закатила глаза, не желая выслушивать подобных колкостей. Я вообще сейчас не желала что-либо слушать о практиканте, хотелось отвлечься от всего, что успело навалиться на меня за столь короткое время. Но, взамен, я лишь медленно отпила чёрный чай из кружки, наблюдая с мгновение, как интересно крутятся чаинки на дне. Внезапно почти возле уха пронёсся звук пришедшего сообщения, отчего Витвицкая довольно закивала, спеша прокомментировать: — Всё-таки решила прислушаться ко мне, подружка? Никак не отреагировав на очередной подкол от Софии, я разблокировала телефон и уставилась на экран. «Уже успела забыть обо мне, снежная королева?» Да, признаюсь честно, забыла. Не то, чтобы общение с анонимами было каким-то нонсенсом для меня, но я редко занималась подобными вещами. Последний раз я общалась с этим парнем примерно неделю назад, а потом жизнь резко поменяла направление, закрутив меня в водовороте неожиданных событий. «Извини, было много дел.» «Да уж, у меня тоже была насыщенная неделя.» «Я бы не сказала, что стремилась к такому насыщению. Но ничего изменить не могу, увы.» «Расскажешь?» «Давай ближе к вечеру, когда я буду свободна.» Всё это время София неотрывно наблюдала за тем, как чётко я выстукивала пальцами по клавишах, неспешно пережёвывая остатки булочки. Видимо, про себя она сделала некоторые выводы, отчего на лице появилась довольная улыбка. — Давай только без этого, — кивнула я, намекая на её довольную мину, — улыбаешься так, будто свела меня с каким-то парнем, и через месяц у нас свадьба. — Всё возможно, — хмыкнула подруга, откидываясь на спинку стула и медленно потягиваясь. Да уж, отрицать, что с такой подругой, как София, всё было возможно, просто бессмысленно. Но я не очень хотела над этим размышять. Впереди было ещё две пары, и недолгий перерыв никак не сократил время моего нахождения в лицее, хотя безумно хотелось отправиться домой, завалиться на кровать и, укрывшись одеялом, проспать до сумерек. Вся сия ситуация с изображением, вызовом к директору слегка вывела меня из равновесия, но я старалась не подавать виду. Признаюсь честно, мысли были полностью сосредоточены на произошедших недавно событиях, и моё внимание упорно не хотело переключаться на что-то иное следующие две пары. Но вот, пару минут назад прозвучал спасающий звонок по всему лицею, и я поспешила ретироваться, потому что воздуха внезапно стало мало. Морозная свежесть ударила в лицо нещадно, хоть на улице всё ещё была осень, но тем не менее, я съёжилась, пропуская через себя поток холодного ветра. Кажется, нужно сменить лёгкую куртку на что-то более тёплое. — Саш, — знакомый голос, донёсшийся до меня из-за спины, заставил остановиться, хоть я и желала сейчас всем сердцем оказаться в тепле и уюте квартиры. Я неспешно обернулась и наградила его обладателя лёгкой и приветливой улыбкой. — Паш, — в такой же манере ответила я Тихомирову, усерднее кутаясь в свою куртку, которая, казалось, сейчас даже мизинец мой не могла согреть. — Ты что-то хотел? — Да, — одноклассник на какое-то мгновение замялся, зарываясь левой рукой в свои короткие волосы и будто бы подбирая правильные слова. — Не хочешь прогуляться? Знаю, я давно не общалась с Пашей, лишь пересекалась с ним на занятиях. Последний раз мы виделись тогда в кафе и, честно говоря, мне понравилось времяпровождение с ним. Хотя, возможно, потому что тогда я была в подвешенном состоянии, и мне позарез требовалось любого рода отвлечение. Но сейчас я не совсем понимала, чего именно от меня хочет Тихомиров. Да, он пытался со мной связаться после той встречи, но в ответ получал лишь сухие сообщения о том, что я занята. В который раз. Мы дружили раньше, этого не изменить, но прошло достаточно времени, роли поменялись, увлечения тоже, да и мы стали другими. — Не совсем подходящая погода для прогулки, не находишь? — едва заметно содрогнувшись от холода, я взглянула на Пашу из-под опущенных ресниц, надеясь, что он не станет настаивать. Но я ошиблась. — Мы можем посидеть в кафе неподалёку, — эх, Тихомиров, я помню наши последние посиделки, после которых я притащила в квартиру красную розу. Благо, практикант вообще ничего не сказал по сему поводу, хоть он и не упускал никогда возможности подколоть меня. Я рада, что хоть сегодня без цветов. — Я бы с радостью, но… — Но ты опять занята? — перебил меня внезапно Паша, как ни странно, предугадав конец моей фразы. Издав непонятный смешок, он на какой-то миг отвернулся куда-то в сторону, будто не желая показывать свою реакцию, но потом уже серьёзно добавил: — Ты избегаешь меня? Сей вопрос ввёл меня в ступор, заставляя нахмурить брови, отчего, уверена, на лбу появилась складка. Избегаю? С чего бы вдруг? Но потом я начала медленно анализировать своё поведение, поступки, действия, слова и пришла к выводу, что, возможно, со стороны всё так и выглядело. — Это неправда, — я постаралась придать своему голосу максимальной убедительности после минутного молчания. — У меня нет причин тебя избегать, Паш. — Да, наверное, — Тихомиров вновь ухмыльнулся. — У тебя ведь полно дел, я забыл, Саш. Наверное, на развлечения с преподавателями уходит слишком много энергии. Блять. Очередной ступор. Я застыла перед одноклассником, перестав чувствовать даже покалывания от холода. В глазах застыл немой вопрос, а брови поползли вверх. Хотелось спросить, что он вообще несёт, но потом я вспоминала, что такие заявления, в общем, не беспочвенные. И, тем не менее, я не могла понять, откуда вообще Тихомирову что-то известно. — Что за бред? — ну, в конце концов, мне нужно было чем-то крыть глупые (!) заявления от одноклассника, но ничего лучше придумать я не смогла. — Хочешь сказать, я не прав? — отчего-то Паша вдруг вспыхнул ярким огнём, который сейчас чётко отражался у него в глазах, хотя я не понимала, чего вдруг одноклассник решил всбеситься. Точнее, из-за чего. То, что касалось меня и Абрамова — касалось только нас двоих и никого больше. Но, видимо, всё больше и больше людей норовят впутаться в сию паутину, не до конца понимая последствия. — Паш, — оторвав кое-как ноги от асфальта, я сделала шаг навстречу Тихомирову, сокращая между нами довольно длинную дистанцию, — я без понятия, что ты там себе надумал, но я уж точно не трачу свободное время на развлечения с преподавателями. — Тогда как ты объяснишь то фото? — не было нужды сейчас доставать смартфон, чтобы снова помаячить экраном перед моим лицом, и я так понимала, о каком изображении идёт речь. Но вот что не укладывалось в голове, так это тот факт, что одноклассника так заботила сия тема. Мне казалось, мы уже прошли тот период глупых детских заигрываний. Я надеялась, у него больше не осталось никаких чувств ко мне. Неужели я опять ошиблась? — Не знаю, чего ты от меня ждёшь, Паша, — я разочарованно окинула взглядом Тихомирова, — но фото — обычная пустышка, не стоящая внимания. Мне стало плохо, Абрамов мне помог. Показалось, что при упоминании фамилии практиканта Паша на секунду съёжился, но я списала сей жест на разигравшееся от холода воображение. В который раз за сегодня я повторяла уже заученную легенду: сначала директору, потом Витвицкой, а теперь и Тихомирову. Было ли мне стыдно врать? Нет. Уж лучше такое оправдание, чем то, что произошло на самом деле и о чём мне до сих пор было тошно вспоминать. — Извини, — взявшись за голову, Паша отступил назад. — Это и вовсе не моё дело, просто… — Всё в порядке, — я слабо кивнула Тихомирову. — И ты меня извини, но сегодня я точно не расположена к походам в кафе. Заставив Павла улыбнуться, я почувствовала себя облёгченно. Неначавшийся конфликт был исчерпан, но на душе оставался прескверный осадок, от которого невозможно было избавиться. Как я могла пропустить тот момент, когда в моей жизни появилось столько драмы? Пообещав Тихомирову провести с ним время на выходных, я уже готова была отправиться домой, как вдруг он предложил провести меня. Я решила не нагнетать обстановку между нами ещё больше и согласилась, хоть и нехотя. Он ведь не знал, где именно я теперь живу, и, особенно, с кем. И, конечно же, я не собиралась ничего ему сообщать, ведь тогда очередных подозрений от одноклассника мне было бы не избежать. Хоть до квартиры, от силы, идти минут десять, они пролетали очень долго, в напряжённом и непонятном молчании. Пару раз искоса взглянув на Пашу, я заметила, что он норовит что-то сказать, но слова застревали где-то в горле на выдохе. Я знала, о чём именно он хочет поговорить, но, честно говоря, сия тема с Абрамовым меня настолько вымотала, что я готова была терпеть удушливое молчание, лишь бы не возвращаться к ней. Когда мы наконец дошли до подьезда, я быстро попрощалась с одноклассником и скрылась в тёмном коридоре многоэтажного дома, пообещав связаться с ним на выходных. Квартира встретила меня теплым уютом, отчего я тут же вздохнула облегчённо. Переодевшись и захватив пару сделанных бутербродов с чаем из кухни, я комфортабельно расположилась на кровати в свой спальне и раскрыла ноутбук, решив на пару минут зайти в социальные сети. Лень ударила в голову, разлилась по всему телу, отчего