Не от мира сего

      На скамейке, недалеко от клуба, сидела одинокая девушка; её одежда была грязной и потрёпанной, а главное, полностью закрывающей тело, волосы — растрёпанными, тушь под глазами была размазана, чёрный лак на ногтях был практически стёрт. А взгляд был потухшим настолько, что создавалось ощущение, будто эта девушка лишилась смысла жизни, хотя, наверное, в каком-то смысле это было так. В её руках была почти докуренная сигарета.       Уже около двух недель она бегала из города в город, скрываясь, хотя от чего именно, не знала сама. Может, от прошлой жизни, проблем, любви, семьи.       Девушка изменила причёску, покрасила волосы, сменила стиль одежды. В общем, стала одеваться не как раньше, не как её сестра, Эффи, а совсем по-другому. Даже не потому, что ей хотелось этого, просто одежда скрывала следы прошлой жизни, любви, из-за которой она пожертвовала всем.       Если бы Денни кто встретил на улице, то подумал бы, что это привидение, а не живой человек. И он был бы прав — именно привидением она себя и чувствовала. Неживой.       Её жизнь, как ей казалось, закончилась, и началось выживание. Девушка не раз подумывала о том, чтобы покончить с этой бессмысленной жизнью. Даже пыталась это сделать, и не раз. Но что-то всё время её спасало. Правда, это было в той жизни, так что она подумывала попробовать ещё раз — в этот раз её бы точно никто останавливать не стал. Потому что никого и не было. Те, кто был ей дорог, остались там, в Бристоле.       Перед тем, как сбежать, Денни попрощалась с братом и её первой и, возможно, единственной любовью — Куком, который любит Эффи, её двоюродную сестрёнку.       Она сбежала, чтобы не мешать никому, чтоб никто никогда не узнал о том, что именно она смогла вытащить Кука из тюрьмы, именно благодаря ей все доказательства его вины неожиданным образом исчезли, и его отпустили. Признали невиновным, хотя многие понимали, что это был действительно он, но доказать уже не могли. — Ты изменилась, — за спиной раздался до боли знакомый голос. От которого сердце ушло в пятки, а дыхание перехватило.       Денни была бы не удивлена, если бы ей сказали, что она умерла в тот момент — она бы поверила в это. Потому что ей хотелось. Хотелось сбежать и не видеть Кука никогда. Не чувствовать сильнейшее сердцебиение в груди, думая, что вот-вот тебя схватит инфаркт.       Девушка всегда знала, что вряд ли сможет жить нормальной жизнью, и только убедилась в этом, повстречав Кука. Они были не от мира сего. И вряд ли бы дожили до того момента, когда нужно заводить семью. Джеймс умер бы от передоза наркотой или в очередной драке, перебрав с алкоголем. Денни бы вскрыла себе вены или же как-то по-иному попыталась покончить с собой, ведь она считала, что сумасшествие у них — семейное. Или же умерла от передоза таблетками, которые ей прописывают эти чертовы врачи.       Они вряд ли бы смогли жить нормально.       Хотя в какой-то момент своей жизни Денни хотела именно этого — быть нормальной. Быть собой, не брать пример с сестры и брата. А просто стать обычной девчонкой, грезившей о принце на белом коне и мечтающей отдать свою девственность какому-нибудь музыканту или актёру, но, увы, она такой не была. И граница нормальности у неё была намного дальше, чем у всех остальных. Её психика пошатнулась, ещё когда ей было десять лет. — Что ты здесь делаешь? — девушка даже не повернулась к нему и имя предпочла не называть, зная, что он и так поймёт, что она его узнала. — Тебя ищу, — будто само собой разумеется ответил русоволосый, перепрыгнув через скамейку и присев возле девушки. — Зачем? — Даниэль была немногословна, да и, собственно говоря, разговаривать с ним не особо горела желанием. В ней боролись две сущности: одна хотела обнять Кука и никогда не отпускать от себя, а вторая, которая, естественно, была намного сильнее, хотела врезать ему так сильно, чтобы он подняться не смог в течение нескольких часов. — Да просто хотел уточнить: это ведь ты вытащила меня из тюрьмы, да? — наконец-таки она повернула свою голову в его сторону, с непониманием смотря на него. — Нет, — сказав это, девушка поднялась со скамейки, на ходу произнося: — Закрыли тему!       