совсем ничего не хотелось делать, потому я решила отложить конспекты и подготовку к парам на лучшие времена, а, точнее, вечер. Взамен же, запихнув в рот последний бутерброд, я неспешно потянулась к телефону, открывая анонимный чат. Ну да, я обещала поведать суть своих проблем вечером, но я ведь не занята. Так почему не сейчас? Собеседник мой, казалось, сидит в этом чате дни и ночи напролёт, потому что когда я не зайду, он тут как тут. В тот момент я вспомнила одну известную цитату, в которой вроде как говорилось, мол гораздо легче излить душу малознакомому человеку, чем кому-то из близких. Да, я вот уже пару дней пыталась подавить в себе все те чувства, что норовились вырваться из моего нутра после того злополучного вечера, но сейчас они, кажется, наконец нашли свой выход. Решив не утаивать ни одной детали, я неспешно начала рассказывать своему собеседнику обо всём, что пришлось мне пережить за сию неделю: о плане помирить брата и подругу, о противном пьяном отморозке, что чуть не изнасиловал меня в клубе, о человеке, который помог и буквально вырвал меня из лап педофила. Слова так и лились из меня, отчего я интенсивно постукивала пальцами по клавиатуре. И с каждой фразой, с каждым напечатанным сообщением становилось всё легче и легче. Поначалу, он отвечал коротким: «Ого» или «Ничего себе», но вконце уже начал анализировать всю склавшуюся ситуацию. «Знаешь, у тебя довольно занимательная жизнь, снежная королева.» «Лучше бы она была скучной, чем такой.» «И всё же, я считаю, что вся та ситуация сблизила тебя с некоторыми людьми. Неужели это плохо?» На какой-то миг мои пальцы замерли, так и не коснувшись экрана телефона, а сама я задумалась над последним прошедшим сообщением. А действительно ли мы сблизились с Абрамовым после того случая? Да, я не отрицаю тот факт, что он впервые проявил заботу и нежность по отношению ко мне, коих я никогда не испытывала с ним, но толку? Всё это закончилось ровно в тот вечер и на утро он уже был старым-добрым садистом, которому нетерпелось снова меня помучить. Да, наши отношения вышли на новый, хоть и какой-то неопределённый уровень, но сближением это назвать было сложно. «А неужели это хорошо?» Я, правда, не знала, к чему всё это ведёт, но нужно было двигаться дальше. Стараясь не зацикливаться на практиканте, я отложила телефон подальше и задремала. Проснулась я лишь около шести вечера от беспрерывных звонков смартфона. Сладко потянувшись, я мёртвой хваткой вцепилась в причину моего пробуждения и увидела на экране улыбающуюся Софью. Она звонила сообщить, что через час мы должны встретиться в кафе с Катей и Олей. Да, точно, я ведь сама вчера на одной из перемен предложила ей сию идею. Я чувствовала себя виноватой из-за того, что отдалилась от подруг, но как с таким круговоротом событий могло быть иначе? И, тем не менее, я скучала за нашими прошлыми посиделками, которые постоянно отдавали особой атмосферой. Мы дружили, сколько себя помню. Будучи помладше, мы вечно зависали дома то у Кати, то у Оли, то у Софьи, и почти никогда у меня, потому что мой дом вечно был полон людей. Однажды мы даже все вместе поехали в летний лагерь, и я могу с уверенностью сказать, что то лето стало самым насыщенным в моей жизни. Уютнее я чувствовала себя разве что с семьёй, но сие девочки были моей второй. Даже несмотря на их крутой нрав, я всё равно очень любила и ценила каждую из них. Стыдно, что сейчас мне приходится скрывать так много, ведь мы всегда были очень близки. Спустя полтора часа мы уже беспрерывно болтали, сидя в кафе неподалёку от моего дома, и я вновь почувствовала ту самую особенную атмосферу, а внутри разлилось такое привычное тепло. — Да я вам говорю, она точно беременная, — продолжала убеждать нас Оля, имея ввиду нашу бывшую одноклассницу Варю, которая заметно поправилась за то время, пока мы её не видели. Признаться честно, мне было абсолютно плевать на то, в положении она сейчас или нет, но очень забавно было наблюдать за тем, как подруга в привычной манере пытается донести до нас какие-то новости. — Ладно, выпьем же за то, чтобы у нас было не так, как у неё, — Софья поднесла вверх бокал с красным вином, изрекая сей тост, а потом мы дружно чокнулись, и я отпила немного тёмной жидкости, которая после приятно растеклась по моему горлу, оставляя приятное послевкусие. — Кстати, я слышала, что вам с Абрамовым всё же влетело за ту несчастную фотку, — Самсонова вдруг повернулась ко мне и окинула заинтересованным взглядом, ставя полупустой бокал на стол, — это правда? Катя уже была в курсе всей сложившейся ситуации, хотя она не состояла в «Логове», отгородившись от этих грязных интриг и сплетен так же подальше, как и я. Но Ольга не смогла держать язык за зубами и рассказала всё ей. И я не винила её, ведь наша дружба по-прежнему была очень близкой, чтобы делиться такого рода обстоятельствами. — Не то, чтобы влетело, — неопределённо хмыкнула я, — но до директрисы дошло. Хоть мы всё и уладили. — Мы? — насмешливо изрекая, Катерина вступила в разговор. — С каких пор ты говоришь за вас обеих? — Да ладно тебе, Кать, — прервала подругу я, хоть и заметила боковым зрением короткие смешки Софии, которая сама была не прочь подколоть меня, — ты знаешь, что я имела ввиду. — И всё же интересная ситуация-то получилась, — сделала заключение Оля, наконец опустошив свой бокал. И я не могла с ней не согласиться. Ситуация действительно чертовски интересная, но я рада, что всё обошлось. Хоть меня всё ещё интересовало, какой мрази вдруг захотелось подпортить мне жизнь, сейчас я не особо хотела акцентировать внимание на этом. Мне впервые за долгое время удалось провести время с близкими друзьями, так что прочь все проблемы, сегодня для них нет места. Есть только я, Софья, Оля и Катя. Как в старые-добрые времена. Дальше мы перешли на абсолютно нейтральные темы. Например, я узнала, что у Кати наконец появился парень, хоть и озвучила сию новость Оля. А сама Самсонова недавно завела кота. Внезапно я осознала, как много мне довелось пропустить за столь короткое время, и это была полностью моя вина. Я не знаю, как будет дальше, но сейчас мне хотелось полностью посвятить себя подругам. Если не сегодня, то когда? Вернулась я около десяти вечера, будучи слегка навеселе после выпитого вина, хоть я и могла полностью себя контролировать. Неспешно открыв входную дверь и войдя в тёплое помещение, я принялась снимать с себя одежду и ботинки, когда внезапно уловила голоса, исходящие из кухни: один Абрамова, а второй… женский? Господи, неужели он опять привёл очередную клубную подружку? Мне казалось, мы уже прошли сей этап, разве нет? Хоть я и понимала, что это не моё дело, но ноги сами повели меня к дверям кухни, и я смогла остановиться только когда оказалась в шаге от них. Замерев на месте, я не решалась протянуть пальцы к входной ручке. — Зачем ты приехала? — резкий и серьёзный голос практиканта пронзил мои ушные перепонки, казалось, давя на них очень тяжело, хоть он и говорил спокойно. — Соскучилась, — спокойно прозвучал в ответ женский, а затем послышался странный звук, будто стакан твёрдо приземлился на стол. — Алина, прекрати играть со мной, — я уловила грубые нотки в интонации Абрамова, хотя была уверена, он всё ещё держится очень стойко и спокойно. Решив было уйти, я уже отшатнулась назад, но половица подо мной предательски скрипнула, отчего воцарилась полная тишина. Понимая, что только что с потрохами сдала себя, я потянула ручку на себя, отчего входная дверь открылась с неприятным скрипом. Сначала в меня упёрся недовольный взгляд практиканта, затем ко мне повернулась незнакомая девушка и обворожительно улыбнулась. Признаться, она была очень привлекательна: брюнетка с пронзительными голубыми глазами и, кажется, голливудской улыбкой, которую не портила даже маленькая щель между зубами. — Я не знала, что у тебя должны быть гости, — не сводя пристального взгляда с меня, она обращалась к практиканту. — Привет, я Алина. — Извините, не хотела мешать, — я виновато замешкалась, переминаясь с ноги на ногу и чувствуя себя действительно некомфортно в сложившейся ситуации. — Это моя соседка, — безразлично ответил Абрамов, и только потом мне удалось заметить стакан с янтарной жидкостью у него в руках. — А я его сестра, — теперь уже брюнетка обращалась ко мне, улыбаясь ещё шире, отчего мне становилось более неуютно. Казалось, её улыбка скорее натянутая нежели искренняя, но девушка так упорно старалась, что я решила не акцентировать на этом внимания. — Сводная, — поспешил зачем-то уточнить практикант, хотя это было ни к чему, и только потом он снова поднял на меня свои зелёные, цвета травы глаза, и наши взгляды пересеклись, а по телу в тот же миг пронёсся електрический заряд. — Ясно, — лишь и смогла выдавить из себя я, даже не удосужившись представиться в ответ. — Ну что ж, не буду вам мешать. Не дожидаясь какого-либо ответа, я оказалась в коридоре и поспешила ретироваться в свою комнату. Только оказавшись в спальне, мне удалось облегчённо вздохнуть. Значит, сестра. Довольно интересный поворот. И что же она тут забыла?