Девушка уже намеревалась пойти в свою съемную квартиру, чтобы наконец-таки отдохнуть после бессонных ночей. Но судьба, видимо, была не на её стороне. Кук резко схватил её за руку, развернув к себе.       Вскрикнув от боли, Денни сильно сжала зубы, надеясь, что Кук не увидит того, на что ему не надо смотреть. Однако судьба сегодня точно была на его стороне. Заметив гримасы боли на лице Денни, он поднял рукава её толстовки, смотря на огромные синяки, которые уже успели пожелтеть. — Это он сделал? — уловив наигранно-непонимающий взгляд, в котором читался немой вопрос: «Кто?», он выкрикнул: — Не прикидывайся идиоткой. Это он тебя искалечил, тот следователь, что вёл моё дело, так? — Кук… — девушка кое-как выдавила из себя его имя, от которого её сердце колотилось в сотню раз быстрее, учащая и без того сумасшедший пульс, не хуже, чем от ЛСД — именно он, Кук, был её личным наркотиком, которым и оставался. — Я же знаю, что он! — слегка встряхнул девушку парень, чтоб она перестала говорить чепуху и ответила ему правду. — Зачем тогда спрашивать? — крикнула девушка, отвернувшись от парня, закрыв лицо грязными волосами, чтобы он не видел стоящие в глазах слезы. Она повторила вопрос усталым, практически безжизненным голосом: — Если ты и так всё знаешь, зачем спрашивать? Откуда ты узнал? — Нашёл твой старый кулон с флешкой и этим сраным видео! — чуть повысил голос он и напоследок ответил: — Зачем ты это сделала? Зачем надо было вытаскивать меня из тюрьмы такими способами? — Отпусти, мне больно! — девушка и вправду чувствовала боль, но физические страдания были ничем по сравнению с душевной мукой.       Парень сильнее сжал её руку, пытаясь таким образом заставить поднять глаза. Но она этого не сделала, что ещё сильнее взбесило Джеймса. — Зачем ты дала этому придурку наркотик, зачем позволила ему изнасиловать себя, зачем позволила себя избивать и резать ножом? — Эти слова ранили девушку не хуже оскорблений. — Только для того, чтобы вытащить меня из тюрьмы? Да нахера мне нужна такая свобода?! — отпустив руку Денни, он вцепился в её плечи. О, как ему хотелось придушить эту идиотку на этом самом месте, но он не смог даже пошевелиться, когда её голова повернулась к нему. — Я многое потеряла той ночью, Кук. Так что живи спокойно и катись к своей Эффи! — У нее было такое чувство, что ещё чуть-чуть, и у неё начнётся истерика. Эти слова сильно напрягли Джеймса, но Денни этого не заметила, продолжая вырываться из его железной хватки и что-то бормотать себе под нос. — Что ты потеряла, Денни?       Эти слова были последней каплей, все эмоции, которые она сдерживала на протяжении месяца, вырвались наружу, выливаясь в истерику. — Я ненавижу тебя! — со слезами в голосе выкрикнула она, ударив маленьким кулачком по его груди. Он растерялся, но побоялся сделать хоть что-либо, чтобы ее успокоить. — Из-за тебя я растоптала свою гордость, честь, из-за тебя меня чуть не посадили, из-за тебя я потеряла то, что было мне так дорого! Из-за тебя я лишилась ребёнка, когда этот придурок пырнул меня под кайфом…       Девушка продолжала ещё что-то говорить, но Кук перестал её слушать, ведь после слов о ребёнке у него в голове вновь что-то щёлкнуло. В его мозгу резко появились моменты, когда она ему признавалась в своих чувствах, как у них был секс, и не один раз, и как он впервые решил её девственности. Паззл в его голове сложился, а в мыслях появилась внезапная догадка. — Это мой ребёнок? — парень и сам не заметил, как задал этот вопрос вслух, но быстро понял, что ходить вокруг да около было бы бессмысленно, так что он практически не пожалел, что произнес это.       Денни с ненавистью во взгляде посмотрела на него, прикрыв глаза, её руки ослабли и она чуть не упала, едва удерживаясь на ногах благодаря Куку. Посадив крашеную брюнетку на скамейку, он с трудом привёл девушку в чувство. — Я ненавижу, тебя, Кук Джеймс, — парень постарался никак не отреагировать на это заявление, так как не она одна говорила ему эти слова на протяжении всей его жизни, но именно от её слов сердце сжималась. — Знаю, — только и выдавил из себя Кук пытаясь не смотреть в её глаза, чтобы не видеть отвращения и презрения к своей персоне — именно от этого взгляда ему было больно.  — Ты в своем репертуаре, Джеймс! — тихо прошептала Денни, пытаясь не смотреть в глаза Куку, но не от того, что ей было противно, а от того, что она всё ещё любила этого говнюка. Даже несмотря на то, что было.       Кстати говоря, Кук никак не отреагировал сначала на это заявление, всё так же не поднимая свой взгляд на Стонем, продолжая смотреть куда угодно, только не на неё. — Аналогично, Стонем! — а вот об этих непроизвольно вырвавшихся словах он действительно пожалел, ведь если раньше они всегда бросались колкостями, а потом после них смеялись и даже оказывались в постели друг друга, то сейчас такое было явно неуместно.       Девушка как-то истерично засмеялась, утирая слёзы, которые были вызваны уж точно не смехом. — Зачем ты пошла на это, зная, что беременна и можешь потерять его? — уже после того, как наступила гнетущая тишина, отозвался он, боясь нарушить и без того хрупкое равновесие и не довести девушку уже до третьей за последние минут двадцать истерики. — Я не знала об этом, даже не догадывалась, — смотря в никуда, ответила девушка, продолжая рассказывать. Её глаза были покрыты пеленой воспоминаний, от которых ей было действительно больно, но она всегда была сильной и сейчас таковой останется. Лишь когда он уйдёт, она даст волю эмоциям и чувствам. — После того… что было, я пошла домой, позвонила Наоми, я её попросила приехать, так как мне было плохо. Когда она приехала, я уже лежала без сознания. Только в больнице мне сказали, что я беременна, что ребёнок погиб! И что, возможно, детей у меня никогда не будет!       Услышав последние слова, Кук резко вскинул голову, смотря на полностью опустошённую девушку, он понял, что она не была живой, теперь она просто выживала. Да и раньше-то она особо не отличалась любовью к жизни. Кук ещё мог помнить, как раз десять спасал её шкуру, когда она пыталась с собой что-то сделать. Конечно же, в большинстве случаев из-за него. А он потом прикрывал её в колледже, чтобы Денни не упекли в психушку, как её брата. — Я не вернусь домой — у меня просто нет сил! — тихо прошептав эти слова, девушка всё-таки решилась поднять свой взор на возлюбленного, что сделала, кстати говоря, очень зря. Потому что в следующую секунду он впился в её губы поцелуем, Стонем не задумываясь, ответила на его поцелуй, так же, как и раньше. Она никогда ему не отказывала, он никогда не отказывал ей, и это касалось не только вопросов секса, но и мелких деталей.       Он помнил, как она прикрывала его, когда он подрался и несколько дней не мог даже встать с кровати, помнил, как она впервые пригласила его на «кофе», который они так и не выпили. Помнил каждый её взгляд, кинутый на него, помнил, как защищал её, когда половина колледжа стала называть её шлюхой, так же, как и её сестрёнку. Конечно, защищал он её только для того, чтобы угодить Эффи, но всё-таки ей было приятно. Помнил, как он единственный раз подарил ей подарок, как она учила его танцевать, как вытаскивал основательно напившуюся девушку из клуба, он вообще помнил все моменты, связанные с ней, все до единого.       Она тоже помнила всё. Каждый взгляд, движение, поцелуй. Особенно она запомнила, как вытаскивала его в практически бессознательном состоянии из клуба, когда он накачался наркотой и нагрянули копы, как нёс какую-то чушь, про то, что она ему нужна и просил её остаться. Она осталась, потому что любила. Любила больше, чем Эффи любила Фредди, потому что за Кука она была готова отдать жизнь и фактически отдала, только не свою, а маленького человечка.       Она знала, что никогда не простит себе этого, но также знала, что поступить по-другому не могла.       Со стороны они выглядели весьма забавно. Девушка с грязными растрёпанными волосами, одетая в практически полностью закрывающую тело одежду, с размазанной косметикой по лицу и видневшимися из-под рукавов кофты шрамами и синяками, и он, одетый в спортивный костюм, из кофты которого торчала пачка сигарет, с растрёпанными волосами, с красной от пощёчины щекой, которую он практически не ощутил во время её «откровений». — Будь моей! — твёрдо и уверенно произнёс он, оторвавшись от губ его девушки. — Не надо, ты делаешь это только из-за долга, а мне такого не надо, ты любишь… — договорить Кук ей не дал, перебивая на полуслове: — Блять, Денни, я не люблю Эффи и не делаю это из-за долга, просто я хочу, чтобы ты была рядом! — он произнёс это предложение достаточно нежно, что было для него не совсем привычно, поцеловав его малышку в щёку и не отрывая свой взгляд от её потухших, но всё таких же завораживающих зелёных глаз. Он помнил ту ночь, как однажды утонул в них, как позволил ей пробраться в его сердце, в его жизнь, сам того не замечая.       Девушка посмеялась на его слова. — Из нас получится отличная пара, шлюха и законченный подонок, прям как в любовной мелодраме с хэппи-эндом, — после этих слов улыбка сползла с её лица. — Только мы не в сериале, это обычная жизнь и здесь счастье не обеспечено, ты Кук, но я — не Эффи! И никогда ей не стану, как бы я не старалась, наша сказка обречена на провал! — Пускай, пусть мир катится в ад, но я тебя не оставлю, буду до конца, мы с тобой ненормальные, мы не вписываемся в границы нормального, но нам этого и не надо. Признайся же, что тоже ловишь кайф, когда переступаешь черту! — в ответ он получил только лёгкий кивок её головы и пристальный взгляд его любимых зелёных глаз на своем лице. — Когда выбираешься из рамок дозволенного. Мы не будем нормальными, но нам этого и не надо, я Кук, а ты Денни, и мы тоже неплохо смотримся вместе, ты не находишь?!       Девушка, дослушав его пламенную речь до конца, придвинулась ближе, беря его лицо в свои руки и смотря прямо в глаза, произнесла: — Если ты будешь рядом, то вписываться в эти чертовы рамки мне не надо! Я с десяти лет знала, что не доживу до того момента, когда у меня появится семья, а, встретив тебя, только убедилась в этом, — на её лице появилась немного сумасшедшая улыбка, а перед глазами, словно в быстрой перемотке, замелькали воспоминания. — Ты был ненормальным, безбашенным, непредсказуемым, именно поэтому я пригласила тебя тогда, я хотела, чтобы именно ты лишил меня девственности, я ждала такого, как ты! И, если ты сможешь смириться со всеми моими заскоками, как я смирилась с твоими, я буду рядом, до конца! — Кук довольно улыбнулся, ведь он уже давно смирился «со всеми её закидонами», и не просто смирился, а принял их. Ведь без этих заскоков Денни не была бы собой. Именно они делали её непохожей на других, именно благодаря им он заметил её тогда в толпе.       Он сам не понял, в какой момент она стала неотъемлемой частью его жизни, частью его самого, которую нельзя оторвать. Потому что, если это сделать, то он перестанет быть тем Куком, которого все знают. Он знал лишь, что если отнять его из её жизни, то произойдёт то же самое. Они не вписываются в рамки и не впишутся никогда. Их «сказка» больше похожа на триллер, нежели на мелодраму. Но они оба любят триллеры и боевики, и им не важно, какой будет конец и когда он будет. Им важно быть вместе сейчас, в это мгновение. В эту секунду. Они сумасшедшие, но сумасшедшие ведь всех умней. И они не являются исключением.       Когда придёт конец, они встретят его с улыбками на устах, и если кто-то из них уйдёт, второй пойдёт за ним. Ведь они другие. И это только их судьба. — Поехали домой! — получив утвердительный кивок, он запустил свою руку в лохматые волосы девушки, притягивая её к себе ближе и впиваясь в искусанные до крови губы сладким, пьянящим поцелуем.       Они не Бонни и Клайд, не Кук и Эффи, они Кук и Денни, и им хорошо от этого.       Эти двое не от мира сего, да и не надо, они никогда не влезут в рамки дозволенного, просто не смогут, потому что каждому из них нужна свобода, вместе или порознь, но она им необходима.       Они никогда не будут жить птицами в клетке, однажды они оба распахнут свои огромные крылья, сломав все запреты и перевернут этот мир с ног на голову, ведь они Денни и Кук, Джеймс и Стонем, немного другие, но не менее сумасшедшие. Они оба любят летать и теперь они будут это делать только вместе. Ведь они Кук и Денни.       Они пойдут по головам ради своей цели, но это уже другая история…